История тайных обществ в России начала XIX века - тема, казалось бы, исследованная "вдоль и поперек", но в то же время многое остается "за кадром". При слове "декабрист" нам вспоминается прежде всего фильм "Звезда пленительного счастья", песенка "Кавалергарда век недолог..." и поэма Некрасова "Русские женщины". Ну и конечно, у многих в памяти сохранилась казнь пятерых на кронверке Петропавловской крепости: прежде всего из-за жутких подробностей - трое из приговоренных сорвались, но были опять повешены.
13 июля 1826 года на эшафоте оборвалась земная жизнь члена Южного тайного общества Сергея Муравьева-Апостола. Он был одним из тех, кого повесили повторно, несмотря на крики вблизи эшафота: "Нельзя вешать, сам Бог за него!" Известно, что перед казнью Муравьев-Апостол молился "за Россию и царя"... Действительно, религия играла важнейшую роль в жизни Сергея Муравьева-Апостола, что доказывают его письма и показания на следствии.
Сергей Муравьев-Апостол родился в семье дипломата и писателя И.М. Муравьева-Апостола, его детство прошло в Париже, где Сергей вместе со старшим братом Матвеем учился в пансионе Хикса - весьма модном и дорогом учебном заведении, которое несколько раз посещал император Наполеон. Только в двенадцатилетнем возрасте Сергей начал учить русский язык, в четырнадцать - вернулся вместе с матерью, братьями и сестрами в Россию. Мальчиков воспитали патриотами, но когда граница осталась позади, маменька сообщила сыновьям: "В России вы найдете рабов..."
Может быть, именно это предопределило судьбу будущего декабриста? С детства он отличался обостренным чувством справедливости и тем наивным патриотизмом, который свойствен детям, выросшим вдали от родины. Так или иначе, но иллюзии развеялись быстро. Смерть горячо любимой матери, война 1812 года, возвращение в Париж в составе русской армии - все это не могло не повлиять на молодого человека, задумывающегося над "вечными вопросами".
Несмотря на то что за годы войны Сергей сделал блестящую карьеру, после победы его явно начинают волновать совсем иные вещи. С 1816 года Сергей Муравьев-Апостол вместе с братом Матвеем в числе основателей и наиболее деятельных членов тайных обществ. В Москве, Петербурге, Киеве идут споры о том, как исправить то, что, к сожалению, до сих пор является характерными чертами российского бытия: корыстолюбие чиновников, беззаконие начальников, насилие сильных и богатых над слабыми и бедными. Многие будущие декабристы видели причину всех мерзостей русской жизни в самодержавной власти монарха и считали, что первым шагом России на пути к свободе должно стать цареубийство. Наиболее радикально настроенные настаивали на истреблении всей императорской фамилии вместе с женщинами и детьми.
Этим неистовым республиканцам противостоял Сергей Муравьев-Апостол: он настаивал на том, что революция в России должна быть бескровной. В его памяти были живы рассказы очевидцев о том, как якобинцы заливали кровью Париж, и он не без оснований полагал, что революции, начинающиеся с цареубийства, заканчивают массовым террором. "Ваш брат слишком чист, надо покончить со всем царствующим домом", - говорил Матвею Муравьеву один из руководителей Южного тайного общества Павел Пестель. С неизбежностью цареубийства соглашались практически все участники заговора, среди которых были ближайшие родственники и друзья Сергея Ивановича. Но этот путь для него был неприемлем.
Он был искренне и глубоко верующим человеком. В письме мужу своей покойной сестры он пишет, что "только религия может облегчить нашу печаль". Вероятно, именно военные впечатления глубоко ранили его душу. Судя по воспоминаниям современников, после войны он превратился в человека, ненавидящего всякое насилие. Но в его приговоре есть роковая строчка: "взят с оружием в руках"...
28 декабря 1825 года, через две недели после восстания на Сенатской площади, братья Муравьевы-Апостолы были арестованы как члены Южного тайного общества. В момент ареста они находились в деревне Трилесы на Украине, где был расквартирован Черниговский полк, в котором служил Сергей. Бунт подняли офицеры батальона, командиром которого был Муравьев-Апостол. Они освободили братьев из-под ареста, зверски избив при этом полковника Гебеля. После чего батальон двинулся в поход "за веру и вольность" по малороссийским местечкам.
