В своих творениях изредка, с глубоким смирением, святитель Игнатий Брянчанинов говорит о себе. Нам, конечно, не постигнуть всю высоту духовной жизни святого. Но он дал нам возможность прикоснуться к ней, каждому в свою меру. О себе он писал только то, что всем может быть полезно на пути к Богу. Почтим день его памяти, внимая его советам и предупреждениям.
"...Путь жизни моей и тех, кто хотят сопутствовать мне, устлан тернием! Но по такому пути ведёт Господь избранников и любимцев Своих! Не могут отвориться очи душевные, не могут они усмотреть благ духовных, подаваемых Христом, если человек не будет проведён по пути терний. Пребудьте в служении Богу краткое время земной жизни - и наследуете вечность, полную радостей и непрерывного наслаждения духовного. Надо же наследовать вечность!
Не унывайте от преткновений, непогрешительность - несбыточная мечта! Преткновения свойственны всем человекам, которым, по этой самой склонности к падениям, повелено: "В терпении вашем стяжите души ваши. Претерпевый до конца, той спасётся".
Обращаюсь на протекшую жизнь мою - вижу, это цепь погрешностей, цепь падений; почти на каждом шагу я был осмеян и поруган диаволом по недостатку духовной мудрости, по избытку гордости, не склоняющейся вопросить совета у ближнего. В таком положении душа моя, когда путь жизни моей уже протянулся за преполовение дней моих. Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем, ибо душа моя в язвах, а тело запечатлено грехом. По этому состоянию моему всего приличнее для меня было бы оставить всё и вне всего предаться неутешному плачу; когда всё утрачено, не утратить, по крайней мере, раскаяния.
Не живые человеки были моими наставниками, ими были почившие телом, живые духом святые отцы. В их писаниях нашёл я Евангелие, осуществлённое исполнением. Они удовлетворили душу мою. Оставил я мир не как односторонний искатель уединения или чего другого, но как любитель высшей науки. И эта наука доставила мне всё - спокойствие, хладность ко всем земным пустякам, утешение в скорбях, силу в борьбе с собою, - доставила друзей, доставила счастие на земле, какого почти не встречал. Прибегайте больше к чтению святых отцов; пусть они руководствуют вас, напоминают вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам, он заповедан, предан нам святыми отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в богопросвещённых наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в жизни своей отеческими писаниями.
Часто, стоя пред вратами вечности, ощущением её и размышлением о ней, не принуждённым и не искусственным, но являющимся и действующим в душе как бы самостоятельно и естественно, - я становлюсь более и более холодным к случающемуся со мною приятному и неприятному, предавая всё временное воле Божией и прося у Бога единственно благополучной вечности.
Очень приятен мне труд ваш по корректуре "Аскетических опытов", которые в христианском отношении имеют огромное значение. Это не моё сочинение, по этой причине выражаюсь о нём так свободно. Я был только орудием милости Божией к современным православным христианам, крайне нуждающимся в ясном изложении душевного христианского подвига, решающего вечную участь каждого христианина. Очень легко вдаться в неправильный подвиг, а посредством его вполне отчуждиться от Бога.
Учение отцов Церкви извлекло меня из мира, оно помогло в терпении скорбей от мира, оно зовёт в уединение, чтоб там всмотреться в вечность прежде вступления в её неизмеримые области.
Видя, что Бог внушает многим прибегать к моему скудному слову, я не могу не признать, что Бог назначает мне в удел служение ближним cловом Божиим. Потому желаю проходить это служение ближним и возвещать cлово Божие, сколько при нерадении и немощи моей я мог познать оное из Священного Писания и писаний святых отцов.
Я, оканчивая моё земное странствование, обращаюсь с приветом любви ко всему человечеству, желая всем всех истинных благ. С особенною благодарностию обращаюсь к тем немногим, которые оказывали мне особенную любовь.
Милосердный Господь, по единой милости Своей, да отверзет мне врата милосердия Своего, да примет в них сиротствующую и нищую душу мою из среды многомятежного мира сего, да упокоит её во Царствии Своем.
Всякая добродетель с развлечением - не моя. Искание или желание для меня какого-либо высшего сана - безумие.
