Празднику 3 июля, посвященному Достоевскому, можно только радоваться. Еще одно напоминание о великом русском писателе нам не помешает. Он является воплощением такого понятия, как «русская совесть» в нашей культуре. Забвение имени Достоевского равносильно утрате этого понятия, этого начала нашей национальной жизни.
Этот праздник посвящен не прямо Федору Михайловичу, а его героям. В этой идее, я считаю, ничего «некультурного» нет, она только расширяет пространство Достоевского в нашей жизни, углубляет осмысление его творчества. Подобные праздники известны в связи и с другими авторами в России и за рубежом. Взять те же самые «Алые паруса», - праздник, ставший уже в Петербурге традиционным. Он является, очевидно, реминисценцией из Александра Грина, - взят литературный символ, который стал у нас символом надежды школьников, входящих в «большую жизнь».
В мае мы ездили в паломничество к Туринской плащанице и проезжали город Верону. Там существует целый культ Ромео и Джульеты. Есть музей, проводятся праздники, фестивали. Это, конечно, яркая краска в жизни города.
Праздник в честь героев произведений дает, может быть, более свободные и широкие формы празднования, когда возможна какая-то местная карнавализация, различные маски, постановки, отображающие литературные сюжеты. Речь идет о литературных героях, которые, естественно, предполагают различное восприятие, интерпретации, толкования, одним словом – более свободное отношение, нежели к автору как к реальной личности.
Что же касается конкретно этого праздника, то его идея возникла в недрах мемориального музея-квартиры Федора Михайловича Достоевского. Сотрудниками музея идея была сформулирована в концепцию и поддержана Комитетом по культуре.
Из праздника вытекает ряд календарных вопросов. Поскольку за основу праздника взят роман «Преступление и наказание», - наверно, один из самых «петербургских» романов Достоевского, - здесь мы открываем для себя такую особенность творчества писателя, как конкретика в пространстве и времени. «Преступление и наказание» привязано к конкретному пространству и времени, - по тексту романа нетрудно вычислить, когда и где происходили изложенные в нем события. В книге указаны улицы, дома, подъезды, этажи, квартиры, точные маршруты Раскольникова, можно определить адрес старухи-процентщицы. Неслучайно по следам героя Раскольникова в городе возникла особая экскурсия. В свое время я сам водил эту экскурсию и очень любил ее. Когда ходишь по этим улицам, домам, подворотням, то, кажется, сейчас выйдет из-за угла сам Родион Раскольников. Ты понимаешь, что фантастический мир Достоевского абсолютно конкретен. Понятно, чтобы все это описать, Федор Михайлович сам ходил по этим адресам, сам поднимался по этим лестницам, сам считал шаги своего героя Раскольникова, - сколько ему их пройти от своего дома до дома старухи-процентщицы. Таким образом, ты встречаешься с самим автором, входишь в его творческую лабораторию. Этой лабораторией был сам Петербург. Все это необыкновенно интересно и притягательно.
Интереснейшая тема – это календарь Достоевского. Действие романа привязано по времени к конкретному году, месяцу и даже дню. Старший научный сотрудник музея Достоевского Борис Тихомиров исследовал эту тему и определил точные датировки событий романа. Действительно, в первой же строке романа мы читаем: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту». Начало июля в романе, по соотношению с другими датами - именно третье июля, потому что преступление происходит вечером на праздник Казанской Божией Матери, на седьмой день после начала повествования. Это приобретает глубокий символический смысл, ведь Раскольников живет недалеко от Казанского собора, и по своему статусу является его прихожанином. И в то время, когда идет всенощная в Казанском соборе у главной святыни Петербурга – Казанской Божией Матери, Раскольников совершает преступление. В этом контексте оно приобретает уже особый бытийный богоборческий смысл. Убийство «какой-то» старухи-процентщицы оказывается посягательством на саму Матерь Божию. Неслучайно Елизавета, которую также убивает Раскольников, отходит в святой угол, где стоят иконы, в том числе Казанская Божия Матерь. Тем более символично, что воскресение главного героя после его страданий и покаяния происходит на Пасху. Таким образом, мы переживаем, можно сказать, богослужебный цикл внутри романа. Календарь Достоевского соотносится с церковным календарем, это очевидно.
Тем более досадно, что в установленном праздновании была допущена ошибка, несоответствие с текстом. Как известно, от начала романа до преступления проходит семь дней. От праздника Казанской нужно отнять семь дней и мы получим третье июля. Но датировка в романе – старого стиля, и если мы к третьему июля (день, который избрали организаторы праздника) прибавим семь дней, то мы получим отнюдь не праздник Казанской Божией Матери. Эта главная привязка здесь утрачена. В данном случае духовный смысл как романа, так и праздника оказывается непостигнутым.
Комитету по культуре не мешало бы посмотреть церковный календарь. Если этот роман Достоевского перелагать на конкретный праздник Петербурга, то нужно это делать с учетом культуры XIX века. Этот день нужно было праздновать 16 июля (3 июля по старому стилю), и тогда бы мы действительно все вместе через этот праздник вошли бы в этот роман, смогли бы глубже понять его, тогда этот праздник мог бы стать еще одним открытием романа Достоевского. Также этот праздник вызывает недоумение и множество вопросов. Может быть, устроителями праздника двигало желание как-то приблизить или связать этот праздник с белыми ночами, когда в городе большой наплыв туристов? Думаю, что две недели не изменили бы существенно ситуацию.
Тем не менее, праздник, слава Богу, прошел успешно. Были задействованы элементы декорирования городской среды, проведено некоторое воссоздание мира Достоевского в реальности, на соседнем с музеем Достоевского здании были вывешены вывески в старом стиле, по улицам прогуливались «герои» Достоевского. Конечно, эта карнавализация может только украсить городскую культурную жизнь. Хотя стоит заметить, что во всякой карнавализации важно чувство меры, чтобы она не стала профанацией, насмешкой над героями.
Хочется пожелать успеха этой инициативе. Мы нуждаемся в том, чтобы Петербург в нашем сознании был связан с именем Федора Михайловича Достоевского. Мы нуждаемся в том, чтобы через эти праздники чаще открывать его творения. Не нужно забывать и о других петербургских романах писателя – «Белые ночи», «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные». В этих произведениях, кстати, тоже много конкретных привязок к петербургскому пространству.
Хочется надеяться, что этот праздник станет традиционным. С другой стороны, необходимо сказать, что «Преступление и наказание» - произведение сложное и серьезное, в нем поднимаются очень глубокие духовно-нравственные проблемы. Требуется определенная доля нравственной ответственности, чтобы вынести все это на улицы, чтобы, совершая этот праздник, мы не превратили Достоевского в какой-то «сувенирный бренд» Петербурга. Мы должны сохранить чувство ответственности перед именем великого русского гения.
Протоиерей Геннадий Беловолов, настоятель Леушинского подворья (С.-Петербург), специально для «Русской народной линии»
