С 7 по 10 сентября 2011 года в монастыре Бозе (Италия) проходила XIX Международная экуменическая конференция «Слово Божие в духовной жизни», сообщает портал Богослов.Ru. Мероприятие собрало более 250 участников из Римско-католической церкви, Поместных Православных Церквей и протестантских деноминаций. Приветственное слово к участникам конференции направил папа Римский Бенедикт XVI, передает «Сибирская католическая газета». Понтифик выразил надежду на то, что «обновленное обязательство духовного общения и евангельского свидетельства станет плодом 19-ой Международной экуменической конференции, посвященной православной духовности».
На закрытие конференции прибыл председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, выступивший с докладом на тему: «Значение Священного Писания в современном православном богословии», сообщает Патриархия.ru. «Обращая внимание не на букву, а на дух, - отметил митр. Илларион, - Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом».
По его словам, «вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX веке обер-прокурором Святейшего Синода графом Н.А.Протасовым (1836-1855). Однако, как пишет свт. Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты».
«Православная Церковь исходит из того, что христианская весть должна звучать на всех языках мира», - считает председатель ОВЦС МП. «В истории Церкви, - продолжил он, - неоднократно предпринимались попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные «профанными». Так, например, свв. Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. «Трехъязычная ересь» была преодолена, хотя ее рецидивы, т.е. попытки провозгласить какой-то язык «сакральным» не раз встречаются и в последующей истории Церкви. Начиная уже с эпохи Средневековья Библия существовала в Православных Церквах на национальных языках, в национальных переводах: греческом, славянском, грузинском».
«Особо важную роль для православной традиции играет древний греческий перевод Ветхого Завета (Септуагинта или Перевод семидесяти толковников)», - заявил митрополит Иларион. «Неверно, однако, было бы утверждать, что именно Септуагинта и только Септуагинта является Библией Православия. Святитель Филарет Московский, слова которого о достоинстве Септуагинты только что цитировались, руководил в первой половине-середине XIX века работой переводчиков Ветхого Завета на русский язык. Выполненный под его руководством перевод был сделан (впервые в православном мире) с еврейского масоретского текста, с учетом, в отдельных случаях, чтений Септуагинты. Этот перевод, предназначенный для домашнего чтения, был впервые издан в 1876 г. по благословлению Святейшего Синода (так называемый «Синодальный перевод»). С тех пор он переиздается для нужд Русской Православной Церкви без каких бы то ни было содержательных изменений и сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви. Именно Синодальному переводу суждено было сопровождать российских христиан в самые тяжелые годы нашей истории, в годы беспрецедентных гонений на Церковь и запрета на распространение Священного Писания. Во многом благодаря Синодальному переводу в России сохранилась христианская вера, и стало возможным, после падения государственного атеизма, возрождение религиозной жизни», - отметил иерарх.
«За богослужением в Русской Православной Церкви используется церковнославянский текст Библии, - продолжил он. - Он восходит к переводам свв. Кирилла и Мефодия и их учеников, однако на протяжении столетий он также редактировался и сверялся с другими библейскими текстами». «Таким образом, в Православной Церкви сосуществуют тексты, ориентирующиеся на разные текстуальные традиции. Это отражает, с одной стороны, верность древним библейским истокам христианства, с другой - верность святоотеческому преданию и традиции ранней Церкви».
По мнению владыки Илариона, «отказываясь от канонизации какого-то одного текста или перевода Писания, православная Церковь следует примеру апостольской Церкви. (...) Апостольская Церковь не настаивала на канонизации какого-то одного типа библейского текста. Не делает так и Православная Церковь, для которой различные формы библейского текста, различные библейские переводы - составные части единого потока Предания».
«Существует мнение, будто православный христианин должен отвергать библейскую критику как продукт преимущественно протестантской науки. Это мнение следует считать ошибочным. Благоговейное отношение к Библии отнюдь не исключает критического отношения к ее тексту. Сличение древних рукописей, установление разночтений и выявление наиболее авторитетного текста никоим образом не противоречит православному пониманию Священного Писания, поэтому критические издания Библии не менее ценны для православного христианина, чем для католика или протестанта», - полагает председатель ОВЦС.
