Сейчас трудно предугадать, как будет развиваться дискуссия в комиссиях Межсоборного присутствия. Можно предположить, что рассмотрение вопросов соотношения науки и веры будет протекать в рамках исследования основных исторически сложившихся конвенций по данному вопросу с выяснением преобладающих позиций. Возможно, у членов комиссии возникнет идея создания некоего общецерковного документа по вопросу взаимоотношений науки и веры. Однако, это лишь предположение, которое может подтвердиться или нет в рамках работы соответствующих комиссий. С другой стороны, строго академическое рассмотрение этого вопроса вряд ли возможно в условиях той общественной дискуссии, которая развернулась в последнее время по вопросам взаимоотношения Церкви и науки, науки и теологии.
К сожалению, в этой дискуссии присутствуют несколько мифов, которые продуцируются, прежде всего, представителями научных элит. Первый миф о мировоззренческой противоположности научного знания и религиозной веры, научных исследований и теологии. Второй миф - это невозможность институционального сосуществования научных учреждений и Русской Православной Церкви. Этот миф имеет очень долгую историю. Многие ссылаются на опыт Средневековья, когда Церковь якобы преследовала ученых. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что большинство хрестоматийных случаев означает совсем иное. Ведь конфликт между Галилеем и кардиналом Беллармином не был конфликтом ученого и Церкви. Это был конфликт ученого новой школы с представителем тогдашней академической науки, которая видела в Галилее, если угодно, лжеученого. Боролись с ним во имя той науки, которая тогда считалась единственно правильной.
Конфликт между наукой и верой возникает в случае, когда наука выходит за заданный ею же самой методологические рамки. Изначально наука исследовала ту сферу бытия, которую человек мог постигнуть в свете естественного разума. Конечно, наука, изначально выделив эту сферу, противопоставляла её сфере откровения. Однако, наука изначально не оспаривала сферу откровения как значимую и конструктивную для самой науки. Исторически вера и связанное с ней знание предшествуют научному знанию. Но теоретически вера приоткрывает сферу познания, превышающую возможности науки. Эта сфера является источником научного вдохновения для многих ученых, которые вместе с тем являются верующими людьми. Конфликт возможен в случае взаимодействия с теми учеными, которые либо недостаточно просвещены в плане религиозной культуры, либо плохо понимают, что такое наука.
Вместе с тем, последнее столетие мы наблюдаем сложные процессы в самой науке. Зачастую ученые приходят к необходимости признания особой сферы Божественного, как независимой от науки и вместе с тем связанной с ней. Второй миф особенно влияет на дискуссии о возможности включения теологии в общероссийский классификатор научных специальностей высшей квалификации. Основной тезис противников заключается в том, что теология не является наукой. Возникает вопрос: с каких позиций выдвигается этот тезис? Если речь идет о позитивистской методологии, то в таком случае наукой не является и философия и очень многие гуманитарные дисциплины, например, педагогика. Стремление строить представления о науке в позитивистском наукообразном ключе часто вредят гуманитарной сфере знания. Печально, что именно в России эта дискуссия является особенно жесткой и непрофессиональной. Не только в России, но и на Западе мы сталкиваемся с таким подходом, однако на Западе это не приводит к дискриминации теологии в сфере высшего образования. В большинстве стран западной цивилизации ученая степень по теологии присуждается в системе либо государственного образования, либо, когда это невозможно, она признается эквивалентной тем или иным государственным степеням.
Можно вспомнить пример из жизни Николая Бердяева, который в 1947 году был удостоен почетной степени доктора теологии (доктора Оксфордского университета). Бердяев вспоминает, что во время процессии новых докторов наук он шел первым, а на два шага за ним шел вице-король Индии, который был удостоен степени доктора гражданского права. В Британии и странах Содружества ученая степень доктора теологии не просто существует, она до сих пор признается высшей в иерархии ученых степеней. Можно вспомнить и другие примеры. Такие философы, как Кант, Гегель не получили специального философского образования, они закончили теологические факультеты, имели ученые степени по теологии. Тем не менее, они были великими философами, во многом предопределившими развитие мировой философской мысли. Наличие ученых степеней по теологии не только не мешало им быть самими собой, но напротив, позволило им это.
Скорей всего, за противодействием включению теологии в общероссийский классификатор стоят совсем ненаучные мотивы. Возможно, речь идет о нежелании видеть изменения в той системе аттестации научных кадров высшей квалификации, которые неизбежно произойдут, если появятся диссертационные советы по теологии. С другой стороны, мы должны признать и наши ошибки. Очень часто богословские исследования, которые осуществляются в рамках духовных школ, отличаются крайне низким уровнем проблематизации и крайне архаичным языком исследования. Можно оставаться верным православной святоотеческой традиции и вместе с тем использовать язык современной гуманитарной науки. Это способствовало бы только повышению статуса богословских исследований в общенаучном контексте. Поэтому представляется интересной идея создания православного научного общества, прообраза некой будущей академии. В Ватикане существует папская академия наук, папская академия социальных наук, в составе этих академий есть и всегда были ведущие российские исследователи. Следует обратить внимание на тех ученых, которые не видят в Православной Церкви своего противника и готовы работать совместно с Церковью по целому ряду научных направлений.
Дискуссия о работе Межсоборного присутствия неизбежно будет иметь место, учитывая развитость православного компонента Интернета. Однако, как часто показывает опыт, дискуссии на те или иные церковные темы происходят не системно и часто включают в себя моменты, неприемлемые для церковной среды. Не желая предвосхищать идеи других, вместе с тем хочу обратить внимание на возможность создания в перспективе некоего интернет-ресурса, связанного с Межсоборным присутствием, в который включался бы форум, где зарегистрированные пользователи могли бы со своей стороны обсуждать те или иные вопросы, включенные в повестку дня, и предлагать членам комиссий Межсоборного присутствия идеи, которые неизбежно возникают в среде церковных интеллектуалов. Возможно, форум мог быть закрытым, но диалог со всеми членами Русской Православной Церкви крайне необходим.
Игумен Серапион (Митько), член комиссии Межсоборного присутствия по вопросам богословия заведующий Миссионерским отделом Ярославской епархии, доктор богословия, кандидат философских наук, специально для «Русской линии»