itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Отречение

Часть II

Екатеринбургские останки  100-летие революции 
0
936
Время на чтение 15 минут

Часть I

«Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего...» Пс. 50.

Историю России большевики переписывали весь период своего, чуть более 70-ти летнего «правления», передав эту привычку потомкам. Сейчас, чем ближе подходит дата русской смуты к вековой отметине на теле России, тем все громче звучат голоса «переписчиков» истории: «Государь Николай II не отрекался от Престола!»

Событие, невиданное в истории России, не предусмотренное в Своде ее Законов, вызывает естественное чувство отторжения. Уже в 20-е годы игумен Серафим Кузнецов писал: «Невольно закрадывается в душу сомнение: "А действительно ли подписан Государем акт отречения?" Это сомнение можно выгнать из тайников душевных только тогда, когда беспристрастная экспертиза докажет, что акт отречения действительно подписан Императором Николаем II. Такие первостепенной важности акты совершаются не при двух-трех свидетелях, а при составе представителей всех сословий и учреждений. Не было также подтверждено Государем кому-либо при жизни, что им подписан акт отречения и никто к нему допущен не был из лиц нейтральной стороны и даже из числа иностранных представителей, при которых бы Государь подтвердил акт своего отречения, и что он сделан не под угрозой насилия, а добровольно» [1].

Вряд ли, игумен Серафим, в 20-е годы, был знаком с потоком воспоминаний людей, причастных к событиям четырех тех дней, только начавших тогда устраивать свою жизнь в эмиграции. Что сказал бы он сегодня, ознакомившись с их свидетельствами,и не изменил бы он свою точку зрения на отречение Государя.

Но, в чем прав игумен Серафим, так в том, что «беспристрастная экспертиза докажет...» К нашему стыду, если не к позору нашему - это не было сделано за весь этот русский век! Почему, и не странно ли, правда? Наверное, есть веская причина не делать эту экспертизу.

Хорошо организованная и проплаченная из-за рубежа смута в Петрограде развивалась так стремительно, что действенное влияние на ее ход Государя, в условиях отсутствия своевременного получения Им достоверной информации, было невозможно. Как в надвигающуюся грозу не успевают люди укрыться от нее, так и в те дни февральской смуты невозможно было, чтобы кто-то, во время подписания «манифеста» отречения, был допущен «из лиц нейтральной стороны и даже из числа иностранных представителей». Почему Господь не отвел от России грозу: прогремевший над нею небесный силы гром и сверкающие над ней, едва ли не весь век, бесчисленные молнии- известно: ослабла вера в народе, а в элите и вовсе исчезла, потому-то и предалаона Государя, возглавив заговор.

Вернемся к сомнениям, относительно истинности отречения Государя, игумена Серафима (Кузнецова), который привез в 1920 году в Иерусалим гроб с телом мученицы, Великой Княгини Елисаветы Феодоровны. Сомнений не могло бы быть, если отринуть недоверие к свидетельствам очевидцев и тех людей, кто находился в двух этих поездах, пришедших в Псков после долгого хождения по железным дорогам в надежде проехать в Царское Село.
Во время переговоров с делегатами Думы, когда Государь сообщил о принятии Им решения об отречении, присутствовал министр Императорского Двора граф, генерал-адъютант В.Б. Фредерикс, генерал-адъютант Н.В. Рузский, начальник военно-походной канцелярии Его Императорского Величества флигель-адъютант генерал-майор Свиты (c 6.12.1916) К.Е. Нарышкин, друг детства Императора Николая II, записавший текст - «Протокол отречения Николая II» [2.C. 219-221].

В «Протоколе» приведены слова Государя делегатам Думы: «Ранее вашего приезда после разговора по прямому проводу генерал-адъютанта Рузскаго с председателем Государственной Думы, я думал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был готов на отречение от престола в пользу своего сына, но теперь еще раз обдумав свое положение, я пришел к заключению, что в виду его болезненности, мне следует отречься одновременно и за себя и за него, так как разлучаться с ним не могу...Его величество, ответив, что проект уже составлен, удалился к себе, где собственноручно исправил заготовленный с утра манифест об отречении в том смысле, что престол передается великому князю Михаилу Александровичу, а не великому князю Алексею Николаевичу. Приказав его переписать, его величество подписал манифест, и, войдя в вагон-салон, в 11 час. 40 мин., (23 ч. 40 м. - В.К.) передал его Гучкову. Депутаты попросили вставить фразу о присяге конституции нового императора, что тут же было сделано его величеством» [2.C. 220, 221].

