Великопостный зуд Солженицына

В этом году исполняется 40 лет со времени появления так называемого «Великопостного письма» публициста Александра Солженицына к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Пимену. Письмо было опубликовано в Крестопоклонную неделю 1972 года. «Камнем гробовым давит голову и разламывает грудь еще не домершим православным русским людям - то, о чем это письмо. Все знают, и уже было крикнуто вслух, и опять все молчат обреченно. И на камень еще надо камешек приложить, чтобы дальше не мочь молчать. Меня таким камешком придавило, когда в рождественскую ночь я услышал Ваше послание. Защемило то место, где Вы сказали наконец о детях - может быть, в первый раз за полвека с такой высоты: чтобы наряду с любовью к Отчизне родители прививали бы своим детям любовь к Церкви (очевидно, и к вере самой?) и ту любовь укрепляли бы собственным добрым примером», - говорится в письме.  

«Но - что это? – возмущается публицист. - Почему этот честный призыв обращен только к русским эмигрантам? Почему только тех детей Вы зовете воспитывать в христианской вере, почему только дальнюю паству Вы остерегаете "распознавать клевету и ложь и укрепляться в правде и истине"? А нам - распознавать? А нашим детям - прививать любовь к Церкви или не прививать? Да, повелел Христос идти разыскивать даже сотую потерянную овцу, но все же - когда девяносто девять на месте. А когда и девяноста девяти подручных нет - не о них ли должна быть забота первая?»

«Какими доводами можно убедить себя, что планомерное разрушение духа и тела Церкви под руководством атеистов - есть наилучшее сохранение ее? Сохранение - для кого? Ведь уже не для Христа. Сохранение - чем? Ложью? Но после лжи - какими руками совершать евхаристию? – патетично восклицает Солженицын. - Святейший Владыко! Не пренебрегите вовсе моим недостойным возгласом. Может быть, не всякие семь лет Вашего слуха достигнет и такой. Не дайте нам предположить, не заставьте думать, что для архипастырей Русской Церкви земная власть выше небесной, земная ответственность - страшнее ответственности перед Богом. (…) В эти дни, коленно опускаясь перед Крестом, вынесенным на середину храма, спросите Господа: какова же иная цель Вашего служения в народе, почти утерявшем и дух христианства и христианский облик?»

Примечательно, что Солженицын сначала опубликовал свое клеветническое письмо в западной прессе, враждебно настроенной по отношению к Советскому Союзу, и лишь потом, когда его «послание» вызвало на Западе русофобскую кампанию, направил письмо, казалось бы, его непосредственному адресату - Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Пимену. «Великопостное письмо» публициста вызвало однозначно негативную реакцию внутри Советского Союза.

4 апреля 1972 года в «Литературной газете» было опубликовано письмо группы религиозных деятелей по поводу клеветнических наветов А.И.Солженицына. «Мы узнали, что некоторые зарубежные радиостанции, снискавшие недобрую славу проповедников всяческих наветов на нашу Родину, недавно передали новый пасквиль небезызвестного А. Солженицына, полный клеветы на Русскую Православную Церковь и ее главу Патриарха Московском и всея Руси Пимена, - говорится в письме. - Что же и на этот раз не устраивает А.Солженицына, недостойную хулу которого против родного отечества быстро подхватывают за рубежом все наши недруги? Оказывается, А.Солженицына не устраивает благородное деяние Патриарха в защиту мира. Он усматривает в действиях Патриарха на поприще защиты мира нарушение религиозного обета. А.Солженицын осуждает Патриарха за оказание материальной поддержки делу защиты мира. Советские сторонники мира, в их числе и верующие, с большой признательностью отметили недавно благородный акт Патриарха, который передал в Советский фонд мира собранные в церквах суммы денег на цели укрепления мира и на сохранение памятников русской культуры. А.Солженицыну это не нравится, и больше того, коробит его. Он упрекает Патриарха за то, что тот, как утверждает Солженицын, «миллионные суммы жертвует на посторонние фонды». Итак, Фонд мира, в который советские люди с большой любовью вносят свой вклад - является для Солженицына - «посторонним фондом»! Участие в этом Фонде стало для советских людей, независимо от их религиозных взглядов, душевным порывом в борьбе против угрозы новой войны. И этот благородный порыв А.Солженицын злобно осуждает».

