* * *
Забыв, кто предкам друг и враг,
И сушу отравив, и воды,
На звездно-полосатый флаг
Летят моральные уроды.
Кому там слава и почет?
Нерон, Отелло да Иуда…
Котел плавильный создает
Сплав фальши, подлости и блуда.
Они давно пошли в разнос…
И, что силки, расставив гранты,
Америка, как пылесос,
Всосала грязь и бриллианты.
* * *
Не унывай! Господь поможет
Нам беды пережить с тобой.
Хотя народ запуган, все же
Идти не надо за толпой.
Толпа бредет кривой дорогой,
За вожака приняв раба.
Вокруг людей не глупых много,
А вот толпа – всегда глупа!
* * *
Топор не лезет в острый спор –
Там подло мечутся ножи.
Когда работает топор,
Теплее и светлее жить.
Дрова и в холод, и в жару
Нужны – печь просит их с утра.
Не призываю: «К топору!»
Но жить нельзя без топора.
* * *
Лес тёмен внутри и снаружи.
Листвою покрыты холмы.
И морщатся мутные лужи
От запаха близкой зимы.
Волненье и светлые слезы –
Всему, что Господь создал, рад.
Зима пахнет льдом и морозом:
Для русской души – аромат.
* * *
Вопрошаешь: «Будет ли иначе?»
Отвечаю, выслушать изволь:
«Утешают тех, кто громко плачет,
И не видят тех, кто терпит боль».
Спрашивай с себя как можно строже –
Зла не причинит собачий лай.
Если боль в себе держать не можешь,
То других рыдать не заставляй.
* * *
Налево – роща, справа – поле ржи,
Туман ползет в низины на закате.
Кто нам точнее просчитает жизнь:
Болтливая кукушка или дятел?
Сгустится ранний сумрак в поздний час,
Но это для прозрений не помеха.
Жизнь прогрохочет и умолкнет в нас,
Как в роще заблудившееся эхо.
* * *
Жизнь во плоти проходит неспеша
Сквозь искушенья корысти и блуда.
Из тела вылупляется душа,
Как бабочка из гусеницы – чудо!
Вы юноша, а может быть старик…
Но если будет страшно одиноко,
Вы вспомните о Боге в тот же миг
И причаститесь… Гроб – всего лишь кокон.
* * *
Нет ни каурых, ни пегих –
Всех обманул гололед.
Кучер свалился с телеги,
Кони умчались вперед.
Гибнем… Но кто-то спасется
Словом о Божьем рабе.
Лихо Россия несется
К храму сама по себе.
* * *
Душе неведомы века –
Безверье в храме, блуд на ложе.
Она грехами, как врага,
Стремиться тело уничтожить.
Жизнь словно лезвие ножа…
Но есть предел у беспредела.
Грешит не тело, а душа –
Душа бессмертна, смертно тело.
ПОКОЛЕНИЕ ПЕПСИ
Печально я гляжу на наше поколенье…
М.Ю. Лермонтов
Печально я гляжу на это поколенье –
У них на все подряд чужое мненье,
Но выдают упорно за свое.
У них в цене – кривлянье и вранье.
Умеют виртуозно воровать,
Все продают: народ, отца и мать.
Но есть и от него печальный прок –
Оно для человечества – урок.
* * *
Мир перевернулся. Не до жиру,
Быть бы живу… Миражи облав.
Как в концлагерь, мы в коронавирус
Загнаны. Шаг в сторону – и штраф.
Я устал – надеялся и верил?
Речи… Правды не было и нет.
Кто на вышках? Ротшильд и Рокфеллер…
Стой! Под напряженьем Интернет!
* * *
Гнусно «отрывается» синклит
В Куршавеле, в Лондоне, на Мальте.
Он там синим пламенем горит,
Но задвижку вы не закрывайте.
И разврат, и подлость напоказ –
Все они в одном гремучем деле.
Пусть горят, не согревая нас…
Пусть горят, чтоб мы не угорели.
* * *
…А во дворцах коньяк бандиты пьют
И обзывают честных граждан стадом.
Люблю уют подводницких кают –
И большего простора мне не надо.
На плавказармах пьем из кружек спирт –
Нам не нужны ни виски, ни текила.
Россия предков – наш ориентир,
Мы не собьемся – это в наших силах!
* * *
В дождик сутулятся плечи
И расплывается след.
В старости время не лечит –
В старости времени нет.
Старость?! Но стоит ли плакать,
Если в душе – молодой.
Не прогляди – в дождь и слякоть
Время уходит водой!
* * *
Не тучи – стаи воронья.
Еще один день прожит.
Вчерашний я совсем не я –
Тот жестче и моложе.
Прощайте, младшие братья –
Я прочь от вас ушел бы.
Но тех, кем был когда-то я,
В фотоальбомах – толпы.
* * *
Куда ни кинешь взгляд – в белесой дымке долы,
Метет метель – вокруг сугробы намело.
Снег стиранным бельем улегся на заборы –
И чистая душа, и чистое село.
Печаль уходит прочь – раздвинулись просторы.
И это вижу я, и это видишь ты.
Все в прошлом… Мы с тобой свернем, как прежде, горы.
Мы верим: первый снег спасет от черноты.
* * *
Небо ночью было ясным…
Осветив ночной простор,
Как цыган в рубахе красной,
Предо мной плясал костер.
Шелестел камыш в протоке,
Меркнул звездный хоровод.
И спешил ко мне с востока
Птичьим табором восход.
* * *
День догорел. На даче я один.
Сквозняк и озорнее, и теплее.
Склонился над калиткою жасмин,
А рядом с ним смущенно розы млеют.
Садится солнце. Розовеет высь.
Над книгою стихов сутулю плечи.
«Мгновение, - шепчу, - остановись,
Возьми меня в неведомую вечность».
* * *
Человек не потерялся –
Виден каждый след.
Кто-то в чем-то состоялся,
Ну, а в чем-то нет.
А казалось: сдвинет горы,
Выйдя из толпы.
Но промчалась жизнь актера
Сыгранной судьбы.
* * *
Не облака – пуховые подушки,
Но в небе отдыхать желанья нет.
Ромашки на березовой опушке,
Березовая роща – русский свет.
И колокольный звон, и пенье хора
Любовью в сердце льются неспеша.
В согласии живут село и город,
Моя Россия – светлая душа.
* * *
Проходит по деревне, словно нищий,
Заглядывая в каждое окно.
Кого же престарелый вечер ищет?
Мы в детстве вместе бегали в кино.
На сердце грусть – я здесь бываю редко…
Когда сады задремлют в полумгле,
Меня окликнет бывшая соседка.
Мой дом сгорел, родители – в земле.
Скользнет слеза – ее смахну рукою.
И сумерки вокруг, и тишина.
Печальный отзвук вечного покоя –
За рощей церковь белая видна.
