Исламизации России не произойдет, если…

Есть ложь, есть большая ложь, а есть... социологические опросы. «Россия не превращается в православно-мусульманскую страну», - безусловно верное утверждение комментария редакции РНЛ... Пока верное.

По словам исламоведа, заместителя председателя Совета по государственной религиоведческой экспертизе при Министерстве юстиции России Р.А.Силантьева, мусульмане составляют не более 11% населения нашей страны, а не 30%, как сообщается в недавнем резонансном опросе... По этому социологическому «исследованию», проведенному агентством ZOOM MARKET, самыми популярными религиями на территории России являются: Православие (42%), ислам (30%) и атеизм (18%). Правда, как и какие конкретно вопросы задавались, каким образом происходила обработка ответов «респондентов, попавших в выборку», да и как они, «респонденты», вообще попадали в «выборку» - не уточняется. Но из того, что популярным на 30 процентов является ислам, подспудно делается вывод о приверженности этой религии примерно такого же количества «россиян». Таким опережающим образом прививается привыкание «россиян» к будущей разрушительной для государства пропорции мусульман в общем количестве населения страны, происходит зомбирование общественного мнения на «толерантность» к искусственной исламизации.    

Как и кому вопрос задашь - такой ответ и получишь. Изначально хотели натянуть на 30 процентов «исламизации» - сделали. «Подсчитали, отобрали..., туда-сюда, но 30 процентов дали... - вот это да!» 

«Это провокационные данные. В России насчитывается не более 10% мусульман, а по опросам еще меньше. Доля мусульман выросла на 1%. Этнических мусульман примерно 11% населения России. Теперь еще учитывается Крым, в котором доля мусульман больше, чем в среднем по стране. Наблюдается медленный рост мусульман. Скорость роста снижается, потому что падает рождаемость мусульманских народов, а у русских, наоборот, растет. Вдобавок у некоторых мусульманских народов, например татар и башкир, зафиксирован отрицательный рост населения», - справедливо в целом замечает Роман Силантьев.

Единственно в чем можно поспорить - так это о росте числа русских. Это данные двухгодичной давности и то - спорные. А вообще - четкого учета количества именно русского населения не существует. Почему? Да потому, что дополнительная констатация факта подавляющего числа русских в России не соответствует курсу «национальной политики» на «многонациональный народ Российской Федерации». Русскость в этом вопросе разрушителям государства не нужна. Ну а численность нерусского населения прирастает, как известно, не только за счет темпов рождаемости, но, в первую очередь, «благодаря» миграционной политике, обеспечивающей приток иноверцев в русские регионы.  

Как следует из того же материала, в этом году в Москве был поставлен рекорд по числу участников празднования окончания месяца рамадан. В 2011 году численность посетивших праздничные намазы - было около 90 тысяч, в 2014 и 2015 годах - около 160 тыс., в 2016 году -  214 тыс. человек, а в 2017 году - 250 тысяч мусульман.

С чем связывает увеличение количества участников в 2017 году Р.А.Силантьев? С тем, что мусульманский праздник выпал на воскресенье. А как же увеличение в предыдущие годы? Значит, выходной день - не единственное объяснение. Думается, что истина лежит где-то посередине. С одной стороны, Россия - потенциально православная страна, государство еще пока русской культуры. Но диверсиями в культурную сферу и безответственной национальной и миграционной политикой происходит относительно медленная, но уверенная деградация в этих вопросах.

Вопрос «исламизации», как мы понимаем, теснейшим образом связан с национальным вопросом. Среди мигрантов, устремляющихся в  русские регионы (области, края, города федерального значения) преобладают мусульмане. Насчет традиционного ислама, разумеется, в России не должно быть никаких опасений. Но при соблюдении двух моментов. Первый - речь должна идти именно о традиционном исламе. Это сфера террористических и экстремистских рисков, здесь на этом подробно  останавливаться не будем. Второй момент - государственная поддержка ислама (наряду с Православием) должна происходить на территориях исторического исповедования этой религии, но не на русских территориях. Но на практике в современной России - все перемешано и делается наоборот.   

Юридическое обоснование разрушительной для государства линии обеспечивают «Стратегия государственной национальной политики до 2025 года» (принятая в декабре 2012 г.) и Программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России на 2014 - 2020 годы» (принятая в 2013 году). В этих документах звучит понятие «российская нация» и предусмотрено обеспечение гарантий прав коренных малочисленных народов и прав национальных меньшинств. Но при этом места для отражения значимости русского государствообразующего народа не находится. Продолжаются попытки разработки закона «О российской гражданской нации» (название меняется, но стремление остается), закрепляющего принцип «плавильного котла» для русских.  И мало изменит положение вещей, если, как предлагают некоторые, разработать  закон, отражающий понятие «российской нации», а внутри него «прописать» значение русского народа. В этом случае законодательно будет закреплена неверная подчиненность русскости «россиянству», телега будет поставлена впереди лошади, то есть будет осуществлен еще один прием по обоснованию «многонациональности» русских регионов и «россиянству» в целом. Сюда еще нужно добавить т.н. «федеративную проблему», заложенную Конституцией-93 (отдельная большая тема).   

