В 1880 г. выдающийся учёный-медик и общественный деятель, коллекционер, археолог и краевед Н.Ф. Высоцкий (1843 - 1922) (1) обнаружил и идентифицировал в г. Казани - в районе между Суконной слободой и «Третьей горой» (известном как «Немецкая куртина») - остатки древнего армянского кладбища, на существование которого указывали могильные надписи и останки человеческих скелетов, лежавших в истлевших гробах и - беспорядочно - в общей могиле.
В 1889 г. в VII томе «Известий Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете» были опубликованы две заметки (сообщения) Н.Ф. Высоцкого «Новая антропологическая находка в селе Болгарах. (С 2-мя снимками надписей)» и «"Немецкая куртина" - древне-армянское кладбище в Казани. (Со снимком надписи)», в которых содержались указания на археологические доказательства армянского присутствия в Волжской Булгарии (Болгарии), бывших булгарских землях, входивших в состав Улуса Джучи (Золотой Орды), и Казанском ханстве.(2)
«Очевидно, - указывал Н.Ф. Высоцкий в отношении данного некрополя, - что "Немецкая куртина" есть не что иное как древнее армянское кладбище».(3)
Вместе с тем, он добавлял, что: «Несмотря на все старания, я не мог найти никаких исторических указаний на существование в Казани армянской колонии. Но один из служащих здесь армян, человек довольно образованный и интересующийся историей своего народа, передал мне следующее, интересное, армянское предание.
Во времена татарского владычества, в Казани жило много армянских купцов с семьями, в теперешней Суконной слободе. У них была своя церковь, на месте нынешней Георгиевской. Во время осады Казани Грозным, после того как целый ряд приступов царского войска был отбит татарами, в русский стан явились несколько армян и предложили Царю, за приличное вознаграждение, указать слабые места крепости, через которые легко можно было ворваться в неё. Царь купил секрет и взял город. Отпраздновав победу и поуспокоившись, Иван вспомнил об армянах и, вероятно, рассчитав, что люди, продавшие своих старых союзников, могут поступить так же и с новыми, приказал истребить их всех до единого. Проведав о таком распоряжении Грозного Царя, большинство армян тайком убежало из Казани, в различные поволжские города, главным образом в Астрахань, где будто бы и доселе существуют потомки одного из этих беглецов под фамилией "Казанских". Но бежать могли конечно далеко не все, и оставшиеся были умерщвлены грозным царём».(4)
В дальнейшем открытие Н.Ф. Высоцкого и записанное им «предание» взяли на вооружение многие исследователи, занимавшиеся историей г. Казани и Казанского ханства. При этом армянское присутствие в Казани и существование Армянской слободы, закрепившееся в топонимике, получили своё подтверждение в письменных источниках и новых археологических находках.
Упоминание об армянских купцах, проживавших в Казани, содержится в историко-публицистическом сочинении анонимного автора (предположительно, священника Иоанна Глазатого) «История о Казанском царстве», известной также как «Казанский летописец» или «Казанская история», которое принято датировать второй половиной XVI в.(5) Австрийский дипломат барон Сигизмунд фон Герберштейн (1486 - 1566) писал в своих «Записках о Московии» о «вещах, которые привозились по Волге с Каспийского моря, с астраханского рынка, из Персии и Армении».(6)
«Армянская слобода образовалась в Казани по образцу такой же колонии в Булгаре, - отмечал в изданном в 1923 г. исследовании "Очерки по истории Казанского ханства" археолог М.Г. Худяков (1894 - 1936), - где армянское кладбище находилось при церкви, развалины которой известны под названием "Греческой палаты". Торговые сношения с Персией и Кавказом находились в руках армян».(7)
Об Армянской слободе, существовавшей «на берегу озера Кабан» писал в своей книге «Казань. Исторический очерк» археолог и краевед Н.Ф. Калинин (1888 - 1959).(8)
Вместе с тем, указанное «предание», относящееся непосредственно к событиям 1552 г., так и не получило сколь-нибудь внятной документально-исторической «расшифровки», хотя и обросло весьма сомнительными «разъяснениями».
