В эти дни любители литературы и ценители провидческих идей отмечают памятную дату - 180-летие со дня рождения великого русского писателя и мыслителя, одного из "вечных спутников человечества" Федора Михайловича Достоевского.
В нашей республике к юбилею классика приурочены выставки различных изданий его произведений - на языке оригинала и в переводах на молдавский и другие языки, литературные вечера, лекции о жизни и творчестве автора гениальных романов и "Дневника писателя", иные мероприятия.
В преддверии памятной даты (она приходится на 11 ноября) мы публикуем статью, в которой предпринята попытка пунктирно обозначить главные вехи творческого пути Достоевского, оценить его лепту в мировую литературу и историю общественной мысли.
По отзыву Горького, по силе таланта рядом с Достоевским можно поставить лишь Шекспира. И действительно, автор "Преступления и наказания", "Бесов", "Братьев Карамазовых", "Идиота", "Подростка" и "Записок из подполья" предвосхитил философские, психологические, социологические открытия ХХ века, сумел проникнуть в тайную тайных души человека, обнаружил в ней такие высоты и пропасти, о которых прежде мало кто догадывался.
Питомец натуральной школы, поначалу воспринятый читающей Россией как певец "бедных людей", "униженных и оскорбленных", Достоевский очень скоро "вырос" из гоголевской "Шинели". Практически одновременно с Марксом, проанализировавшим феномен человеческого отчуждения, Достоевский (не знакомый, кстати говоря, с работами основоположника научного коммунизма) выявил психологические аспекты этого кризисного явления.
Все дальнейшее творчество Достоевского - мучительный поиск путей, выводящих человека из застенков отчуждения и несвободы, борьба с дегуманизацией личности. Постигнуть истинную сущность героя, выявить подлинные мотивы поступков - такую цель ставил перед собой Достоевский. Для этого, однако, приходится проникать в чуланы людских душ гораздо чаще, чем в их гостиные. Такова цена познания! Потом о Достоевском по праву напишут: "Читая его, пугаешься порой его всезнания, этого проникновения в чужую совесть. Мы находим у него наши помыслы, в которых мы никогда бы не признались не только другим, но и самим себе". Его еще в прошлом веке назовут "первым психологом мировой литературы". Сам писатель оспаривал подобные определения, утверждая, что является "не психологом, а реалистом в высшем смысле" - не просто создающим в романах определенные социально-психологические типы, а изображающим "все глубины души человеческой" (редко укладывающейся в прокрустово ложе понятия "социально-психологический тип".
Достоевский открыл своеобразную "теорию относительности" человеческой души: каждый из героев шире, многограннее любой однозначной трактовки, данной ему кем-то другим. Личность любого человека неповторима, уникальна, она, действительно, мера всех вещей.
Для воссоздания необъятного мира личности уже не годилось традиционное повествование "от лица автора" - всезнающего, судящего извне. Достоевский создал новый, социально-философский идеологический роман, в центре которого - столкновение нескольких совершенно равноправных точек зрения на "вечные" вопросы бытия, истины, добра (что позволило в каждом конкретном случае высвечивать разные грани любой из проблем, не лишая читателя возможности оспорить любое относительное, компромиссное решение). Романы вовлекали читателя в полемику с героями, даже с самим автором!
За проникновение в круги ада личности, за беспощадное "срывание всех и всяческих масок" Н.Михайловский назвал Достоевского жестоким талантом.
Да, великий гуманист не страшится говорить о людях и о себе, в первую очередь, всю правду. Он ставит своего героя в ситуацию альтернативного выбора, вынуждающую персонажа мучиться и зачастую мучить других людей. Но это - жестокость врача-экспериментатора, который, желая спасти тысячи жертв от смертоносной эпидемии, сам себе прививает вирус, не имея никакой уверенности в благополучном воздействии вакцины.
Герои Достоевского мечутся между бунтом и смирением, нигилизмом и трагической верой в грядущую гармонию. Неодолимая мука (но и величайшее наслаждение!) для его героя - постоянная "пытка мыслью", жажда самостоятельно отыскать ответы на вечные вопросы.
Самая сложная проблема, которую они пытаются разрешить, - "границы" свободы. (Иван Карамазов произносит знаменитые слова: "Если бога нет, то все позволено!"). Лишь ощущение свободы убеждает героев, что они существуют как личности. Ущемление их свободы, попытка заранее рассчитать чужой поступок и вписать его в определенную клеточку собственной схемы вызывает бунт персонажей. Даже Ганечка Иволгин (по мнению других, готовый из-за денег ползти по Питеру на коленях), - даже он способен поступить свободно, сохранить достоинство, алкая денег, не броситься за ними в камин...
В то же время писатель видит и оборотную сторону проблемы. На примере Ивана Карамазова, Раскольникова, Ставрогина он доказывает, что свобода оборачивается произволом, если она обретена ценой подавления другой личности. Никто, даже ничтожная старуха-процентщица, не может быть использован как средство для достижения самой благой цели. Жизнь человека, его свобода - величайшие ценности, и никому не позволено распоряжаться ими по своему усмотрению. Более того, нельзя обрести счастье или даровать его людям ценой чужой трагедии: Иван Карамазов "почтительнейше отказывается" от билета на вход в грядущее "царствие гармонии", если для его наступления требуется "слезинка хоть одного невинного ребеночка".
Но именно Достоевский, показавший человека без всяких прикрас, описал и "тип всемирного боления за всех". Коли человек не смиряется с мировым злом и его бациллами, обитающими в каждом, писатель не выносит обвинительный приговор, а оставляет вопрос о виновности или правоте открытым. И хотя попытка создать образ "положительно-прекрасного человека" - таким писатель изобразил князя Мышкина в "Идиоте" - не совсем удалась, Достоевский истово верил, что будущее - за такими людьми.
...Ушли в прошлое времена, когда Достоевского огульно именовали чуть ли не проповедником зла, певцом упадка. Более близка к истине точка зрения современного литературоведения: декадентским является лишь то искусство, которое приемлет упадок, не борется с ним, а не то, которое ставит диагноз, даже если не обладает пока спасительным рецептом.
И хотя надежда писателя - "красота спасет мир!" - пока остается мечтой, но свой долг - долг человека, гражданина, писателя - Достоевский выполнил: его произведения никогда не оставляют людей равнодушным, они всегда будят мысль и совесть читателей.