«К сожалению, судьба стран Восточной Европы, и в особенности России, в ХХ веке не благоприятствовала развитию церковной науки. После революции богословская наука в России на несколько десятилетий практически прекратила свое существование. Возрожденные в 1943 году духовные школы не могли поставить перед собой задачу восстановления богословской науки во всем ее дореволюционном объеме. Даже сейчас, спустя два десятилетия после падения атеистической власти, эта задача не решена. Особенно сильно трагедия русской богословской науки сказалась на библеистике. В качестве учебных пособий в наших духовных школах до сих пор зачастую используются труды дореволюционных авторов либо их пересказы. Между тем на Западе богословская наука не стояла на месте. Грандиозный скачок был сделан в области библеистики: множество монографий, исследований, статей было написано по отдельным книгам Библии, по библейской истории, библейскому богословию. Православная наука не имеет более права игнорировать весь тот богатейший материал, который накоплен западной библейской наукой к началу XXI столетия», - выразил уверенность иерарх.
По его мнению, «для того, чтобы Библия стала частью жизни и опыта современного христианина, необходим прежде всего ее новый перевод. Это может быть как «исправленный синодальный» перевод, так и совсем новый, не связанный генетически с синодальным. Важно, чтобы он удовлетворял нескольким критериям, а именно: 1. учитывал бы достижения современной науки (в том числе библейской археологии, текстологии, сравнительной семитологии и т.д.) в понимании библейских текстов, а также стоящих за ними историко-культурных реалий; 2. опирался бы на современную теорию перевода; 3. использовал бы всю палитру средств классического русского литературного языка для передачи красоты и многообразия библейских текстов, их духа, смысла и стиля; 4. не был бы оторван от сложившейся церковной традиции».
«Перевод библейских текстов может быть и авторским, и экспериментальным, и рассчитанным на какую-то ограниченную целевую аудиторию. Но для Русской Православной Церкви нужен такой перевод, который был бы плодом сотворчества группы переводчиков и экспертов из среды ученых-библеистов и из церковной среды. (...) Православной Церкви необходим не только перевод, но и научная литература по библеистике, учитывающая как богатейшее наследие православной традиции, так и современную научную библеистику. Нужно избавиться от предрассудков по отношению к этой науке», - призывает председатель ОВЦС.
«Необходима подготовка православной Толковой Библии, причем требуется несколько уровней толкования: текстологический (основанный на достижениях современной библейской критики), историко-археологический (учитывающий данные современной библейской археологии), экзегетический (содержащий богословскую интерпретацию текста на основе внутренних характеристик самого текста) и церковно-богословский (основанный на святоотеческой экзегетике). Такой грандиозный проект не под силу одному или нескольким ученым. Для его осуществления, так же как и для разработки других подобных проектов, требуется полноценный научный институт», - считает митрополит Иларион.
Напомним, что в феврале 2011 года было объявлено о создании «Института Библии» на базе Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им.Рудомино (ВГБИЛ). Задачи новой организации, которую возглавит в качестве президента протоиерей Александр Борисов, заключаются в популяризации достижении библеистики, создании разветвленной сети научного общения специалистов-библеистов, изучении влияния Библии на отечественную и мировую культуру и т.д. Об этом 14 февраля сообщила директор ВГБИЛ Екатерина Гениева, открывая научную конференцию «Библия в традициях отечественной культуры», которая стала первым мероприятием «Института Библии». Организатором конференции, помимо ВГБИЛ, стал приход московского храма свв. бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, настоятелем которого является о. Александр Борисов. Форум был посвящен «известным исследователям Библии», священникам Александру Меню (1935-1990) и Георгию Чистякову (1953-2007), имена которых неразрывно связаны с общиной космодамианского храма.
В интервью «Русской народной линии» известный петербургский пастырь, настоятель Свято-Пантелеимоновской церкви в Удельной протоиерей Алексий Масюк (профессиональный филолог) заявил, что «поверить в чистоту намерений инициаторов этого начинания мешает слабо маскируемая тенденциозность, конечно же, в сторону модернизма. Так, ссылаясь на критику Синодального перевода дореволюционными религиозными деятелями, документы Межсоборного Присутствия подробно освещают замечания Евсеева, находившегося под влиянием церковного либерализма и обновленчества, и лишь упоминают консервативного критика - Победоносцева, считавшего язык синодального перевода недостаточно архаичным и приближенным к церковно-славянскому. Ведь даже в литературе старославянизмы - не только допустимый, но и обязательный признак высокого стиля. Никому, слава Богу, не приходит в голову, делать перевод на современный литературный язык, скажем, пушкинского «Пророка», од Ломоносова и Державина, и показатель культуры нации - не адаптация этих произведений искусства (по типу античной литературы или даже Библии в комиксах), а благоговейное их хранение и изучение».
