«Неужели, наконец, действительно прозвучали эти слова?»

Прочитал в докладе Патриарха на Архиерейском Соборе призыв повсеместно открывать храмы, часовни, молитвенные дома, молитвенные комнаты, устанавливать поклонные кресты. И что по необходимости благословленные на это миряне могут вычитывать в таких местах уставные богослужебные последования, опуская, естественно, диаконские ектеньи и священнические возгласы. Глазам не поверил. Неужели, наконец, действительно прозвучали эти слова? Долгожданные слова. Где-то в конце 90-х годов я подавал Владыке Сергию, нынешнему Митрополиту Воронежскому и Борисоглебскому, а тогда управляющему делами Московской Патриархии, докладную записку, в которой предлагал то же самое. Владыка сказал, что записку эту он передал на рассмотрение в Синод. Тогда никакого решения по тем предложениям, которые содержались в моей записке, принято не было. Между тем проблемы были подняты насущные. В самом деле, что мы видим сегодня? Возьмем какой-нибудь район Воронежской или Тверской областей. Что мы имеем? Один, а где-то уже два или три, как, например, в Павловске или Калаче Воронежской области, храма. А что в самом районе? Когда, на родине своего отца в Калачеевском районе, я с общиной предпринимал усилия по возрождению церковной жизни, там был только один храм в райцентре и... одна часовня в районе. И вот представим себе: наступил воскресный день. Что мы имеем в отдельно взятом районе любой области? Служба в нескольких храмах, после которых масса треб. О качестве их исполнения, особенно крещения, при таком объеме, умолчу. Если представить себе картину наглядно, установив, например, на карте района лампочки там, где храмы служат, то огромные площади района останутся во тьме. Как актуализируется церковная жизнь жителей десятков населенных пунктов, не имеющих ни храма, ни молитвенного дома, ни часовни, ни поклонного креста? Почти что никак. Ну могут они посмотреть трансляцию по телевидению на Рождество и Пасху, кто-то имеет возможность «Спас» посмотреть, но собственно церковной жизни-то нет. Вот что печально. А годы идут.

Немного воспоминаний о нашей работе в Воронежской области. Систематически я с членами нашей общины начал здесь духовно опекать деревни двух районов Павловского и Калачеевского, с лета 1990 года, когда приехал в родную деревню отца (Переездное), чтобы молитвенно помянуть бабушку в день двадцатилетия ее преставления. В 2007 году Аграрная партия наградила меня золотой медалью за работу на селе, в частности, за установку здесь нескольких десятков поклонных крестов. Первый крест мы установили в Переездном при входе на кладбище. Это был один из семи крестов, предназначавшихся для установки на куполах нашего храма. Реставраторы честно признались, что в деревянной основе этих крестов есть трещины, и поэтому они могут обломиться на высоте. Сделали новые кресты, а прежние мы установили в разных селах Воронежской области. Поклонные кресты в этих деревнях стали центрами духовной жизни. Всего мы установили в Воронежской области 12 крестов. Организовали вокруг них небольшие общины, снабдили людей богослужебными книгами. Таким образом, собираясь у крестов в воскресные и праздничные дни, жители этих деревень не будут оторваны от общей соборной молитвы нашего народа. Мы дали импульсы и к возрождению заброшенных храмов. Происходило это следующим образом. Приезжали в какую-нибудь деревню, где был руинированный храм, вешали колокола на дереве, начинали трезвон. Люди ничего сначала не понимали, потом собирались к церкви. Совершался молебен, я говорил проповедь, и затем была общая трапеза. Потом приглашали всех на трудовой час. Были настоящие чудеса. Помню, через полтора месяца после нашего появления в селе Ерышевка, получаю письмо от местных жителей, в котором они мне сообщают, что уже покрыли крышу, настелили полы, вставили окна и даже цветник у церкви разбили.

