Так сложилось, что летом 1911 г. провинциальную Казань, не особенно избалованную визитами российских политических знаменитостей, навестили сразу два известных правых деятеля, славившихся своим эксцентричным поведением.
Одним из них стал член Государственной Думы, товарищ
(заместитель) председателя Главной Палаты «Русского Народного Союза имени
Михаила Архангела» (РНСМА) В.М. Пуришкевич (1870 - 1920), побывавший здесь 5
июня 1911 г.,
другим - заведующий Архиерейским подворьем Саратовской епархии в Царицыне
иеромонах Илиодор (С.М. Труфанов) (1880 - 1952), посетивший Казань со своими
многочисленными сторонниками 13 и 24 июля 1911 г.(1)
К сожалению, по каким-то причинам (возможно, связанным с только что наступившим летним политическим «затишьем»), визит В.М.Пуришкевича, в отличие от визита о. Илиодора (С.М.Труфанова), не получил подробного освещения в местной прессе. Тем не менее, просочившаяся на страницы либеральной «Камско-Волжской Речи» и правого «Казанского Телеграфа» информация позволяет в целом охарактеризовать его содержание.
Современный биограф В.М.Пуришкевича петербургский историк А.А.Иванов отмечает, в частности, что предвоенные годы стали пиком политической карьеры этого неординарного государственного и общественного деятеля. «И хотя ореол шутовства по-прежнему сопутствовал ему (для чего [В.М.]Пуришкевич регулярно давал поводы), - подчёркивает исследователь, - в нём отчётливо проявился серьёзный и опытный политик, от которого уже нельзя было с пренебрежением отмахнуться.
В этом плане очень показательна история с лекционным турне, которое [В.М.]Пуришкевич затеял по волжским городам России летом 1911 г. Тему своего доклада Владимир Митрофанович выбрал весьма серьёзную - «Проснувшийся Китай как угроза русскому переселенческому движению». Целью доклада было доказать, что Китай уже пробудился от многовековой спячки и представляет собой серьёзную угрозу российским интересам на Дальнем Востоке, и невнимание правительства к этой проблеме может привести к последствиям ещё более трагическим, чем недавнее столкновение с Японией.
С этой трёхчасовой лекцией [В.М.]Пуришкевич объехал Москву, Владимир, Тверь, Нижний Новгород, Казань, Саратов, Кострому и Самару. Успех турне был впечатляющим - провинциальные газеты уделили этому событию немало внимания, лекции пользовались неизменным успехом, собирая аудитории от полутора до трёх тысяч человек. Причём особенностью этих лекционных гастролей стала подчёркнутая серьёзность и отсутствие какого-либо фарса и шутовства».(2)
Возьмусь предположить, что выбранная В.М.Пуришкевичем тема лекционного тура во многом была навеяна полуторачасовым докладом генерала Д.Ф.Исаевича «Современное положение нашего Дальнего Востока после аннексии Кореи», сделанным им на заседании Главной Палаты РНСМА 20 ноября 1910 г., в прениях по которому приняли участие сам Владимир Митрофанович, генерал К.И.Дружинин, Н.Н.Шавров и Г.А.Шечков. «С цифрами и фактами в руках, - сообщалось в отчёте об этом заседании, - генерал [Д.Ф.]Исаевич ярко обрисовал угрожающие размеры жёлтой опасности. Нашествие японцев и китайцев уже подготовляется, и удар нанесён будет не нашим детям и внукам, а нам самим».(3)
Заметное внимание было уделено и собственно «китайскому вопросу». «Судя по авторитетным заявлениям генерала [Д.Ф.]Исаевича, - указывалось там же, - рассчитывать на дружбу китайцев нам ни в каком случае не приходится. Китайцы - наши враги по необходимости. В стране - земельная теснота, некуда девать избытка населения, и китайцы с алчностью подглядывают на земельные богатства Сибири и Дальнего Востока. Кроме того, у китайцев с нами старые счета. Амурская область ещё недавно составляла достояние китайцев, и теперь они мечтают о том, чтобы возвратить это достояние.
