Может ли эволюционист стать православным?

 

  От редакции. Продолжаем публикацию серии статей, которые будут положены в основу новой книги протоиерея Константина Буфеева «ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О СОТВОРЕНИИ и модернистское богословие». Эта книга задумана автором как продолжение его монографии «ПРАВОСЛАВНОЕ УЧЕНИЕ О СОТВОРЕНИИ и теория эволюции», изданной в 2014 году и получивший гриф «Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС 14-324-2902».

1. О возрождении манихейской ереси в эволюционистском богословии протоиерея Александра Меня

2. Отец Александр Мень: сказочник или сочинитель апокрифов?

3. Церковная оценка тейярдизма

4. Призрак «православного богословия» или неудавшаяся попытка оправдания тейярдизма

5. Софианская ересь и эволюционизм. О трактате Владимира Ильина «Шесть дней творения»

6. Шестоднев и арианская ересь. Критический отзыв на две книги протоиерея Леонида Цыпина

7. Писали ли Святые отцы о смерти до грехопадения?

8. Слуга двух господ. Об учебном пособии для Духовных учебных заведений иерея Олега Мумрикова «Концепции современного естествознания. Христианско-апологетический аспект»

9. Шестоднев в контексте Священного Предания

 

В Православии нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма.

Протодиакон Андрей Кураев [16, с. 88].

1. Вопрос об эволюции: хронологический или догматический?

 

 

 

В 2006 году вышла в свет книга протодиакона Андрея Кураева «Может ли православный быть эволюционистом?» [15]. Ранее в Сборнике «Той повеле и создашася» [16] была опубликована его статья, несколько более краткая по объёму, с тем же названием. Книжка эта продолжила полемику между людьми, отстаивающими традиционную «креационную» точку зрения и сторонниками теории эволюции, к которым принадлежит о. Андрей.

Прежде мы уже давали богословскую оценку позиции о. Кураева [3, 4, 5].

Однако никакого ответа по существу отец протодиакон предложить не смог. Он с поразительным упорством игнорирует критику на свои эволюционистские воззрения. Все аргументы оппонентов, все библейские и святоотеческие цитаты, опровергающие логические умозаключения автора, он предпочитает «не замечать». Такие «мелочи», как согласное мнение Отцов Церкви, не могут заставить его пересмотреть свою точку зрения, несмотря на то, что она противоречит догматическому вероучению Православной Церкви, в частности - Никео-Цареградскому Символу веры [см. 2, сс. 407-409].

Главной ошибкой о. Андрея является его убеждённость в том, будто вопрос о Сотво­рении - «не догматический», а, следовательно, и не принципиальный. Он пишет: «Да, в христианстве бывают моменты необходимой «жертвы интеллектом». Но мне кажется, что эта жертва должна быть принесена догмату о Троичности Единого Бога, а не «догмату» о точном числе часов мiротворения» [16, с. 112].

Тема достаточно серьёзная, а стиль слишком игривый. Похоже, вместо решения вопроса автор желает от него просто отмахнуться. И напрасно. Эволюционизм, к сожалению, посягает не на выдуманные смехотворные псевдо-догматы (которых, заметим, никто не предлагал!), а на само основание христианской веры, и поэтому является настоящей и опасной ересью.

Этого отец Андрей явно недооценил. Для него этот вопрос всегда был «хронологическим», причём вполне относительным и несущественным. Автор так пишет о шести днях творения: «Если чудо растянуть во времени, - оно не перестанет быть менее чудесным» [18, с. 105].

Наверное, не станет. Но кто же дал нам право «растягивать» во времени действие Божьего чуда?! Так «растянуть» можно­ и дни тления четверодневного Лазаря (Ин. 11, 39), и количество насыщенных пятью хлебами (Мф. 14, 19-21), и все вообще свидетельства о чудесах Ветхого и Нового Завета, имеющие какую-либо количественную меру. Только чего ради идти на такие искажения? Неужели в угоду научно-критической мысли сто­ит поступаться неложным Божьим Откровением?

 

2. Слово о смерти: «тема для отдельного разговора»

Протодиакон Андрей Кураев сам помогает нам правильно увидеть богословское содержание проблемы: «Одно из самых серьёзных возражений против гипотезы о совместимости теории эволюции с христианством - это вопрос о страданиях животных. Очевидно, что эволюция без смены поколений, то есть смерти, без борьбы за существование, без боли - невозможна и немыслима. Для христианина естественно считать, что боль и смерть в мiре появились вследствие греха человека. Как же это совместить? Но это - тема для отдельного разговора» [15, с. 22].

Действительно, догматически наиболее значимым является именно вопрос о появлении в мiре смерти и связанных с нею страданий. Либо смерть изначальна и существовала в природе до человека - тогда её виновником является Творец. Либо смерть есть следствие грехопадения Адама (смертию умрете - Быт. 2, 17), повлекшего Божье наказание на него самого и на всю вселенную (проклята земля в делех твоих - Быт. 3, 17). Первая точка зрения выражает сущность телеологической эволюционистской позиции, вторая - православной. «Компромисса» или «синтеза» между этими двумя позициями быть не может. Третьего тоже не дано: либо смерть царствовала в природе до появления человека, либо её не существовало прежде грехопадения Адама первозданного.

Отец Андрей знает, что «связь греха и смерти догматически (то есть - вероучительно значимо) устанавливается словами апостола Павла» [15, с. 85]: Как одним человеком грех вошёл в мiр и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим. 5, 12).

Добавим, что мнение Православной Церкви выразил блаженный Феофилакт Болгарский, который в толковании на этот стих писал: «Грех и смерть вошли в мiр через одного человека Адама» [26, с. 34].

Итак, основанное на Священном Писании церковное вероучительное положение о. Кураеву хорошо известно.

