Наша сегодняшняя собеседница - журналист со стажем, в прошлом судебный репортер, а ныне заместитель главного редактора журнала Саратовской митрополии «Православие и современность», прихожанка храма во имя святого равноапостольного великого князя Владимира г. Саратова Марина Бирюкова. Она расскажет, как обрела веру и почему пришла в Церковь.
- Ваш путь к вере был долгим, сложным? Вообще, что вас заставило ее искать?
- Можно сказать, что я шла к вере от своих проблем. У меня не ладились отношения с людьми, я не могла вписаться в их сообщество, мучилась комплексом нелюбимости, чуждости всем. Часто делала ошибки. Остро переживала конфликты и обиды, которые почему-то все накапливались и никак не хотели заживать; от этой обиженности становилась агрессивной и уже сама обижала других. И всё яснее понимала: что-то у меня в жизни не то, не так. По-другому как-то должен жить человек. И путь к другой жизни нужно найти. Искала, но при этом и представить себе не могла, насколько слаба, наивна и вместе с тем самоуверенна была в этих своих поисках. По природе нонконформистка, одиночка, сразу решила, что православный храм - это, может быть, и хорошо, но не для меня: я призвана некий особенный, индивидуальный храм в душе своей выстроить. Впрочем, это неоригинально: многим моим знакомым, друзьям сегодня кажется, что «там, где все» им не место, что у них непременно какие-то свои, особые отношения с Богом должны быть, и никто в эти отношения вторгаться не имеет права. Неосознанная гордыня: «Я особенный». Из той же области ошибок - пресловутое «Бог в душе», при наличии которого якобы не нужна «церковь с ее обрядами и ритуалами». Хотя на самом деле зависимость обратная: если Бога в душе нет, тогда, вот уж точно, Церковь ни к чему. Я сама болела едва ли не всеми болезнями, которыми болеют люди, не находящие в себе сил переступить порог православного храма или не видящие в этом необходимости. Еще и поэтому не имею права никого осуждать.
- Но как же Вы от этого ушли?
- Постепенно. И словами этот процесс трудно передать: не столько убеждения формировались, сколько интуитивные чувствования обозначались, нарастали. В какой-то момент поняла, что мне нужна Церковь - сообщество людей веры. Это не было поиском выхода из одиночества, как кто-то может подумать, нет - я не клуба общения искала, а вот именно Церкви. И попыталась как-то в православную Церковь войти... Но меня почему-то неласково встретили, или просто не повезло, никто вовремя не помог... Слава Богу, сейчас ситуация в наших храмах во многом изменилась. Но в то время негативные, травмирующие впечатления я получила, а положительных, столь необходимых начинающему, недавно пришедшему в храм человеку - недостало.
И тогда я пошла в костел. Никакой убежденной католичкой я, конечно, не была и в догматические различия до поры до времени не вникала. Человеку невежественному - а я именно таким тогда и была - эти различия всегда кажутся неважными, непринципиальными: «Кто знает, где истина? Каждый верит как может». В костеле мне было комфортно, там меня никто не обижал. Я познакомилась с очень хорошим, мудрым священником - отцом Майклом Скрином, ирландцем, которого до сих пор вспоминаю с благодарностью, и не только его. Там я получила кое-что доброе и важное, но в один прекрасный день ушла, и не просто куда-то в неопределенность, а именно в Православную Церковь - такую трудную, дискомфортную, непонятную, не раз уже ранившую... Почему? По причине вот этого самого интуитивного убеждения, которое было до поры до времени смутным, а потом выросло и укрепилось: Православная Церковь - это Церковь настоящая и единственная. В ней истина - вся, а в любой иной конфессии - в лучшем случае крохи истины. Пребывать в Православной Церкви - честно по отношению к Богу и к себе, а отсиживаться в каких-то иных более комфортных уголках - самообман.
- Проблемы, о которых вы говорили, с приходом в Православие стали разрешаться?
- Нет, и раны не заживали, и ошибки не прекращались, и дышалось все труднее и труднее. Но это уже не могло повлиять на мое пребывание в Церкви. Плохо ли мне, хорошо ли, смеюсь ли я, плачу ли - если вижу, что вот здесь - истина, куда от нее денусь, куда пойду?
А проблемы Бог разрешает по мере нашего труда. Он нас изменяет так, как мы сами себя изменить не можем; Он дает нам увидеть то, что мы сами никогда бы не увидели. Но не просто так, а именно в ответ на наши усилия. Воцерковление - это труд, и труд постоянный. Иногда люди говорят: я пытался (пыталась) одно время в церковь ходить, но что-то не получила ничего там. Человек просто отчета себе не дает в том, что он сам не сделал ровно ничего для того, чтобы получить.
Я очень медленно на самом деле росла. Очень долго - вот так же, как эти люди - не получала почти ничего. Первые годы своего пребывания в Церкви сейчас не очень-то и вспоминать люблю - трудные годы были и сухие, как путь по пустыне. Как я тогда отстаивала Литургию - насилу-насилу себя заставляла, и как я ее переживаю сейчас - огромная разница. Но это не означает, конечно, что я сейчас каких-то высоких духовных степеней достигла. В Церкви всегда очень хорошо понимаешь, какой ты маленький на самом деле. Само богослужение тебе это показывает, да и домашний молитвослов тоже. Ты видишь, насколько надо вырасти, как надо измениться, чтоб слова молитв твоими стали. Чтобы ты от всего сердца мог их произнести. Церковь - она как бы сшита нам на вырост - все время чувствуешь, что тебе надо подрасти.
- Ваша прежняя журналистская деятельность была связана с преступностью, судебными процессами, работой милиции, пенитенциарной системы. Сейчас вы работаете в церковных изданиях. Было ли ощущение, что из тьмы вырвались на свет, и есть ли что-то общее?
- Моя прежняя работа дала мне на самом деле очень много: бесценный опыт, знания о человеке, которых я иначе не получила бы и которые мне теперь предстоит духовно осмыслить, насколько смогу. Но она дала мне и горький опыт собственной моей греховности, немощи. Она на самом деле жестко проверяет человека, и я слишком часто заваливала экзамены. Вот в этих ошибках - а не в работе как таковой - я раскаиваюсь. А общее есть, - требования профессиональные и нравственные. Они одни и те же, что здесь, что там, как ни странно это звучит. Дай только Бог соответствовать.
- И все же, чем характерна работа в церковных СМИ?
- Тем, что она неотрывна от внутренней жизни журналиста, от его духовного труда. Здесь надо не просто знать, а переживать все, о чем пишешь, и переживать, как говорят, на полную катушку. Иначе ничего не получится - даже при наличии незаурядных способностей.
«Саратовская областная газета» №44 (3388)
http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/Get/cerkov-schita-nam-na-vyrost
