Игорь Фроянов: «Наглость Познера свидетельствует о нашей слабости»

Рассуждения Познера о роли Православия в России производят убогое впечатление. Прежде всего, хочется понять самого Познера. Почему он так говорит? Чем обусловлено его мнение? Здесь, конечно, надо признать, что мнение Познера – это мнение человека, не любящего Россию. Правда, кое-что в России ему все-таки нравится. В частности, ему нравится русская литература и искусство, но в целом Россия чужая и чуждая ему страна. Этим во многом, на мой взгляд, объясняется характер и смысл его высказываний.
 
Нельзя игнорировать и того обстоятельства, что мнение Познера – это мнение атеиста, отрицающего существование Бога. Один из важнейших постулатов его безбожия заключен в неразрешимом и странном для такого интеллектуала, коем является Познер, вопросе. Он говорит: «Я всегда спрашиваю: если Бог есть, то зачем он создал клопов? Они ничего не дают, и их никто не ест». Однако, в чем дело? Если хочется, - ешь. Запрещать никто не будет. Это, конечно, шутка, но с сожалением надо сказать, что религиозная философия господина Познера убога, не выше клоповника. Впрочем, с клопами пусть Познер разбирается сам, благо он биолог. Ему, как говорится, и карты в руки.

Вот только историк из Познера вышел неважный. Читая его интервью, невозможно ни обратить внимание на неточности и ошибки исторического свойства, которые он допускает. В частности, Познер говорит о принятии Русью Православия. Но в момент принятия Русью Христианств, Православия как отдельного религиозного течения еще не было. Разделение Церкви на католическую, западную, и Греко-Кафолическую, восточную, произошло почти на целый век позже принятия Русью Христианства. Поэтому надо было говорить не о том, что Русь приняла Православие, а о том, что она приняла Христианство. Да и позднее между католичеством и Православием не было бездны, о чем свидетельствуют многочисленные попытки папы объединить греко-православную веру с римско-католической под главенством, разумеется Ватикана. Вспомним, например, Флорентийскую унию (1439), создание униатской церкви и т.п.
 
Познер, помимо прочего, берется рассуждать относительно демократии в  России. Он говорит о том, что в нашей стране никогда не было демократии. Он, правда, делает некоторое исключение для Новгорода. Это ошибочное, покрытое плесенью представление, не соответствующее современному уровню исторической науки. Древняя Русь была страной широко развитой непосредственной и прямой демократии. Конечно, там не было представительной буржуазной демократии современного типа, которая так импонирует Познеру, но на Руси была другая, более совершенная демократия – непосредственная, общинная демократия, практикуемая на Руси повсеместно, а отнюдь не в одном Новгороде . Древнерусский период является периодом школы русского народа в сфере политической демократии, существовавшей в форме городов-государств.
 
Познер рассуждает и об Александре Невском. Он говорит, что великий князь и русские едва ли бы устояли перед натиском западных рыцарей, не будь у Александра Невского соглашения с татарами. Эта точка зрения в свое время достаточно интенсивно пропагандировалась Гумилевым. Это его идея относительно того, что Русь устояла перед натиском Запада благодаря татарам. Но важнейшие сражения – Невская битва и Ледовое побоище – это битвы, совершенные руками русских ратников. Именно они надолго остановили агрессию с Запада. И татары здесь совершенно ни причем.
 
Ивана Грозного Познер представил каким-то "татарином", который наделал много бед в России. Это довольно примитивная, хотя и распространенная, точка зрения, подхваченная русофобами.. Познер подверстал даже Пушкина к Чаадаеву, к его антиправославной и антирусской философии. Но это искажение правды, а точнее - ложь. Пушкин не разделял воззрений Чаадаева на русское Православие и русское государство. Пушкин - национальный гений, русский из русских, веривший в великое предназначение России. Я бы и дальше мог называть такого рода неточности и ошибки в сфере исторического знания у Познера, но не буду этого делать, потому что это может показаться неинтересным.
 