«Мы уже не говорим, что А.Солженицын задался, судя по всему, по наущению своих зарубежных покровителей, неблаговидной целью опорочить доброе имя Патриарха Московского и всея Руси. Но из этой затеи ничего не выйдет. Самым широким религиозным кругам во всех странах, всей мировой общественности хорошо известны деяния неутомимого труженика мира Патриарха Московского и всея Руси Пимена. Вот уже много лет он выступает как активный деятель Советского комитета защиты мира, Всемирного Совета Мира. Его пламенные призывы в защиту мира находили и находят большой отклик и поддержку со стороны представителей различных религиозных организаций. Его стараниями Русская Православная Церковь, как и другие церкви СССР, вносит свой посильный вклад в дело предотвращения угрозы новой войны. Спрашивается, зачем же понадобилось А. Солженицыну осуждать эту благородную деятельность Русской Православной Церкви и ее уважаемого и почтенного главу? Ответ на этот вопрос может быть только один: Солженицын выступает, хочет он того или нет, в незавидной роли пособника тех, кто идет против дела мира», - справедливо отметили религиозные лидеры.

«В нашей стране, как известно, существует Закон о защите мира, принятый Верховным Советом СССР. Согласно этому закону пропаганда войны, в какой бы форме она не велась, подрывает дело мира, создает угрозу новой войны и является в виду этом тягчайшим преступлением против человечества. За все годы после принятия этого закона у нас не нашелся ни один человек, который осмелился бы выступить против интересов мира. И вот теперь, оказывается, появился такой человек. Что и говорить, неблаговидную роль избрал для себя А.Солженицын! Мы глубоко уверены, что клеветнические наветы А. Солженицына на Русскую Православную Церковь и ее главу Патриарха Московского и всея Руси Пимена осуждают все поборники мира», - говорится в документе, подписанным митрополитом Новгородским и Ленинградским Никодимом, экзархом Украины митрополитом Филаретом, Католикосом-Патриархом всея Грузии Ефремом II, Католикосом всех армян Вазгеном и др.

О значении «Великопостного письма» публициста Александра Солженицына рассуждает в интервью «Русской народной линии» заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии и семинарии, кандидат богословия Алексей Светозарский:

«Это событие долго муссировалось в прессе, в основном западной, и в самиздате. Я считаю, что безнравственно писать письмо адресату с упреками, на которые он просто, в принципе, не мог ответить в силу своего тогдашнего положения. Солженицын в очередной раз проявил стремление судить Церковь, в которой, конечно же, было немало всякого, ведь время было очень тяжелое в нашей церковной истории. Мне кажется, автор письма до конца своей жизни так и не изжил стремление судить отстраненно и свысока, как некая особая инстанция, как пророк. Такое поведение вообще характерно для наших писателей, общественных деятелей и мыслителей, пытающихся поставить себя над Церковью, над этими отношениями. Их попытки всегда оканчивались нравственным падением.

Продолжением этой позиции, впрочем, весьма последовательным, явилось выступление уже высланного из Советского Союза Солженицына перед Архиерейским Собором РПЦЗ, на котором он также не избежал от упреков в адрес Церкви. Я имею в виду его упреки в отношении Церкви к старообрядчеству, совсем уж к историческому вопросу. 

Если его так сильно обуревал зуд, то ему надо было попытаться встретиться с Патриархом лично. Я, конечно, не уверен, что Патриарх пошел бы на эту встречу, но многие деятели культуры почвеннического направления имели контакты со Святейший Патриархом, который, правда, был не очень контактным человеком. Тем не менее, некоторые ныне здравствующие писатели и художники находили тропинку к Патриарху Алексию I, если этого хотели, и находили радушный прием. В случае же с «Великопостным письмом» Солженицын, очевидно, рассчитывал именно на некий внешний эффект, как это часто бывало в деятельности нашего писателя и «пророка», как его некоторые называют по какому-то недоразумению. Именно поэтому его письмо сначала появилось в западной прессе, оно на это и было рассчитано.

Конечно, это «Великопостное письмо» имело последствия. Этим занимались специальные люди, которые отслеживали реакцию на него, кем-то оно распространялось, соответственно у этих людей были неприятности. В свое время наш замечательный критик Аполлон Григорьев обвинял Герцена в том, что тот, отсиживаясь в Лондоне, критикует Россию, тогда русские люди, проживающие на Родине, отправляются на каторгу. Солженицын вел себя так, как некогда Герцен. Горячая молодежь, которая воспринимает все общественные вопросы последовательно и бескомпромиссно, всегда страдает от подобного рода заморских деятелей.

 Если смотреть в неком историческом контексте и вспомнить годы хрущевских гонений на Церковь, беспрецедентные для европейских народов того времени, то притеснения и несправедливости, которые были в отношении Церкви, репрессии, закрытие храмов и т.д., не вызывали на Западе никакой реакции ни у либеральной, ни у правоконсервативной интеллигенции. Лишь в 1965 году начинает формироваться правозащитное движение в отношении религии в СССР и разыгрываться церковная карта в эпоху холодной войны. Я считаю, что «Великопостное письмо» - одно из явлений этого периода».