[...] Через три года Китай будет располагать 30 дивизиями, а через семь лет 52. Т[о] е[сть] против нас окажется миллионная китайская армия.
Все эти войска расположены на севере Китая, вблизи русских владений, а для удобства мобилизации, проведены и проводятся пути стратегического значения. [...]
Мирное завоевание Дальнего Востока уже началось. Торговля, промышленность, земледелие, ремёсла, чернорабочий труд - всё уже в руках китайцев, которые заполонили Дальний Восток и начинают проникать в Забайкальскую область».(4)
Главной целью лекционного турне, как сообщалось в статье М.Колычева «Поездка члена Государственной Думы В.М.Пуришкевича по Поволжью», помещённой в октябрьском номере за 1911 г. журнала РНСМА «Прямой Путь», было «ознакомить русскую провинциальную публику и, особенно, простой русский народ с тем, что творится на Дальнем Востоке, обрисовать современное положение там русских и указать, что жёлтая волна уже надвигается на Россию».
Тут же уточнялось, что: «Для того, чтобы дать народу все эти сведения, по мнению В.М.Пуришкевича, совсем нет нужды ездить в Китай, как это проделал, например, октябрист А.И.Гучков, катавшийся на казённый счёт в министерских вагонах по Дальнему Востоку и Приамурью и изрёкший по возвращении своём в Россию, что Китай спит, что Китай не думает и не может угрожать России.
Жёлтая волна начала уже свой бег и русскому народу придётся с этим очень и очень считаться.
Русскому народу предстоит в самом недалёком будущем война, которая должна быть ему понятна для того, чтобы она была победоносна».(5)
Маршрут, по которому свершал своё лекционное турне В.М.Пуришкевич, оказался достаточно извилистым. 20 мая 1911 г. он выехал из Санкт-Петербурга и первым делом посетил Москву, где послушать В.М.Пуришкевича «в епархиальном доме собралось около 3000 слушателей».(6) Из Москвы Владимир Митрофанович отправился во Владимир, затем - в Тверь, потом вновь вернулся в первопрестольную, где «повторил по просьбе москвичей» свою лекцию. 3 июня 1911 г. В.М.Пуришкевич прибыл в Нижний Новгород, откуда «проехал по настоятельным приглашениям рабочих» в село Лысково Макарьевского уезда Нижегородской губернии. После этого он посетил Казань, Самару, Саратов и Кострому.
В намерения В.М.Пуришкевича входило продолжить путь и далее по Волге, однако, как отмечал М.Колычев: «Поездку В[ладимиру] М[итрофановичу] пришлось прервать, не добравшись до Царицына и Астрахани вследствие страшной жары (до 45º) и естественного утомления».(7)
Подводя общий итог лекционного турне В.М.Пуришкевича, тот же автор писал, что: «Путешествие по Волге, простые, задушевные беседы с простым же русским народом дали В[ладимиру] М[итрофановичу] самые наглядные доказательства того, что русский народ по духу весьма далёк от жидовских революционных настроений и что лишь трусость провинциальной администрации и верхов в Петербурге даёт возможность Милюковым, Богровым и Азефам держать в своих руках русскую жизнь».(8)
В Казани о грядущем визите В.М.Пуришкевича стало известно загодя. Первой - ещё 29 мая 1911 г. - на него в свойственной либералам манере отреагировала кадетская газета «Камско-Волжская Речь». В ней, без какого-либо комментария, были размещены две достаточно примитивно изготовленные карикатуры под общим заголовком «Гастролирующий Пуришкевич» - «Прибытие в Казань» и «В Манеже».(9)
Их автор представлял себе приезд В.М.Пуришкевича, в своём роде, как триумфально-цирковое действо, которое должно было развернуться в публичных местах (в первую очередь, в манеже Казанского военного училища, являвшегося местом проведения массовых собраний и шествий правомонархического «Казанского Царско-Народного Русского Общества» /КЦНРО/), и участниками которого должны были стать местные черносотенцы, босяки и прочие «тёмные» элементы.