Но проблема заключается в том, что всё это «зная», отец протодиакон не спешит принимать православную точку зрения и соглашаться с ней. Напротив, он прибегает к лукавым отговоркам и выдвигает целых три аргумента в защиту «православного эволюционизма».

I. «Животные исчезали из Бытия, прекращали своё существование в мiре до человека. Но это не смерть» [15, с. 76].

Отец Андрей поднимает данный вопрос на патетическую высоту: «Уход животных не есть смерть, не есть нечто, подобное уходу человека. Ес­ли мы говорим «смерть Сократа», то мы не имеем пра­ва это же слово применять в высказывании «смерть собаки»... Животные исчезали из бытия, прекращали своё существование в мiре до человека. Но это не смерть» [там же].

Кто же после таких слов посмеет сравнить почившего философа с издохшей собакой?..

Однако, и в древнееврейском языке слово «мавэт» (или «мот»), и в современном русском языке слово «смерть» применимо к животным в той же степени, что и к человеку. К примеру, пророк Моисей писал: Аще же чий вол убодет вола ближняго и умрет (по-еврейски - вамэт), да продадут вола живаго, и да разделят цену его, и вола умершаго (по-еврейски - гамэт) да разделят (Исх. 21, 35).

Такое же выражение употребляется в Библии применительно к человеку. О запретном райском плоде Бог говорит Адаму: А в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (по-еврейски - мот тамут) (Быт. 2, 17). Далее, в 5-й главе, про Адама и всех его потомков вплоть до Ноя, бытописатель употребляет многократно выражение: поживе... и умре (по-еврейски - вайямот).

II. Второй аргумент о. Кураева столь же несостоятелен.

Он утверждает, будто первозданный мiр был изначально подвержен законам тления везде, кроме ограниченной области Райского сада: «Писание не говорит о том, что весь мiр жил по законам Эдемского сада. Скорее - наоборот» [15, с. 84].

Мы уже прежде указывали о. Андрею на нелепость такого довода, когда писали: «Неужели не ясны апостольские слова грех вошел в мiр? Неужели после этих слов благочестивому христианину захочется предлагать рассмотрение фантасмагорий «дочеловеческого» и «внеэдемского» мiра?» [3, с. 350].

Как ни странно, о. Андрей именно ради этой бого­словской спекуляции написал некогда свою статью в [16], и в книжке [15] он повторяет сей пассаж: «Богословски неприемлемость для православного мышления идеи эволюции может быть доказана только в том случае, если будет разъяснено: каким образом допущение сменяемости поколений животных в мiре дочеловеческом и внеэдемском может ущерблять сознательность участия христианина в спасительных церковных Таинствах» [15, с. 103].

Во-первых, здесь налицо подмена понятий. Разговор с догматического содержания переведён на дисциплинарно-каноническое - на «сознательность участия христианина» в церковных Таинствах. Это - запрещённый приём ведения дискуссии, именуемый аргументацией не по существу.

Во-вторых, речь следует вести не о состязании в оригинальности псевдонаучных «допущений», но о православном вероучении. Предположить можно всё что угодно - например, будто у одного протодиакона в роду были животные «дочеловеческого» и «внеэдемского» происхождения. Но подобные гипотезы, конечно, ни на шаг не приблизят нас к истине.

Разъяснить о. Андрею неприемлемость для православного мышления идеи эволюции не так уж трудно. Священное Писание свидетельствует, что за грех, совершённый в Эдемском саду, Бог не проклял Рай, а проклял землю.

Преподобный Симеон Новый Богослов: «И не проклял Бог Рая, так как он был образом будущей нескончаемой жизни Царства Небесного,... а проклял лишь всю прочую землю, которая тоже была нетленна и все произращала сама собою, чтобы Адаму не иметь более жизни свободной от утомительных трудов и потов» [23, с. 371].

Таким образом, изменения, связанные с проклятием земли, коснулись лишь «внеэдемского» ареала. Если, как считает о. Андрей, земля не была нетленна, но представляла собой древнее и обширное кладбище многочисленных вымерших видов и особей - зачем вообще потребовалось проклинать её? Ведь тление и смерть, согласно учению Церкви, являются главными следствиями проклятия Богом земли [см. 2, сс. 152-159, 314-334].

III. Третий аргумент о. Андрея Кураева фактически сводится ко второму.

Он рассуждает о библейских стихах, говорящих о заповеди Творца вкушать всем созданиям лишь растительную пищу: И рече Бог: се дах вам... и всем зверем земным и всем птицам небесным и всякому гаду пресмыкающемуся по земли, иже имать в себе душу живота, и всяку траву зелену в снедь (Быт. 1, 29-30).

Отец Кураев доводит эти понятные библейские слова до абсурда: «Здесь главный вопрос вот в чём: когда именно и где прозвучали эти Божии слова?.. Если предположить, что это Божие установление относится только к околоэдемскому мiру, то он перестаёт противоречить суждениям науки» [15, с. 91-92].

Очевидно, что предлагаемое толкование противоречит ясному содержанию Священного Писания, которое указывает на «всех зверей земных».

Таким образом, книжка о. Андрея содержит альтернативу православному вероучению. Догматическое учение Церкви утверждает, что прежде грехопадения в «дочеловеческом» мiре не было смерти - а протодиакон Кураев «предполагает», что эволюционные процессы длились сотни миллионов лет, сопровождаясь истреблением огромного количества видов флоры и фауны. Всё это, якобы, происходило за пределами Рая, во «внеэдемском» пространстве, где смерть царствовала и во время пребывания там Адама...

 

3. О неверии эволюционистов в Божье Всемогущество

 

Проследим, как о. Кураев пишет про исполнение Божьего повеления об отделении в третий день моря от суши, когда собрася вода яже под небесем в собрания своя (Быт. 1, 9): «Далее происходит это собирание вод. Как бы мы его ни понимали - пусть даже в самом буквальном смысле - это процесс, длящийся гораздо больше, чем момент первого Божия импульса, давшего начало этому процессу. В данном случае неважно, какой это отрезок времени - 24 часа или несколько миллионов лет. В любом случае пластическое оформление нашего мiроздания происходит в ответ на повеление Творца» [15, с. 21].