В тексте записи «Протокола» не сказано: как в «манифест» вставили «фразу о присяге конституции...», что привело к ошибочному выводу о написании ее в уже готовый текст. Излишне говорить о недопустимости каких-либо исправлений или дополнений в документе такого значения, о чем и пишет Воейков, тем самым отвечая на утверждение игумена Серафима: «Не было также подтверждено Государем кому-либо при жизни, что им подписан акт отречения».

«Через некоторое время Манифест был напечатан на машинке. Государь его подписал у Себя в отделении и сказал мне: «Отчего вы не вошли?» Я ответил: «Мне там нечего делать». «Нет, войдите», - сказал Государь.

Таким образом, войдя за Государем в салон-вагон, я присутствовал при том тяжелом моменте, когда Император Николай II вручил Свой Манифест об отречении от Трона комиссарам Государственной думы, которые в Его ошибочном мнении были представителями Русского народа. Тут же Государь предложил Министру Двора его скрепить...» [3.C. 142].

«Одновременно были собственноручно написаны его величеством указыПравительствующему Сенату о назначении председателем совета министров князя Львова и верховным главнокомандующим Николая Николаевича, что бы ни казалось, что акт совершен под давлением приехавших депутатов, и так как самое решение об отречении от престола было принято его величеством еще днем, то днем, по совету депутатов, на манифесте было поставлено при подписи в 3 часа дня, а на указах Правительствующему Сенату в 2 часа дня. При этом присутствовал, кроме поименованных лиц, начальник штаба армии северного фронта генерал Данилов, который был вызван генерал-адъютантом Рузским.

В заключение, член Думы Шульгин спросил у его величества о его дальнейших планах. Его величество ответил, что собирается поехать на несколько дней в Ставку, может быть в Киев, чтобы проститься с государыней императрицей Марией Феодоровной, а затем останется до выздоровления детей. Депутаты заявили, что они приложат все силы, чтобы облегчить его величество в выполнении его дальнейших Намерений. Депутаты попросили подписать еще дубликат манифеста иа случай возможности с ними несчастья, который остался бы в руках генерала Рузского. Его величество простился с депутатами и отпустил их, после чего простился с главнокомандующим армиями северного фронта и его начальником штаба, облобызав его и поблагодарив его за сотрудничество. Приблизительно через час дубликат манифеста был преподнесен его величеству на подпись, после чего все четыре подписи его величества, были контрассигнированы министром императорского двора графом Фредериксом» [2.C. 221].

Следующий спорный момент связан с тем обстоятельством, о котором пишет Шульгин: «Акт был написан на двух или трех листочках небольшого формата с помощью пишущей машинки. На заглавном листе стояло слева слово: «Ставка», а справа «Начальнику штаба». Подпись была сделана карандашом...

Я забыл сказать, что мы условились с ген. Рузским, что будет два экземпляра акта, собственноручно подписанных, потому что мы опасались, что при бурных обстоятельствах Петрограда, акт, который мы привезем, может быть легко утрачен. Таким образом, первый подписанный акт на листочках небольшого формата должен был остаться у ген. Рузского. Мы же привезли второй экземпляр, также написанный на машинке, нона листочке большого формата. Подпись царя справа сделана также карандашом, а с левой стороны - пером скрепил министр двора Фредерике. В получении этого экземпляра, который был нам вручен в вагоне ген. Рузского, мы т. - е. Гучков, и я, выдали расписку. Этот экземпляр мы привезли в Петроград, и его удалось передать в надежные руки.

Была минута, когда документ подвергался опасности» [4.C. 172].
«Манифест» Государь подписывал «у Себя в отделении» в присутствии только Воейкова и сделано было это по той причине, чтобы никто из посланцев Думы не мог возразить на то существенное обстоятельство, что подпись производилась карандашом - совершенно недопустимым способом. Государьпонимал, что подпись, сделанная карандашом, не имеет юридической силы и сделал это, по мнению автора данной статьи, сознательно. Тем самым, защитникам Императора Николая II, в том числе и, главным образом, Верховного Главнокомандующего Русской армии, была оставлена возможность опротестовать этот, не имеющий силы закона, «манифест».

Обратимся еще раз, к имевшим в этом случае значение, словам исследователей векового этого вопроса, призывающих на помощь игумена Серафима: «Не было также подтверждено Государем кому-либо при жизни, что им подписан акт отречения».

«Еще одним аргументом критиков является молчание императора Николая II никому по поводу своего так называемого «отречения» от престола. Внешне этот аргумент кажется серьезным доводом.

Однако зададим себе вопрос: кому царь мог рассказать об этом? И как он мог это сделать?» [5.С. 614].

