Фото: монахиня Гавриила (паспортное фото, 1921 г.)
«Она была сама преданность и любовь...»
Из письма великого князя Гавриила Константиновича Романова
Монахиня Гавриила (1854 - 1943; в миру Анна Александровна Беляева)
входила в ближайшее окружение Константиновичей и жила до ухода в
монастырь в великокняжеском дворе в Петербурге. В 1886 году в Павловске
ее приняли на должность няни детей великого князя Константина
Константиновича. Это случилось благодаря ее тетe - Екатеринe Ивановнe
Есауловой, прислуживавшей камеристкой (т.е. комнатной служанкой) при
великой княгине Ольге Константиновне, а затем - императрице Марии
Александровне, супруге императора Александра II. Спустя десять лет,
когда дети выросли и уже не нуждались в уходе няни , Анне
Александровне пришлось покинуть великокняжескую семью и выйти на
пенсию. Ее уход из Мраморного и Павловского дворцов, по воспоминаниям
великого князя Гавриила Константиновича, был "большим и печальным
событием в жизни малолетних князей" [1]. Дети и взрослые ее очень
любили и называли ее "тетей Атей" или "Атей" - уменьшительное от Анна.
"Она была сама преданность и любовь, была очень религиозная и настоящая
монархистка без каких-либо уклонов", - писал о ней ее воспитанник -
великий князь Гавриил Константинович [2].
Приблизительно в 1905 году Анна Александровна поступила в Леснинский
женский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы в Польше, где
подвизалась и ее родная сестра, имя которой уже никто и не знает.
Настоятельницей этой обители была известная в то время игуменья
Екатерина (в миру графиня Евгения Борисовна Ефимовская), она же -
основательница монастыря в Лесне. Анну Александровну привлекала
концепция этого женского «деятельного монастыря», занимавшийся помимо
собственных монашеских трудов, образовательной деятельностью и
социальным служением среди местного населения. При поступлении в
монастырь Анна Александровна познакомила игуменью Екатерину с кратким
описанием своей мирской жизни.
...Родилась Анна Александровна 4/16 февраля 1854 года в зажиточной
семье: мать дворянка а отец был купцом, который спустя некоторое время
разорился. Дочь Анна получила хорошее воспитание и образование в
Москве, где училась во французском пансионате, овладела там французским и
немецким языками, научилась играть на рояле. После учебы Анна
Александровна поступила в Петербурге на акушерские курсы. По окончании
их служила акушеркой, и на ее иждивении некоторое время были
родители...
...Послушница Анна 14 сентября 1907 года, в день Праздника Воздвижения
Креста Господня, приняла монашеский постриг, получив новое имя Гавриила -
в честь своего питомца князя Гавриила Константиновича [3].
Игумения Екатерина поручила ей выполнять в монастыре функции
"казначейши". По воспоминаниям князя Гавриила Константиновича, монахиня
Гавриила ежегодно на Рождество приезжала из монастыря в Петербург, где
останавливалась у своих родственников. Разумеется, "она ездила в
Павловск и Мраморный дворец к Великому Князю Константину
Константиновичу и к Великой Княгине Елизавете Маврикиевне и их детям,
которые очень любили ее" [4]. В 1915 году за полгода до кончины
великого князя монахиня Гавриила встречалась с ним. Он "был очень ласков
с Матушкой и, провожая ее, просил Матушку молиться за него. Он был уже
очень болен" [5].
Как глава семьи великий князь с благодарностью относился к Анне
Александровне за воспитание маленьких детей. В 1887 году родился князь
Гавриил, а через три года - княжна Татиана. С рождениями этих детей отец
семейства выносил их из спальни роженицы Великой княгини Елизаветы
Маврикиевны и передавал в руки милой няне Ате. В течение десяти лет она
неотлучно находилась при детях Иоанне и Гаврииле, одно время она была
также при княжне Татиане и князе Константине [6].
Сохранились воспоминания, что зимой 1890 года заболел брюшным тифом в
тяжелой форме маленький князь Гавриил и ребенку грозила смерть. Его няня
Анна Александровна послала отслужить молебен в храме святого
великомученика и целителя Пантелеимона в Петербурге (ныне ул.
Пестеля, 2 а. - Примеч. автора), где находилась почитаемая икона св.
Пантелеимона XVIII века. Она просила принести из храма образок св.