В данном отношении особый интерес представляет эпизод, отражённый в вышеупомянутой «Истории о Казанском царстве». Достаточно подробно рассказывая об обороне осаждённого города, его автор посчитал нужным отметить следующее: «Казанцы же разумевше от послов своих, и от того часа престаша битися с Русью выеждяя из града, искусиша бо стремление их и храбрость их, и затворишася во граде, и седоша в осаде, надеющися на крепость града своего и на многия свои кормля и запас, и пять тысяч (с) собою затвориша иноземских купцев, Бухар, и Шамахеи, и Турчан, и Армян, и инех, не испустивше их из града до прихода силы Руские итъти во страны своя, Турчан и Армен: ведаху тех огненному бою гораздых и принужаху их битися с Русью; оне(м) же не хотящим и отрицающимся аки неумеющим дела того, и приковываху их железы к пушкам, и с омнаженными мечи стояху над главами их, и смертью претяху им; и тако их принудиша неволею ис пушек бити по Руским полком. Они же лестно и худо бияху и не улучаху, аки неумеющи, и ядра черес воя препушаху или не допущаху, едва кого убиваху. - Во взятие Казанское царь князь великии милость за се подаст им: живых всех испустив во отечествия их».(9)
Таким образом, «История о Казанском царстве» свидетельствует о том, что иноземные купцы, в том числе и армянские, фактически были взяты в заложники, заперты в крепости (Кремле) и под страхом смерти принуждались стрелять из пушек по наступавшим, но всячески саботировали этот приказ, по причине чего после её захвата были прощены царём Иваном IV Васильевичем и отпущены в свои страны.
Историк русской литературы Г.З. Кунцевич (1872 - 1925), положивший начало фундаментальному исследованию «Истории о Казанском царстве» и по поручению «Императорской Археографической Комиссии» подготовивший её к изданию, в своём труде «История о Казанском царстве или Казанский летописец» посчитал нужным остановиться на указанном эпизоде. При этом он отмечал: «Во-первых, казанцы, говорит История, затворили во граде, до прихода русской силы, иноземных купцов, "Бухар, и Шамахеи, и Турчан, и Армен", и принуждали их биться с Русью. В летописях об этом прямо не говорится, но в них же можно найти косвенное доказательство, что "иноземцы" (не казанцы) могли быть в осаде. "А преж княжь Петрова приходу", говорит Царственная книга вслед за рассказом об освобождении пленных, "во многих местех по Волге, и по Каме побиты Казанцы, и Крымцы, которые были в Казани, Нагаи и Бухарцы...". Но, конечно, "иноземных купцев" могло быть и не 5.000; как можно видеть, в Истории цифровые данные иногда сильно преувеличены и выражаются почти всегда в круглых числах.
Далее, в Истории говорится, что казанцы принуждали "иноземцев" стрелять из пушек, как гораздых огненному бою, приковывали их к пушкам, стояли с обнажёнными мечами над ними. "Они же лестно и худо бияху"... В 1524 году в Казани, при её осаде, был один только пушечный мастер. Сколько их было в 1552 году, нет известий, но едва ли было много. "Огненный бой" вообще был слабее у казанцев, чем у русских, что видно из хода осады Казани. У Курбского находим: "В той же час, вкупе во сражение оное, и стрельбу огненую со града изъявиша, яко со веж высоких, так и с стены меския войска, на войско христианское стреляюще; но ничтож, за Божиею благодатию, тщеты сотвориша".
