«Это, прежде всего, отказ от ельцинского наследия»

Как сообщалось, 12 декабря, в День Конституции России, Президент России Владимир Путин огласил ежегодное Послание Федеральному Собранию. Основные идеи Послания прокомментировал в интервью «Русской народной линии» петербургский священник, настоятель Леушинского подворья протоиерей Геннадий Беловолов.

Я сам, признаюсь, не любитель слушать послания, поскольку они носят этикетный и прогнозируемый характер. Практически не возникает ощущения авторского слова, чувствуется, что их пишет определенный штат людей, составляя их из определенного набора штампов. Но это первое послание, которое было и сказано живым языком, и говорило о живых проблемах.

Невольно хочется сказать, что лед тронулся, что то, чего ждали многие годы, наконец-то сформулировано в общих чертах как концепция нашей новой государственной идеологии. А ведь это то, без чего невозможно существование ни государства, ни народа, ни продолжение его истории. Заявленная концепция представляется долгожданной, достаточно взвешенной, смелой даже по нашим временам и это, прежде всего, отказ от ельцинского наследия. Это, безусловно, протянутая рука всей полноте русской истории и подключение к ее традиции. Поэтому, если это воспринимать серьезно, то мы присутствуем при важном идеологическом повороте, если не сказать перевороте.

Осталось только от слов перейти к делу. Важно, конечно, не только декларирование программы, но и практическое осуществление. Видимо, глава государства долго вынашивал, взвешивал эти идеи, и настал момент, когда они, наконец, были озвучены. Нам нужно вслушиваться и вчитываться, осмыслять все сказанное, а, главное, сверять сказанное с воплощением провозглашенной идеологии. Но, слава Богу, что этот час настал. Как заявленная программа, она приоткрывает завесу нашего национально-государственного развития. Самый главный итог, что Россия остается верной себе, своим началам, и, наверное, если логически продолжать многие положения этой речи, мы приходим, по сути, к формулировке «Православие, Самодержавие, Народность». Хотя она, может быть, и не была выражена в открытой форме.

Особая ценность этих заявлений состоит в том, что они делаются не в предвыборный период, когда многое списывается на пропаганду, а потом забывается, а сказаны спустя год после выборов, когда логика предвыборной борьбы его ни к чему не обязывает. Хочется верить, что это - как раз выражение его глубинного убеждения, его государственных воззрений. Здесь тот случай, когда хочется сказать: «Россия, вперед!» Слава Богу, что восстанавливается какая-то преемственность в осмыслении российской власти. Может быть, это замечательное завершение года, который вначале был провозглашен Годом русской истории. В данном случае, история вышла на современность.