Грязь

Несколько дней назад обнаружил в сети шокирующую запись: личный секретарь одного из провинциальных архиереев вымогал (и как вымогал!) деньги у сельского священника.

Сюжет был настолько диким, что сначала счел его фейком – очередной фальшивкой, направленной на дискредитацию православной Церкви. Но не удержался, зашел на официальный сайт упомянутой Валуйской и Алексеевской епархии и обнаружил, что все действующие лица вполне реальны – и епископ Савва, и иерей Вадим Лебедев (секретарь – «вымогатель»), и «жертва» – настоятель храма села Самарино протоиерей Игорь Рыбалкин. Ну что ж… Пока это могло значить только то, что создатели фейка хорошо подготовились и не использовали вымышленных персонажей.

К слову сказать, в случае со служителями Церкви так поступают часто. Даже если откровенная сетевая ложь и клевета относится к конкретным лицам, они почему-то не идут в суды доказывать свою невиновность и привлекать к ответственности если не фабрикантов всяческих гнусностей, то хотя бы их распространителей. Возможно, опасаются судебными разбирательствами причинить еще больший вред Церкви и считают, что смиренное претерпевание напраслины послужит спасению их души. По поводу последнего спорить не буду, а вот в первом сомневаюсь. Бороться за образ Церкви и честь Ее служителей в миру приходится и по мирским законам, вряд ли это противоречит Христову учению и воле Божией.

Но вскоре появилось видео о.Георгия Максимова, по сути подтверждающая реальность произошедшего, а также официальный комментарий на сайте епархии, вроде бы свидетельствующий о том же – иерея Лебедева осудили и отстранили, владыка от его действий дистанцировался – «не благословлял», дескать, на рэкет. Хотя как сказать… Опять-таки бывают ситуации, когда владыки в случае клеветнических сетевых вбросов предпочитают не защищать невиновного, а отстранить его, задвинуть подальше, надеясь, что все забудется и уляжется, и вообще как-нибудь само утрясется, а что из лишнего шума и разбирательства выйдет неизвестно, как бы хуже не было.

Сразу скажу, почти все для меня в этой истории, как в известном мрачном афоризме – «дело ясное, что дело темное». Почти, но не все.

Сначала о «почти». Действительно, ощущение абсолютной дикости происходящего не покидает с первой до последней секунды диалога, из которого, собственно, и состоит сюжет. Диалогом, правда, происходящее можно назвать с натяжкой. В основном это речь «якобы иерея Лебедева» - назидательная, эмоциональная, построенная по всем правилам пастырской и ораторской науки, с обличением сельского настоятеля протоиерея Игоря Рыбалкина, «зажавшего» часть установленной (кем и как?) платы «в конвертике» за архиерейское служение в его храме. Причем, основными «пострадавшими» объявлена владычья челядь – иподьяконы, дьякон и сам вития-иерей. Последний считает себя «униженным и оскорбленным» недополучением денежки. И требует денежку донести, грозя иначе страшными карами – постоянными архиерейскими визитами на приход, что неизбежно заставит заплатить дороже. Не слишком ясно из речи, как к произошедшему причастен сам владыка – то ли он тоже пострадавший, то ли ему в отдельный конвертик все вложили сполна, а «в гнев» (по словам оратора) он впал за свою команду (не буду говорить – бригаду), «ребят», как они названы в монологе (хорошо, хоть не «пацанов») и отправил секретаря порешать проблему.

Особенно умилила меня угроза посещением архиерея: дескать, не загладишь (не заплатишь) - будет к тебе владыка постоянно ездить. Опять аналогия из 90-х. В подмосковных электричках промышляла тогда банда молодых отморозков. В поздних поездах, когда народу оставалось мало, к одиноко сидящим мужчинам подбегала девица в шубе, резко ее распахивала, показывая, что ничего больше на ней нет, и убегала. Затем подходили «конкретные пацаны» и требовали расплатиться за удовольствие. Опешивший пассажир возмущался – дескать, не просил, да и не видел, но его быстро урезонивали с помощью ножей и кастетов. Так вот, получается, что архиерейские визиты чем-то сродни криминальному стриптизу – видел–плати. А то еще раз увидишь и еще заплатишь.

В нормальных условиях архиерейское служение на дальнем приходе – праздник. Его ждут, к нему готовятся. Служба по особому чину – красивая, торжественная. Побеседовать можно с владыкой, благословение архипастырское получить. А какой праздник обходится без хозяйских хлопот? Конечно, и встретить надо владыку достойно, и угостить всех. Ведь в архиерейской службе и иподьяконы задействованы, и дьякон, и благочинный сослужит обычно… Но хлопоты-то радостные.

И в «конвертиках» пресловутых беды нет. Даже если свой брат священник приезжает помочь послужить, и то ему малую толику от дохода уделить положено, а тут архиерей! Ведь едут люди издалека, на целый день, а то и не на один. Транспорт, горючее, облачения, да и у многих семьи, дети. Не так велики порой епархиальные доходы, чтобы все затраты на приходские служения покрыть. А ведь пожертвований в дни архиерейских служений собирают поболее обычного. Ведь и молящихся больше, и записочек, и свечек, да и спонсоры местные к приезду архипастыря что-нибудь, да принесут. Вот и «конвертик» собрать можно. Но – по силам, по совести. Так в большинстве случаев и происходит. В большинстве, но, как выясняется из сюжета, далеко не всегда.