Я был нелюбопытен, ко всему холоден. Но на человека никогда не мог смотреть равнодушно! Я сотворён, чтобы любить души человеческие, чтобы любоваться душами человеческими! За то и они предо мною какими ангелами! - предстают взорам сердца моего так пленительно, так утешительно! Вот зрелище, картина, на которую гляжу, заглядываюсь, снова гляжу, не могу наглядеться. И странно! Лицо, форму, черты тотчас забываю, - душу помню!
Много душ, прекрасных душ на моей картине, которую написала любовь, которую верная память хранит в целости, в живости колорита. Этот колорит от уединения делается ещё яснее, ещё ярче.
Около меня сформировался круг друзей, искренне меня любящих, но ещё не встречался я с душою, пред которою мог бы вполне открыться. И это не оттого, чтобы я был скрытен; нет, я очень откровенен, но душа, пред которою я мог бы открыться с истинною пользою, должна быть способна понять меня, исследовать меня, - должна постичь самоё вдохновение моё. Без этого откровенность перед непонимающим только наносит новую язву душе. В моём земном странничестве и одиночестве нашёл я пристань верную - истинное Богопознание.
Надо каяться, надо молиться и охраняться от прелести, потому что в настоящее время большая часть желающих благочестно жить и мнящих о себе, что они живут благочестно, разгорячены вещественным разгоречением и находятся в большем или меньшем самообольщении.
Душа моя! Плыви безтрепетно по волнам житейского моря, не доверяя тишине его, не страшась бурь его. Не думай о завтрашнем дне, не утомляй себя никакими предположениями, никакими мечтаниями, не исстрачивай на них времени и сил твоих, - "довлеет дневи злоба его", - сказал Бог твой. Веруй! Плыви, несись по волнам! Жизнь земная - обман. Не увидишь, как уже пред тобою пристанище гроба. Где вера, там нет ни печали, ни страха; там мужество и твердость, ничем неодолимая.
Служение братии Словом Божиим! Какою восхитительной картиной представлялось очам души моей это служение! "Ни один наш дар, - сказал святой Иоанн Лествичник, - столько не благоприятен Богу, как приношение Ему живой души покаянием. Весь видимый мир не стоит одной души, ибо он конечен, а она - нетленна и пребывает во веки.
Что же? - Безконечно Милосердный Бог подал мне в руки это служение! - Не только подал мне в руки, но и извещает многие души искать от меня этого служения! Теперь всё время моё взято этим служением. Как утешительно перекликаются со мною многие души среди таинственной ночи мира сего с различных стран своих! - Иная - с одра болезни, другая - из изгнания, иная - с берега Волхова, иная - с берега Двины, иная - с поля Бородинского, иная - из хижины, иная - из дворца Царского...
Душа, где бы она ни была поставлена, если не убита нечувствием, везде ощущает нужду в Слове Божием, везде падение гнетёт её, давит. Произношу Слово Божие в беседах личных, пишу его в беседах заочных, составляю некоторые книги, которые могли бы удовлетворить нуждам нынешнего христианства, служить при нынешнем голоде каким-нибудь утешением и наставлением. От служения Слову раздаётся в душе моей какой-то неизреченно-радостный голос удостоверения в спасении...
Я всегда желал глубокого уединения, боялся его, признавая себя не созревшим к нему, боялся самочинно вступить в него. Но когда указуется оно Промыслом Божиим, то благословите меня, грядущего во имя Господне!
Душа, насмотревшись на суету всего временного, хочет быть сама с собою; пред нею открывается вечность, она приготовляется в путь отцов своих, находит нужду к этому приготовлению; сократилось, исчезло пред нею время остальной моей жизни. В вечность! В вечность, туда - и взоры, и мысли, и сердце!
Признаюсь, - бывали в жизни моей минуты, или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, минуты, в которые появлялось в сердце моём СЛОВО. Это слово было не моё. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости, - и потом отходило. Искал я его в себе, старался, чтоб этот голос мира и покоя во мне раздался, - тщетно!
Случалось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. - Читаю после, - читаю не своё, читаю слова, из какой-то высшей сферы нисходившие и остающиеся наставлением.
Слава Богу за всё! Слава Богу, дарующему провести остаток дней вне развлечения тому человеку, который имеет крайнюю и существенную нужду принести покаяние в согрешениях, содеянных при развлечении. Бог приводит человека к духовным целям такими путями, которые по наружности имеют характер неприятностей и несчастий. Слава Премудрости Всеблагого Бога Нашего!"
