Для чего князь Юрий Долгорукий посетил древнюю Москву...

Из учебников истории мы все хорошо знаем о князе Юрии Долгоруком, как об основателе Москвы. Но почему князь Юрий решил основать Москву и что побудило его посетить 5 апреля 1147 года Богом забытые окраинные земли Ростово - Суздальского княжества, в учебниках истории нет. Да и сама личность князя представлена летописцами с позиции "очернительства". В истории представлен этакий хапуга-князь, который всю свою жизнь только и делал, что воевал за Киевский престол. А вот о созидательной деятельности князя Юрия, о его любви к земле русской, к Вере православной, сказано вскользь, походя. Возможно часть древних рукописей была уничтожена во время пожаров и разорительных набегов басурман, что-то было навсегда утрачено всякими иноземцами-исследователями, «создававшими» историю России по велению русских императоров и императриц. Но, несомненно одно, такое масштабное белокаменное строительство князя Юрия во Суздальской земле не могло не оставить следа в русской истории. И нам остается только сожалеть об утраченном...

Привычный для нас камень - известняк является осадочной породой и тысячи лет формировался на дне древних морей. Если вам посчастливится оказаться в карьере где добывают известняк, можно заметить некую «слоеность» - осадочные отложения образуют каменистые пласты, которые чередуются с более мягкими прослойками. Получается подобие торта «Наполеон». Иногда плотные и прочные пласты иногда достигают метровой толщины и более, а есть и тонюсенькие прослойки мягких отложений, буквально в 10-20 см. Залежи камня - известняка достаточно широко встречаются на всей европейской части нашей страны. Миллионы лет на дне древних морей накапливались осадочные породы - мощный слой окаменелостей, общая толщина которого порой превышает нескольких сот метров. Этот слой делится на горизонты и для удобства горизонты получили собственные названия. Например, «мячковский» и «подольский» горизонты, что непосредственно связано с наименованиями населенных пунктов, где из этих горизонтов добывался камень. Неравномерная слоеность каменных пластов обусловлена, прежде всего, температурой древних морей, поскольку для формирования прочного и качественного каменного пласта предпочтительнее температура воды около 21,5 градуса по Цельсию. Именно при таких благоприятных условиях из отмерших молюсков и иных отложений на дне древних морей формировались осадочные породы, которые до сих пор мы используем для производства щебня, мела, цемента и др. надобностей. Малейшие изменения внешних факторов, включая температуру, влекли серьезные изменения структуры осадочных пород.

Об истории образования Подмосковных известняков очень хорошо рассказано в научной работой А.А. Каздым «Известняки Москвы и Подмосковья» (краткий геологический обзор), известного специалиста в этой области.

Потребительские качества камня- известняка определяется такими критериями, как пористость и гигроскопичность. Морозы и оттепели, дожди и солнце - все это оказывает негативное воздействие на камень. Излишняя влага в камне может вызвать морозобоины, трещины, его крошение. Получается, чем плотнее камень, тем он ценнее для производства. И чтобы добыть качественный и прочный известняк, так называемый «товарный» камень, камнеломам необходимо было не только отыскать и «врезаться» в нужный каменный пласт, но также продумать, как вытаскивать блоки на дневную поверхность. Например, сейчас для нужд реставрации во многих храмах используется известняк из Крыма, который внешне очень похож на "Подольский" и "Мячковский" камень, но имеет меньшую плотность и более гигроскопичен. Для наших условий он не очень пригоден.

Большинство наших знаний о камне-известняке мы получили благодаря развитию науки, как правило в 19-20 вв. В древности, а тем более в XII веке, перед «геологами» стояла почти неразрешимая задача - определить качество и прочность белого камня «на глазок». В то время не существовало ни физико - химических лабораторий, ни испытательных стендов. Даже практического опыта у древнерусских камнедобытчиков и того не было. Им во многом приходилось уповать только на счастливый случай и везение.

Но даже в том случае, если им посчастливилось отыскать выходы камня на дневную поверхность, возникала проблема его ломки и доставки на поверхность. Сооружать шахту для добычи камня и подъема его на поверхность и даже сегодня довольно накладно, а уж в 12 веке по затратам и используемым ресурсам это занятие вообще было бы грандиозным. В отличие от привычных "кирпичиков" "византийской" плинфы, которые имели некие универсальные стандартные размеры, заданные мастером при "набивке" глиной формы, "белый камень" приходилось в прямом смысле выламывать, используя для этого расщелины, трещины и более мягкие пласты. И эти трудоемкие работы производилось при свете лучин или факелов, в узком стесненном пространстве, под постоянной угрозой обвалов.