Занимались мы и реставрацией храмов, например, в селе Россыпном. С детства помню здесь храм во имя Нерукотворного Образа Спасителя, стоящий на самой высокой точке Черноземья. В детстве, возвращаясь через поля в Переездное, я все время оглядывался на храм. Тогда он мне напоминал раненную птицу, взывающую о помощи. В храме было зернохранилище это и спасло его от уничтожения при советской власти. Обойдя вокруг, обнаружил лаз (щель) в окне и решил на другой день проникнуть внутрь. Это был урок: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. На следующий день щель была заделана. Думал ли я тогда, что совершу в храме первые службы? На престольный праздник, который здесь не забывали, собрался полный храм народу. Помню, сделав возглас на начало молебна, запеваю « Царю Небесный», народу показываю рукой - подхватывайте, а в ответ какое-то нечленораздельное мычание, увы, разучились, забыли. Запомнился Крестный ход на праздник Воздвижения после Литургии из села Россыпное мимо деревни Переездное на хутор Пирогово - это около 12 километров от храма. Воздвижение у них престольный праздник. С пением тропаря Кресту и молитв Матери Божией, величаний святым угодникам Божиим, мы двинулись вперед. Последний дом этого хутора оправдал свое название: нам там вручили большой яблочный пирог. Окропили святой водой каждый дом и живущих в нем. Радости и удивлению у людей не было предела.

Помню еще, как в селе Серяково совершили первую службу, также в престольный праздник - на Усекновение главы Иоанна Крестителя. После службы люди спрашивают: «Когда Вы нам храм откроете?» А мы им говорим: «Уже открыли этой службой». Они: «А дальше что?» - «А дальше мы в течение нескольких дней проведем здесь генеральную уборку и соорудим иконостас. Вы же потом приходите каждую субботу и воскресенье и после уставной молитвы сначала протрите вот этот подоконник и поставьте банку с цветами, а потом, то же самое сделайте со следующим подоконником». То есть расчет на то, что благодаря регулярной молитве пойдут подвижки, цепная реакция. Так часто бывает. Нужно начинать не с составления огромных смет, а потом хвататься за голову, а именно с молитвы. Молитва творит чудеса.

В заключении немного пофантазирую, допустим, я благочинный где-нибудь в Ярославской или Костромской епархии. Преисполнен энергией и решимостью горы свернуть. Чтобы сделал я? Первое. Не только в субботы и воскресения, праздники совершались бы службы, а наладил бы ежедневные богослужения в храме утром и вечером. Как так? Мне же нужно и в епархию с отчетом съездить и на какое-нибудь мероприятие и т.д. Ну и что? Неопустительно каждый день в 7.45 12 ударов в колокол и в 8.00. псаломщик возглашает: «Молитвами святых отец наших...» и далее полунощница, часы, обедница. Где-то в 9.30 все закончится. По окончании службы прочитают пару страниц из святоотеческих поучений. А вечером вечерня, естественно с опущением ектений (вместо них «Господи помилуй», за малую ектенью- 3 раза, за великую 12, за сугубую - 40, так по Уставу). А потом чин 12 псалмов за утреню и опять поучение. Это что касается райцентра. А по району следующее. В первый год - минимальная консервация и очистка всех еще недействующих храмов, во второй установка поклонных крестов на местах порушенных церквей и часовен, в третий- установка поклонных крестов, а потом, где получится, и открытие комнат для молитвы или молитвенных домов во всех без исключения населенных пунктах. А самое главное повсеместное налаживание уставной молитвы мирянским чином (до лучших времен до возможного появления там священника). С помощью соответствующих пособий, например, изданных Даниловым монастырем несколько лет назад. И не только и не столько чтение акафистов, а именно уставных служб со «Свете Тихий», «Сподоби Господи», «Ныне отпущаеши», «Единородный Сыне» и т.д. т.е. христоцентрично это во главу угла.

... Иду к воскресной литургии под мерный гул колоколов, переступаю порог своего благочинического храма, и мою душу греет мысль, что в эти минуты во всех населенных пунктах района, где в колокол, а где в рельсу раздаются призывные удары, и стайки людей тянутся, кто в заброшенный храм, кто к поклонному кресту или в комнату для молитв, расположенную в сельской библиотеке или медпункте. Никто не оторван от соборной молитвы. Испытываю духовное удовлетворение и радость оттого, что вот приеду через месяц в какую-нибудь Каменку или Ивановку и там будет уже не такой сырой людской материал, как на первых встречах, а значительно духовно разогретый и сориентированный благодаря общей молитве и слушанию поучений. Я молюсь в своем храме и в этих медвежьих углах тоже, и все это работает на духовное возрождение Отечества. Лепота!

Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма Святителя Николы на Берсеневке, специально для «Русской народной линии»