Региональные элиты, к сожалению, не только национальных республик, но краев и областей России в той или иной степени продолжают федеральную линию, применительно к своим регионам, «строят» «многонациональность» в русских регионах при 95-98 процентном числе русских на этих территориях.  

На РНЛ есть возможность ознакомиться с весьма дельным исследованием к.ф.н. А.Э.Мурзина «Россия как "этнофедерация": пространство борьбы или борьба за пространство?».

Материал большой, хорошо аргументированный на основе аналитики. Процитирую некоторые важные заключения из него по затрагиваемым здесь вопросам.

«В русле данной политики... в последнее десятилетие российские регионы словно бы включились в состязание за звание самого многонационального субъекта РФ. Можно взять любую из областей Центрального федерального округа (Тверскую, Ивановскую, Владимирскую, Орловскую, Белгородскую, Тульскую и др.), где исторически свыше 90% процентов населения территории составляют русские, и в каждой из них... настаивают на том, что их области «исторически являются многонациональными» субъектами». По данным Воронежстата... в Воронежской области проживают представители 178 национальностей, среди которых к «наиболее многочисленным» национальностям относятся: русские - 95,5% , а так же украинцы (1,9%), армяне (0,5%), цыгане (0,2%), азербайджанцы (0,2%). Руководитель делегации Ярославской области во время посещения дагестанского Дербента заявляет, что оба города схожи между собой тем, что в них «испокон веков в мире и согласии живут представители разных народностей»... Представитель в Совете Федерации от Курской области ставит всем в пример «многонациональную» Курскую область, где в мире и согласии проживают 142 народа (при том, что в данной области 96% составляют русские, еще 1,7% - украинцы). То же самое и в других федеральных округах. Так, РИА НОВОСТИ распространяет информацию, что в «многонациональной» Вологодской области, в которой 97,3% населения - русские, проживает 162 этноса. В Свердловской области, заявляющей о себе как «одной из самых многонациональных» - 160..... В Новосибирской области, где русские составляют 93,1%, зафиксировано 180 национальностей, что привело к обсуждению необходимости разработки комплексного плана мероприятий по гармонизации межнациональных отношений и целевой программы на 2014-2017 годы «Многонациональный Новосибирск»... Превращение любой области в «многонациональную» легко совершается с помощью «использования» материалов Всероссийской переписи населения (невозможно же представить современное открытое общество, где 100% жителей составляли бы представители одной национальности...»

Автор иронизирует, говоря, что по статистике самое большое число космонавтов на душу населения (а именно - один) проживает в Монголии (население - всего 3 млн. чел). Является ли Монголия от этого космической страной? Можно ли утверждать, что присутствие нескольких человек конкретной национальности делает русский регион с миллионным населением «многонациональным»?

Интересны также следующие наблюдения Андрея Мурзина: «...4 тысячи дагестанцев, приехавших в Ярославскую область... продолжают чувствовать себя представителями другой этнической общности, другой культуры. Подобные этнические группы, по факту своего присутствия претендуют на то, чтобы всё социокультурное пространство региона, в данном случае Ярославля -  было «переформатировано», переструктурировано. Формирование образа «многонациональной» Ярославской области «Ярославль - земля мира и согласия» является ведущей темой, развиваемой представителями национально-культурных объединений области. Они рассчитывают на особое внимание местной власти, поднимают вопросы об этнокультурной ситуации в регионе и сами активно стремятся формировать ее, утверждая собственную роль и место в пространстве региона, пытаясь представить его, как поле, которое должно делиться между разными народами... И власти идут им навстречу, организуя среди прочих, например, отдельные «Дни русской культуры» в рамках проекта «Этномир Ярославского края»...

Проанализировав законодательство регионов, автор делает вывод, что единым признаком региональных программ по этнокультурному развитию является то, что миллионы русских коренных жителей областей характеризуются в них, собственно, не русскими, а лишь тем, что входят в состав, например, «народа Волгоградской области», или народа, «проживающего на территории Новосибирской области». Отдельные регионы изобретают неуклюжие формулировки, призванные увязать несовместимые вещи: факт подавляюще-подавляющего русского населения с «многонациональностью». Так возникают такие определения, как: «мультикультурный регион с русской доминантой» (Владимир), «полиэтнический регион с русской этнической доминантой» (Кострома) и даже «моноэтнический регион с многонациональным населением» (Нижний Новгород).

Отсюда автором делаются дальнейшие, совершенно верные, выводы.

«Проблема заключается в том, что проводимая политика не принимает во внимание факт существования в стране «русских регионов»... При этом национальные республики давно выработали свой подход и сделали его официальным. В их Конституциях речь идет о сохранении и развитии культуры «татарского народа, национальных культур представителей других народов, проживающих на территории Республики Татарстан»... Более того, парадоксальность ситуации заключается в том, что «национальный состав» республик в составе Российской Федерации составляет около 10 процентов граждан России. Можно было бы сказать, что именно эта часть населения страны стремится определять национально-культурную политику государства... Но в действительности эта «группа влияния» еще меньше, ее ядро составляют националисты, поддерживающие республиканскую этнократию, опирающуюся на них... В действительности среди государств со схожей численностью населения Россия является страной с наиболее однородным составом населения...»