Я представил ту основу, на которой зиждется мнение Познера о роли Православия и Русской Православной Церкви. Он не понимает, казалось бы, простой вещи: если бы русские не обратились к новой вере, если бы они на протяжении XI-XII веков не создали, не построили Русскую Церковь, то татаро-монгольский разгром, который наступил несколько позднее, имел бы совершенно иные, необратимо катастрофические последствия. Именно Церковь вместе с государственной властью стала тем фундаментом, на котором произошло объединение русского народа перед лицом жестокого и опаснейшего врага. Я беру на себя смелость утверждать, что если бы русское общество не было соответствующим образом организовано государством и не воодушевлено Церковью, мы не устояли бы перед татаро-монгольской опасностью, и, скорее всего, русский этнос вообще ушел бы в историческое небытие. Но устоять в борьбе, сплотиться перед лицом опаснейшего врага во многом помогла Русская Православная Церковь, за что русские люди должны быть ей навек благодарны. Пассажи Познера можно оценить одной фразой – "довлеет злоба его". 

Стоит обратить внимание на то, что он стал сдавать позиции, когда обнаружилась мощная негативная реакция на его высказывания. Он, оказывается, не предвидел такую реакцию. Но я не думаю, что Познер такой дурачок, которой не понимает, в какой стране он допускает такого рода высказывания, в условиях какого общества он делает свои заявления. Все это он прекрасно понимает, но для него, пожалуй, неожиданной была не реакция русских патриотов, а реакция Федерации еврейских общин, которая указала ему на избыточную прыть, отмежевалась от него и, даже можно сказать, поставила его на место. Конечно, это может быть простым декорумом, но факт остается фактом: Федерация еврейских общин не поддержала еврея Познера в его возмутительных для каждого русского человека разглагольствованиях. Именно поэтому он и дал задний ход. Если в интервью он говорил, что принятие Русью Православия – это «одна из величайших трагедий для России», то после того, как его высказывания вызвали возмущение, он в эфире радиостанции «Русская служба новостей» называет это событие просто трагедией, отказываясь теперь от слов "величайшая трагедия".
 
В целом Познер продемонстрировал историческое невежество и отсутствие понимания глубинных основ философии религии. Его можно только пожалеть. Он, вероятно, позабыл Иммануила Канта, который со всей очевидностью показал, что религия и наука – вещи совершенно разные. В подходе к религии недопустимо применять методы научного знания, поскольку это самостоятельные отрасли, которые никак не пересекаются. Да, следует напомнить господину Познеру, что доказать или опровергнуть существование Бога невозможно посредством научных методов, ибо это сфера спасительной веры, столь необходимой людям.
 
По правде сказать, Познер обнаглел. Его наглость свидетельствует о нашей слабости. Попробовал бы он высказать подобное об исламе в какой-нибудь мусульманской стране, но он на это не рискнет, он остережется это делать, потому что он хорошо понимает последствия. Мы же даем ему возможность высказываться, и в то же время Россия, оказывается, отсталая, темная страна. Тот факт, что он говорит свободно и открыто в нашей стране, свидетельствует о высоком цивилизационном уровне России и русского народа, о его терпимости даже к таким выходкам, какую позволил себе Познер. Он ставит в упрек и вину русскому народу то, что тот выступает народом-богоносцем, согласно теории Третьего Рима. Но еврейский народ тоже именует себя богоизбранным. Почему же русский народ не может быть таковым, хотя бы в своих представлениях? Почему Познер столь избирателен в своей критике?
 
В Евангелии сказано: «Я создам Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее" (Мф. 16:18). А что есть Познер по сравнению с вратами адовыми? Букашка. Я не думаю, что Познер своими выступлениями привлечет много сторонников, но, может быть, он лишь укрепит в неверии тех, кто уже и сейчас не верит. Такие люди в России есть. Есть русские люди, которые чувствуют себя гостями в России. Познер забывает о некоторых этических принципах. Он говорит, что он не любит Россию, что для него она чужая, чуждая страна. И мне непонятно, как он мог взять на себя смелость говорить о сокровенных вещах страны, которая воспринимается им как чуждая, чужая?

Игорь Яковлевич Фроянов, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук, специально для «Русской народной линии»