Виден несомненный настрой автора под любым предлогом обойти прямое и очевидное свидетельство книги Бытия. Как понимать иначе оговорку «пусть даже в самом буквальном смысле»? Почему «даже»? Разве бывает «не самый» буквальный смысл? Почему для о. Кураева «неважно» - сутки или миллионы лет длился период, названный в Библии словом םוֹי (йом) - «день»? Предвзятость автора очевидна. При этом его позиция не аргументируется, а просто декларируется, причём весьма навязчиво.

На самом деле, довольно рисковано сравнивать длительности «Божия импульса» и процесса «пластического оформления нашего мiроздания». Как долго жена Лотова превращалась в соляной столп (Быт. 19, 26; Лк. 17, 32)? В течение какого времени вода в водоносах на браке в Кане Галилейской «пластически оформлялась» в вино (Ин. 2, 7-8)? Надолго ли, получив «Божий импульс», задержался с выходом из пещеры воскрешённый Спасителем Его друг четверодневный мертвец Лазарь (Ин. 11, 43-44)?

Сколь быстро земля произвела в третий день растения (Быт. 1, 12) и в шестой день - животных (Быт. 1, 24)? На каком основании протодиакон Кураев так безапелляционно утверждает, будто длительность этих процессов была «гораздо больше», чем звучало повеление Вседержителя? Почему он всуе называет «миллионы лет»?

Попытаемся защитить Священное Писание от подобного сомнительного «толкования» самим Словом Божиим.

Сколько требуется времени, чтобы иссушить дерево с зеленеющей кроной? - Когда действует Бог, то это происходит абие, то есть мгновенно: Глагола ей: да николиже от тебе плода будет во веки, и абие изсше смоковница. И видевше ученицы дивишася, глаголюще: како абие изсше смоковница? (Мф. 21, 19-20).

Сколько требуется времени, чтобы извести из земли растение, способное образовать тень над седящим человеком? - И повеле Господь Бог тыкве, и возрасте над главою Иониною, да будет сень над главою его, еже осенити его от злых его (Иона 4, 6). Про эту тыкву нам известно, что она родися об нощь и об нощь погибе (Иона 4, 10).

Так что все рассуждения о «миллионах лет», якобы необходимых для осуществления дел первой творческой седмицы (Шестоднева), могут иметь оправдание лишь в предположении, что нет всемогущего Бога Творца, но есть лишь эволюционирующая вселенная.

Приведем мудрое слово протоиерея Валентина Свенцицкого:

«Когда ты читаешь о сотворении мiра, ты не должен подходить к прочитанному тобой как к естественнонаучному описанию. Господь открыл своему пророку в некотором видении тайну творения мiра. Моисей видел перед собой как бы один за другим этапы творения вселенной. И сколько бы ни длились по утверждению науки эти отдельные этапы - Божественное откровение будет по-прежнему утверждать, что это были дни. И будет право, и никакого существенного разногласия с наукой в этом не будет. Божественное откровение будет утверждать это не потому, что так важно арифметическое исчисление - от него ничего не меняется: и в течение громадных периодов и в течение «дней» действовала все та же сила Божия - а потому, что в откровении это было явлено в днях» [20, с. 43].

Замечательно писал святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Письмена Слова Божия вернее и яснее говорят о мiре, чем самый мiр или расположение слоёв земных: письмена природы внутри её, как мёртвые и безгласные, ничего определённого не выражают. Где был еси, человече, егда основах землю (Иов 38, 4)? Разве ты был при Боге, когда Он устраивал вселенную? Кто уразуме ум Господень, и кто советник Ему бысть (Ис. 40, 13)? А вы, геологи, хвалитесь, что уразумели в построении слоёв земли ум Господень и утверждаете это наперекор священному бытописанию! Вы более верите мёртвым буквам слоёв земных, бездушной земле, чем боговдохновенным словам великого пророка и боговидца Моисея» [11, с. 102].

 

4. «Синергия» по-эволюционистски и по-православному

 

Протодиакон Андрей Кураев употребляет православное понятие «синергия». Полемизируя с учением протестантов, он основывает критику «западного креационизма» на использовании этого «восточного» термина: «Протестантизм внутренне так же логичен и в своём бунте против идей эволюции. Разве может быть синергия, сотрудничество твари, материи и Бога, если даже людей спасает только одна воля Бога?.. Для православного христианина вовсе не обязательно столь негативно оценивать возможности сотрудничества Бога и мiра» [15, с. 27].

Однако, употребление слова «синергия» в этом контексте представляется не вполне оправданным. Святые отцы понимали под этим выражением «сотрудничество», «соработничество» с Богом, которое призван осуществлять человек в деле своего спасения и служения Всевышнему. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом! (Пс. 2, 11).

Следует заметить, что этот призыв адресован не к камням и бездушным тварям. По справедливому замечанию святителя Николая Сербского (Велемировича), «природа не может ни создавать и диктовать законы, ни их принимать и исполнять» [12, с. 12].

Помимо людей соработают Богу также Его Ангелы - служебные духи, творящие волю Посылающего их. И Ангелы, и люди при этом имеют свободную волю - почему и способны осуществлять синергию. Но учение о «синергии» Бога и неразумной природы, которое предлагает о. Андрей, представляется некорректным и даже странным.

Все стихии подчиняются своему Творцу и Промыслителю с силой неотвратимости и неизбежности. Не «соработничества» ожидал Бог от воды, чтобы послать Великий потоп на землю, когда отверзошася вси источницы бездны и хляби небесныя отверзошася (Быт. 7, 11). Не «соработничества» ожидал Бог от огня, когда Господь одожди на Содом и Гоморр жупел и огнь от Господа с небесе (Быт. 19, 24).