Составитель Надежда Александровна ИЛЬИЧЁВА
http://www.russdom.ru/2006/200605i/20060527.shtml
"...Путь жизни моей и тех, кто хотят сопутствовать мне, устлан тернием! Но по такому пути ведёт Господь избранников и любимцев Своих! Не могут отвориться очи душевные, не могут они усмотреть благ духовных, подаваемых Христом, если человек не будет проведён по пути терний. Пребудьте в служении Богу краткое время земной жизни - и наследуете вечность, полную радостей и непрерывного наслаждения духовного. Надо же наследовать вечность!
Не унывайте от преткновений, непогрешительность - несбыточная мечта! Преткновения свойственны всем человекам, которым, по этой самой склонности к падениям, повелено: "В терпении вашем стяжите души ваши. Претерпевый до конца, той спасётся".
Обращаюсь на протекшую жизнь мою - вижу, это цепь погрешностей, цепь падений; почти на каждом шагу я был осмеян и поруган диаволом по недостатку духовной мудрости, по избытку гордости, не склоняющейся вопросить совета у ближнего. В таком положении душа моя, когда путь жизни моей уже протянулся за преполовение дней моих. Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем, ибо душа моя в язвах, а тело запечатлено грехом. По этому состоянию моему всего приличнее для меня было бы оставить всё и вне всего предаться неутешному плачу; когда всё утрачено, не утратить, по крайней мере, раскаяния.
Не живые человеки были моими наставниками, ими были почившие телом, живые духом святые отцы. В их писаниях нашёл я Евангелие, осуществлённое исполнением. Они удовлетворили душу мою. Оставил я мир не как односторонний искатель уединения или чего другого, но как любитель высшей науки. И эта наука доставила мне всё - спокойствие, хладность ко всем земным пустякам, утешение в скорбях, силу в борьбе с собою, - доставила друзей, доставила счастие на земле, какого почти не встречал. Прибегайте больше к чтению святых отцов; пусть они руководствуют вас, напоминают вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам, он заповедан, предан нам святыми отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в богопросвещённых наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в жизни своей отеческими писаниями.
Часто, стоя пред вратами вечности, ощущением её и размышлением о ней, не принуждённым и не искусственным, но являющимся и действующим в душе как бы самостоятельно и естественно, - я становлюсь более и более холодным к случающемуся со мною приятному и неприятному, предавая всё временное воле Божией и прося у Бога единственно благополучной вечности.
Очень приятен мне труд ваш по корректуре "Аскетических опытов", которые в христианском отношении имеют огромное значение. Это не моё сочинение, по этой причине выражаюсь о нём так свободно. Я был только орудием милости Божией к современным православным христианам, крайне нуждающимся в ясном изложении душевного христианского подвига, решающего вечную участь каждого христианина. Очень легко вдаться в неправильный подвиг, а посредством его вполне отчуждиться от Бога.
Учение отцов Церкви извлекло меня из мира, оно помогло в терпении скорбей от мира, оно зовёт в уединение, чтоб там всмотреться в вечность прежде вступления в её неизмеримые области.
Видя, что Бог внушает многим прибегать к моему скудному слову, я не могу не признать, что Бог назначает мне в удел служение ближним cловом Божиим. Потому желаю проходить это служение ближним и возвещать cлово Божие, сколько при нерадении и немощи моей я мог познать оное из Священного Писания и писаний святых отцов.
Я, оканчивая моё земное странствование, обращаюсь с приветом любви ко всему человечеству, желая всем всех истинных благ. С особенною благодарностию обращаюсь к тем немногим, которые оказывали мне особенную любовь.
Милосердный Господь, по единой милости Своей, да отверзет мне врата милосердия Своего, да примет в них сиротствующую и нищую душу мою из среды многомятежного мира сего, да упокоит её во Царствии Своем.
Всякая добродетель с развлечением - не моя. Искание или желание для меня какого-либо высшего сана - безумие.
Я был нелюбопытен, ко всему холоден. Но на человека никогда не мог смотреть равнодушно! Я сотворён, чтобы любить души человеческие, чтобы любоваться душами человеческими! За то и они предо мною какими ангелами! - предстают взорам сердца моего так пленительно, так утешительно! Вот зрелище, картина, на которую гляжу, заглядываюсь, снова гляжу, не могу наглядеться. И странно! Лицо, форму, черты тотчас забываю, - душу помню!