И подходы, отмечаемые А.Э. Мурзиным, которыми нужно руководствоваться при проведении настоящей национальной политики, отвечающей государственным интересам.

«Есть (и должен быть - А.С.) другой вариант: "Ярославия" остается неразрывной частью русской истории, культуры и духовно-религиозной жизни, землей, сыгравшей важную роль в становлении русской государственности. А приезжие, принимая этот факт... будут стремиться адаптироваться к местной социокультурной среде..., будут направлять свои усилия к тому, чтобы интегрироваться в территориальное сообщество, а не противопоставлять себя ему...

В понимании того, кто относится к «русским», мы следуем в русле Декларации русской идентичности, предложенной XVIII конгрессом Всемирного Русского Народного Собора. К русскому народу относится тот, кто считает себя русским (что делает возможным существование такой идентичности как русские татары, русские армяне и так далее), кто разделяет ценности русской культуры, для кого дорога история России и важны интересы государства».

К вышеприведенному хотелось бы добавить несколько тезисов, которые неоднократно приходилось излагать.

Отдельным инструментом искусственного формирования «многонациональности» русских областей, краев, городов федерального значения является институт общественных советов в регионах и муниципалитетах по межнациональным вопросам, да и, отчасти, общественные палаты регионов. На практике на исконно русских территориях в такие советы входят представители практически всех диаспор и национальных общин. Чисто объективно, они лоббируют интересы своих диаспор, сами не понимая, что, таким образом, подтачивают основу государства, способствуют созданию русофобской среды на русских территориях.

А интересы русских на исконно русских территориях отстаивать некому. Русских общин и организаций нет (очень мало), потому что русские у себя дома, у них недостаточно (по-хорошему - и не должно быть) мотивации к объединению по защите своих прав. Русские - государственный народ. Русские исторически привыкли к тому, что они отдают силы на всеобщее благополучие, но и государство заботится о них... А современное государство не просто не заботится, а проводит практическую политику против русских.  

Ущербна и такая практика, как создание и функционирование «Домов дружбы народов» в краях и областях России. Опять-таки - в них очень слабая русская составляющая. Постоянно проводятся дни культур всех национальностей (о чем упоминает А.Э.Мурзин), иногда, даже (!) - дни русской культуры. Периодичность «дней национальных культур» пропорциональна количеству национальностей в регионе, но не 95 процентам русских, проживающих на этих территориях.

Именно в русскости, а не в российскости перспектива государственного единения. Русские и русскость являются носителями Православия - государственной скрепы России.  Если здесь, в России, русские превратятся в «россиян», то с кем объединяться русским православным людям из других потенциально русских государств? Если в России, оказывается, не русская нация, а «российская», то к какому национальному сообществу отнести русских за рубежом? «Россияне за рубежом»?

Что получаем при неестественном и механическом соединении народов в надуманную «российскую нацию»? Искусственную исламизацию, мультикультуризм и мультинациональность. Опыт сегодняшней Европы ничему не учит? 

По закону «О российской нации», если таковой будет принят, как мы будем называть русскую литературу? Уже, кстати, есть попытки навязывания термина «российская литература», еще чаще звучит понятие «российская культура». Говоря о культуре, необходимо помнить о тех рисках сегодняшнего дня, которые разлагают наше общество на основе отказа от русской традиционной культуры. Отстаивание «прав человека» в отрыве от норм морали, распространение идей вседозволенности, «вариативность» и фальсификация истории, искажение СМИ норм русского языка и многое иное. Эти вопросы тесно связаны и с межнациональной проблематикой. В России почти 200 народов. И что же это за «российская» «нация», в которую входят 200 народов? «Нация» и есть «народ». Как в «народ» могут входить 200 народов?

Вернемся к самому началу. Итак, Россия не превращается в православно-мусульманскую страну. Но может превратиться, если будет продолжена такая вредная для государства национальная и миграционная политика, практика её осуществления, указанная в данном материале.

Именно в эти дни, например, решается вопрос - будет ли подписан новый федеративный договор между «Российской Федерацией» и Татарстаном. Это нонсенс ельцинских времен: государство заключает договор с территориальной единицей самого себя. Такую возможность предусматривает, но не обязывает действующая Конституция. Ни в коем случае сейчас нельзя заключать данный договор, а затем необходимо привести отдельные нормы права законодательства Татарстана в соответствие с российским законодательством. 

Нужно отменять Концепцию и Программу на 2012 - 2025 годы по национальной политике, изменить принципы миграционной политики, забыть об идеях «плавильного котла», заставить региональные власти русских территорий не искать «многонациональность» там, где ее нет, прекратить «задабривать» малочисленные диаспоры и идти на их поводу. И больше не допускать в законодательстве понятие - «российская нация».