Проявляя Своё всемогущество, не «сотрудничества» ожидает Всевышний от твари. Он повелевает - и чудо исполняется. Так было и во время Шестоднева.

Не мог свет не появиться в первый день, когда прозвучало: Да будет свет! - И бысть свет (Быт. 1, 3). Никакой «свободы воли» не было у воды, когда она отделялась от суши: И бысть тако (Быт. 1, 9). Никакого «выбора» не было у земли, когда вышло Божье повеление ей прорастить всякое зелёное насаждение: И бысть тако (Быт. 1, 11). Ни о какой «синергии» невозможно говорить, оставаясь в рамках библейской и святоотеческой традиции, при размышлении о сотворении живых организмов в пятый день из воды (Быт. 1, 21) и в шестой день из земли (Быт. 1, 25).

Никакой «синергии» не было и быть не могло при создании Адама из праха земного (Быт. 2, 7).

Такое мнение встречается в талмудической иудейской традиции: «Нахманид, комментируя стих 1:26 книги Бытие, говорит, что «мы» в фразе «И сказал Бог: сотворим человека...» подразумевает совместное участие Бога и уже существующей земли» [цит. по: 27, с. 127].

По единодушному пониманию всеми Святыми отцами, библейский стих - Сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26) - свидетельствует о совете между Лицами Святой Троицы, а вовсе не о беседе или «синергии» между Творцом и тварью.

Преподобный Ефрем Сирин: «Кому же говорит Бог и здесь и в других случаях во время творения? Очевидно, что говорит Сыну Своему. О Сыне сказал евангелист: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть (Ин. 1, 3). На Него указывает и Павел, говоря: Тем создана быша всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1, 16)» [8, с. 226].

Святитель Иоанн Златоуст по этому вопросу полемизирует с иудеями, которые учили о беседе Бога с землёй или ангелами: «Но иудеи, не понимая значения слов, говорят без разбора, что придётся. Поэтому, отвергнув их пустословие, надобно показать чадам Церкви истинный смысл этого изречения. Итак, кто это такой, кому говорит Бог: сотворим человека? Кто же другой, если не велика совета Ангел, чудный советник, крепкий, князь мiра, отец будущего века (Ис. 9, 6), Единородный Сын Божий, равный Отцу по существу, Имже вся быша?» [10, с. 61].

Святитель Василий Великий: «Когда уже стало ожидаемо сотворение человека, обнажается вера и очевиднее открывается догмат истины. Сотворим человека. Слышишь, христоборец, речь обращена к Участвующему в мiроздании, к Тому, Имже и веки сотвори, Иже носит всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 2-3)!» [6, с. 149].

Таким образом, ни о никакой «синергии» между Творцом и тварью при создании человека Святые отцы не учат.

Диакон Андрей Кураев пишет про Шестоднев иначе: «Здесь именно диалог, призыв и отклик» [15, с. 19].

Странно называть «диалогом» разговор, при котором один только говорит, а другой лишь слушает и неукоснительно выполняет приказы. В диалоге всегда есть взаимное обращение собеседников друг ко другу, а при Сотворении мiра звучали исключительно односторонние повеления.

Невозможно даже назвать эти повеления «приказами» в привычном смысле, потому что в них, как это ни странно, не содержалось конкретного обращения. Бог ни разу не обратился ни к земле, ни к воде, ни к иной стихии или лицу. Никто не обращался и к Богу с «ответным словом». В описании Шестоднева не употребляется звательный падеж. Бог не говорил: «Земля, прорасти-ка ты былие травное...», но рече Бог: да прорастит земля былие травное... и бысть тако (Быт. 1, 11). Бог не говорил: «А ты, вода, изведи-ка гады душ живых...», но рече Бог: да изведут воды гады душ живых... и бысть тако (Быт. 1, 20). Бог не говорил: «Давай-ка, земля, изведи, что ли, и ты душу живу по роду...», но рече Бог: да изведет земля душу живу по роду... и бысть тако (Быт. 1, 24).

Некоторые из Своих творений Бог «нарекает»: свет - днём, твердь - небом, воды - морями, сушу - землёй. Но это тоже не «диалог». Нельзя также считать «диалогом» и благословение выходцев из воды и земли. Прежде создания существа, получившего образ и подобие Божие, никакой диалог Бога с тварью был не возможен, никакой «закон» соблюдаться не мог. Первым творением, удостоенным диалога с Богом, был Адам.

Замечательно верно пишет святитель Николай Сербский: «Закон идёт от разума к разуму, от мыслящей сущности к разумной, от подобного к подобному. Поэтому природа не могла ни сама себе установить законы, ни принять их от Бога. Поистине одного только Бога можно представить в роли Законодателя, кем Он фактически и является. Однако Бог, как Законодатель изо всего сотворённого Им сущего во вселенной мог установить законы только для человека» [19, с. 13].

Отец Андрей пишет иначе: «Аналог мiротворческому диалогу можно увидеть в диалоге христианской души и Бога» [15, с. 20].

«Аналог» крайне неудачный. Бог сотворил мiр по Своему собственному премудрому замыслу и хотению, и советоваться Ему было не с кем и незачем. «Диалог христианской души и Бога», напротив, подразумевает наличие двух свободных воль - Божьей и человеческой, что как раз предоставляет возможность для сотрудничества - «синергии»: Ты заповедал еси заповеди Твоя сохранити зело; дабы исправилися путие мои, сохранити оправдания Твоя (Пс. 118, 4-5).

