Епископ Рашко-Призренский Артемий дал первое интервью сербскому журналу «Печат» после решения Собора Сербской Православной Церкви почислить его на покой, сообщает сайт Српска.ru.«Сейчас я умировленный владыка. Не пенсионер и не отправленный на пенсию, не бывший, а именно умировленный владыка, разрешенный от управления епархией, - пояснил свой нынешний статус епископ Артемий. - А где буду сейчас... Вижу, что некоторые знают ответ на этот вопрос, упоминают Челие и монастырь Фенек и все это еще до того как я сам успел обо всем подумать. Поэтому должен сказать, что ответа на этот вопрос у меня нет. Я размышляю не только о месте, где смогу разместиться, достойно, со своей братией, которая будет со мной, но и том, как найти брата, который меня примет. Есть предложения от отдельных владык, но я пока не стал бы это раскрывать».
Отвечая на вопрос, в чем суть запрета возвращаться ему в Косово, в край, в котором владыка прослужил более 30 лет, епископ Артемий сказал: «Это объяснение должен был сделать кто-нибудь из Синода, также как и должен был последовать ответ на вопросы зачем все это было нужно, почему таким образом как это было сделано, почему с такой скоростью и почему во время начала пасхального поста. На все эти вопросы у меня нет ответа. Однако, могу сказать, что в причинах организации аферы в епархии Рашко-Призренской и дальнейшего течения событий лежит и ответ на вопрос почему мне запрещено возвращение. Существует решение Собора, принятое в 90-х годах, согласно которому каждый епископ может выбрать один монастырь в своей епархии, в котором в случае отстранения, пенсии или старости он мог бы остаться. Если все монастыри, по Уставу СПЦ, принадлежат епископу, являющемуся стражем и попечителем, то на нем решение в каком монастыре в своей епархии он хочет жить, то есть в монастыре, который ближе всего его сердцу. Ко мне это решение Собора не относится».
«Моя связь с епархией, - рассказал владыка, - продолжается половину жизни. Половина жизни, состоящая из лет ухода за виноградниками, восстановления монастырей, духовного возрождения в народе и монашестве, затем войны 1998 года, чрезвычайной, военной ситуации, бомбардировок, оккупации войсками НАТО, изгнания сербского населения, разрушения 150 церквей и монастырей и, наконец, провозглашения независимости Косово. Во всех этих ситуациях я был со своим народом, заботился о нем в духовном смысле, кормил на народных кухнях, укреплял и ободрял его, чтобы он оставался здесь в тяжелых и невыносимых условиях. Делал то, что является долгом каждого родителя, - заботиться о своих детях и заботился о народе и Церкви. После всего этого, конечно, я тяжело воспринял решение о том, что больше не смогу иметь никаких контактов с тем народом, который умел ценить нашу работу и который умел говорить обо всем так, как оно есть».
Между тем, рассказал владыка Артемий, он «разрешен от управления епархией, но и от обязанностей духовника для своих монахов». «Вопрос монашества - огромный вопрос, который должны учитывать члены Синода и Собора. На заседании Синода в феврале, после сообщения решения о временном разрешении от управления епархией Рашко-Призренской, я дословно сказал: "Отцы и братья, этим решением вы сбросили на Косово и Метохию атомную бомбу. Увидите что произойдет". Это и произошло и происходит с первого дня. Монашество раскололось. Некоторые приняли мой совет оставаться там, где они есть, некоторые не смогли этого сделать. Монахи в любом случае будут искать места в епархии, где я буду находиться в будущем, но там не будет места для всех моих монахов, так как это невозможно», - сказал он.
«Уже начался хаос в епархии. Это касается не только монахов, но и верующих, так как все-таки мое пребывание в течение 20 лет во главе епархии создало между нами известные отношения. Огромное число верующих не принимает нынешнее положение и может произойти новый исход народа. И есть признаки такого варианта развития событий. Еще в феврале я сказал монашеству, что каждый из них должен принять решение о том, что будет делать и принять ответственность за свое решение. С другой стороны постоянно рассказывают как священство облегченно вздохнуло с приходом нового администратора. Эта картина не соответствует реальности», - заверил сербский архиерей.
При этом, подчеркнул владыка Артемий, «о расколе и разговора нет». «Это даже в рассмотрение не берется. Это выдуманное утверждение, чтобы мой груз был как можно большим. Разумеется, непринятие сложившейся ситуации не означает непринятия СПЦ, Патриарха или Синода. Суть в том, что люди чувствуют неправду и на этом можно поставить точку. Я буду жить там, где буду принят как гость и приму духовный разговор со всяким, кто ко мне придет, но в дела епархии вмешиваться не буду. Если владыка-хозяин позовет меня где-нибудь вместо него или с ним отслужить Литургию - с радостью соглашусь, но сам - никак. И мои монахи, если будут приняты владыкой, у которого я буду, останутся лояльны Церкви, как и прежде. Когда-нибудь раньше монахи в Архангелах бунтовали? Не было потребности и не будет. Это измышленный фарс», - подчеркнул он.