В отличие от ««Камско-Волжской Речи», «Казанский Телеграф» анонсировал визит В.М.Пуришкевича и предстоящую лекцию в самых восторженных тонах.
«Имя почтенного лектора, - сообщалось, в частности, в этой газете 5 июня 1911 г., - не нуждается в славословии, говорит само за себя. Вероятно, когда-нибудь отыщется на Руси досужий любитель сравнительной статистики, который, «с цифрами на руках», выяснит, чьё имя из состава депутатов наших трёх Дум произносилось и фигурировало в отечественной прессе - всевозможных оттенков - наибольшее число раз, и таким путём выяснит наибольшую популярность самых популярных депутатов. Но уже и сейчас, без «сравнительной статистики», можно с уверенностью сказать, что имя В.М.Пуришкевича - нашего дорогого гостя - займёт среди популярнейших депутатов одно из первых, если не «самое первое» место».(10)
Причём, подчёркивалось, что такую популярность создали «яркая индивидуальность, стойкость и прямота убеждений, а главное - высокоодарённая от натуры личность В.М.Пуришкевича, его многогранный талант». «И сколько бы не шавкали иудейские и иудействующие листки нашей прессы по адресу уважаемого Владимира Митрофановича, - подчёркивал «Казанский Телеграф», - им не вытравить, не заменить этих высоких качеств его духа.
От всего сердца приветствуем уважаемого В[ладимира] М[итрофановича] с приездом и говорим ему старинное русское: добро пожаловать»!(11)
Однако, несмотря на ожидания, В.М.Пуришкевич проявил себя в Казани весьма «скромно». Причём, столь же скромно, за исключением вялого «дежурного» ёрничания либеральной «Камско-Волжской Речи», отреагировала на его визит и местная пресса.
Остаётся только догадываться, где и как проходила встреча В.М.Пуришкевича, и кто в ней участвовал. Следует отметить, что в это время в Казанской губернии действовал целый ряд правомонархических (черносотенных) организаций различной направленности, в том числе, и отделы РНСМА. Однако из-за череды внутренних распрей, продолжавшихся несколько лет подряд, большинство из них находились в глубоком кризисе, а их лидеры придерживались либо «продубровинской», либо независимой ориентации. С 1908 г. функционировал Казанский отдел РНСМА, который возглавлял местный домовладелец, учитель П.Ф.Мойкин, часто ездивший в Санкт-Петербург к В.М.Пуришкевичу за директивами, согласно которым он и действовал. Однако после смерти П.Ф.Мойкина в 1910 г. деятельность отдела практически полностью заглохла.(12)
Никаких упоминаний о встречах В.М.Пуришкевича с руководителями правомонархических (черносотенных) организаций обнаружить не удалось. Однако, вероятно, во время своего пребывания в Казани В.М.Пуришкевич действительно побывал в манеже Казанского военного училища, где, помимо собраний КЦНРО, проходили занятия «Казанского Гимнастического Кружка «Беркут»«, действовавшего при «Казанском Обществе Русской Монархической Молодёжи»(13).
В пользу этого свидетельствует упоминание о том, что Владимир Митрофанович передал председателю Правления «Беркута» Н.А.Александрову тридцать рублей.(14) В то же время, «Камско-Волжская Речь» не преминула подметить отсутствие на лекции В.М.Пуришкевича руководителя «манежников» - председателя Совета КЦНРО, профессора Императорского Казанского университета (ИКУ) В.Ф.Залеского (1861 - 1922),(15) имевшего в Казани репутацию, весьма схожую с репутацией В.М.Пуришкевича.(16)
Впрочем, основным пунктом программы его политического тура являлись вовсе не встречи с местными правыми монархистами (черносотенцами), а сама лекция на тему «Проснувшийся Китай как угроза русскому переселенческому движению», которую Владимир Митрофанович прочёл в воскресенье 5 июня 1911 г. в зале Казанского губернского дворянского собрания.