Диалог подразумевает непременно наличие свободной воли у обоих, но и это условие далеко не всегда может привести к «синергии». Например, диалог с Богом может кончиться отказом от сотрудничества, как в евангельской притче: Молю Тя, имей мя отречена (Лк. 14, 19). Преподобный Иоанн Лествичник отмечал: «Одни суть други Его, другие истинные рабы, иные рабы непотребные, иные совсем чужды Его, а другие, наконец, хотя и немощны, однако противятся Ему... Истинные рабы Его - все те, которые неленостно и неослабно исполняют волю Его» [12, с. 1].

Протодиакон Кураев пишет: «Вот так же действует Промысл Божий в мiре до человечества. Господь даёт импульс при прорыве, появлении какой-то новой формы бытия Вселенной. Затем по творческой инерции, данной Богом, в течение следующего творческого дня та часть бытия, которой Он коснулся, развивается сама» [15, с. 21].

Эти рассуждения представляют собой лазейку для эволюционистских фантазий. Церковь исповедует, что не эволюция, а Бог есть Творец всего видимого и невидимого! Никакая «часть бытия» не развивалась «сама» «по творческой инерции»!

Отец Андрей продолжает свою мысль: «Идея такого разворачивающегося во времени диалога была довольно прочно забыта в западном богословии» [15, с. 22]. В последующих рассуждениях он совершает богословскую спекулятивную подмену, когда вместо вопроса о Сотворении заводит речь о спасении. Но если при Сотворении диалог невозможен, то для спасения - он необходим. Человек должен быть соработником Богу в деле своего спасения по сказанному апостолом: Со страхом и трепетом свое спасение содевайте, Бог бо есть действуяй в вас и еже хотети и еже деяти о благоволении (Фил. 2, 12-13).

Нелепо считать, будто кто-то может быть «соработником» в деле своего появления на свет. Пока ещё не был сотворён Адам, как мог он «участвовать» в собственном создании? Родители решают вопрос о зачатии ребёнка без совета с ним - советоваться-то пока не с кем!

Отец Андрей пытается подтвердить святоотеческими цитатами свою оригинальную концепцию. Для этого он обращается к авторитету преподобного Максима Исповедника, который «говорит о πανκοσμιος σωτηρια, о вселенском, всемiрном спасении. Именно πανκοσμιος - спасение всей твари совершает Христос» [15, с. 23]. Эта мысль Святого о спасении несомненно верна, но она никак не подтверждает слов о. Андрея о Сотворении.

Отец Кураев так развивает свою мысль: «Протестантская сотериология и протестантский антиэволюционистский запал тесно связаны между собой» [15, с. 24]. Вновь, очередной раз, он подменяет тему Сотворения темой спасения. Если сотериология некоторых протестантов исключает необходимость «синергии» человека с Богом - то при чём здесь их креационизм? Вспомним старый софизм о Божьем всемогуществе, нашедший изящное позитивное разрешение в православном богословии.

- Может ли Бог создать такой камень, который Сам не может поднять?

- Да, таким камнем является человек. Бог создал человека Сам, но не может спасти нас Сам, без нашего участия, то есть без нашей с Ним синергии.

Ответ диакона Кураева иной, негативный и может быть выражен так:

- Нет. Бог не может нас спасти без нас, значит Он не мог и создать нас без нашего участия.

Отец Андрей борется с протестантским отрицанием необходимости синергии в деле спасения, а сам тем временем привносит понятие «синергии» в православное учение о Сотворении. Этого делать никак не следует - даже если чужой сучец кажется значительнее бревна в собственном глазу (см. Лк. 6, 41-42).

 

5. Протодиакон Кураев - о сотворении человека

не из праха земного, а «из животного»

 

Отец Андрей Кураев пишет: «Из чего же Бог слепил человеческое тело? Что это за земля, о которой идёт речь? В Библии мы не найдём определённого ответа, ведь на языке Библии землёй называется все происшедшее из земли, и о человеческом теле также можно сказать, что это земля: земля еси и в землю отыдеши. Мы не можем однозначно ответить на вопрос о том, какова была степень внутренней организации той земли, материи, которой коснулся Господь, чтобы переоформить её в человека. Но поскольку даже человеческое тело можно назвать землёй, дозволительно думать, что словом «земля» в библейском рассказе о творении человека было обозначено тело уже живое, живущее, не просто ошмёток глины, а земля, ранее преображённая творческим действием Бога» [15, с. 28-29].

Мысль насквозь лживая и нечестивая. Если бы бытописатель хотел сказать, что Адам создан из «тела уже живого», или из земли, «ранее преображённой творческим действием Бога» в животное, он бы так и сказал. Это непростительное искажение Слова Божия.

Справедливо отмечал иеромонах Серафим (Роуз): «Учение о том, что Адам был создан не из праха, а путём развития из какой-то другой твари, - это новое учение, совершенно чуждое Православию» [21, с. 479].

Это суждение неоднократно выражали Святые отцы [см. 2, сс. 260-272], отвергая предположение протодиакона Кураева и предупреждая, что благочестивым людям так совершенно не «дозволительно думать».

Добавим к этому, что согласно логике о. Андрея следует считать «телом уже живым» также и ту землю, в которую возвращается человек после смерти, по сказанному: Земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19). По остроумному замечанию одного креациониста, здесь отец Андрей «становится провозвестником той самой идеи реинкарнации, противником которой он так долго выступал. Хороший пример того, к чему могут привести православного богослова заигрывания с эволюционизмом» [14, сс. 110-111].

Протодиакон Кураев пишет: «Адамах - это обработанная, вспаханная земля» [15, с. 29]. Но он и здесь неправ, ибо в библейском контексте слово «адама» означает «земля невозделанная».

Священномученик Ириней Лионский: «Как сам первозданный Адам получил состав свой из земли невозделанной и ещё девственной и был создан рукою Божьею, т.е. Словом Божьим; так и Сам Он Слово, восстановляя в Себе Адама, справедливо получил рождение для восстановления Адама от Марии, которая была ещё Девою» [цит. по 24, с. 1].