Рассуждая о причинах гонений, епископ Артемий заметил: «Вопрос Косово необходимо было убрать с повестки дня и мое присутствие там мешало этому замыслу. Моя борьба за Косово известна во всем мире, от Америки до Австралии. Были годы, когда я пять-шесть раз ездил в Америку и не было такого года до провозглашения независимости Косово, чтобы я не съездил в эту страну. Кого я только не принимал в Грачанице, из международных дипломатов - ООН, НАТО, КФОР, УНМИК, всегда защищая позицию, что Косово и Метохия не только часть Сербии, но и ее сердце, колыбель сербской культуры, духовности и государственности. Я везде открыто говорил, что Сербия и сербы никогда не примут отделения Косово от Сербии под каким-либо видом независимой или поделенной территории. А они работали над этим с самого начала. Потому и произошли бомбардировки, изгнание сербского народа, разрушение церквей и в итоге самопровозглашение независимости Косово при помощи со стороны Запада. Тогда и прекратился мой контакт с ними. Моя борьба за Косово и Метохию является причиной неустанной травли, продолжавшейся три месяца, которую, особенно в начале и во время Собора, проводили массмедиа в Сербии. Я не отвечал на клевету, хотя и сталкивался с ужасными инсинуациями и открытой ложью».
«Люди, находящиеся у власти упорно рассказывают народу, как они не отдадут Косово, при этом сербы оказываются во все более угрожающем положении. Каждый день власть повторяет, что Европе нет альтернативы, чтобы ввести нас в этот рай земной под названием ЕС. Многие знают, каково там, но это людей у власти мало беспокоит, за время своего мандата они должно выполнить задание, полученное от хозяев из Брюсселя. В заявлениях вроде этого и заключается объяснение моего смещения», - добавил он.
Отвечая на вопрос о выдвинутых против него на Соборе обвинениях в финансовых нарушениях, владыка сказал: «За последние 15 лет финансовый контроль не проводился ни в одной епархии, а в епархии Рашко-призренской - дважды, в 2006 и 2010 годах... Через день после прибытия этой, второй комиссии в епархию, начались манипуляции в общественности и тогда впервые была упомянута сумма в не больше ни меньше 350 000 евро, которая в глазах народа выглядит чудовищно огромной. Приписать эту недостачу епископу было бы несколько чересчур, и потому обвинили моих ближайших соратников, прежде всего отца Симеона, объявленного главным преступником. А он рядом со мной, под моим надзором и духовным руководством провел 22 года. Я его знаю лучше всех, о чем свидетельствует и награждение чином архимандрита. Обвиняя в растратах, стреляя по нему, попадали по мне. Но это обвинение в растратах не соответствует реальности, так как они видели квитанции, документирующие выплаты из кассы, но не захотели посмотреть, во что эти деньги были вложены, так как существуют объекты, построенные на эти средства. Вопреки этой непоследовательности в заявлении на заведение дела в гражданском суде указаны "выплаты за фиктивные работы", что подписано и Синодом. На основании их толкования моей работы в Косово написано обвинение, врученное мне за два дня до начала Собора и, что важно, без определенного срока, чтобы на него ответить. А на Соборе вопрос, касавшийся меня и епархии, был отложен под самый конец. В итоге обвинение против меня было зачитано перед всем Собором, представлено восемь томов сопроводительных материалов, ни один из которых не был даже открыт и они послужили лишь для создания впечатления. Когда было прочитано обвинение, я попросил слова и после многократных просьб получил возможность обратиться к присутствующим, мне было сказано, что я могу говорить только о прочитанном тексте. Я сказал: "Я не смогу так, ваше Святейшество. У меня нет с собой архива ни в кармане, ни за спиной в таком объеме как вы его доставили" (...) Если решение противоречит уставу то оно не имеет силы и необходимо восстановить положение до его принятия, что подразумевает мое возвращение в епархию, а если есть причины для суда, сказал я, то пусть дело ведется по принципам, предусмотренным канонами, на суде с предоставлением их и моих аргументов, которые покажут где истина».
Но подчеркнул далее архиерей, «как я принял решение Синода, хотя с ним и не согласен, так как оно противоречит уставу, так я принял и решение Собора». «Сначала мне предлагали, чтобы я попросил разрешения или отправки на пенсию по здоровью. Я сказал: "Извините, вы обвиняете меня в том, что я нарушил множество канонов, а сейчас подталкиваете меня на то, чтобы я нарушил еще один, сказав ложь. Нет, это не рассматривается. Вы принимайте какое захотите решение, а я его приму"», - сказал владыка Артемий.
Вместе с тем, напомнил владыка, Церковь - это и епископат, и священство, и народ. Но церковный народ, продолжил архиерей, наиболее многочисленная часть Церкви, и именно он в XV веке во главе со святым Марком Эфесским не поддержал Флорентийскую унию с католиками, понимая, что это предательство Православия. «Уния не была принята народом. Так что один Марк Эфесский с народом сохранили Православие. Думаю, что и у нас в итоге будет услышан голос народа, так как не напрасно сказано "глас народа - глас Божий". (...) Всем известно мое отношение к папизму, экуменизму и глобализму и многим именно в Церкви это не нравится. Видно какие плоды приносят новшества в служении Литургии, какие разделы в народе в отдельных епархиях. Господь в Евангелие говорит: "По плодам их узнаете их". Плоды такой работы очевидны и видны на каждом шагу, но они горькие и в жизни Сербской Церкви и жизни сербского народа», - заключил владыка Артемий.
