Есенин впервые увидел ее в спектакле Камерного театра «Принцесса Брамбилла». Она была невероятно красива. Есенин был поражен: «Это что-то невероятное! Всем обязательно смотреть! Это – Принцесса!» Августа Миклашевская перевернула жизнь Есенина, стала его последней любовью.
Через год Есенин вернулся из-за границы. Их роман с Дункан стремительно увядал. С Августой они встретились случайно, на Тверском бульваре. Это было в 1923 г. Поэт признался, что давно и с восхищением следит за ролями Гути.
На другой день он упросил Августу пойти с ним в ресторан, и за ужином читал ей стихи, которые, по его выражению, сами лились на бумагу всю ночь до утра. В этих стихах и «глаз злато-карий омут», волосы «цветом в осень», «поступь нежная, легкий стан», а еще заклинание: «и чтоб прошлое не любя, ты уйти не смогла к другому».
Вскоре, уже не скрывая своей новой любви, Есенин читал на публике цикл стихов «Любовь хулигана» и повторял, что каждая строчка – это страсть, и она посвящена Августе. Именно ей было посвящено стихотворение «Дорогая, сядем рядом…», написанное в 1923 году.
Они встречались каждый день, гуляли и разговаривали. Она делилась с поэтом самым откровенным, мило общалась, брала за руку, тем самым будто давая надежду на отношения. Но за два месяца таких прогулок Есенину не удалось поцеловать ее даже в щеку.
Вскоре Есенин превратился в тень Гути, повсюду ходил за ней. Друзья говорили, что на этот раз это не просто мимолетное увлечение, он действительно влюбился и потерял голову. Ее квартира стала похожа на лес из хризантем, которые он постоянно приносил.
Два самых первых стихотворения – «Заметался пожар голубой…» и «Ты такая ж простая, как все…» впервые были напечатаны в журнале «Красная Нива» в середине октября 1923 года.
Вскоре она потеряла работу в театре. Есенин пытался ей помочь, он пришел в театр к Мейерхольду и сразу заявил: «Если не примешь Гутю, буду бить». Ее приняли, ждали на первую репетицию, но девушка так и не пришла.
Есенин почти перестал общаться с Августой, остались лишь мимолетные встречи на улице или в общей компании. Он снова начал пить, впал в хандру. Однажды Есенин, случайно увидев Августу на улице, остановился и подбежал:
«Прожил с вами уже всю нашу жизнь. Написал последнее стихотворение». Целиком прочитал ей. «Вечер черные брови насупил…» о том, как «текла былая наша жизнь, что былой не была».
В ноябре 1925 года Есенин последний раз зашел к ней домой. Августа сидела у кровати больного сына, читала ему книжку. Есенин зашептал: « Я не буду мешать…». «Вот все, что мне нужно», — сказал шепотом и пошел. В дверях остановился: «Я ложусь в больницу, приходите ко мне».
Это было его прощанием. Через несколько месяцев после того, как Есенина не стало, Августа узнала, что было еще одно, последнее стихотворение, посвященное ей:
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось...
Августа пережила Есенина на 52 года. Всю жизнь она чувствовала свою вину за то, что не сумела его спасти. Когда ее просили рассказать об их отношениях, отвечала, что ей рассказывать нечего, что Есенин в стихах уже все рассказал.
Из похорон Есенина пытались сотворить нечто символическое.
Из Дома печати по Никитскому бульвару, мимо церкви Большого Вознесения и Никитских улиц многолюдная процессия дошла до конца Тверского бульвара. Сделали три круга вокруг памятника Пушкину, пошли обратно по Тверскому и остановились напротив Камерного театра.
На этом самом месте, где они впервые повстречались, Августа и простилась с ним. Теперь здесь стоит памятник Есенину и еще далекой ранней осени, навсегда связавшей поэта и принцессу.
По материалам сайта 5 канал
***
Поэт и муза
С тех пор вскружило ряд ненастных поколений
Листвой, опавшей как несчастный сон,
Но вечно будут ждать Августа и Есенин
Начала театрального сезон.
Поэт и муза – тайна вдохновенья,
Смиренное «люблю» – унылое «прости»,
Один раз в век здесь будет совпаденье,
У каждого ведь свой любви слепой мотив.
Поэтом не был кто, тот вряд ли понимает,
Кто это пережил, тот вряд ли сможет позабыть,
Не объяснить, поэту каково бывает,
Когда тебя ввергает муза в произвол судьбы.
Как странник, не услышавший напутствий,
Так одинок лишь, не был кто любим.
Объятья светлых ласковых предчувствий
Рассеются как в утреннем тумане дым.
Когда уже сплетён узор из нежных лилий,
И кажется, что жизнь течет не зря,
Вдруг замелькает нож в руках любимых,
Серебряную нить любя, рубя.
Романтик праведный, мечтатель – вот потеха –
Ведь для души его безсмертной смерти нет!
Убью его незлобно так – для смеха
И посмотрю, как в муках корчится поэт.
О, музы, есть в вас некая жестокость,
Уверенность, что вечно будет вслед
Смотреть вам и скулить, кусая локоть,
Сражённый, но несломленный поэт.
На эшафот иду как на невидимую сцену,
Аплодисментов больше я уже не жду.
Сюжет избитый про шута и королеву
Исполнился во сне и наяву.
Так жалобно без сожаленья душат слёзы
Прощаньем встречей гаснущей листвы.
Сбываются несбыточные грёзы
Навек потерянной и найденной Любви.
В преддверии последней жуткой сцены
Расцвёл души едва дышащей Божий цвет,
Теперь уже не будут вянуть хризантемы,
Когда навеки смолк, но не замолк поэт.
Там на подмостках театрального искусства,
Так краток миг – как безконечен свет,
Где встретились Есенин и Августа –
Простились там принцесса и поэт.
С тех пор вскружило ряд ненастных поколений
Листвой, опавшей как несчастный сон.
Поэт и муза вечно вспоминают дождь осенний –
Начала театрального сезон.