Конечно, можно предположить, что для ломки камня могли использовать дубовую пешню, используемую в качестве рычага, да топорик - клевец. Опять же, надо заметить, что многие исследователи- историки не обращают внимания на инструменты. А зря! Сравните современную кирку и древний боевой топорик - клевец. У топора вместо обуха «клювик», что и дало название «клевец». Лезвие топора у шейки более узкое, расширяющееся к острой части. Но, если лезвие топора развернуть из вертикального положения в горизонтальную плоскость, мы получим прообраз привычной всем нам кирки. Например, на гербе Подольска расположены именно две пересекающиеся кирки - символы камнедобытчиков.

В 70-е годы 20 века вышла в свет прекрасная книга Сергея Михайловича Голицына "Сказание о белых камнях". В названной книге приводятся интересные сведения об исследовании образцов "белых камней" Владимиро-Суздальских храмов. В середине 60-х годов научными сотрудниками - палеонтологами Института геологии Академии наук для исследования были отобраны образцы известняка из стен различных построек XII века, то есть, времен князя Юрия Долгорукого. Специалисты - палеонтологи определили по древнейшим ископаемым существам - фораминиферам (морским микро ракушкам), с виду очень похожих на рисовые зернышки, что представленные образцы камня-известняка оказались одного вида с фораминиферами из каменоломен у подмосковного села Мячкова, расположенного вблизи от устья Пахры и на иные эталонные образцы не похожи. По результатам был подготовлен научный отчет - «Палеонтологические исследования образцов известняка с Владимирских памятников старины». Наука подтвердила версию о месте добычи камня в Подмосковье, в том числе и в районе современного Подольска. Конечно, сегодня наука шагнула вперед и можно провести более обширное исследование всех белокаменных строений, находящихся на территории "бывшей Северо-Восточной Руси". Несомненно, сегодня мы сможем сделать немало интересных новых открытий.

И так, научно установлено, что для строительства белокаменных храмов князь Юрий Долгорукий использовал камень, залежи которого расположены в долине реки Пахры, в том числе и в районе современного города Подольска. Теперь осталось ответить простой вопрос: - Для чего князь Юрий Долгорукий посетил в апреле 1147 года древнюю Москву?

А что, если предположить следующее: задолго до знаменательного 1147 года, может быть, еще в начале 30-х годов, князем Юрием для себя было принято очень важное решение - начать строить храмы из белого камня. Что побудило его к принятию такого судьбоносного решения, к сожалению, сегодня мы узнать уже не можем. Может быть, рассказы своего дядьки - Георгия Шимоновича, а может князь воочию увидел красоту белого камня где-нибудь в Волыни или Галиции. Остается только сожалеть, что до нас не дошли никакие письменные источники, которые, несомненно, могли многое объяснить.

Однако, принять решение, как оказалось, было только половиной дела. Перед князем встали два вопроса: где найти мастеров-камнесечцев и откуда брать "белый камень"? Владимирская земля в те далекие времена ни того, ни другого не имела. И начинать надо было с нуля.

Можно осторожно предположить, что князь Юрий в начале 30-х годов отправил несколько смышленых мужиков на учебу в Германию или Францию, где в архитектуре преобладал так называемый "романский" стиль. Впоследствии, вернувшись домой, русские мастера применили схожие технологии, что можно проследить на деталях декора. Надо полагать, учеба подмастерьев на чужбине заняла несколько лет. Да и путь в Европу в те далекие времена был не близкий, полный трудностей и опасностей. Тем не менее, обучение прошло успешно и мастера возвратились домой на родную Владимирщину. И когда некоторые "историки" очень уж категорично утверждают, что русские ни на что не способны, это абсолютно не соответствует действительности. Да, мы учились многому, но привносили свою самобытность, свое понимание гармонии и красоты и наши древние храмы не стали копиями европейских, а, напротив, заняли свое достойное место в истории мировой архитектуры.