Речь «иерея Лебедева» – шедевр! Что-то подобное я слышал только один раз на заре преподавательской карьеры, когда студент-заочник, то ли представлявший правоохранительные органы, то ли совсем наоборот, проводил мне на экзамене сравнение философских систем Платона и Аристотеля на строго «понятийном» языке. «Был в те времена в Афинах крутой пахан – погонялом Платон, хоть в натуре звали пахана Аристокл. Бригаду он сколотил серьезную, звалась Академией, – всю философию в городе его братва крепко держала…» Примерно так начинался рассказ. И что интересно, по сути все в нем было правильно, только вот лексика… Но, видимо, иначе студент понять материал и выразить свои мысли не мог. Я так опешил, что даже не поинтересовался – он репетитора нанимал, чтобы мои лекции на «понятийный» язык перевести или учебник такой был - «Философия для правильных пацанов»?

Но «якобы Лебедев» моего студента превзошел. Непередаваемая высота рафинированнейшего пастырского ораторского искусства во имя примитивного рэкета образца 90-х. Смысл прост и известен широким слоям населения из бандитских сериалов – знаешь, что надо платить, потому что все платят, знаешь – сколько, и так поступил - «не по-человечески, по-свински». Надо вину загладить, а то – хуже будет.

Вот и тут я думаю, то ли в МДА, которую недавно успешно окончил иерей (если, конечно, это был он), так теперь обучают, то ли личное дарование? Иезуиты отдыхают.

Второй участник диалога, о.Игорь Рыбалкин, ограничивается невнятными репликами, полностью в духе «бандитского» сюжета – нечем платить, вот возьмите, что есть, больше неоткуда достать…

Как просто и ясно! С одной стороны – лихая архиерейская команда, всевластная и никому не подконтрольная, с другой – бедный сельский батюшка, бесправный и бессловесный, вынужденный безропотно терпеть все притеснения «священноначалия».

Прост и вывод – верхушка РПЦ – обыкновенная структура, работающая на «отжим бабла» в свои карманы, не брезгуя в том числе и заурядными бандитскими методами, превращающая нищее рядовое духовенство в некое посредническое звено по перекачиванию полученных средств «кому и куда положено», причем с возложением на таковое личной материальной ответственности за должный размер перекачиваемых сумм.

Кто-то, ограничившись этим, пожалеет простых священников, сочтя их хранителями истинного христианства, и противопоставит «настоящим батюшкам» бюрократическую церковную верхушку, давно превративших религию в прибыльный бизнес.

«Антиклерикалы» и атеисты пойдут еще дальше, напоминая, что товар «этих господ» – «опиум для народа». Что вы хотите, обычная наркомафия – «опиумные бароны» (владыки) и дилеры (рядовые попы)! А страдает «одурманенный» народ.

И возразить-то нечего. Уж больно мерзко, как ни посмотри. Архиерейская команда в роли рекэтиров, архиерейское служение – одновременно и форма вымогательства, и наказание. Распространение в сети втихую сделанной записи как способ защиты священника от своего архипастыря…

А при более пристальном рассмотрении еще и не просто. Непрост главный герой – иерей Лебедев. Интересно, как он, рукоположенный только в декабре 2017 года, тут же стал обладателем наперсного креста, которым священников награждают обычно через несколько лет беспорочной службы, да и то – после набедренника и камилавки? Очевидно, что близок сей иерей к начальству не только по должности.

Ой, как непрост и главная жертва – о. Игорь Рыбалкин. Вроде бы классический сельский священник – бедный, многодетный, смиренный. А вот речь «Лебедева» на диктофон записать сумел. И какую речь! Ведь нарочно не придумаешь. Как будто «иерей» специально сам себя и все владычное окружение, да и владыку тоже по полной программе очернить пытался. Зачем все эти сложности и подробности были? Если и так о.Игорь все знает и все ему ясно? Неужели от слов о бесчестии секретаря устыдится? И сам выступал умело, четко по роли. Правда, говорит, вроде, что речи он (о.Игорь) не записывал. Может Лебедев сам записал? Зачем? На память, от гордости? Или хотел издать в качестве пособия? Или иные какие цели были?

Еще любопытнее, что когда ситуация обсуждалась на епархиальном совете, все «отцы совета» выступили в защиту о.Игоря, по сути, вопреки архиерейской воле. Часто ли такое бывает?

Вообще история напоминает полицейский сериал. Как простые хорошие ребята заставили непростых и плохих самих себя выдать. Только ведь сериал – постановка. Потому и не оставляет где-то смутное подозрение – а не провокация ли все это? Может, неугоден стал кому владыка – вот и организовали подставу, творчески применив современные криминально-бюрократические технологии к церковной среде?

Одно радует – в сюжете Бога никто не поминал, а карами грозились исключительно земными. Так что история эта – сугубо человеческая, даже если ее участники носят рясы и возведены в сан…

Еще раз повторю – утверждать ничего не буду, почти все темно, ясно только, что как бы там ни было, в любом случае – грязь.