Были ли бухары, "шамахеи, турчане и армяне" горазды к огненному бою, к сожалению, не могу привести свидетельств. Во всяком случае, известие Истории, что "иноземские купцы", плохо стрелявшие по русским, были за то отпущены Иоанном живыми в отечествия их, не только не находится в летописях, но как будто противоречит им. В летописях говорится: "полон же повеле царь имати жены и дети малые, а ратных людеи за их измены избити всех"... И, по-видимому, повеление было исполнено с точностью [...]».(10)
При этом, упоминая о побитых «во многих местех по Волге, и по Каме» иноземцах, Г.З. Кунцевич ссылался на «Царственную книгу», Никоновскую и «Львовскую» летописи. Однако армяне в них не упоминаются - только «Казанцы и Крымцы», «Нагаи и Бухарцы».(11) Отношение русских к армянам, как к христианам, безусловно, должно было отличаться в лучшую сторону от отношения к другим перечисленным иноземцам, среди которых преобладали мусульмане.
Никаких документальных свидетельств о «предательстве» армянами «татар» («казанцев»), об их последующем поголовном истреблении по приказу царя Ивана IV Васильевича и бегстве из Казани, как о том повествует записанное Н.Ф. Высоцким «предание», не обнаружено. Представляется, что, если бы подобный неординарный эпизод действительно имел место, он бы получил отражение в многочисленных источниках о «Казанском взятии».
Вместе с тем, предположения Г.З. Кунцевича по части судьбы армянских купцов, которые находились в осаждённой крепости (Кремле), представляется вполне логичным. Весьма сомнительно, чтобы в условиях ожесточённого штурма, «избиение» по царскому повелению «ратных людей», в числе которых вольно или невольно находились и армяне, могло носить избирательный характер.
Что же касается выявленной Н.Ф. Высоцким в Казани - в районе армянского кладбища («Немецкой куртины») - общей могилы, в которую, согласно предположению современного исследователя Р.Р. Сулейманова, могли быть «свалены после кончины» умерщвлённые по приказу царя Ивана IV Васильевича армяне,(12) то в силу отсутствия данных о времени и характере их погребения все гипотезы на сей счёт обречены на бездоказательность. Логичнее при этом было бы предположить, что в означенной «братской» могиле, находившейся на месте уже существовавшего к тому времени кладбища, могли быть похоронены армяне, погибшие во время захвата города. Однако эти люди могли быть и жертвами одной из эпидемий, часто свирепствовавших в Казани.
Умозрительными представляются также выводы М.Г. Худякова, писавшего в «Очерках по истории Казанского ханства» об Армянской слободе, что «предание, записанное Н.Ф. Высоцким, пытается объяснить причину её исчезновения: армянские купцы, пользовавшиеся полной свободой в эпоху Казанского ханства, не могли перенести тяжести нового режима, установленного завоевателями, и разъехались по иным городам, несмотря на свои симпатии к русским, как и христианам, во время осады Казани». «Торговля с Востоком, - добавлял он, - была в значительной мере подорвана падением Казанского ханства, и армянские купцы предпочли покинуть Казань, чтобы не быть разорённым».(13) Между тем, никаких доказательств в пользу этого утверждения М.Г. Худяков не привёл.
Примечательно при этом, что армяне называются в «Истории о Казанском царстве» в числе тех, кто участвовал в торжественной встрече возвратившегося в Москву с войском и пленными царя Ивана IV Васильевича, что в случае их поголовного «умерщвления» по личному царскому приказу в Казани вряд ли было бы возможно. Логичнее предположить обратное, а именно то, что армянские купцы, как и перечисленные вместе с ними «Турцы», «Немцы» и «Литва», получили определённые выгоды от столь удачного похода.
