«Русский прорыв надо готовить...»

1. Сергей, перед началом нашей беседы, скажи - могу ли я с тобой говорить именно как с писателем? Потому что депутат Государственной думы, политик - это, на мой взгляд, не совсем свободное сознание; сознание, принесённое в жертву политкорректности и другим условностям премиум-класса, а тема у нас серьёзная и условностей не терпящая, а именно - национальная идея... Итак?

- Дорогой Алексей, мы знаем друг друга уже почти двадцать лет. Тебя любят в моей семье, добрым словом поминает мой батюшка. Я всегда особенно ценил в тебе искренность и прямоту. Можешь рассчитывать и на мою искренность. Давай говорить откровенно.

2. Собственно, этот вопрос - недалеко от первого: как ты думаешь, почему так получилось, что Русская литература в XIX-XX веке стала своего рода «национальной идеей» России и Русского народа? Ведь даже профессиональные философы, чтобы быть услышанными либо «шли в писатели» (Владимир Соловьёв, Василий Розанов), либо отправной точкой своих размышлений брали творчество великих русских писателей (Лев Шестов, Михаил Бахтин)?

- Мне кажется, тут есть несколько причин. Книжные люди, изначально - люди Церкви, становились просветителями, нравственными наставниками, летописцами, сберегавшими сюжеты истории. Литература с ее дискуссиями, сочувствием бедным людям, обдумыванием «последних вопросов» родного и вселенского была отдушиной. В централизованном государстве, которое в сущности так и не позволило себе роскошь парламентских игр, пространством мысли, страсти, надежды, борьбы стала литература.

Но есть и другое. России близка евангельская тайна Слова. Слово имеет особый вес. Отсюда - наша детская доверчивость и подростковая окрыленность.

Удивительно, но даже сейчас затюканные дезориентированные люди всё равно с почтением относятся к тому, кто писатель, как бы ощущая в нем нечто пророческое и чудодейственное. Страна остается литературоцентричной, самой пишущей. Русская литература с ее музыкой, с ее светом, с ее мукой пропитывает сознание народа. К ней тянутся самые темные, понимая, что по-прежнему, кроме нефти и газа, у нас есть книги - наше богатство. Церковь, армия, природа - это Россия, но сюда же добавим русскую литературу. Такое ощущение растворено у нас в крови и дыхании. Может быть, потому что нельзя без поиска правды и без полета.

3. Следующий вопрос тоже вполне закономерен: что это за народ - породивший такое удивительное явление в мировой культуре, породивший великую государственность и историю? Откуда мы? В какой точке сейчас оказались и куда идём? Как ты думаешь?..

- Русский народ сумел построить самую большую страну в мире, собрать симфонию народов между трех океанов. Русский человек всегда стремится к горячей честности, но и вынужден смирять себя, потому что держит, как Атлант своды неба, вес государственности. Россия - это предельная свобода, окольцованная порядком, иногда кольцо разрывается, и возникает драма 1917-го или 1991-го.

Русский народ несет огромные траты. И сейчас под мантры о повышении рождаемости страшно вымирают заповедные русские области. Тысячи людей погибли за «русский мир» на Донбассе, а над ними по сути издевается официоз.

Верхи пользуются тем, что наш народ доверчив и ответственен, боится падения государства, и поэтому держат его в черном теле. Патриотика должна становится современной, действенной, выходить из катакомб. Нужна русская правозащита, нужно отстаивать права соотечественников везде и всюду, нужно понимать ценность жизни и судьбы каждого нашего человека, сидящего по 282 статье за свои взгляды или погибшего под Дебальцево.

Главная угроза ближайшего будущего - распад страны. Верхи пока еще отрабатывают позднесоветскую риторику и стилистику, но общество неизбежно меняется. Что будет завтра с национальными окраинами? Куда поползут дальше куски постосоветского пространства (Беларусь, Казахстан)? Что за люди придут на смену нынешней номенклатуре? С одной стороны, массы стали патриотичнее, появляются фильмы типа «Движения вверх», с другой - всё предельно манипулятивно, степень лицемерия и неискренности среди чиновников и депутатов, у которых деньги и детки за бугром, зашкаливает... Тревожно.

4. Считаешь ли ты актуальной знаменитую уваровскую триаду в качестве определения существования России и Русского народа: Православие, Самодержавие, Народность? Не кажется ли тебе, что сегодня происходят робкие попытки её «осовременить» словами: Традиционные ценности («духовные скрепы»), Суверенитет, Аутентичность?

- Идея опоры на традиции - это не просто идея. Есть основы выживания народа - физического и психического. Семья. Доброта, стойкость, праведность. Церковь как место святое почти для каждого хотя бы потому, что здесь крестят и отпевают.

Но важно не превратиться в проигравших, в своего рода старцев с пресс-конференции ГКЧП, которые произносят верные слова о катастрофе, но в пустоту.

Как правило, увы, разговоры о «традициях» с высоких трибун звучат архаично, фальшиво и трусовато. Молодежь их не воспринимает. Можно уже прямо говорить о поколенческой драме. В этом смысле рутинные отсылки к святоотеческому наследию и даже к философам-консерваторам могут напоминать цитаты из Брежнева на соответствующем съезде.

Любая попытка оживить официозно-охранительский дискурс вопросом о конкретных событиях и планах (та же судьба Донбасса, подвешенного на крюк) вызывает панику у фарисейской элиты, которая существует по принципу «как бы чего не вышло».

