Вооруженная провокация в ночь на 19 июня на линии соприкосновения войск Нагорного Карабаха и Азербайджана у селения Чайлу вызвала большой резонанс. В результате попытки азербайджанской разведывательно-диверсионной группы перейти линию фронта, блокированной армянскими подразделениями, 4 человека с карабахской стороны были убиты и столько же ранены. Нападавшая сторона также понесла потери.
Напомним, сразу после трехсторонней встречи Президентов России, Армении и Азербайджана в Санкт-Петербурге Ильхам Алиев неожиданно уехал в Баку, а на следующий день на севере Мардакертского района была предпринята попытка вооруженного прорыва. На протяжении следующих суток карабахские позиции обстреливались, судя по всему, практически беспрерывно.
Армянская сторона охарактеризовала случившееся как попытку «военного шантажа» и продолжение политики политико-дипломатического давления. Заговорили о вероятности возобновления военных действий.
Представители МИД и Минобороны Азербайджана не стали отрицать своей причастности к происходящему, заявив, что «азербайджано-армянский, нагорно-карабахский конфликт не является замороженным» и «если Армения не отойдет от оккупированных территорий… то может получить еще более чувствительные удары». Однако никакие переговоры не ведутся под дулом пистолета, при требовании капитуляции. Если азербайджанская сторона будет и далее действовать в том же духе (в расчете на ответ, который можно будет расценить как casus belli), то уместно вспомнить мысль генерала М.Гареева, сказанную по поводу другой войны, но справедливой и для нашего случая: «Это… довольно распространенная в истории ошибка, когда руководители забывают, что международное противоборство, война – явление двустороннее, потому события не могут развиваться только так, как вы хотите, противоборствующая сторона всегда будет стремиться делать то, чего вы меньше всего ожидаете» (1).
Карабахский конфликт развивался в контексте переплетения интересов целого ряда государств, борющихся за контроль над транзитными и энергетическими ресурсами Южного Кавказа. Поставив заметное обострение в Карабахе с трехсторонней встречей в Санкт-Петербурге, наблюдатели оставили без внимания тот факт, что нагнетание обстановки произошло в преддверии визита Д. Медведева в Вашингтон и активизации внешней политики США на азербайджанском направлении. Назначен послом в Баку Мэтью Брайза, провокационная деятельность которого в августовские дни 2008 года общеизвестна; берега Апшерона посетил министр обороны США Роберт Гейтс; объявлено о предстоящей в начале июля поездке по странам Южного Кавказа Хиллари Клинтон; начали циркулировать слухи о скором появлении в Карабахе российских миротворцев, явно имеющие характер отвлекающего маневра (2).
Интересно мнение приглашенного научного сотрудника вашингтонского Центра международных и стратегических исследований Сергея Маркедонова, который пишет о том, что «дело мира в Карабахе… зависит от умения Вашингтона и Москвы выработать совместную жесткую линию по вопросу о недопущении военных действий». Вероятность выработки такой совместной позиции эксперт оценивает весьма скептически (3). Косвенно об этом может свидетельствовать достаточно бессвязная реакция сопредседателей Минской группы ОБСЕ на случившееся. Международного расследования инцидента не предвидится, что можно расценить как приглашение одной из сторон к более активным действиям по дискредитации существующего режима прекращения огня.
Вполне вероятно, что обострение ситуации на линии соприкосновения сторон в Карабахе инициируется внешними силами. Например, по мнению известного британского специалиста Томаса де Ваала, «чтобы стороны пошли на реальные уступки, их недовольство имеющимся статус-кво должно быть гораздо более сильным, нежели в настоящий момент» (4). А боестолкновение 18 июня, как очевидно, было предпринято с целью поставить под сомнение статус-кво, продемонстрировать его шаткость и иллюзорность, усилить внутриполитическое брожение в Армении (5).
Безусловно, вся эта возня имеет несколько целей, и дискредитация российско-армянского военно-политического союза, а заодно и роли Москвы как посредника в урегулировании карабахского конфликта – лишь одна из них. Можно предположить и наличие более глобальной «цели», каковой является Иран. Исламскую Республику методично окружают кольцом американских военных баз; не исключено поэтому, что «карабахский вопрос» рассматривается нынешними преемниками Джорджа Буша прежде всего исходя из важности Азербайджана как пограничного с Ираном государства. Мнение о том, что «США будут пытаться вовлечь Азербайджан в свою политику изоляции и ослабления Ирана» (6), имеет серьезные основания.
Новая война в Карабахе, которая при любом исходе приведёт к полному вытеснению России из региона Южного Кавказа, может стать логическим продолжением антииранской политики США и одновременно – подготовительным этапом к крупномасштабному вооружённому конфликту на Среднем Востоке.
_______________________
(1) Независимое Военное Обозрение. – 2010. – № 22. – с. 10.
(2) Даже гипотетический ввод американских войск в приграничный с Ираном Физулинский район пытаются представить в виде «совместной» российско-американской инициативы в установлении «кондоминимума» над Закавказьем в противовес растущим амбициям Турции и Ирана.
(3) Маркедонов С. Карабахский разогрев // http://www.politcom.ru/article.php?id=10314
(4) http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/170367/
(5) Это вряд ли получится, скорее наоборот – оппозиционный Армянский Национальный Конргесс уже заявил о том, что будет в авангарде защитников Карабаха
(6) http://www.regnum.ru/news/polit/1296636.html
http://www.fondsk.ru/article.php?id=3119