Святитель Амвросий Медиоланский: «Адам произошёл из девственной земли, Христос - от Девы; оба произошли не от семени мужеского. Тот произошёл от девы (земли) неповреждённой, Сей - от Неприкосновенной» [цит. по 24, с. 1].

Мы приводим в нашей книге [2] достаточно святоотеческих цитат, чтобы показать, что традиционное православное представление о создании Богом человека вполне буквально подразумевает создание Адама из земли, а не «из животного».

Но может быть о. Андрей Кураев знает какие-либо другие «частные богословские мнения» у Святых, которые учат иначе?

В своей книжке он представил целых две такие цитаты [15, сс. 33-34]. Приведем их целиком.

Святитель Феофан Затворник: «Тело особо творится из персти. Это было не мёртвое тело, а живое, с душою животною. В сию душу вдунут дух - Божий, дух, предназначенный Бога знать, Бога чтить, Бога искать и вкушать. Сей дух, соединяясь с душою животного, поднял её над душею животных на целую стадию, и видим в человеке, что до известной степени у него все идёт как у животных, до смышлёности» [25, с. 108].

Преподобный Серафим Саровский: «Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка святой апостол Павел утверждает: Да будет всесовершенен ваш дух, душа и плоть в пришествие Господа нашего Иисуса Христа. И все три части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мёртвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевлённым созданиям. Если бы Господь не вдунул потом в лицо его сего дыхания жизни, то есть благодати, то был бы он подобен всем прочим созданиям» [22, с. 233].

Но что подтверждают эти высказывания святых духоносных мужей?

Во-первых - то, что Адам создан «из персти» или «от персти земной», а не из каких-то зверей.

Во-вторых - то, что Адам действительно был создан «душею животною» или «животным существом», а не мёртвым или безжизненным. Здесь следует уточнить, что слово «животное» в приведённом контексте является именем прилагательным и означает «живое». В русском языке такое словоупотребление считается несколько устаревшим, но в церковнославянском языке (на котором ежедневно молились оба наших великих Святых) это выражение является вполне нормативным. Поэтому данные высказывания святителя Феофана Затворника и преподобного Серафима Саровского означают, соответственно, «душа живая» и «живое существо». Впрочем, об этом мы пишем не впервые - см., например, [4, сс. 100-101].

Отец Андрей Кураев делает вывод, не только не вытекающий из слов Святых, но вопиющим образом противоречащий им: «Возможно, что именно такая безлогосная душа была у той «глины», в которую позднее Господь вложил Своё дыхание» [15, с. 35].

Нет, отец Андрей - с православной точки зрения это не «возможно»!

Протодиакон Кураев упорно пытается навязать читателю эволюционистское мнение о том, будто человек сперва был животным, которому «позднее» Бог дал Свой образ и подобие: «Не одновременно создаются тело и богообразная душа. Какой был промежуток между этими двумя креационными действиями, Библия не уточняет» [15, с. 34].

Какой именно это был «промежуток» Библия действительно не указывает, но, основываясь на Священном Писании, мы все же можем «уточнить», что он тянулся никак не дольше, чем время между появлением в шестой день последнего зверя и началом вечера (кануном) следующего субботнего дня: И соверши Бог в день шестый дела Своя, еже сотвори, и почи от всех дел Своих, яже сотвори (Быт. 2, 1). Так что на «эволюцию тела» времени было маловато.

Во всяком случае, писать, что тело и душа были созданы «не одновременно», означает вступать в противоречие с мнением многих Святых отцов.

Преподобный Иоанн Дамаскин: «Тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после» [9, с. 79].

Между прочим, о. Андрей сделал робкую попытку откреститься от оригенизма: «Никто из современных православных эволюционистов оригеновскую космогонию не исповедует. Никто из нас не считает, что люди образовались из падших ангелов» [15, с. 99].

Да, современные эволюционисты убеждены в том, будто люди образовались не из падших ангелов, а из обезьян...

 

6. Слово в защиту преподобного Ефрема Сирина

и блаженного Августина

 

Протодиакон Андрей Кураев делает очередную попытку оправдать эволюционистское прочтение Библии «аллегорическим» методом толкования текста. Но он неправильно воспринимает смысл проблемы, когда рассуждает о Шестодневе: «У Отцов редко не буквальное толкование дней - просто потому, что оно было не нужно в их времена. Тогда не стояла проблема о длительности акта творения и о сроках существования мiра» [15, с. 99].

Мысль весьма и весьма сомнительная. Быть может, вернее, было бы сказать, что «у Отцов редко не буквальное толкование дней» просто потому, что они, несомненно, считали дни творения именно днями? Если «проблема о длительности акта творения и о сроках существования мiра», как утверждает о. Кураев, «не стояла» - зачем же тогда Святые отцы так много и единодушно писали об этом? Мнение учителей Церкви представлено нами в [2, сс. 47-97].

Протодиакон Кураев цитирует известное высказывание преподобного Ефрема Сирина: «Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание; непозволительно также говорить, будто бы, что по описанию сотворено в продолжение шести дней, то сотворено в одно мгновение» [8, с. 210].

Далее он, вопреки очевидности, пытается убедить читателя, будто это исповедническое мнение преподобного Ефрема не опровергает позиции эволюционистов. Какие же изощрённые аргументы приводит о. диакон?

1. Оказывается, по Кураеву, будто эта цитата преподобного Ефрема Сирина направлена конкретно против блаженного Августина, который якобы говорил, что все «сотворено в одно мгновение» [15, с. 98].

2. При этом авторитет преподобного Ефрема о. Кураев ставит гораздо ниже, чем авторитет блаженного Августина, ибо не первый, а второй является «одним из 12 ориентиров православной мысли» [15, с. 98], в то время как «прещение преподобного Ефрема оказалось малоавторитетным» [15, с. 99].