Пантелеимона и немного масла. Во время чтения молитв к святому Анна
Александровна помазала все тело тяжко болящего мальчика. Няню
предупредили, что лечащий доктор помимо назначенного им лечения
категорически запретил проделывать что-либо над больным, поэтому она
очень побаивалась и молила Бога, чтобы доктор не почувствовал запах
масла. В ту же ночь у маленького князя наступил кризис и к радости
родителей, доктора и самой Анны Александровны он стал поправляться. Со
дня чудесного выздоровления небольшой образок св. Пантелеимона
неотлучно находился при князе Гаврииле Константиновиче [7].
Жизнь великокняжеской семьи, как известно, была всецело проникнута
христианским духом. Тетя Атя помогала юным воспитанникам исповедовать
православную веру и благородные чувства. Она помогала детям учить
наизусть православные молитвы и Символ веры. По утрам и вечерам в
отсутствие родителей няня присутствовала при молитве Иоанна и Гавриила и
поправляла мальчиков, когда они ошибались. Кроме того, тетя Атя
помогала детям разучивать уроки на рояле.
Вместе с родителями она радовалась, когда княжеские дети с юных лет
стали прислуживать священникам, читать евангельские тексты и петь в
дворцовой церкви. Анна Александровна была свидетельницей тому, что в
Мраморный дворец часто приезжали известные священники, среди них был и
отец Иоанн Кронштадтский, почитавшийся уже при жизни как великий
молитвенник, чудотворец и прозорливец. К нему подходили под
благословение все княжеские дети, а мальчики Иоанн и Гавриил ласкались
к нему [8].
Няня следила и за тем, чтобы дети не оставляли молитвы и в загородных
имениях, а также на отдыхе в Крыму и заграничных курортах. Несколько раз
Анна Александровна ездила с детьми за границу - Швейцарию, Германию,
Грецию и во Францию.
...Обо всех этих событиях вспоминала монахиня Гавриила, когда посещала
повзрослевших воспитанников в Мраморном или Павловском дворцах и
рассказывала им о своей Леснинской обители и о монашеской жизни. Однако
монахиня Гавриила подвизалась в Леснинском монастыре всего около десяти
лет, вследствие его эвакуации во время Первой мировой войны.
Известно, что игуменья Екатерина эвакуировалась вместе со всей
монашеской общиной 31 июля 1915 года. Монастырские здания в Лесне
заняли военнослужащие императорской армии. Большая часть сестёр вместе с
воспитанниками монастырского приюта отправились в Нижегородскую
губернию. Около 140 сестёр и послушниц вместе с игуменьей жили до
середины августа 1917 года в Петрограде, расселившись между Леснинским
подворьем, Новодевичьем Воскресенским и Свято-Иоанновским монастырями.
Монахиня Гавриила после эвакуации Леснинской обители перешла в
Шамординский женский монастырь в Калужской губернии, неподалеку от
Оптиной пустыни, однако там она никогда не жила. Ее приписали к
подворью Шамординского монастыря в имении великого князя Дмитрия
Константиновича, "в мызе Стрельне в окрестностях Петербурга" [9].
Монахиня Гавриила продолжила свое служение в миру, помогая
Константиновичам поддерживать порядок в их домах. После смерти отца и
гибели супруга в 1915 году княгиня Татьяна Константиновна
Багратион-Мухранская вместе с "Дяденькой" - великим князем Дмитрием
Константиновичем посещала знаменитые монастыри - Оптину пустынь,
Шамордино, Саров, Дивеево. К ним присоединялись в паломнических
поездках помощник и друг "Дяденьки" - Александр Васильевич Короченцов
и монахиня Гавриила, помогавшая по хозяйству овдовевшей княгине и ее
двум маленьким детям [10].
С марта 1917 года княгиня с детьми жила в доме великого князя Дмитрия
Константиновича на Песочной набережной, дом 24. В одном из своих писем
Татьяна Константиновна сообщала, что ей «ужасно приятно» принимать
в гостях монахиню Гавриилу. Здесь княгиня и монахиня вместе общались,
шили детям куклы из носовых платков, работали в саду, кормили
вылупившихся цыплят, вышивали и вязали, учили друг друга кроить и шить.
Бытовые заботы отнимали много времени и сил. Все домработницы покинули
княгиню, и ей самой приходилось рано вставать, отводить детей в сад,
убирать комнаты, заниматься бельем и отдавать его в стирку, штопать,
пришивать пуговицы, вязать крючком и спицами, а глажкой одежды
занималась монахиня Гавриила [11].
