Уго Чавес - русский человек!

Как удивительно и постоянно подтверждаются слова Федора Михайловича Достоевского о всеотзывчивости русского человека, о его всечеловечности.

Помню, в молодости несколько раз в нашу компанию попадали иностранцы из Западной Европы и США. Все они в недоумении спрашивали: «Почему вас, русских, интересуют события и факты, происходящие на краю света? Какое вам дело до того, что где-то в Африке или Латинской Америке кого-то свергли, убили или там произошло землетрясение? Вы обсуждаете происходящее за тридевять земель от вас так, словно все это происходит в вашей квартире. У нас человека интересует только то, что приносит ему личную пользу или вред. Всего остального просто не существует».

И ведь что поразительно, именно при советской власти идея Достоевского о русской всеотзывчивости реализовалась в максимально возможной степени. Вот парадокс и антиномия - не было, наверное, другого писателя, кроме Федора Михайловича, который бы с такой силой обличал коммунистическую идеологию и социализм, противопоставляя им всечеловечность, а значит и христианскую, жертвенную любовь русского народа. И вместе с тем, именно при социализме в СССР, когда господствовала атеистическая идеология, мы наблюдаем подлинное проявление христианской любви и жертвенности по отношению к другим народам, находящимся, зачастую, на противоположном конце земного шара.

Как это объяснить? То ли социализм сам по себе несет христианскую идею  всечеловечности, пусть даже в искаженном виде, то ли изначальная христианская всечеловечность русского народа переработала и переделала как коммунистическую атеистическую теорию, так и социалистическую практику. Вероятнее всего, что правда содержится и там, и там.

Ясно также и то, что капиталистическая система отношений не содержит в себе никакой христианской идеи, даже в самом искаженном виде. Поэтому у меня не вызывает сомнений, что, образно говоря, Павка Корчагин гораздо ближе ко Христу, чем миллиардер Прохоров. И сегодня очевидно, что важнейшей причиной неприятия русским народом духа капитализма является все та же русская христианская всечеловечность. И так называемый сталинизм русского народа объясняется все тем же свойством русской души. Так или иначе, но русский народ видел и видит в Сталине способность именно к всеотзывчивости, основанной на личной нестяжательности и стремлении к справедливости, хотя сам Иосиф Виссарионович и недолюбливал Федора Михайловича.

Особенно русская всеотзывчивость проявляется, конечно, у православных церковных людей. Недавно меня поразил следующий случай. Во время совершения панихиды я заметил, что одна молодая девушка тихо плачет и истово молится. Казалось бы, ничего примечательного в этом нет. Но девушка настолько сильно всем своим существом выражала скорбь и боль, что я решил спросить, в чем причина такой ее скорби и не надо ли ей чем-нибудь помочь? Ее ответ меня ошеломил. Оказывается, она оплакивала маленькую китаянку-сироту. Эту девочку в Китае сбила машина, и ее мертвое тело целый день пролежало на обочине дороги, и никому до несчастной не было никакого дела. Русская православная девушка узнала об этом из теленовостей и пришла на следующий день в храм Божий, чтобы помолиться о душе несчастного ребенка из далекого Китая. Кто-то, может быть, скажет, что это слащавая сентиментальность экзальтированной молодой особы, что лучше бы она подумала о тех, кто с ней рядом. Какое ей дело до далекого Китая? А я в этом сразу почувствовал ту самую всеотзывчивость, благодаря которой Господь еще терпит нас.

И вспомнилось мне стихотворение Константина Романова «Умер бедняга в больнице военной». В этом стихотворении повествуется о несчастной доле русского солдата, закончившего свои дни в военной больнице. И там есть такие строки, добавленные народом:

Ласковой, нежной рукою закрыты
Не были эти глаза,
И ни одна о той жизни прожитой
Не пролилася слеза!

Наверное, пролилась лишь слеза замечательного русского поэта Константина Романова. А кто еще, кроме русской девушки, молящейся в московском храме святителя Николая в Хамовниках, пролил слезу о несчастной сироте, сбитой автомобилем в пригороде Пекина? Нет, дорогие мои, такие слезы имеют особую цену у Бога.
 
Когда умер великий человек и политик, президент Венесуэлы Уго Чавес, ко мне и к другим священникам нашего храма подходили люди и спрашивали, можно ли молиться за Уго Чавеса? Одной из вопрошательниц я задал такой вопрос: а что она знает про венесуэльского президента, почему она хочет за него молиться? Прихожанка ответила мне, что подробности про него ей неизвестны, но она точно знает, что Уго Чавес очень любил свой народ, делился с ним последним. Например, когда случилось наводнение и землетрясение, и множество людей потеряли кров, одежду и пропитание, Уго Чавес распорядился предоставить пострадавшим собственный президентский дворец. А еще она сказала, что воспринимает Уго Чавеса как русского человека и знает, что он очень хорошо относился к России. Какое потрясающее свидетельство всемирности русской души! И вспомнились глубочайшие слова преподобного Иустина (Поповича): «Этот мир стоит на печалующихся душах. Человек ценен настолько, насколько он имеет способность скорбеть».

Иерей Александр Шумский, публицист, член Союза писателей России