5. На твой взгляд «левая идея», идея социальной справедливости, сегодня насколько актуальна в России? Именно как мировоззрение, а не как предвыборная кричалка? Вообще - что из советского прошлого нам необходимо взять в будущее? Только не на уровне болтовни (когда едешь на «Гелендвагене», смотришь цены на Лондонской бирже и слушаешь «Боль моя, ты оставь меня...» из «Семнадцати мгновений весны»), а по-настоящему, на уровне души народной и её надежд?

- Абсолютное большинство людей оскорбляет не просто нищета, а вызывающий и нарастающий разрыв в доходах всей страны и кучки сверхбогатых, двухсот семей. Тема социальной справедливости - это не абстракция, а насущная задача выправления очевидных уродств и возможности развития - в частности, через переход к прогрессивному налогооблажению. Нужны «пятилетки», да, да, необходимо стратегическое планирование и четкие отчеты о том, что удалось построить, какие предприятия, дороги, мосты.

Мировоззренчески справедливость означает то, что мы одно тело, единый народ. Отчуждение чиновников и связанных с ними олигархов от всех остальных делает нас слабыми и непрерывно подтачивает страну. Как депутат (позволю уж и как депутат) от четырех сибирских регионов вижу повальное уничтожение школ, библиотек, фельдшерско-акушерских пунктов. Напоминает политику геноцида. При этом по данным Центрального Банка, за последние 17 лет из России вывезено 750 млрд. долларов. Согласно данным журнала Forbes, совокупное состояние 200 крупнейших бизнесменов России выросло за год на 28% - с 360 до 460 миллиардов долларов.

6. Считаешь ли ты нынешний всплеск русофобии на Западе чем-то экстраординарным, вызванным «случайностью», «неуклюжим манёвром» в политике (возвращение Крыма, поддержка Донбасса)? Или это закономерная и многовековая реакция на формулу старца Филофея: «Два Рима убо падоша, Москва - Третий Рим - стоит, а Четвёртому не бывати...»? Вообще - нужно ли нам быть «Третьим Римом» (да ещё такой ценой - санкции, хамон...), может лучше стать «большой Швейцарией» (как многим мечталось в 90-е)?

- Боязнь России и неприязнь к русским свойственны многим в мире, особенно в странах, которые видят в нас геополитических соперников. Слабость России будут приветствовать как прогресс, усиление порицать как беспредел. Напомню просто, все мировые демократии из «целесообразности» одобряли попрание Конституции, разгон российского Парламента и стрельбу по нему из танков в 93-м году.

Но не надо уходить с головой в паранойю, наш главный враг - внутри, это предательские и вороватые деятели.

Мы должны быть сильными, но и честными, тогда зауважают. У меня нет уверенности в том, что в отношениях с внешним миром мы полностью честны и последовательны, слишком много мути. Держим деньги в США, туда выводим целые состояния. Некоторые грозные заявления явно рассчитаны на внутреннюю аудиторию, на наших простосердечных людей.

Нам нужно быть могучей Державой и социальным государством, где граждан не мучают, где созданы человеческие условия для жизни, работы, творчества и так далее. Часто у нас возникают перекосы: если ты за демократические права и свободы - значит, надо разоружиться и капитулировать, если ты за державность - значит, надо закошмарить «подданных» и выдать индульгенцию знати и «золотым деткам» с мигалками. Это, перефразируя Шафаревича, две дороги к одному обрыву.

7. Я знаю, что ты с Донбассом, с народом Донбасса - с самых первых дней открытого сопротивления. Нет ли чувства разочарования? Нет ли ощущения, что Русскую весну «подморозили» (да ещё и переименовали - в «Крымскую весну», мол, Крым вернули и ладно, а дальше - ни-ни!)? Вообще, Новороссия как символ рождения Новой (политически, социально, духовно новой) России - живёт для тебя? Или «по государственным соображениям» надо отложить «на неопределённое время»?

- Донбасс поверил в крымский сценарий. Донбасс шел на свой референдум, как на праздник. Люди умирали с именем России на устах. Я потерял тех, кого хорошо знал. То, что сделали с Донбассом, подло. В нынешней ситуации надо признавать республики, и прекращать играть жизнями несчастных людей. И паспорта граждан РФ выдать там всем желающим.

8. Сергей, ответь, вообще сегодня возможен «русский разворот»? Могут ли властные элиты отказаться от своего столетнего страха перед русским народом и призвать его к творческому делу, прорыву (о чём неумолчно говорит наш нынешний юбиляр А.А. Проханов)? Или же, чтобы услышать долгожданное «братья и сёстры» опять нужно, чтобы «Абрамсы» и «Леопарды» появились в полях под Москвой?

- Русский прорыв надо готовить. Нужно кропотливо и неуклонно соединять всех национально мыслящих. Идя на вынужденные компромиссы, не позволяя загнать себя в резервацию, но понимая, что те, для кого возрождение Отечества важно, могут быть разрознены, находиться и в подполье, и в кабинетах власти. Нужно собираться консерваторов и модернистов, людей разных стилистик, поколений, мировоззренческих оттенков и житейских обстоятельств. Крайне важная задача соединить энергию и талант русских художников, мыслителей, интеллектуалов. Нас всегда губит феодальная раздробленность, мелочность, взаимные подозрения и придирки, но я помню, как в Москве в 1993-м или в Севастополе в 2014-м в нужный час свои узнавали своих, важнее цвета флагов оказывалась судьба России. Верю, такой час узнавания и большой солидарности еще придет. А пока надо делать, что возможно. Я пишу книги, выступаю, езжу, и стараюсь всем, чем могу, помогать нашим многострадальным людям.