Когда большевики отправили великого князя Дмитрия Константиновича в
ссылку в Вологду, княгиня с детьми поехала вместе с ним, а монахиня
Гавриила со своей келейницей Сашей переехала по приглашению великого
князя в его Стрельнинский дворец (Большой Стрельнинский дворец, или
Константиновский дворец. - Примеч. автора), расположенный на южном
берегу Финского залива на реках Стрелка и Кикенка. Монахиня Гавриила
молилась здесь в устроенной во дворце домовой церкви, однако ее условия
жизни в 1918 году были очень сложными. По воспоминаниям князя Гавриила
Константиновича, когда "настало очень тяжелое время", монахине Гаврииле и
ее келейнице "пришлось питаться котлетами из травы, которую они
собирали в Стрельнинском парке" [12]. Монахиня голодала, "она даже
распухла от голода". Князь Гавриил Константинович, женившийся в апреле
1917 года на балерине Антонине Рафаиловне Нестеровской, пригласил ее
переехать к нему в Петроград. Монахиня Гавриила не отказалась и 2/15
августа того же года появилась в квартире князя и его супруги на
Каменноостровском проспекте.
В тот же день большевики посадили Гавриила Константиновича в тюрьму, но
спустя некотрое время, в ноябре с помощью писателя Максима Горького
князю удалось перебраться в Финляндию, куда по причине болезни он был
перевезен в специальной инвалидной тележке.
Перед Рождеством монахиня Гавриила легально переехала границу и прибыла
к князю Гавриилу Константиновичу и его супруге - Антонине Рафаиловне
(супруг звал её Ниной). Из Финляндии все они втроем перебрались во
Францию и жили до 1920 года в Болье на юге страны, а затем обосновались
в Париже. Здесь монахиня Гавриила на протяжении многих лет хлопотала
по домашнему хозяйству, с любовью ухаживала за домашними собачками и
частично помогала супружеской паре зарабатывать деньги на жизнь кройкой и
шитьем женской одежды в открытом ими ателье. Монахиня Гавриила, твердо
решившая разделить с князем Гавриилом все мытарства эмигрантской жизни,
молилась дома и посещала богослужения в парижском Соборе Александра
Невского.
В архиве Дома русского зарубежья в Москве хранятся 56 писем монахини
Гавриилы к князю Гавриилу Константиновичу и 37 писем к его супруге
Антонине Рафаиловне Нестеровской, написанных в период с 1921 по 1943
годы. Недавно они опубликованы в Москве кандидатом исторических наук,
автором серии "Бумаги Константиновичей Дома Романовых" Лобашковой Т.А.
[13].
Некоторые письма монахини начинаются словами "Дорогой мой Князенька
Гавриил Константинович", а заканчиваются так: "кланяюсь Вам в ножки и
целую ручки Ваши".Находясь в эмиграции, монахиня Гавриила жила заботами
князя Гавриила Константиновича и княгини Татьяны Константиновны
Багратион-Мухранской и ее детей. Она посильно помогала им в ведении
домашнего хозяйства, а в трудных жизненных ситуациях всегда
старалась подбодрить и духовно поддержать их. Все ее советы были
наполнены жизненной мудростью.В письме монахини Гавриилы из Брюсселя в
Париж ( декабрь 1921 года) к князю Гавриилу Константиновичу и его
супруге читаем: "Дорогие мои, пишите мне, не унывайте, Господь не без
милости, поможет Вам, Ваша доброта к бедным не останется втуне у
Господа Бога. Он Вам поможет, конечно, надо будет всем заботиться,
как-нибудь устроиться и работать"; "Помолитесь Св. Спиридонию
Тримифундскому; он Ваши дела устроит" [14].
Все люди, знавшие монахиню Гавриилу, воспринимали ее как заботливую и
искреннюю женщину, покорявшую своей душевной теплотой и преданностью.
В годы эмиграции с монахиней переписывалась великая княгиня Елизавета
Маврикиевна, обращавшаяся к ней с такими нежными словами: "Атенька,
моя Теплушкина!"