С самого начала руководители восстания - Сергей Муравьев-Апостол и его лучший друг Михаил Бестужев-Рюмин - поняли, что им не на что рассчитывать, кроме чуда. Было бы чудом, если расквартированные рядом полки, в которых служили другие члены тайного общества, поддержали восставший полк. Было бы чудом, если высланные на подавление мятежа войска не стали бы стрелять в тех, кого они не без оснований считали мародерами и грабителями.
Тот факт, что солдаты "революционного" Черниговского полка грабили окрестных обывателей, много десятилетий замалчивался советскими историками. Но многочисленные документы и воспоминания рисуют картину русского бунта - "бессмысленного и беспощадного".
Следствием пьянства стали грабежи и изнасилования. Обычно для подавления подобных беспорядков применялись всевозможные меры, но Муравьев-Апостол, вероятно, не считал для себя возможным наказывать солдат: ведь они пошли за ним на дело, которое он сам считал святым и чистым.
31 января 1825 года на главной площади города Василькова, что в 26 верстах от Киева, восставшему полку был прочитан его православный Катехизис:
"Вопрос. Для чего Бог создал человека?
Ответ. Для того, чтобы он в Него веровал, был свободен и щастлив...
Вопрос. Для чего же русский народ и русское воинство нещастно?
Ответ. От того, что цари похитили у них свободу.
Вопрос. Должно ли повиноваться царям, когда они поступают вопреки воле Божией?
Ответ. Нет! Христос сказал: не можете Боге работати и Мамоне; от того-то русский народ и русское воинство страдают, что покоряются царям.
Вопрос. Что ж святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?
Ответ. Раскаяться в долгом раболепствии и, ополчась против тиранства и нещастия, поклясться: да будет всем един Царь на небеси и на земли - Иисус Христос...
Вопрос. Каким же образом ополчиться всем чистым сердцем?
Ответ. Взять оружие и следовать за глаголющим во имя Господне, помня слова Спасителя нашего: Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко те насытятся, и низложив неправду и нечестие тиранства, возстановить правление, сходное с Законом Божиим.
Вопрос. Какое правление сходно с Законом Божиим?
Ответ. Такое, где нет царей. Бог создал всех нас равными и, сошедши на землю, избрал Апостолов из простого народа, а не из знатных и царей.
Вопрос. Стало быть, Бог не любит царей?
Ответ. Нет! Они прокляты суть от Него, яко притеснители народа, а Бог есть человеколюбец...
Вопрос. Стало, и присяга царям богопротивна?
Ответ. Да, богуопротивна... Господь же наш и Спаситель Иисус Христос изрек: аз же глаголю вам, не клянитеся всяко, и так всякая присяга человеку противна Богу, яко надлежащей Ему одному.
Вопрос. Что же наконец подобает делать христолюбивому российскому воинству?
Ответ. Для освобождения страждущих семейств своих и родины своей и для исполнения святого закона христианского, помолясь теплою надеждою Богу, поборающему по правде и видимо покровительствующему уповающим твердо на него, ополчиться всем вместе против тиранства и восстановить веру и свободу в России".
К сожалению, этот потрясающий документ, восхищавший впоследствии Льва Толстого и Дмитрия Мережковского, не был понят солдатами. Возможно, они просто его не услышали: на площади в тот момент находились около 900 человек, и для многих из них слово "свобода" означало прежде всего вседозволенность.
Кульминацией восстания Черниговского полка стал погром в местечке Мотовиловка, где пьяные солдаты изнасиловали двух еврейских девушек и устроили глумление над телом 100-летнего казака. Сергей Муравьев-Апостол явно потерял контроль над ситуацией: солдаты перестали его слушаться, а офицеры - понимать, что он делает. Они хотели идти на Киев, а он метался, ждал, что восстанут другие полки, но его так никто и не поддержал. 3 января 1826 года под деревней Ковалевка Черниговский полк был расстрелян из пушек. Сергея ранили, а его младший брат 19-летний Ипполит, приехавший из Петербурга навестить братьев, застрелился. Братьев Муравьевых, Бестужева-Рюмина и офицеров Черниговского полка арестовали и доставили в Петербург.