Скорее всего, одновременно с учениками - ремесленниками князь направил другую группу мужиков на поиски залежей камня. В окрестностях Владимира и Суздаля найти ничего не удалось и «геологи» вынуждены были расширять круг поисков. Так, на сегодня на территории Владимирской области имеется Мелеховский карьер в районе Коврова, но глубина заложения камня там значительна и в 12 веке осуществлять добычу камня было невозможно.

По Клязьме, а затем по Яузе и Москва - реке древние "геологи" добрались до самых заповедных приграничных уголков Владимиро-Суздальского княжества. Правда, надо заметить, что имелся еще один возможный путь- использовать для перемещения реку Нерскую, которая также впадает в Москва - реку. Например, в Писцовых книгах XVII века упоминается "Волочек Зуев", что на левом берегу Клязьмы. Ныне это район Орехово-Зуево.

Как бы то ни было, но путешественников на каждом шагу подстерегали опасности - дремучие леса были непроходимы и полны диких животных. Поиски камня, несомненно, было рискованным занятием. Достигнув Москва-реки, древние "геологи" добрались до устья Пахры и стали подниматься вверх, пока не нашли выходы камня в кручах огромных холмов в том самом районе, где ныне расположился современный Подольск. Ко всему прочему, место было удобно не только для добычи, но и погрузки камня в лодки. И можно не сомневаться, что это важное событие произошло гораздо раньше летописного упоминания о посещении древней Москвы в 1147 года.

Как же должен был поступить князь Юрий, получив сообщение от своих "геологов" об обнаруженных на самой пограничной окраине, в Богом забытом краю, залежей белого камня? Скорее всего, не желая доверяться кому бы то ни было, князь самолично посетил это место и оценил ситуацию. А вопрос действительно был очень сложным. Во-первых, от Владимира до Пахры, если плыть по рекам, более 500 километров. Во-вторых, место добычи граничит с Черниговскими, Рязанскими и Смоленскими землями и существовали реальные опасения, что соседи-родичи всеми силами воспрепятствуют деятельности камнеломщиков. В-третьих, местные земли оказались заселенными вятичами, которые также могли враждебно отнестись к княжеским мастеровым людям. И чтобы разрубить этот тугой узел проблем, князь должен был предпринять самые решительные действия. Чтобы обезопасить мастеров-камнеломщиков, а заодно "застолбить" эти "спорные" земли за собой, князь Юрий заложил на реке Мочи, притоке Пахры, град - крепость, названную Перемышль Московский - на- Моче. До наших времен от былых укреплений сохранились только лишь изрядно оплывшие, но всё ещё величественные крепостные валы, да полузасыпанные рвы, опоясавшие крепость со всех сторон. Справедливости ради надо заметить, что несмотря на 800 - летний возраст с момента строительства, вид на крепостные валы до сих пор вызывают почтительное уважение и искреннее восхищение.

Среди историков бытует различное мнение о возможной дате строительства Перемышля. Обычно, принято относить дату к 1152 году. Но, скорее всего, крепость была основана гораздо раньше, ещё до 1147 года, до летописной встречи князей в древней Москве.

По мнению историков и археологов, Перемышль - на - Моче сооружался именно как военная крепость и не имел посада, что подтверждается археологическими исследованиями территории. Это мнение, например, высказано в работе С.В. Шполянского «Перемышль Московский» (к проблеме возникновения и роли города в системе обороны границ Московского княжества). «Перемышльское городище, расположенное на правом берегу р. Мочи (правый приток р. Пахры) примерно в 12 км к юго-западу от современного Подольска, впервые попадает в поле зрения археологов в середине 20-х годов нашего столетия... В 1954-1955 годах на нём проводятся довольно масштабные археологические раскопки (750 кв. м.)... В литературе прочно утвердилась точка зрения, согласно которой, крепость Перемышля своим появлением обязана строительной деятельности Юрия Долгорукого. Основываясь на сообщении В.Н. Татищева, называется даже точный год основания города - 1152.... Дополнительным свидетельством того, что Перемышль Московский изначально строится как крепость, предназначенная для размещения значительных воинских контингентов служат размеры городища (около 6 га), превышающие размеры крепостей таких крупных городов Московского княжества, как Можайск (4,86 га), Звенигород (3,4375 га), Дмитров (2,4 га) и только немного уступая Волоколамску (7 га). Намного превышали размеры укреплений Перемышля только кремли крупнейших городов княжества - Москвы (28 га) и Коломны (21 га).