«Приближающуся ему к посаду граду, - сообщалось, в частности, в "Истории о Казанском царстве", - и пусти водима впреди себе далеко с приставником воеводою Казанского царя со знаменем его и с пленными Казанцы полк велик, до 50.000; и позвонеся великии град Москва, и изыдоша на поле за посад и въстретити царя и великого князя князи, и велможи его, и вси стареишины града, богатии и убози, юноша и девы, и стары со младенцы, чернъцы и черницы, и спроста все множество безчисленное народа Московского, и с ними же вси купцы иноязычныя, Турцы, и Армены, и Немцы, и Литва, и многия странницы; и встретиша за 10 верст, ови же за 5, ови за 3, ови же за едино поприщо, обаполы пути стояща со единого, угнетающеся и теснящеся; и видеша самодержца своего, идоша, яко пчелы матку свою, и возрадовавшася зело хваляще и благодаряще его, и победителна велика его нарицающи, и много лета ему восклицающе на долг час, и падающи вси поклоняхуся ему до земли».(14)
Весьма важным также представляется и другой эпизод «Казанского взятия», косвенно связанный с армянами.
Как известно, одна из придельных церквей, входящих в комплекс построенного в 1555 - 1561 гг. в Москве в память «о взятии Казаньского царствия и Астраханьского царствия» Покровского собора (собора Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, или собора Василия Блаженного), была освящена, в числе прочих, в 1559 г. во имя «св[ятого] священно-мученика Григория великия Армении» и носила название «Церковь Григория Великия Армении»(15).
В «Дополнениях к Никоновской летописи» сообщалось, в частности, об освящении придельных церквей: «Месяца Октября в 1 день священы церкви приделы в новом городе у Фроловъского мосту, которые ставлены на возвещение чюдес Божиих о Казанском взятье, в которые дни Божиа помочь и победа была православному царю над бусурманы: храм живоначальныя Троица, Вход в Иерусалим, Николае Великорецкий, Киприан и Устинья, Варлам Хутыньский, Олександр Свирский, Григорей Великия Арменеи».(16)
Священномученик Григорий (Сурб Григор Лусаворич) (ок. 252 - 326), известный как просветитель Армении и первый епископ армян, помимо Армянской апостольской церкви, почитается и в целом ряде других христианских церквей, в том числе - в Русской православной церкви.
30 сентября 1552 г. - в день, когда совершается память этого святого, - произошло одно из наиболее значимых событий битвы за Казань - подрыв части крепостной стены, в результате чего наступавшим после ожесточённого боя удалось прорвать оборону и «в башни утвердишася и на стенах градцких и у Арьских ворот».(17) Именно с заступничеством священномученика Григория Армянского и связывался успех данной военной операции, осуществлённой при личном участии царя Ивана IV Васильевича.
Возможно, данное обстоятельство со временем трансформировалось в рассказ о том, что армяне указали царю «слабые места крепости, через которые легко можно было ворваться в неё». А закрепившееся в «устной традиции» повествование о запертых в крепости (Кремле) армянских купцах, намеренно «ядра черес воя препушаху или не допущаху», могло послужить дополнительным поводом для слухов о якобы имевшем место «предательстве» армянами «татар» («казанцев»).
Алексеев Игорь Евгеньевич, кандидат исторических наук (г. Казань)
Иллюстрации:
1. Николай Фёдорович Высоцкий (1843 - 1922) (фото 2-й половины XIX в.).
2. Осада Казани русскими войсками. Миниатюра из списка «Казанской истории» начала XVII в. (фрагмент страницы).(18)
3. Остатки надписи на надгробном камне с «Немецкой куртины» (г. Казань), перерисованные Н.Ф. Высоцким.(19)
Сноски:
(1) См., например: Алексеев И. Из научного наследия профессора Казанского университета Н.Ф. Высоцкого (Взгляд на проблему пьянства в России через призму русских народных пословиц и поговорок, личных наблюдений и медицинской практики учёного...) [Электронный ресурс] // Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия»: сайт. - (дата обращения: 25.02.2018); Алексеев И. Из истории изучения в начале XX в. «историко-археологического музея» профессора Н.Ф. Высоцкого [Электронный ресурс] // Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия»: сайт. - (дата обращения: 25.02.2018)
(2) См.: Высоцкий Н. Новая антропологическая находка в селе Болгарах. (С 2-мя снимками надписей). «Немецкая куртина» - древне-армянское кладбище в Казани. (Со снимком надписи) // Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете / С приложением «Протоколов» за 1888-й год. - 1889. - Т. VII. - С. 1 - 8.