Многие письма монахини Гавриилы являются важным источником информации о
жизни и деятельности Константиновичей в изгнании. В них встречаются
также и фамилии известных в царской России людей, осевших на
Западе.Так, в июньских и июльских письмах 1921 года монахини Гавриилы
подробно рассказывается о жизни в швейцарской деревне ("на ферме")
княгини Татьяны Константиновны Багратион-Мухранской и сопровождавшего
ее в эмиграции полковника Короченцова Александра Васильевича, ставшего
в ноябре того же года ее вторым супругом. Покинув в 1919 году
Петроград, они прибыли в Швейцарию и поселились там в деревенской
хате, построенной на подъеме горы недалеко от города Веве. Работали
они с утра до ночи, воспитывали маленьких детей и ухаживали за
домашними животными. Так, Александр Васильевич, сообщала монахиня
Гавриила в Париж, "трудится во всю, сам корову доит, убирает, кормит, и
за свиньей ухаживает" [15]; он "и в огороде работает, и дрова колит;
целый день в работе. И за курами он же ухаживает; все куры имеют имена,
даже есть Нина, и вдруг я слышу дети кричат: "Атя, Атя, Нина поет",
оказалось Нина петух, а не курица, есть и Володя, и Николай, это все
петухи молодые" [16].
Монахиня Гавриила, пребывая в гостях у Татьяны Константиновны и у
Александра Васильевича, посещала вместе с ними и детьми богослужения в
православной церкви святой великомученицы Варвары в Веве, где в то
время служил женевский священник отец Сергий (Орлов). Монахиня
написала, что эта "церковь такая уютная, чистенькая", а служба в ней
"была очень хорошая", "батюшка служит хорошо", "здесь очень хороший
голос у дьякона (бас)", "пели очень хорошо", "причастников было довольно
много", "я от души помолилась..." Однако положение церкви в Веве было "
в очень плачевным", потому неизвестные злоумышленники совершили в ней
кражу денег: из собранных на ремонт 62 тысяч франков осталось только
полторы тысячи.
Княгиня Татьяна Константиновна вела на швейцарской ферме жизнь
обыкновенной крестьянки, обремененной многими трудами и домашними
заботами. Помимо ухода за девятилетним сыном Теймуразом и семилетней
Наталии, приготовления пищи, уборки, стирки и глажки княгиня кормила
кур, дворовую собаку, ухаживала за кроликами и вычищала их клетки. В
письме князю Гавриилу Константиновичу монахиня Гавриила сообщила такую
интересную деталь: "Когда освящали дом, батюшка покропил Св. водой и
самку кролика... кролики все родившиеся с черными крестами на голове;
как это удивительно" [17]. Она подробно рассказала о распорядке дня
похудевшей и изможденной от физического труда княгини Татьяны
Константиновны. На ферме княгине приходилось рано вставать и поздно
ложиться спать, писала монахиня Гавриила, отметив в тексте, что "...она
молодец, умеет делать вкусные сладкие пироги омлет с вареньем и т. п.
вкусные вещи; но, бедная, она, конечно, устает..."[18]. На ферме рядом с
матерью трудились ее дети - сын Мураз и дочь Наталия: "Детки очень
милые, работают очень хорошо, во всем Маме помогают, и дров принесут для
плиты, и на огороде помогают горох обрывать и т.п."[19].
В письмах монахини Гавриилы мы находим редкие и ранее неизвестные
подробности о том, как начиналась в конце декабря 1921 года в
брюссельской гостинице "Саrlton" на Avenue Louise инфекционное
заболевание у Александра Васильевича Короченцова - второго супруга
княгини Татьяны Константиновны, скончавшегося по причине ослабленного
иммунитета в начале февраля 1922 года в Лозанне. Татьяна Константиновна
обвенчалась с ним в первой декаде ноября 1921 года и приехала с ним и с
детьми на встречу к матери и родными в Брюссель, чтобы там встретить
Рождество и Новый год. Сын княгини Теймураз был скрытым носителем
болезни и он поселился в одном номере с Александром Васильевичем.
Монахиня Гавриила написала: "...сначала хворал Муразик, и у него немного
болело горло, он пролежал два дня; потом он, слава Богу, быстро
поправился, чувствует себя совсем хорошо. Но со вчерашней ночи ( 22
декабря.- Примеч. автора) заболел у нас А[лександр] В[асильевич]
<...> Доктор осмотрел его, нашел у него дифтерит..." [20].
...Шли годы. Теплившиеся надежды князя Гавриила Константиновича на
изменение ситуации в России и падение большевистской власти рухнули.