7 июня 1911 г. «Казанский Телеграф» отмечал, что она «привлекла очень много публики». Причём, «в первых рядах её» присутствовали Казанский губернатор М.В.Стрижевский, член Государственной Думы Н.Д.Сазонов, «генералитет и многие профессора университета». «Талантливый лектор, - писала газета, - был награждён дружными аплодисментами».(17)
«Публика разнообразная, - сообщалось в помещённой в тот же день в «Камско-Волжской Речи» анонимной статье «Лекция Пуришкевича», - всех понемногу. Большинство, очевидно, пришло не лекцию слушать, а «смотреть» [В.М.]Пуришкевича. Хоры пустовали».(18) Там же отмечалось, что, помимо Казанского губернатора М.В.Стрижевского (1854 - 1913), послушать В.М.Пуришкевича явился и Казанский вице-губернатор Г.Б.Петкевич (1873 - 1937): оба они, как подчёркивалось, прибыли «перед началом лекции».(19)
Весьма показательным также, на мой взгляд, являлось посещение «китайской» лекции В.М.Пуришкевича старшим братом министра иностранных дел С.Д.Сазонова (1860 - 1927) известным государственным, общественным и земским деятелем Н.Д.Сазоновым (1858 - 1913) - членом Государственной Думы 3-го созыва от Казанской губернии (состоявшим, в разное время, во фракциях умеренно-правых, русских националистов и независимых националистов)(20). Не исключено при этом, что в Казань Н.Д.Сазонов приехал вместе с В.М.Пуришкевичем (о его прибытии «Камско-Волжская Речь» сообщила 4 июня 1911 г.).(21)
Вместе с тем, «Казанский Телеграф» и «Камско-Волжская Речь» резко разошлись в оценках численности аудитории и реакции публики на выступление В.М.Пуришкевича.
«Камско-Волжская Речь» сообщала, что лекция была назначена «в 7 ½ часов», но «началась с опозданием на полчаса, при небольшом количестве слушателей». «Около 8 часов вечера, без всяких церемоний, лишь под жидкие аплодисменты из первых рядов, - писала газета, - [В.М.]Пуришкевич появился на кафедре.
Голос не сильный, надтреснутый, дикция отчётливая. Говорит как опытный оратор: то повышая, то понижая голос и оживлённо жестикулируя».(22)
Лекция, как утверждалось, состояла из двух частей, первая из которых продолжалась полтора часа, а вторая - после перерыва - проходила «при уже заметно опустевшем зале».
Причём, один из выводов приезжей знаменитости (следует признать, весьма нешуточных) якобы даже вызвал у публики смех. «По мнению [В.М.]Пуришкевича, - писала «Камско-Волжская Речь», - война России с Китаем неизбежна и будет не позднее 1916 года. Поэтому-то - заявляет [В.М.]Пуришкевич, он и предпринял поездку по Поволжью, желая разъяснить массам о грозящей им опасности. При этой фразе среди публики пробегает сдержанный смех, так как в зале «масс-то» почти нет».(23)
«В общем, - заключал автор статьи, - лекция сильно утомила слушателей, хотя [В.М.]Пуришкевич и разнообразил её выпадами против жидов и кадетов.