На допросе Сергей Муравьев-Апостол сказал, что "раскаивается только в том, что вовлек других, особенно нижних чинов, в бедствие, но намерение свое почитает благим и чистым, в чем только Бог один его судить может..." Однако судьи, главным из которых был государь император Николай I, по другому понимали слово "намерение". Они считали "намерение на цареубийство" доказанным, если человек просто участвовал в обсуждении данной темы.
Размышляя о судьбе своих друзей, Сергей Муравьев-Апостол писал в своем тюремном дневнике: "Великая ответственность лежит на каждом судье; эта ответственность увеличивается в размере с произвольной властью, данной судье, и, следовательно, снисходительность, милосердие и любовь не только самые благородные, но и самые разумные и твердые основания приговоров. И вот мы доходим до нравоучений Евангелия... Эта книга нам тоже возвещает Великий Суд, исправляющий все остальные".
Сам себя он считал безусловно ответственным за то, что творили его солдаты, и смертный приговор воспринял чуть ли не с облегчением. Но был ли он настолько виноват? Для человека верующего сорваться с виселицы - это убедиться в своей невиновности. Поднимаясь второй раз на эшафот, Сергей Муравьев-Апостол знал, что Высший Судия оправдал его.
Написанный в дни восстания Катехизис пережил своего автора. Сохраненный в засекреченных до начала XX века бумагах следствия, он, естественно, не раз привлекал внимание историков, философов и писателей. Лев Толстой, восхищавшийся Сергеем Муравьевым-Апостолом, собирался сделать его одним из центральных героев своего романа "Декабристы". Он встречался с Матвеем Ивановичем Муравьевым-Апостолом, вернувшимся из сибирской ссылки, читал мемуары декабристов, но потом оставил свой замысел. В начале XX века в России опять вешали революционеров и бомбистов... Но дальнейший ход истории показал, что репрессии - не самый лучший способ избавиться от политической оппозиции.
N 11, 16 июня 2004 г.
13 июля 1826 года на эшафоте оборвалась земная жизнь члена Южного тайного общества Сергея Муравьева-Апостола. Он был одним из тех, кого повесили повторно, несмотря на крики вблизи эшафота: "Нельзя вешать, сам Бог за него!" Известно, что перед казнью Муравьев-Апостол молился "за Россию и царя"... Действительно, религия играла важнейшую роль в жизни Сергея Муравьева-Апостола, что доказывают его письма и показания на следствии.
Сергей Муравьев-Апостол родился в семье дипломата и писателя И.М. Муравьева-Апостола, его детство прошло в Париже, где Сергей вместе со старшим братом Матвеем учился в пансионе Хикса - весьма модном и дорогом учебном заведении, которое несколько раз посещал император Наполеон. Только в двенадцатилетнем возрасте Сергей начал учить русский язык, в четырнадцать - вернулся вместе с матерью, братьями и сестрами в Россию. Мальчиков воспитали патриотами, но когда граница осталась позади, маменька сообщила сыновьям: "В России вы найдете рабов..."
Может быть, именно это предопределило судьбу будущего декабриста? С детства он отличался обостренным чувством справедливости и тем наивным патриотизмом, который свойствен детям, выросшим вдали от родины. Так или иначе, но иллюзии развеялись быстро. Смерть горячо любимой матери, война 1812 года, возвращение в Париж в составе русской армии - все это не могло не повлиять на молодого человека, задумывающегося над "вечными вопросами".