Финансовые проблемы становились постоянными спутниками жизни русских
эмигрантов, в том числе и княжеской четы. Монахиню Гавриилу поддерживали
незыблемая православная вера и молитвы. Ей тоже и с большим трудом
пришлось осваиваться в совершенно новой обстановке на французской земле.
В конце 30-годов для князя Гавриила Константиновича, неожиданно
оказавшемся в клинике на операционном столе, очень остро встал
финансовый вопрос. По молитвам матушки Гавриилы большую помощь князю
оказывали русские эмигранты, когда узнали о нехватке у него средств на
оплату операции аппендицита. В 1938 году деньги князю Гавриилу люди
собирали по подписным листам [21]. Через год в мае великий князь
Владимир Кириллович пожаловал князю императорской крови Гавриилу
Константиновичу титул великого князя.
В ноябре 1938 года матушка Гавриила заболела и оказалась в клинике,
где многие ее поздравили с 84-летием. Из Альтенбурга (Германия) матушке
написала княжна Вера Константиновна Романова и пожелала ей "всего
хорошего" и скорейшего выздоровления: "...Если станет скучно и тоскливо
лежать, то вспомни, что бывают операции, после которых необходимо лежать
совершенно неподвижно недель 5".
Во Франции князь Гавриил Константинович активно участвовал в
общественной жизни русской эмиграции, а также в деятельности
эмигрантских военных организаций. Княгиня Антонина Рафаиловна
Нестеровская в 1936 году организовала и возглавила во Франции "Комитет
по увековечиванию памяти отца Георгия Спасского", участвовала в
устройстве "Дома для престарелых имени отца Георгия Спасского" в
юго-западном предместье Парижа - Севре, она же стала была
председателем "Кружка почитателей памяти отца Георгия Спасского". Когда
супружеская чета отправлялась в путешествия по Европе или другие
города, состарившуюся монахиню Гавриилу перевозили из парижской
квартиры ( адрес: 2, rue des Dardanelles (XVII)e) в Севре и оставляли
на попечение в доме для престарелых.
С 1940 года и до конца дней своей жизни матушка постоянно жила в этом
доме. Отсюда, несмотря на обострившийся ревматизм и резко
ухудшившееся зрение, она продолжала отправлять свои письма князю
Гавриилу и княгине Антонине, проживавшим в парижском предместье.
Приведем некоторые фрагменты из ее писем 1942 года:
"...я благодарю Бога и Вас дорогих обоих, как я устроена, только бы
молиться Господу - вот чего боюсь, только бы мне этого не лишиться, вот
что у меня плохо" [22];
"... у нас здесь обворожительно цветы цветут, птицы поют, даже соловей, один - восторг"[23];
"...мы, слава Богу, еще питаемся, хотя с трудом достают
провизию...Конечно, порции теперь сократили; конечно, голодновато, но
что делать, и за это надо Бога благодарить" [24].
C годами здоровье матушки Гавриилы очень ослабло и силы заметно
покидали ее: "...У меня не особенно все благополучно, глаза очень
слепнут, ноги не ходят, сердце слабеет, вообще я плохо чувствую, ничего
не могу делать, больше лежу, все сплю"; "...Я стала никуда не годная, и
от слепоты своей делаю ужасно что, на днях свалила со стола вои на
пол...без часов мне очень трудно" [25].
Матушка с трудом самостоятельно или с помощью других спускалась по
лестнице в домовую церковь. Молитвы она читала и в своей комнате и
просила своих опекунов:
"...может быть, найдутся огарочки свечей, мы наказаны, закрыли
электричество, и сижу в потемках, хотела купить свечу, здесь нет свечей,
а если бы и были, дорого здесь все стоит, и у меня уже деньги на
исходе..." [26].
...25 сентября 1943 года на 90-м году жизни матушка Гавриила отошла ко
Господу в "Русском доме имени о. Георгия Спасского" в Севре.
Похоронили матушку на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Отец Николай
(Сахаров) - протопресвитер и настоятель Св. Александро-Невского собора в
Париже вписал в церковную книгу повиновений имя новопреставленной
монахини Гавриилы и заверил в письме великого князя Гавриила
Константиновича, что "за каждой литургией молимся и будем молиться о
упокоении ее души". Письма с соболезнованиями по случаю кончины монахини
Гавриилы отправили князю графиня Александра Илларионовна Шувалова,
князь Михаил Константинович Горчаков, полковник Николай Дуброва,
Елизавета Курлова и др.
