ОБЛАКА СОБИРАЮТСЯ В СТАИ...
Облака собираются в стаи.
Лист осины дрожит на ветру.
И скрипит всё настойчивей ставень
За окошком моим ввечеру.
А вчера на заре по-над стогом
Пролетел краснобровый глухарь.
Видно, осень стоит у порога,
Хоть о лете гласит календарь.
И всю ночь воссияли зарницы
Над хлебами вон в той стороне.
«Рожь поспела, теперь – на пшеницу», –
Дед сказал наставительно мне.
Может быть, эта мудрость не очень
Глубока и не слишком нова.
Но прозрачность какая!
Лишь осень
Нам приносит такие слова.
ХЛЕБ РОДИНЫ
Как только утреннюю просинь
Прошьёт луч солнца за окном,
Опять уйду из дому в осень
По огородам прямиком.
Перескочу с разбегу речку
И, косогор перевалив,
Увижу вдруг, что мне навстречу
Пшеничный катится разлив.
Здесь всё мне издавна знакомо:
Дорога, лес, тропы излом…
Подступит к горлу тёплым комом
Воспоминанье о былом.
За тем пологим поворотом
Когда-то был бригадный стан.
Крутую пахаря работу
Впервые я изведал там.
Участник страдных тех кампаний,
Когда был втрое хлеб трудней,
Припомню я под гул комбайнов
Весомость первых трудодней.
Мне хлебный дух напомнит живо,
Как я при ветрах и дождях
По ощетинившимся жнивам
Зерно возил на лошадях.
Пронзен рассветною прохладой,
Едва от устали живой,
В копну соломенную падал
И зарывался с головой.
Я испытал, почём фунт лиха,
И чуял цену фунту ржи,
Когда вручала повариха
Ломоть пайковый: на, держи…
Краюхи запах солодовый
С тех пор преследует меня,
Как запах родины и дома,
Домой мучительно маня.
Хлеб пахнет дыней,
Тонко, медово.
И пахнет дымом,
И пахнет домом.
Ветром залётным,
Далью широкой,
Отчей землёю,
Отчим порогом.
Грустью ковыльной
О лете красном.
Просёлком пыльным,
Ездою тряской.
Зарёю поздней,
Крутой работой,
Шибает в ноздри
Солёным потом.
Хлеб пахнет полем
И высью синей,
И вольной волей –
Самой Россией.
Самой Россией.