Задавший этот вопрос, считает, что одной из причин нашего незнания ответа является «информационная блокада», в которой находился Государь после ареста и то, что те люди, с которыми он мог «общаться на такие темы только с равными себе» - князь В.А. Долгоруков и граф, генерал-адъютант И.Л.Татищев, были убиты большевиками.

Основываясь на своей версии подложности подписи Государя на «манифесте» П. В. Мультатули считает, что Его молчание или даже признание Им факта отречения, «вовсе не означает, что он подписывал манифест» [5.С. 614, 615].

А действительно ли признание Государя, которое сопровождалось Его крестным знамением, которое видел старый русский генерал Сергей Сергеевич Савич, который «страшно волновался, приступ рыданий сдавливал его горло»[6.С.198].

Имя генерала Савича запечатлено в Дневнике Государя от 1-го марта:

«... Видел Рузского. Он, Данилов и Саввич обедали».

Генералы Н.В. Рузский, Ю.Н. Данилов и С.С. Савич первыми услышали слова Государя о принятии им решения об отречении, сказанные около 15 часов 2 марта, еще до подписания «манифеста»: «"Я решился. Я отказываюсь от престола", и перекрестился. Перекрестились и генералы» [6.С. 198].

После посещения генералами во главе с Рузским Государя, к нему зашел Министр Двора граф Фредерикс и после его возвращения лица Государевой свиты пошли к нему «поделиться волновавшей нас мыслью о возможности предложения Его Величеству отречения от престола, на что граф сказал: "Да, это уже сделано ". Меня как громом поразило это известие, так как из разговора с Государем я совершенно не мог вынести заключения, что подобное решение созрело в помыслах Его Величества. Я побежал в вагон Государя, без доклада вошел в Его отделение, и спросил: "Неужели верно то, что говорил граф - что Ваше Величество подписали отречение? И где оно?" На это Государь ответил мне, передавая лежавшую у него на столе пачку телеграмм: "Что мне оставалось делать, когда мне все изменили? Первый Николаша... Читайте ". На мой вторичный вопрос: "Где же отречение?" Государь ответил, что отдал его Рузскому для передачи Алексееву...» [3.С. 133].

Это был неосуществленный проект отречения Государя в пользу Наследника Алексея Николаевича, до его совершеннолетия с регентством «брата нашего Михаила Александровича». По требованию Государя Рузский «в очень короткой аудиенции... вернул Его Величеству подписанное отречение вместе с двумя телеграммами, касавшимися этого акта: одной на имя председателя Государственной Думы, а другой - на имя генерал-адъютанта Алексеева.

1."Председателю Государственной Думы (телеграмма 24 - В.К.).

Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной матушки России. Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына, с тем, чтобы оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего великого князя Михаила Александровича.

Николай".

2. "Наштаверх. Ставка (телеграмма 25 - В.К.).

Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно.

Николай"»[3.С. 138].

«Было три часа дня. Государь дополнил текст одной из телеграмм, согласно с текстом другой, и передал листки Рузскому. Тот вышел из вагона в 3 часа 10 минут дня и тут же ему вручили телеграмму о предстоящем приезде Гучкова и Шульгина. Рузский вернулся в вагон и доложил ее. Государь тогда приказал телеграмму (24) задержать до прибытия этих лиц, а телеграмму (25) взял обратно из рук генерала. В 3 часа 45 минут Государь прислал и за другой телеграммой. Рузской пошел с нею в императорский поезд и, встретив Государя на платформе, предложил ее оставить у него до прибытия Гучкова и Шульгина» [7. С. 161].

2 марта, в 14 ч. 30 мин. на имя Государя была получена телеграмма (22)генерала Алексеева («Ожидаю повелений») с ответами главнокомандующих фронтами, на телеграмму (20, в 10 ч. 15 мин. 2 марта) Алексеева: «...относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича». [8. С. 238, 239].

Принятию решения об отречении предшествовалмногочасовой разговорГосударяс генералом Рузским, который начался с его доклада около 10 часов вечера 1 марта. Еще 27 февраля Председатель Государственной Думы Родзянко прислал Рузскому телеграмму о беспорядках в Петрограде, в которой обосновывал необходимость «составить правительство, пользующееся доверием всего населения» [1. 8.С. 224].

Серией телеграмм и разговоров по прямому проводу Родзянко подготавливал Рузского к главной его задачи: убедить Государя в необходимости дарования ответственного министерства, а затем, ссылаясь на то, что эта мера запоздала - принудить к отречению. Генерал С.Н. Вильчковский, описывая беседу с Рузским, выставляя главным виновником Алексеева,старался оправдать Рузского, скрывая участие егов заговорепротив Государя.