Несмотря на то что за годы войны Сергей сделал блестящую карьеру, после победы его явно начинают волновать совсем иные вещи. С 1816 года Сергей Муравьев-Апостол вместе с братом Матвеем в числе основателей и наиболее деятельных членов тайных обществ. В Москве, Петербурге, Киеве идут споры о том, как исправить то, что, к сожалению, до сих пор является характерными чертами российского бытия: корыстолюбие чиновников, беззаконие начальников, насилие сильных и богатых над слабыми и бедными. Многие будущие декабристы видели причину всех мерзостей русской жизни в самодержавной власти монарха и считали, что первым шагом России на пути к свободе должно стать цареубийство. Наиболее радикально настроенные настаивали на истреблении всей императорской фамилии вместе с женщинами и детьми.
Этим неистовым республиканцам противостоял Сергей Муравьев-Апостол: он настаивал на том, что революция в России должна быть бескровной. В его памяти были живы рассказы очевидцев о том, как якобинцы заливали кровью Париж, и он не без оснований полагал, что революции, начинающиеся с цареубийства, заканчивают массовым террором. "Ваш брат слишком чист, надо покончить со всем царствующим домом", - говорил Матвею Муравьеву один из руководителей Южного тайного общества Павел Пестель. С неизбежностью цареубийства соглашались практически все участники заговора, среди которых были ближайшие родственники и друзья Сергея Ивановича. Но этот путь для него был неприемлем.
Он был искренне и глубоко верующим человеком. В письме мужу своей покойной сестры он пишет, что "только религия может облегчить нашу печаль". Вероятно, именно военные впечатления глубоко ранили его душу. Судя по воспоминаниям современников, после войны он превратился в человека, ненавидящего всякое насилие. Но в его приговоре есть роковая строчка: "взят с оружием в руках"...
28 декабря 1825 года, через две недели после восстания на Сенатской площади, братья Муравьевы-Апостолы были арестованы как члены Южного тайного общества. В момент ареста они находились в деревне Трилесы на Украине, где был расквартирован Черниговский полк, в котором служил Сергей. Бунт подняли офицеры батальона, командиром которого был Муравьев-Апостол. Они освободили братьев из-под ареста, зверски избив при этом полковника Гебеля. После чего батальон двинулся в поход "за веру и вольность" по малороссийским местечкам.
С самого начала руководители восстания - Сергей Муравьев-Апостол и его лучший друг Михаил Бестужев-Рюмин - поняли, что им не на что рассчитывать, кроме чуда. Было бы чудом, если расквартированные рядом полки, в которых служили другие члены тайного общества, поддержали восставший полк. Было бы чудом, если высланные на подавление мятежа войска не стали бы стрелять в тех, кого они не без оснований считали мародерами и грабителями.
Тот факт, что солдаты "революционного" Черниговского полка грабили окрестных обывателей, много десятилетий замалчивался советскими историками. Но многочисленные документы и воспоминания рисуют картину русского бунта - "бессмысленного и беспощадного".
Следствием пьянства стали грабежи и изнасилования. Обычно для подавления подобных беспорядков применялись всевозможные меры, но Муравьев-Апостол, вероятно, не считал для себя возможным наказывать солдат: ведь они пошли за ним на дело, которое он сам считал святым и чистым.
31 января 1825 года на главной площади города Василькова, что в 26 верстах от Киева, восставшему полку был прочитан его православный Катехизис:
"Вопрос. Для чего Бог создал человека?
Ответ. Для того, чтобы он в Него веровал, был свободен и щастлив...
Вопрос. Для чего же русский народ и русское воинство нещастно?
Ответ. От того, что цари похитили у них свободу.
Вопрос. Должно ли повиноваться царям, когда они поступают вопреки воле Божией?
Ответ. Нет! Христос сказал: не можете Боге работати и Мамоне; от того-то русский народ и русское воинство страдают, что покоряются царям.
Вопрос. Что ж святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?
Ответ. Раскаяться в долгом раболепствии и, ополчась против тиранства и нещастия, поклясться: да будет всем един Царь на небеси и на земли - Иисус Христос...
Вопрос. Каким же образом ополчиться всем чистым сердцем?
Ответ. Взять оружие и следовать за глаголющим во имя Господне, помня слова Спасителя нашего: Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко те насытятся, и низложив неправду и нечестие тиранства, возстановить правление, сходное с Законом Божиим.