На закрытие конференции прибыл председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, выступивший с докладом на тему: «Значение Священного Писания в современном православном богословии», сообщает Патриархия.ru. «Обращая внимание не на букву, а на дух, - отметил митр. Илларион, - Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом».
По его словам, «вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX веке обер-прокурором Святейшего Синода графом Н.А.Протасовым (1836-1855). Однако, как пишет свт. Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты».
«Православная Церковь исходит из того, что христианская весть должна звучать на всех языках мира», - считает председатель ОВЦС МП. «В истории Церкви, - продолжил он, - неоднократно предпринимались попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные «профанными». Так, например, свв. Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. «Трехъязычная ересь» была преодолена, хотя ее рецидивы, т.е. попытки провозгласить какой-то язык «сакральным» не раз встречаются и в последующей истории Церкви. Начиная уже с эпохи Средневековья Библия существовала в Православных Церквах на национальных языках, в национальных переводах: греческом, славянском, грузинском».
«Особо важную роль для православной традиции играет древний греческий перевод Ветхого Завета (Септуагинта или Перевод семидесяти толковников)», - заявил митрополит Иларион. «Неверно, однако, было бы утверждать, что именно Септуагинта и только Септуагинта является Библией Православия. Святитель Филарет Московский, слова которого о достоинстве Септуагинты только что цитировались, руководил в первой половине-середине XIX века работой переводчиков Ветхого Завета на русский язык. Выполненный под его руководством перевод был сделан (впервые в православном мире) с еврейского масоретского текста, с учетом, в отдельных случаях, чтений Септуагинты. Этот перевод, предназначенный для домашнего чтения, был впервые издан в 1876 г. по благословлению Святейшего Синода (так называемый «Синодальный перевод»). С тех пор он переиздается для нужд Русской Православной Церкви без каких бы то ни было содержательных изменений и сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви. Именно Синодальному переводу суждено было сопровождать российских христиан в самые тяжелые годы нашей истории, в годы беспрецедентных гонений на Церковь и запрета на распространение Священного Писания. Во многом благодаря Синодальному переводу в России сохранилась христианская вера, и стало возможным, после падения государственного атеизма, возрождение религиозной жизни», - отметил иерарх.
«За богослужением в Русской Православной Церкви используется церковнославянский текст Библии, - продолжил он. - Он восходит к переводам свв. Кирилла и Мефодия и их учеников, однако на протяжении столетий он также редактировался и сверялся с другими библейскими текстами». «Таким образом, в Православной Церкви сосуществуют тексты, ориентирующиеся на разные текстуальные традиции. Это отражает, с одной стороны, верность древним библейским истокам христианства, с другой - верность святоотеческому преданию и традиции ранней Церкви».
По мнению владыки Илариона, «отказываясь от канонизации какого-то одного текста или перевода Писания, православная Церковь следует примеру апостольской Церкви. (...) Апостольская Церковь не настаивала на канонизации какого-то одного типа библейского текста. Не делает так и Православная Церковь, для которой различные формы библейского текста, различные библейские переводы - составные части единого потока Предания».
«Существует мнение, будто православный христианин должен отвергать библейскую критику как продукт преимущественно протестантской науки. Это мнение следует считать ошибочным. Благоговейное отношение к Библии отнюдь не исключает критического отношения к ее тексту. Сличение древних рукописей, установление разночтений и выявление наиболее авторитетного текста никоим образом не противоречит православному пониманию Священного Писания, поэтому критические издания Библии не менее ценны для православного христианина, чем для католика или протестанта», - полагает председатель ОВЦС.
