Дружбе за деньги пришел конец?

Тут два аспекта. Во-первых, действительно, оторвать Белоруссию от России по украинскому сценарию было бы, конечно, для тех стран, которые сейчас вводят санкции по отношению к России, проводят недружескую политику, большим достижением. Второй момент заключается в том, что руководство многих постсоветских государств исповедует свои принципы, отказавшись от Советского Союза и от всего советского. Надо сказать, что белорусы в меньшей степени разрушили советскую экономическую систему, но тем не менее это независимое государство.

Фактически постсоветские государства проводят советскую внешнюю политику. То есть, когда существовал Советский Союз, многие его союзники по Варшавскому договору, по Совету экономической взаимопомощи, та же Куба, считали, что за дружбу надо платить. Как чехи мне в свое время говорили: «Кто нам Советский Союз — друг или брат? Конечно брат, потому что друзей мы сами выбираем. А брат должен помогать, платить». И сейчас президент Белоруссии, которая является одним из ближайших к России государством, и входит в оборонительные и экономические союзы с Россией, считает, что за это Россия должна платить Белоруссии так же, как в советское время платила льготными ценами на нефть. В советское время такой большой друг России, как Финляндия, постоянно входила в десятку основных экспортеров нефти. Почему? В Финляндии нет ни одной скважины. Потому что за дружбу Советский Союз платил. Он поставлял такое количество нефтепродуктов в Финляндию, что ей и самой хватало, и она была крупным игроком на мировом рынке, потому что нефтепродукты ей доставались по очень дешевой цене, и их можно было перепродавать.

Такая же ситуация сложилась и с Белоруссией. Мы знаем, что ее экономика поддерживалась за счет низких цен на газ, на нефть, особенно на нефтепродукты. Из нефти они делали нефтепродукты и продавали их по мировым ценам, и получали разницу для поддержки своей экономики. Надо сказать, что Россия на словах такую политику осуждает, но полностью не изживает ее. До сих пор и нефть, и газ, и многие виды сырья поставляются в Белоруссию по льготным ценам или по внутренним ценам Российской Федерации. Но Россия хотела бы за свою дружескую поддержку получать эквивалентный ответ, чтобы Белоруссия поддерживала Россию.

Мы же знаем, что Белоруссия не поддержала Россию во время кавказской войны 2008 года с Грузией, по Крыму вела себя очень осторожно, она задерживает соглашение о строительстве российской военно-воздушной базы, базы воздушной обороны раннего предупреждения и так далее. Ситуация немножко выходит из-под контроля, белорусы начинают определять плату по газу. Сейчас сложилась необычная ситуация — Газпром рассчитывает Белоруссии цену на газ по 137 долларов за тыс. куб. м., а Белоруссия - по 72 доллара. То есть Белоруссия сама устанавливает плату, которая должна платить ей Россия за дружбу. И сама пытается установить пределы своей ответной деятельности: она Россию поддерживает, где сочтет нужным, или ей посоветуют кураторы с западного направления, с ее западных границ, не поддерживать — она не поддерживает. Конечно, такие бухгалтерские расклады в дипломатии нужны, но все-таки мы два братских народа, и хотелось бы, чтобы таких огорчительных моментов в наших отношениях было гораздо меньше.

С другой стороны, опыт такой безоглядной поддержки у России есть. Мы помним, что странам Восточной Европы мы поставляли товары по очень льготным ценам и оказывали серьезную экономическую помощь. Я сейчас беседую с нашими студентами из Словакии, Чехии, Болгарии. Они говорят: «Вы знаете, в советское время у нас строились театры, дома культуры, новые вокзалы. А сейчас ничего, только эксплуатируют то, что было. Мы вступили в Европейский Союз, но Европейский Союз ничего строить нам не собирается, и по большому счету такую инфраструктуру, какую создал Советский Союз, мы больше уже не получим». Я поначалу сам удивлялся этому.

У стран Центральной и Восточной Европы есть определенная тоска по советскому периоду. Но мы помним, как они расставались в конце 80-х — начале 90-х годов с Советским Союзом и социализмом. То есть была такая бесконтрольная помощь, помощь по первому требованию, когда страна, которой помогают, сама определяет эту помощь. К Леониду Ильичу выстраивалась очередь из граждан - руководителей восточноевропейских, центральноевропейских стран, которые приезжали просить, кому построить стадион, кому нефтяной завод, кому танки бесплатно поставить. И он всем шел навстречу. Эта дружба оказалась неэффективной. Поэтому сейчас российское руководство пытается ввести отношения с Белоруссией в мировые рамки. Если вы союзники и претендуете на какую-то экономическую помощь, а сами экономического содействия России оказать не можете в силу многих обстоятельств, то оказывайте по другим направлениям — по политическому и прочим. Огорчает то, что это получает огласку, это омрачает отношения между нашими странами, и, конечно, здесь есть пределы допустимого.

Я думаю, что у России достаточно сильная дипломатия, и она будет решать такую проблему, чтобы, с одной стороны, урезонить наших белорусских братьев и дат им понять, что помощь и сотрудничество с Россией — это не улица с односторонним движением, где идет только экономическая помощь России, потому что Россия богаче Белоруссии. А белорусы с радостью ее воспринимают и смотрят на Запад, как там красиво и хорошо живут, обогревают свои дома, запускают свои предприятия российским газом, российской нефтью. С другой стороны, надо не перегнуть палку, чтобы не оттолкнуть Белоруссию от России.

Я бываю в Белоруссии и знаю, что старшее поколение относится к России с огромной симпатией. У молодежи уже меньше интереса к России, чувствуется какая-то отчужденность, они смотрят больше на Запад. Для них в Россию съездить — это купить машину, подработать, а постоянно жить, конечно, им хотелось бы на Западе. Почему им приходится в Россию ехать? Потому что на Запад не пускают или трудно устроиться. Старшее поколение в Белоруссии исповедует те же ценности, что и россияне.

Я говорю очень схематично, конечно, нужна огромная работа, прежде всего, с белорусской молодежью. Надо выделять и стипендии для обучения, и, может быть, создавать совместные российско-белорусские ВУЗы. Мы создали российско-китайский университет таких масштабов, что для него в Китае строят здание, аналогичное зданию МГУ. Почему у нас нет российско-белорусского университета, где бы мы готовили белорусскую элиту? А она поедет учится в Кембридж, Оксфорд, и чему ее там научат? Нетрудно догадаться.