3. Обличение же святым Ефремом аллегористов направлено, согласно Кураеву, не против современных эволюционистов, а против «александрийцев-оригенистов» [15, с. 98].

4. Против авторитета преподобного Ефрема Сирина выставляется авторитет святителя Филарета Московского, который «полтора тысячелетия спустя, предлагая классические толкования на Шестоднев, дополнил их еще и двумя аллегорическими (нравственно-аскетическими)» [15, с. 99].

5. И, наконец, «не стоит позицию нынешних богословов, стоящих перед вызовом современной науки, отождествлять с позицией древних Отцов, стоявших перед лицом языческих мифов» [15, с. 99].

Аргументы отца Андрея столь слабы, что рассыпаются один за другим, как карточный домик.

1) Блаженный Августин, признавая мгновенность действия Божьей силы, отнюдь не считал, будто всё «сотворено в одно мгновение». Под днями творения он понимал, в точности также как и его мнимый «оппонент» преп. Ефрем Сирин, именно дни: «И бысть вечер, и бысть утро: день един (Быт. 1, 5). - В настоящем случае день называется не так, как назывался он, когда говорилось: И нарече Бог свет день, а так, как, например, мы говорим: «30 дней составляют месяц»... Итак, после того, как сказано уже о произведении дня посредством света, благовременно было сказать и о том, что явился вечер и утро, т. е. один день» [1, с. 115].

2) Мнение преподобного Ефрема действительно почему-то «оказалось малоавторитетным» для «православных эволюционистов». Если нужно в глазах диакона Андрея Кураева «реабилитировать» диакона Ефрема Сирина, то пусть это сделает рукоположивший его в сей священный сан святитель Василий Великий, сказавший преподобному: «Так пишется у пророка Давида: Ефрем крепость главы моея (Пс. 59, 9). Поистине к тебе относятся эти пророческие слова, ибо ты многих наставил на путь добродетели и укрепил в ней...» [7, с. 415].

Заметим, кстати, о блаженном Августине, что он в отношении Шестоднева не был аллегористом, но понимал дни творения в первую очередь буквально-исторически, и лишь после этого иносказательно: «Итак, слова: В начале сотвори Бог небо и землю (Быт. 1, 1) могут быть предметом исследования со следующих сторон: надобно ли понимать их только в смысле историческом, или же они означают что-либо и иносказательно» [1, с. 99].

3) То же самое следует сказать о представителях александрийской аллегорической школы. В отношении Шестоднева они не были аллегористами (кроме Оригена). Мы писали об этом подробно в [2, сс. 60-61, 88]. Приведем в качестве иллюстрации мнение александрийца-аллегориста Климента: «Творение совершилось в шесть дней... Человек создан на шестой день» [13, сс. 75-76].

4) Святитель Филарет Московский, как и все прежде него жившие Святые отцы, не отрицал буквальное понимание Шестоднева. Это признаёт, между прочим, сам о. Андрей, когда пишет о нем: «предлагая классические толкования на Шестоднев...».

Грех современных эволюционистов, и, в частности, грех протодиакона Андрея Кураева заключается в том, что они отрицают буквальное понимание бытописания. Они предлагают толковать его лишь аллегорически, считая истинными не «дни», а «эпохи» в миллиарды лет. Этим они отвергают всю библейскую и святоотеческую традицию, и в этом им необходимо покаяться, признав свою неправоту.

Как писал протоиерей Валентин Свенцицкий, «библейские рассказы не аллегория, и потому нельзя их пересказывать по-своему, но это и не простое описание событий, как в истории или в естественных науках, и потому нельзя понимать их в грубо материальном смысле» [20, с. 43].

Духовное иносказательное восприятие Шестоднева не должно отменять его первый буквальный смысл, а «грубо материальный» взгляд неуместен при размышлении о Боге.

5) Наконец, в отношении последнего и самого неправедного аргумента отца Андрея.

Протодиакон Кураев пишет: «Если бы отцы древности имели перед своим лицом не языческую фантастику, а современную науку, полагаю, они предпочли бы пойти путём Августина, то есть обойтись без объявления тотальной войны» [15, с. 101].

Не вполне понятно, в чем проявилось сотрудничество блаженного Августина с «языческой фантастикой» и почему этот скользкий путь назван его именем (оставим это обличение на совести автора). Но та современная наука, которая «всерьёз» учит о происхождении человека от обезьяны, вполне достойна объявления ей ответной войны. Собственно говоря, эта «тотальная война» эволюционистами уже Церкви объявлена. Только наши слепые вожди слепых (Мф. 15, 14), вроде о. Андрея Кураева, умудряются не замечать этого и не перестают увещевать своих читателей такими словами:

«В языческом мiре было бессмысленно говорить, что шесть дней могут быть и шестью миллиардами лет. Эта экзегетика была пастырски, миссионерски не нужна, избыточна и безадресна полторы тысячи лет назад. Но она миссионерски необходима сегодня» [15, с. 101].

Значит, Святые отцы древности не говорили, что дни творения - это миллиарды лет лишь потому, что языческий мiр был «не готов» слушать об этом! Руководствуясь «миссионерскими» соображениями, о. Андрей фактически призывает православных людей: «Отцы полторы тысячи лет держались, а нам пора перед современным язычеством сдаться».

Заметим, что Святые отцы не проповедовали о миллиардах лет не только перед языческой аудиторией, но также и перед иудейской, а главное - все как один молчали об этом собрании православных христиан. В то же время святители и мученики не стеснялись возвещать мiру о гораздо более странных вещах - таких, как Распятие Сына Божия и Воскресения из мёртвых Господа нашего Иисуса Христа: иудеем убо соблазн, елином же безумие (1 Кор. 1, 23).

Не наводит ли это на мысль о том, что Церковь всегда исповедовала Истину, а представление о миллиардах лет существования вселенной попросту является ложным?

