Как я понял по «делу» о моей книге «Корень нации. Записки русофила», которое ведется с декабря прошлого года в г. Александрове Владимирской области, мне инкриминируют занятие экстремистской деятельностью, подразумевая под ней «уничижение», «критику» той или иной социальной группы. Я считаю, что это абсолютно неправовое понятие, оно полностью перечеркивает все предыдущие представления о правах человека. Использование в уголовном законодательстве понятий «критика», «унижение» социальной группы и т. д. – это просто чудовищно, потому что под эти понятия можно подвести все, что угодно. Любая критика властей в результате подходит под понятие «экстремизм».
ФСБ заказала это «дело» о книге «Корень нации…» специальным экспертам во Владимире. Заказала, естественно, под себя. И эти эксперты нашли в моей книге резкую критику Горбачева и Ельцина – явных врагов Российского государства, которые расчленили Россию. Однако, по мнению экспертов, критика действий этих врагов русского народа означает выступление против социальной группы (против ЦК КПСС, наверное?), то есть экстремизм. Но это же просто чудовищно. Да и вообще, эти «эксперты», судя по всему, даже и не читали мою книгу.
Все это значит, что любую критику режима можно подвести под «уничижение» социальной группы, то есть под «экстремизм». Я считаю, что понятие «социальная группа» в виду его абсурдности надо вычеркнуть из закона. Да и само понятие «экстремизм» тоже надо пересмотреть. Если, допустим, человек кидает бомбу, совершает теракт – это, конечно, экстремистская деятельность. Юрия Буданова убил экстремист, хотя мы и не знаем его имени. Однако искать экстремизм в аналитических статьях, в литературе – вообще никуда не годится! Я еще понимаю, что, допустим, если человек на площади взбирается на бочку и кричит: «Вперед, на Кремль!», причем призывает броситься туда немедленно, наверное, такое явление можно назвать экстремизмом. Но у нас ведь никто не встает на бочку и ничего не кричит! По крайней мере, о таких фактах мне ничего не известно.
Все же остальное к экстремизму никакого отношения не имеет. Через закон об экстремизме осуществляют фактическое восстановление норм советского права, подобных пресловутой статье «антисоветская агитация и пропаганда». Ввести статью «антидемократическая агитация и пропаганда» – у них, видимо, язык не поворачивается сказать, вот они и придумали понятие «экстремизм». Главное в любой демократии – возможность критики власти, корректировка ее действий, вразумление власти. А нас такой возможности теперь лишают.
Не знаю, сможет ли при нынешней ситуации Верховный суд пересмотреть трактовки понятия «экстремизм». Но хотелось бы, чтобы все-таки понятие «экстремизм» было четко определено и упорядочено.
Владимир Осипов, писатель, глава Союза «Христианское Возрождение», специально для «Русской народной линии»