(3) Там же. - С. 4.
(4) Там же. - С. 4 - 5.
(5) См.: Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том девятнадцатый: История о Казанском царстве (Казанский летописец). - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1903. - Стб. 130.
(6) См.: [Герберштейн С.] Записки о Московии (rerum moscoviticarum commentarii) Барона Герберштейна / С латинского базельского издания 1556 года перевёл И. Анонимов, преподаватель истории в VII С.-Петербургской гимназии. - Санкт-Петербург: «В типографии В. Безобразова и комп.», 1866. - С. 150.
(7) Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства / Репринтное воспроизведение издания 1923 г. - Казань: Фонд ТЯК, 1990. - С. 280
(8) Калинин Н.Ф. Казань. Исторический очерк // Второе, исправленное и дополненное издание. - Казань: Таткнигоиздат, 1955. - С. 32.
(9) Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том девятнадцатый: История о Казанском царстве (Казанский летописец). - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1903. - Стб. 130.
(10) Кунцевич Г.З. История о Казанском царстве или Казанский летописец. Опыт историко-литературного исследования / Отдельный оттиск из Летописи занятий Императорской Археографической Комиссии», выпуск XVI. - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1905. - С. 443 - 444.
(11) См.: Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том тринадцатый. - Вторая половина: I. Дополнения к Никоновской летописи. II. Так называемая Царственная книга. - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1906. - С. 470; Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том двадцатый. - Вторая половина: Львовская летопись (часть вторая). - Санкт-Петербург: Типография М.А. Александрова, 1914. - С. 486.; Руская летопись по Никонову списку / Изданная под смотрением Императорской Академии Наук. - Часть седьмая: По 1598 год, до преставления Царя Фёдора Ивановича. - Санкт-Петербург: «При Императорской Академии Наук», 1791. - С. 88.
(12) См.: Сулейманов Р.Р. Армяне в Казанском ханстве // Урало-Поволжье в древности и средневековье. Материалы Международной научной конференции V Халиковские чтения «Урало-Поволжье в древности и средневековье», посвящённой 80-летию со дня рождения А.Х. Халикова (27 - 30 мая 2009 г., Казань) / Серия «Археология евразийских степей». Выпуск 11. - Казань: ООО «Фолиант»; Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2011. - С. 233.
(13) Худяков М. Указ. соч. - С. 280.
(14) Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том девятнадцатый: История о Казанском царстве (Казанский летописец). - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1903. - Стб. 176.
(15) См.: [Белянкин Л.Е.] Исторические записки и сведения о Покровском и святого Василия Блаженного соборе в столичном граде Москве, основанные на верных фактах и почерпнутые из достоверных источников. Cоч. Л.Е. Белянкина / Издание второе, пересмотренное и значительно дополненное, с приложением картин и двух планов, как нижних, так и верхних зданий этого собора. - Москва: Типография С. Орлова, 1867. - С. 3, 9.
(16) См.: Полное Собрание Русских Летописей, изданное по Высочайшему повелению Императорскою Археографическою Комиссиею. - Том тринадцатый. - Вторая половина: I. Дополнения к Никоновской летописи. II. Так называемая Царственная книга. - Санкт-Петербург: Типография И.Н. Скороходова, 1906. - С. 320.
(17) См.: Там же. - С. 508 - 509.
(18) Приводится по: Казанская история / Подготовка текста, вступ. статья и прим. Г.Н. Моисеевой, под ред. члена-корреспондента АН СССР В.П. Адриановой-Перетц. - Москва - Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1954. - Вкладка между с. 128 и с. 129, об.
(19) См.: Высоцкий Н. Указ. соч. - С. 6.