«К сожалению, судьба стран Восточной Европы, и в особенности России, в ХХ веке не благоприятствовала развитию церковной науки. После революции богословская наука в России на несколько десятилетий практически прекратила свое существование. Возрожденные в 1943 году духовные школы не могли поставить перед собой задачу восстановления богословской науки во всем ее дореволюционном объеме. Даже сейчас, спустя два десятилетия после падения атеистической власти, эта задача не решена. Особенно сильно трагедия русской богословской науки сказалась на библеистике. В качестве учебных пособий в наших духовных школах до сих пор зачастую используются труды дореволюционных авторов либо их пересказы. Между тем на Западе богословская наука не стояла на месте. Грандиозный скачок был сделан в области библеистики: множество монографий, исследований, статей было написано по отдельным книгам Библии, по библейской истории, библейскому богословию. Православная наука не имеет более права игнорировать весь тот богатейший материал, который накоплен западной библейской наукой к началу XXI столетия», - выразил уверенность иерарх.
По его мнению, «для того, чтобы Библия стала частью жизни и опыта современного христианина, необходим прежде всего ее новый перевод. Это может быть как «исправленный синодальный» перевод, так и совсем новый, не связанный генетически с синодальным. Важно, чтобы он удовлетворял нескольким критериям, а именно: 1. учитывал бы достижения современной науки (в том числе библейской археологии, текстологии, сравнительной семитологии и т.д.) в понимании библейских текстов, а также стоящих за ними историко-культурных реалий; 2. опирался бы на современную теорию перевода; 3. использовал бы всю палитру средств классического русского литературного языка для передачи красоты и многообразия библейских текстов, их духа, смысла и стиля; 4. не был бы оторван от сложившейся церковной традиции».
«Перевод библейских текстов может быть и авторским, и экспериментальным, и рассчитанным на какую-то ограниченную целевую аудиторию. Но для Русской Православной Церкви нужен такой перевод, который был бы плодом сотворчества группы переводчиков и экспертов из среды ученых-библеистов и из церковной среды. (...) Православной Церкви необходим не только перевод, но и научная литература по библеистике, учитывающая как богатейшее наследие православной традиции, так и современную научную библеистику. Нужно избавиться от предрассудков по отношению к этой науке», - призывает председатель ОВЦС.
«Необходима подготовка православной Толковой Библии, причем требуется несколько уровней толкования: текстологический (основанный на достижениях современной библейской критики), историко-археологический (учитывающий данные современной библейской археологии), экзегетический (содержащий богословскую интерпретацию текста на основе внутренних характеристик самого текста) и церковно-богословский (основанный на святоотеческой экзегетике). Такой грандиозный проект не под силу одному или нескольким ученым. Для его осуществления, так же как и для разработки других подобных проектов, требуется полноценный научный институт», - считает митрополит Иларион.
Напомним, что в феврале 2011 года было объявлено о создании «Института Библии» на базе Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им.Рудомино (ВГБИЛ). Задачи новой организации, которую возглавит в качестве президента протоиерей Александр Борисов, заключаются в популяризации достижении библеистики, создании разветвленной сети научного общения специалистов-библеистов, изучении влияния Библии на отечественную и мировую культуру и т.д. Об этом 14 февраля сообщила директор ВГБИЛ Екатерина Гениева, открывая научную конференцию «Библия в традициях отечественной культуры», которая стала первым мероприятием «Института Библии». Организатором конференции, помимо ВГБИЛ, стал приход московского храма свв. бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, настоятелем которого является о. Александр Борисов. Форум был посвящен «известным исследователям Библии», священникам Александру Меню (1935-1990) и Георгию Чистякову (1953-2007), имена которых неразрывно связаны с общиной космодамианского храма.
В интервью «Русской народной линии» известный петербургский пастырь, настоятель Свято-Пантелеимоновской церкви в Удельной протоиерей Алексий Масюк (профессиональный филолог) заявил, что «поверить в чистоту намерений инициаторов этого начинания мешает слабо маскируемая тенденциозность, конечно же, в сторону модернизма. Так, ссылаясь на критику Синодального перевода дореволюционными религиозными деятелями, документы Межсоборного Присутствия подробно освещают замечания Евсеева, находившегося под влиянием церковного либерализма и обновленчества, и лишь упоминают консервативного критика - Победоносцева, считавшего язык синодального перевода недостаточно архаичным и приближенным к церковно-славянскому. Ведь даже в литературе старославянизмы - не только допустимый, но и обязательный признак высокого стиля. Никому, слава Богу, не приходит в голову, делать перевод на современный литературный язык, скажем, пушкинского «Пророка», од Ломоносова и Державина, и показатель культуры нации - не адаптация этих произведений искусства (по типу античной литературы или даже Библии в комиксах), а благоговейное их хранение и изучение».