«Генерал Рузский возражал, спорил, доказывал и, наконец, после полутора часов получил от Государя соизволение на объявление через Родзянко, что Государь согласен на ответственное министерство...

Рузской вышел из вагона Государядать приказание вызвать к аппарату Родзянко и телеграфировать в ставку (о предстоящем этом разговоре, который частями пересылался Алексееву - В.К.). Ему передали тут телеграмму генерала Алексеева с проектом манифеста... Рузский вернулся в вагон Государя, и доклад продолжался. В 24 часа Рузский вынес телеграмму Государя генералу Иванову... Государь обсуждал теперь текст манифеста, предложенный Алексеевым, и без изменений согласился на него» [7.С. 153].

Вспомним, что после неудачной поездки в Царское Село, отдавая приказ следовать в Псков, Государь поделился сВоейковым, «предположением дать ответственное министерство и, вообще, пойти на такие уступки, которые могли бы разрешить создавшееся положение» [3.С. 129].

В разговоре с Рузским Государь излагал свое мнение: «ответственное министерство» не сможет руководить страной в условиях войны и тем самым Его доводы стали известны: о них, со слов Рузского, пишет генерал Вильчковский. Государь дал возможность Рузскому, боевому генералу, участнику трех войн, высказать свое мнение, хотя генералы не имели права решать государственные задачи. Зная об этом, Рузский после окончания доклада по обстановке на фронте, просил у Государя разрешения коснуться другой темы.

Согласившись с доводами Рузского, Государь передал ему телеграмму для генерала Н.И. Иванова в Царское Село: «Надеюсь прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не принимать. Николай. 2 марта 0 ч. 20 мин.»[8. 14.С. 231].

Так, волею Государя и сложившимся обстоятельствам, Господь избавил от пролития крови, неизбежного при усмирении бунтовщиков и мятежных военных частей в столице войсками русской армиив условиях войны с внешним врагом. Государь не раз в эти дни говорил, что восстановить порядок необходимо не ради сохранения Им личной власти, к чему Он никогда не стремился, а ради победы России в войне.

Разговор («злосчастный», по словам генерала Вильчковского) Рузского с Родзянко начался в 3 ч. 30 мин. ночи на 2-ое марта и продолжался до 7 ч. 30 мин.утра. На вопрос Рузского объяснить, почему он не приехал в Псков, последовал многосложный ответ, основной смысл которого сводился к тому, что именно он, Родзянко, «держит власть в руках», что «только ему верят», что правительство не справлялось, и он не мог оставить мятежную столицу. Вместе с тем, Родзянко сообщает, что «чувствует себя на волоске от заточения в Петропавловскую крепость, куда он сам отправил министров. Наконец следует сообщение, что манифест опоздал. - Он еще не знает, какой манифест, но знает, что манифест не годится»[7.С. 156].

Передают текст манифеста и продолжается разговор: Родзянко говорит, что сегодня ночью был «вынужден»назначить Временное правительство и снова повторяет: «манифест запоздал». «Родзянко не отвечает на уговоры Рузского, он декламирует о благополучии, которое водворится, если только отречется Государь...» [7.С. 158].

«Как раз в ту минуту, когда Рузский входил в вагон Государя с докладом о ночном разговоре с Родзянко, генерал Алексеев в Ставке подписывал свою циркулярную телеграмму главнокомандующим... Было 10 час.15 мин. утра, 2 марта.

Еще до этого доклада судьба Государя и России была решена генералом Алексеевым» [7.С. 160].

Лучше Государыни Александры Федоровны никто не знал, что в действительности стояло за отречением Государя, последовавшем после, если не де-юре - карандашом!, то де-факто, определенно, постановке Его подписи на «манифесте».Прямая угроза жизни Его близким в Царском Селе, дорога в которое была блокирована, являлась одной из главных составляющих плана заговора, целью которого было отречение Государя от трона.

Вечером 27 февраля Воейкову из Царского Села, по поручению Государыни, позвонил обер-гофмаршал Бенкендорф и сообщил: «...Государыня очень безпокоится за Детей ввиду всего происходящего в столице и предлагает выехать с Детьми навстречу Его Величеству... По словам генерала Беляева (Военного министра - В.К.) волнения в Петрограде настолько разрослись, что нужно опасаться революционный толпы из Петрограда на Царское Село» [3. С. 125].