Много душ, прекрасных душ на моей картине, которую написала любовь, которую верная память хранит в целости, в живости колорита. Этот колорит от уединения делается ещё яснее, ещё ярче.
Около меня сформировался круг друзей, искренне меня любящих, но ещё не встречался я с душою, пред которою мог бы вполне открыться. И это не оттого, чтобы я был скрытен; нет, я очень откровенен, но душа, пред которою я мог бы открыться с истинною пользою, должна быть способна понять меня, исследовать меня, - должна постичь самоё вдохновение моё. Без этого откровенность перед непонимающим только наносит новую язву душе. В моём земном странничестве и одиночестве нашёл я пристань верную - истинное Богопознание.
Надо каяться, надо молиться и охраняться от прелести, потому что в настоящее время большая часть желающих благочестно жить и мнящих о себе, что они живут благочестно, разгорячены вещественным разгоречением и находятся в большем или меньшем самообольщении.
Душа моя! Плыви безтрепетно по волнам житейского моря, не доверяя тишине его, не страшась бурь его. Не думай о завтрашнем дне, не утомляй себя никакими предположениями, никакими мечтаниями, не исстрачивай на них времени и сил твоих, - "довлеет дневи злоба его", - сказал Бог твой. Веруй! Плыви, несись по волнам! Жизнь земная - обман. Не увидишь, как уже пред тобою пристанище гроба. Где вера, там нет ни печали, ни страха; там мужество и твердость, ничем неодолимая.
Служение братии Словом Божиим! Какою восхитительной картиной представлялось очам души моей это служение! "Ни один наш дар, - сказал святой Иоанн Лествичник, - столько не благоприятен Богу, как приношение Ему живой души покаянием. Весь видимый мир не стоит одной души, ибо он конечен, а она - нетленна и пребывает во веки.
Что же? - Безконечно Милосердный Бог подал мне в руки это служение! - Не только подал мне в руки, но и извещает многие души искать от меня этого служения! Теперь всё время моё взято этим служением. Как утешительно перекликаются со мною многие души среди таинственной ночи мира сего с различных стран своих! - Иная - с одра болезни, другая - из изгнания, иная - с берега Волхова, иная - с берега Двины, иная - с поля Бородинского, иная - из хижины, иная - из дворца Царского...
Душа, где бы она ни была поставлена, если не убита нечувствием, везде ощущает нужду в Слове Божием, везде падение гнетёт её, давит. Произношу Слово Божие в беседах личных, пишу его в беседах заочных, составляю некоторые книги, которые могли бы удовлетворить нуждам нынешнего христианства, служить при нынешнем голоде каким-нибудь утешением и наставлением. От служения Слову раздаётся в душе моей какой-то неизреченно-радостный голос удостоверения в спасении...
Я всегда желал глубокого уединения, боялся его, признавая себя не созревшим к нему, боялся самочинно вступить в него. Но когда указуется оно Промыслом Божиим, то благословите меня, грядущего во имя Господне!
Душа, насмотревшись на суету всего временного, хочет быть сама с собою; пред нею открывается вечность, она приготовляется в путь отцов своих, находит нужду к этому приготовлению; сократилось, исчезло пред нею время остальной моей жизни. В вечность! В вечность, туда - и взоры, и мысли, и сердце!
Признаюсь, - бывали в жизни моей минуты, или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, минуты, в которые появлялось в сердце моём СЛОВО. Это слово было не моё. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости, - и потом отходило. Искал я его в себе, старался, чтоб этот голос мира и покоя во мне раздался, - тщетно!
Случалось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. - Читаю после, - читаю не своё, читаю слова, из какой-то высшей сферы нисходившие и остающиеся наставлением.
Слава Богу за всё! Слава Богу, дарующему провести остаток дней вне развлечения тому человеку, который имеет крайнюю и существенную нужду принести покаяние в согрешениях, содеянных при развлечении. Бог приводит человека к духовным целям такими путями, которые по наружности имеют характер неприятностей и несчастий. Слава Премудрости Всеблагого Бога Нашего!"
Составитель Надежда Александровна ИЛЬИЧЁВА
http://www.russdom.ru/2006/200605i/20060527.shtml