Вопрос. Какое правление сходно с Законом Божиим?
Ответ. Такое, где нет царей. Бог создал всех нас равными и, сошедши на землю, избрал Апостолов из простого народа, а не из знатных и царей.
Вопрос. Стало быть, Бог не любит царей?
Ответ. Нет! Они прокляты суть от Него, яко притеснители народа, а Бог есть человеколюбец...
Вопрос. Стало, и присяга царям богопротивна?
Ответ. Да, богуопротивна... Господь же наш и Спаситель Иисус Христос изрек: аз же глаголю вам, не клянитеся всяко, и так всякая присяга человеку противна Богу, яко надлежащей Ему одному.
Вопрос. Что же наконец подобает делать христолюбивому российскому воинству?
Ответ. Для освобождения страждущих семейств своих и родины своей и для исполнения святого закона христианского, помолясь теплою надеждою Богу, поборающему по правде и видимо покровительствующему уповающим твердо на него, ополчиться всем вместе против тиранства и восстановить веру и свободу в России".
К сожалению, этот потрясающий документ, восхищавший впоследствии Льва Толстого и Дмитрия Мережковского, не был понят солдатами. Возможно, они просто его не услышали: на площади в тот момент находились около 900 человек, и для многих из них слово "свобода" означало прежде всего вседозволенность.
Кульминацией восстания Черниговского полка стал погром в местечке Мотовиловка, где пьяные солдаты изнасиловали двух еврейских девушек и устроили глумление над телом 100-летнего казака. Сергей Муравьев-Апостол явно потерял контроль над ситуацией: солдаты перестали его слушаться, а офицеры - понимать, что он делает. Они хотели идти на Киев, а он метался, ждал, что восстанут другие полки, но его так никто и не поддержал. 3 января 1826 года под деревней Ковалевка Черниговский полк был расстрелян из пушек. Сергея ранили, а его младший брат 19-летний Ипполит, приехавший из Петербурга навестить братьев, застрелился. Братьев Муравьевых, Бестужева-Рюмина и офицеров Черниговского полка арестовали и доставили в Петербург.
На допросе Сергей Муравьев-Апостол сказал, что "раскаивается только в том, что вовлек других, особенно нижних чинов, в бедствие, но намерение свое почитает благим и чистым, в чем только Бог один его судить может..." Однако судьи, главным из которых был государь император Николай I, по другому понимали слово "намерение". Они считали "намерение на цареубийство" доказанным, если человек просто участвовал в обсуждении данной темы.
Размышляя о судьбе своих друзей, Сергей Муравьев-Апостол писал в своем тюремном дневнике: "Великая ответственность лежит на каждом судье; эта ответственность увеличивается в размере с произвольной властью, данной судье, и, следовательно, снисходительность, милосердие и любовь не только самые благородные, но и самые разумные и твердые основания приговоров. И вот мы доходим до нравоучений Евангелия... Эта книга нам тоже возвещает Великий Суд, исправляющий все остальные".
Сам себя он считал безусловно ответственным за то, что творили его солдаты, и смертный приговор воспринял чуть ли не с облегчением. Но был ли он настолько виноват? Для человека верующего сорваться с виселицы - это убедиться в своей невиновности. Поднимаясь второй раз на эшафот, Сергей Муравьев-Апостол знал, что Высший Судия оправдал его.
Написанный в дни восстания Катехизис пережил своего автора. Сохраненный в засекреченных до начала XX века бумагах следствия, он, естественно, не раз привлекал внимание историков, философов и писателей. Лев Толстой, восхищавшийся Сергеем Муравьевым-Апостолом, собирался сделать его одним из центральных героев своего романа "Декабристы". Он встречался с Матвеем Ивановичем Муравьевым-Апостолом, вернувшимся из сибирской ссылки, читал мемуары декабристов, но потом оставил свой замысел. В начале XX века в России опять вешали революционеров и бомбистов... Но дальнейший ход истории показал, что репрессии - не самый лучший способ избавиться от политической оппозиции.
N 11, 16 июня 2004 г.
