Смирение и сила

Недавно по телевидению показали художественный фильм «Настоятель». Сразу хочу сказать: фильм слабый, ходульный, и с точки зрения искусства в нем разбирать нечего. Но вопрос, поставленный в фильме, актуален и интересен. Главный вопрос создателей картины следующий: имеет ли право священник применять физическую силу против преступников и согласуется ли применение такой силы с понятиями смирения и терпения? Однозначно такой вопрос не решить. Здесь никакая схема не работает.  

Канонические правила запрещают священнику отвечать насилием на насилие. Но все это относится к случаям, когда насилию подвергается непосредственно сам священнослужитель, когда речь идет о его собственной щеке. Нигде ведь в Евангелии не сказано, что если другого человека ударят по щеке, то надо подставить другую щеку потерпевшего. 

Священное Писание, на основе которого творились канонические правила, не содержит канонических запрещений на применение силы священнослужителями в тех или иных ситуациях. Всем известны классические случаи такого рода. Например, Куликовская битва, которая началась с поединка монаха с воином противника. Нет сомнения в том, что творцы канонических правил предусматривали, что живая реальная жизнь не может быть вписана ни в какие самые изощренные схемы. Отсюда появляется т.н. икономия – т.е. дополнения к тем или иным правилам. 

Надо хорошо осознавать, что канонические правила Православной Церкви – это не иудейский закон, каждая буква которого имеет абсолютное значение. Православная Церковь, создававшая канонические правила, исходила из первенства Духа перед законом. Бездумное применение закона без учета нюансов реальной жизни приводит к абсурду, когда вместо отстаивания добродетели на деле может получиться потакание злодеянию или просто глупость.

Классическим примером вредности формализма в соблюдении правил является забастовка японских железнодорожников, которые, в качестве борьбы за повышение зарплаты, использовали буквальное применение всех инструкций и предписаний. В результате железнодорожное движение остановилось. 

Что касается применения священником силы, когда он непосредственно сам подвергается нападению, то и здесь случай случаю рознь. Одно дело, если батюшку ударил хулиган, и он ему ответил. Ясно, что это не повод священнику давать сдачи. Но если священника пытаются ударить ножом или выстрелить в него из пистолета, то что он должен делать? Конечно, найдется какой-нибудь книжник, который скажет, что батюшка должен спокойно дать себя зарезать.

Один мой хороший знакомый батюшка, человек большой физической силы, в прошлом мастер спорта по вольной борьбе, поздно вечером встречал на вокзале своих родственников. Пока он ожидал, к нему подошло несколько людей «кавказской национальности» и демонстративно потребовали закурить, прекрасно понимая, что перед ними священник, но не ведая, что он мастер спорта по вольной борьбе. Батюшка спокойно ответил, что он не курит. Тогда один из бандитов выхватил нож и попытался ударить им священника. О том, что произошло дальше, батюшка рассказал мне следующее: «Он меня бил ножом правой рукой снизу, я своей левой отбил нож, а правой непроизвольно совсем, как мне показалось несильно, ткнул его в нос, и раздался какой-то хруст. Двух других хулиганов я просто схватил за шиворот и стукнул друг о друга. Больше они не вставали. Но живы остались точно, я проверил». О своем ночном приключении батюшка мне рассказал утром, на следующий день после случившегося, объясняя, почему у него завязана левая рука: он ее немного порезал, отбивая бандитский нож. А вечером того же дня мне позвонил знакомый врач-хирург из городской больницы и поведал весьма интересную историю: «Я дежурил ночью. Вдруг привозят какого-то кавказца с переломанным носом. Его дружки со страшным возбуждением орут, что нос ему поп сломал». Тут я понял, что это тот самый кавказец и есть. Рассказал о вокзальном инциденте своему другу-врачу, и мы вместе порадовались тому, что у нас есть такие замечательные батюшки. 

Другой мой знакомый священник идет как-то по метро и видит, что прямо на переходе, демонстративно мешая движению людей, парень с девушкой соединились в глубоком самозабвенном поцелуе. Его душа возмутилась от такого бесстыдства, и он непроизвольно отвесил пинок под задницу молодому человеку. Тот в изумлении оторвался от уст подруги и с испугом взглянул на батюшку, который сказал ему тихим и спокойным голосом: «Сынок, веди себя прилично, и все будет отлично». Думаю, эти молодые люди надолго запомнили преподанный им нравственный урок.  

А в одном известном монастыре лет 20 назад произошел следующий случай. В храм вошла группа туристов, и один из них решил справить большую нужду прямо под иконой Божией Матери. Иеромонах, дежуривший в храме, увидел кощунство, крепко заушил осквернителя, и так, что тот, ударившись обо что-то головой, скончался на месте. Этот иеромонах весьма сокрушался, что от его руки погиб человек, и думал, что его запретят в служении. Но совет монастырских старцев постановил не накладывать на него прещение, так как рука, повергшая кощунника, была не человеческая, а ангельская. 

Ни в какие канонические правила данное решение старцев не укладывается. И вместе с тем мы понимаем, что оно было единственно правильным.

А теперь представьте, что вы священнослужитель, и на ваших глазах будут грабить, убивать и насиловать. Вы что, начнете читать проповедь преступникам или окажете на них адекватное физическое воздействие? 

Теперь по поводу фильма «Настоятель». Насколько я могу судить, создатели картины опирались на реальный материал. Вероятно, на несколько похожих случаев. Например, в Кимрском районе один батюшка мужественно противостоял наркоторговцам. Чуть не погиб, но выстоял. Вполне можно предположить, что в каком-то месте наркоторговцы пытались использовать церковно-хозяйственные постройки в качестве хранилища наркотиков.  

Далее. Представьте себе, что батюшка, узнав об этом, попытался им помешать. Обратился в милицию, а ему там дали понять, чтобы он в это дело не вмешивался. Что он должен делать в такой ситуации? Если у священника есть совесть, если он не трус и уже исчерпал все меры и возможности, то он будет делать примерно то же, что делает герой фильма «Настоятель». И тут, конечно, может всякое случиться. В бою все не просчитаешь. Может, какой-нибудь подонок-наркоделец и падет от священнической руки. Что ж тут поделаешь? На мой взгляд, ничего погрешительного в этом нет, хотя и радоваться нечему. 

Страшно то, что в современном российском государстве, изъеденном либерализмом и коррупцией, правоохранительные органы уже почти ни на что не способны. Вот и приходится священникам иногда выполнять не свойственную для них работу. 

Поэтому я полностью согласен с философом Иваном Ильиным в том, что злу можно сопротивляться силой. И даже если это приходится делать священнику, ничего предосудительного в этом нет. Ибо смирение и обоснованно примененная сила друг другу не только не противоречат, - в ряде случаев применение силы и будет означать подлинное смирение перед Богом. 

Смирение и пацифизм – вещи противоположные. В Евангелии от Иоанна читаем: «Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул» (Ин.2:13-15). Даже сам Господь показывает нам, что в ряде случае необходимо применение физической силы.