«Относительно высказанного ему опасения за движение толпы на Царское Село, генерал Беляев сказал, что это - сведения, распространяемые председателем Государственной Думы Родзянко».[3.С. 127].

Так заговорщики претворяли в жизнь часть плана по оказанию давления на Государя, опасающегося за жизнь Семьи и здоровье Детей, четверо из которых были больны корью.

П. Жильяр в своей книге, описывая эпизод с намерением Яковлева увезти Государя из Тобольска, приводит слова «Ея Величества... "Я не могу отпустить Государя одного. Его хотят, как тогда разлучить с семьей." *)... Хотят постараться склонить его на что-нибудь дурное, внушая ему безпокойство за жизнь его близких...» В сноске: *) «Императрица намекала на отречение Государя»[9.С. 242].

В своей книге Н.А. Соколов, описывая этот же эпизод, приводит показания Жильяра: «Я прекрасно помню эту тяжелую сцену... Государыня в четвертом часу позвала меня к себе... Она была так взволнована, так страшно расстроена, как никогда раньше... Вот были ее мысли: "Государь уезжает... Я не могу оставить его в такую минуту. Я чувствую, что его увозят, чтобы попробовать заставить сделать что-нибудь нехорошее... заставить его подписать гадкую вещь под страхом опасности для жизни всех своих, которых он оставит в Тобольске, как это было вовремя отречения в Пскове...» [10.С. 62].

Собственное признание Государя Императора Николая II в отречении записано Им в Дневнике, там же даны ответы по авторству «манифеста», подписи Государя на нем; с предельной точностью указаны причины, по которым «Нужно мое отречение»; изложена суть главных событий тяжелого для Государя и России дня 2 марта 17-го года.

«2-го марта. Четверг

Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.
Кругом измена и трусость и обман!»

Массовые беспорядки в столице, мятеж запасных войсковых частей, к которому присоединились войска Петроградского гарнизона, действия заговорщиков в Государственной Думе,начальника штаба Ставки и генералов-предателей там, главнокомандующих фронтами, не оставили Государю иного, кроме отречения, выбора.

22 февраля / 7 марта 2017 года

1. Император Николай II: отречение которого не было

2. Протокол отречения (по записям ген. К.А. Нарышкина). Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. «Красная газета», Л. 1927.
3. В.Н. Воейков С Царем и без Царя. М. 1994(по тексту издания Гельсингфорс, 1936).
4. В.В.Шульгин Подробности отречения.Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. «Красная газета», Л. 1927.
5. П. МультатулиНиколай II: Отречение которого не было(Историческая библиотека) - 2010.pdf - AdobeReader.
6. Ген. С.С. Савич Принятие Николаем II решения об отречении от престола. Отречение Николая II Воспоминания очевидцев, документы. «Красная газета», Л. 1927.
7. Ген. Н.В. Рузский б) Пребывание Николая II в Пскове 1 и 2 марта 1917 г. (Беседа с ген. С. Н. Вильчковским). Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. «Красная газета», Л. 1927.
8. Материалы и документы. IV. Телеграммы и документы. Отречение Николая II Воспоминания очевидцев, документы. «Красная газета», Л. 1927.
9. Жильяр П. Император Николай II и его семья. «Русь». Вена. 1921.
10. Н.А. Соколов Убийство Царской семьи. Сирин / «Советский писатель. М. 1990.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Виктор Корн
Право на Приказ…
Кто отдал приказ на «расстрел Романовых»
02.10.2018
Глинская пустынь и Уральская Голгофа*
В свете современных изысканий
25.09.2018
Будет ли проведена историческая экспертиза Царского Дела?
Зачем СК РФ торопится признать «Царскими» «Екатеринбургские останки»
17.09.2018
Оправдание умыслов неправдой
Виктор Корн о лекции в МГУ профессора С.В.Мироненко. Окончание
29.08.2018
Оправдание умыслов неправдой
Виктор Корн о лекции в МГУ профессора истории С.В.Мироненко
20.08.2018
Все статьи Виктор Корн
Екатеринбургские останки
Все статьи темы
100-летие революции
«Патриотический» «православный» «сталинизм» непременно заканчивается реабилитацией бесов революции
Сталин – к которому есть множество вопросов – ассоциируется с консервативной контрреволюцией, а Ленин – классический левак
12.03.2024
«Пермия – земля дальняя»: «В поезде за Лениным»
Программа посвящена революционеру-большевику М. П. Туркину
11.03.2024
Господь не отдал Россию на окончательное растерзание
Мысли в день 100-летия со дня смерти В.И. Ленина
23.01.2024
Все статьи темы
Последние комментарии