Расположение крепости представляется весьма выгодным в стратегическом отношении: она находилась примерно на расстоянии одного дневного перехода от Москвы, была выдвинута в направлении юго-западной границы княжества, проходившей по течению Оки, и контролировала дорогу, ведущую в верхнеокские земли...».

Глядя сегодня на оплывшие, но всё ещё сохраняющие былое величие крепостные валы, невольно задумываешься - как же пращуры ухитрялись при помощи деревянных лопат да простеньких инструментов возвести этакую мощь? Вне всякого сомнения, потребовались огромные трудозатраты и многочисленные ресурсы. И здесь возникает новый вопрос:- Для чего князю Юрию всё это было нужно? Зачем, с какой целью в окраинном захолустье возводить мощную крепость, содержать гарнизон?

К сожалению, историки не дают однозначного ответа на этот вопрос. По моему мнению, ответ самым непосредственным образом связан с добычей белого камня-известняка и существовавшей на то время реальной угрозой со стороны соседей - родственников из Киевского, Рязанского и Черниговского княжеств.

Известный русский историк И.Е. Забелин отмечал: «... когда образовалась Суздальское княжество и его сношения и связи с Киевом и Черниговом стали усложняться, особенно при Суздальском великом князе Юрии Долгоруком, эта местность (Москва -примечание автора) получила кроме торгового, и политическое, то - есть, в сущности, стратегическое значение, как первая открытая дверь в Суздальскую область, которую необходимо было укрепить для всякой опасности в междукняжеских отношениях. Вот почему существовавшая здесь, вблизи упомянутого пристанища, на Кремлевской горе, княжеская усадьба под именем Москвы или Кучкова, вскоре устраивается городом, который был срублен в 1156 году, именно в то время, когда на Клязьме основалось Андреем Боголюбским новое княжество Владимирское».

Конечно, выдвинутая мной версия, отчасти дающая объяснения поведенческим мотивам, побудившим князя Юрия Долгорукого посетить Москву в апреле 1147 года остается только лишь версией и ни в коей мере не претендует на какое-то "открытие" или "научность". Скорее, это субъективная попытка дать объяснения далекому историческому событию, оставившему после себя значимый след в истории государства Российского.

Если взять за основу выдвинутую версию, можно смело предположить, что к 1147 году, к первому летописному упоминанию о Москве, селение камнедобытчиков было уже довольно многолюдным и жило активной бытовой жизнью. Упоминая о знаменательной встрече князей в апреле 1147 года древний летописец нисколько не лукавил, рассказывая о «богатом пиршестве». Действительно, к тому времени пахринские земли были хорошо обжиты, процесс ломки белого камня налажен и надобность скрывать всё это отпала. Более того, можно предположить что к камнедобытчикам наезжало немалое число княжеских сановников с челядью, включая и самого князя Юрия. Волей-неволей приходилось налаживать жизнь и быт. И, как очень верно заметил И.Е. Забелин, «...Москва уже в это время представляла такое поселение, которое в избытке могло доставить все хозяйственные удобства для княжеского пированья. Как видно, это было княжеское хозяйственное село, составлявшее личную собственность князя, его вотчину, а потому можем с большою вероятностью предполагать, что княжеское хозяйство этой первичной Москвы было столь же обширно и богато...».

Теперь становится возможным объяснить и летописный факт "княжеского пиршества". «Приди ко мне, брате, в Москов!», - таковы были первые слова с упоминанием Москвы, когда князь Юрий Долгорукий приглашал к себе своего союзника - Новгород-Северского князя Святослава Ольговича и Владимира Святославовича, князя Муромско-Рязанского.

Укрепив границу крепостью Перемышлем-на Моче, князь Юрий более уже не опасался воинственных соседей и воспользовался удобным случаем для решения "политического" вопроса об этих "спорных" землях, "застолбив" их за собой перед князьями-соседями. В свою очередь князья - союзники не придавали особого значения этим землям и на обильном пиру "признали" главенство князя Юрия. А дорогие подарки только подкрепили факт отсутствия каких-либо территориальных притязаний, чего, собственно говоря, и желал князь Юрий-созидатель.

Москва, Подольск, «древний Перемышль»