В день похорон монахини Гавриилы, вспоминал позже великий князь Гавриил
Константинович, иеромонах Сергий сказал ему, "хорошо бы написать о ней
статью, но, что для этого нужны данные" [27]. Некоторые сведения о
жизни матушки Гавриилы великий князь препроводил в своем письме от 6
октября 1943 года, однако автору этих строк неизвестно, появилась ли в
итоге во Франции некролог или статья о почившей матушке...
12 октября того же года княгиня Татьяна Константиновна
Багратион-Мухранская, очевидно, еще не зная в Женеве о смерти любимой
Ати, неожиданно написала ей письмо, полный текст которого приводится
ниже:
"Дорогая моя Атя.
Я получила письмо от Гаврилушки, и от Леки Багратиона, который недавно,
наконец, женился. Такое было для меня счастье получить от них письмо.
Только грустно было услышать, что ноги твои плохи, и не хотят больше
ходить.
Последнее время как-то особенно, я все думала о Гаврилушке, Нине и
тебе, и так сильно хотелось что-нибудь успокоительное о всех моих милых
и дорогих услышать. Я знаю, что когда тебе и плохо, и больно - ты
все-таки, нас не забываешь, и все время о нас молишься. А молитва самая
крепкая помощь из всего, что существует на свете. Как бы мне хотелось
тебя еще увидать; так было хорошо пять лет назад, когда мы все были
вместе, и можно было с тобой разговаривать, и о Папа и Мама вспомнить.
Через твоего любимца Леку ты получишь это письмо. Я была так довольна
когда он жил у меня в течение шести месяцев в прошлом году, а теперь мы
с радостью ждем его приезда сюда с милой женой, а Теймураз с женой
тоже хотят познакомиться с молодоженами. Вот только Натуся далеко от
нас. Кланяйся от меня той доброй женщине, которая за тобой ухаживает.
Храни Тебя Господь, от болей и от всяких мук и да дает Он тебе тишины
духа и спокойствия души, и радости в Нем Самом и утешения Св. Духа.
Крепко-крепко Тебя обнимаю и люблю.
Твоя бебе Татя [28]".
...Монахиня Гавриила, с которой долгие годы дружила Татьяна
Константиновна, оказала косвенное влияние на окончательный выбор
княгиней в 1946 году монашеского пути. А через пять лет она стала в
Иерусалиме игуменьей Тамарой. В ее помянике на Елеоне было записано и
имя монахини Гавриилы.
Литература.
[1]. Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в
изгнании. 1919 - 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. -М.:
ООО "Буки Веди", 2017, Книга I, с. 416 .
[2]. Там же, с. 415.
[3]. Там же, с. 416.
[4]. Там же, с. 415.
[5]. Там же, с. 417.
[6]. Там же, с. 415.
[7]. Там же.
[8]. Холодюк А.Г. Елеонская игуменья Тамара. - Мюнхен: 2017, с.27-28.
[9]. Там же, с. 416.
[10]. Холодюк А.Г. Елеонская игуменья Тамара. - Мюнхен: 2017, с.28.
[11]. Холодюк А.Г. Игуменья Тамара. Жизнь до эмиграции. - См.: Электронный ресурс:
[12]. Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в
изгнании. 1919 - 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. -М.:
ООО "Буки Веди", 2017, Книга I, с. 417 .
[13]. См.: Константиновичи Российского Императорского Дома Романовых в
изгнании. 1919 - 1966 гг. Документы / Составитель Т. А. Лобашкова. -М.:
ООО "Буки Веди", 2017, Книга I.
[14]. Там же, с. 265.
[15]. Там же, с. 346.
[16]. Там же, с. 344.
[17]. Там же, с. 347.
[18]. Там же, с. 346.
[19]. Там же.
[20]. Там же, с. 266.
[21]. См.: Лобашкова Т.А. Письма о жизни Константиновичей дома Романовых в эмиграции. - ж. Москва, № Июль, 2017.
[22]. Там же, с. 388-389.
[23]. Там же, с. 393.
[24]. Там же, с. 389.
[25]. Там же, с. 327.
[26]. Там же, с. 392.
[27]. Там же, с. 414.
[28]. Там же, с. 409.
1. Re: «Она была сама преданность и любовь...»