О днях творения протодиакон Кураев пишет: «Писание все же даёт нам возможность мыслить эти дни не как сутки. Так не воспользоваться ли этой возможностью?» [15, с. 100]. Повторим очередной раз: Священное Писание «воспользоваться» такой «возможностью» нам не даёт.

Прикрываясь мотивами «миссионерства», о. Андрей фактически призывает православных людей без боя сдать все позиции атакующему врагу, отречься от святоотеческого учения о Боге Творце в угоду духа века сего.

Отец Андрей Кураев предлагает буквально «принять «чужие стандарты» и переложить нашу веру на их язык - язык науки и культурологии» [17].

Грустно наблюдать, как совершенно нехристианские мысли беспрепятственно звучат внутри церковной ограды, претендуя на то, что они - тоже «одно из мнений Церкви», причём такое «мнение», с которым следует выходить на миссионерскую проповедь!! И это при том, что ни один из Святых Отцов не разделял подобной антибиблейской эволюционистской позиции.

 

7. Ответ на вопрос, поставленный в заглавии

 

В заключение ответим на вопрос, вынесенный в название книги о. Андрея: «Может ли православный быть эволюционистом?»

Ответ: нет, этого не может быть никогда. Во всяком случае, не было ещё ни одного Святого, который исповедовал бы эволюционное происхождение мiра и человека. При этом многие системы, основанные на эволюционистском мiровоззрении, осуждены Церковью как чуждые христианству (язычество, гностицизм, учение саддукеев, каббала [2, сс. 210-223]) или как еретические (оригенизм, арианство, ересь Иоана Итала [2, сс. 223-232]).

Православный может стать эволюционистом - правда, в этом случае он уже перестанет быть православным!

Подобным образом, православный может стать атеистом - если потеряет веру в Бога. Может стать еретиком - если прельстится учением инославным (например, католическим). Может стать раскольником или сектантом - если отпадёт от единого тела Христовой Церкви. Может стать кем угодно - если предпочтёт Истине богооткровенного церковного учения мудрование падшего ума...

Но эволюционист никогда не сможет стать православным. По крайней мере, это не произойдёт до тех пор, пока он не раскается в своём заблуждении, то есть пока не отречётся от своего антихристианского мiровоззрения и не исповедует веру в Бога - Творца небу и земли, Который без всякой эволюции создал мiр за шесть дней и премудро управляет им.

 

Литература:

1. Августин, блаж. О книге Бытия, буквально. В 12 книгах. // Августин, епископ Иппонийский. Творения. Ч. 7. Киев. 1912.

2. Буфеев Константин, прот. Православное учение о Сотворении и теория эволюции. М.: Русский издательский Центр им. св. Василия Великого - МПЦ «Шестодневъ». 2014. http://click.shestodnev.ru/kniga11

3. Буфеев Константин, свящ. Ересь эволюционизма. // Шестоднев против эволюции. Сб. статей. М.: Паломникъ. 2000.

4. Буфеев Константин, свящ. Православное вероучение и теория эволюции. СПб.: Общество свт. Василия Великого. 2003.

5. Буфеев Константин, свящ. «Православный эволюционизм» как одно из новых «мнений Церкви» // Православное осмысление творения мiра. Вып. 3. Сб. докладов XV Международных Образовательных Рождественских Чтений. М.: МПЦ «ШЕСТОДНЕВЪ». 2007.

6. Василий Великий, свт. Беседы на шестоднев // Творения Ч.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900.

7. Димитрий Ростовский, свт. Жития Святых. Четьи-Минеи. Январь. М.: Синодальная типография, 1903.

8. Ефрем Сирин, прп. Толкование на книгу Бытия // Творения. Т.6. Сергиев Посад, 1901, // Репринт: М., 1995.

9. Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. СПб, 1894.

10. Иоанн Златоуст, свт. Беседы на книгу Бытия. М.: Изд-во МП, 1993.

11. Иоанн Кронштадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. т.1. СПб.: Типография В.Ерофеева. 1893. Репринт. c. Ивановское Ногинского района, Московской области: Изд-во «Надежда» храма св. Пророка Иоанна Предтечи. 1997.

12. Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1898.

13. Климент Александрийский. Строматы. Книга 3. СПб.: «Изд-во Олега Абышко». 2003.

14. Козлов Я.Н.. Священное Предание и эволюция лицом к лицу. // Божественное откровение и современная наука. Альманах. Выпуск 1. 2001.

15. Кураев Андрей, диак. Может ли православный быть эволюционистом? Клин: «Христианская жизнь». 2006.

16. Кураев Андрей, диак. Может ли православный быть эволюционистом? // Той повеле и создашася. Клин: «Христианская жизнь». 1999.

17. Кураев Андрей, диак. О том, что препятствует совместной деятельности Церкви и государства в сфере образования. Газета «Царкоунае слова». N 4. Минск. 2006.

18. Кураев Андрей, диак. Школьное богословие. М. 1997.

19. Николай Сербский, свт. Слово о Законе. М.: Изд-во Братства святителя Алексия. 2005.

20. Свенцицкий Валентин, прот. Диалоги. М.: Изд-во «Православного Свято-Тихоновского Богословского института». 1995.

21. Серафим (Роуз), иером. Православный взгляд на эволюцию // Приношение православного американца. М., 1998

22. Серафим Саровский, преп. Поучения. М. 1997.

23. Симеон Новый Богослов, прп. Творения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993.

24. Толкования Св. Отцов на мессианские места Библии. М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000.

25. Феофан Затворник, свт. Собрание писем. Вып. 2. М.: Издание Афонского Русского Пантелеимонова монастыря. 1898.

26. Феофилакт Болгарский, архиеп., блаж. Толкования на послания святого апостола Павла. М.: Скит. 1993.

27. Шрёдер Джеральд Л. Шесть дней творения и Большой взрыв. Иерусалим - Москва.: ДААТ-Знание, 2000.