Закончил лекцию [В.М.]Пуришкевич тоже под негустые аплодисменты».(24)
«Лично присутствуя всё время на этой лекции, - возражал ему «Правый» в «Казанском Телеграфе», - утвердительно могу сказать, что на лекции г[осподи]на [В.М.]Пуришкевича весь зал, по крайней мере, наполовину был полон самой разнообразной публикой: тут были профессора, директора и учителя учебных заведений, офицеры, чиновники, священнослужители, студенты и дамы; хоры также были заняты наполовину различными лицами. Сам [В.М.]Пуришкевич, при входе в зал, был встречен громкими, дружными, а не жидкими аплодисментами, которые ещё громче огласили аудиторию, когда он окончил первую, а в особенности вторую часть своей дельной, увлекательной и крайне поучительной лекции, против которой может возражать только профан, совершенно не знакомый с положением наших дел на Дальнем Востоке и не имеющий ни малейшего представления об истории Китая. Г[осподин] [В.М.]Пуришкевич говорил громко, так что каждое слово его было слышно в дальних рядах кресел, говорил отчётливо, убедительно, красноречиво, как настоящий оратор, обладающий большим лексиконом слов, обстоятельно и детально изучивший предмет своей лекции, и, насколько могу припомнить, никакого сдержанного смеха не пробегало среди публики, когда лектор справедливо высказал, что война одного лишь правительства, без сознательного участия народа, всегда терпит поражение, фиаско, как это, напр[имер], было в нашу последнюю войну с Японией».(25)
При этом, в любом случае, интерес, проявленный как к самой личности В.М.Пуришкевича, так и к теме его выступления, следует признать весьма значительным.
В номерах «Казанского Телеграфа» за 7, 8, 9 и 10 июня 1911 г. был опубликован обширный материал под общим названием «Проснувшийся Китай, как угроза русскому переселенческому движению. (Публичная лекция, прочитанная членом Государственной Думы В.М.Пуришкевичем в зале Дворянского Собрания 5 июня)», подписанный временным редактором газеты Г.И.Клепацким. Он представлял собой частично запись, частично - достаточно вольный пересказ последним выступления В.М.Пуришкевича, который Г.И.Клепацкий в ряде мест снабдил также своими собственными оценочными суждениями.(26)
Из выступления В.М.Пуришкевича явствовало, что он не только, как говорится, «был в теме», но и внимательно следил за малейшими изменениями, происходившими в политической, экономической и социальной жизни Китая и всего Дальневосточного региона, а также - за реакцией на них внутри самой России.
А.А.Иванов отмечает, что «дальневосточная тема не была для В.М.Пуришкевича новой»: «В январе 1905 г., - пишет он, - [В.М.]Пуришкевич, говоря о Русско-японской войне, указывал, что «всё внимание должно быть обращено на Восток, где решается судьба будущности великого народа и обаяния имени его как передового носителя славянской культуры» [...]. В марте 1907 г., выступая в Государственной думе, он обращал внимание на то, что России исторически присуще движение на Восток к «тёплому незамерзающему морю». [...] К теме «жёлтой угрозы» обращался [В.М.]Пуришкевич и позже».(27)
Выводы В.М.Пуришкевича по части «китайского вопроса» строились на оценке текущей обстановки, которая в то время хотя и была достаточно неоднозначной, но свидетельствовала в пользу грядущего усиления военно-политической мощи этой огромной, тесно соприкасавшейся с Российской Империей державы.
При этом В.М.Пуришкевич утверждал, что «управление современным Китаем» находится в «железных руках» принца-регента при малолетнем Императоре Пу И - его отца Великого князя Чуня (Чуна) Цзайфэна Айсиньгёро (1883 - 1951), которого он сравнивал с «Великим Русским Преобразователем» Императором Петром I Великим. При этом, в качестве примеров его твёрдости и целеустремлённости, Владимир Митрофанович приводил решительное смещение со всех постов и изгнание влиятельнейшего военноначальника, генерал-губернатора провинции Чжили Юань Шикая (1859 - 1916), а также принципиальный ответ принца-регента на притязания «объединённых оппозиционных партий», высказывавших недовольство «недостаточно быстрым» темпом проводившихся им реформ.
Очевидно, что здесь прослеживались определённые аналогии с российской действительностью, но Г.Г.Клепацкий в своём пересказе второй части доклада В.М.Пуришкевича по каким-то причинам не придал этому значения.
На мой взгляд, следует признать, что выводы и опасения В.М.Пуришкевича имели под собой на тот момент достаточно веские основания, и в случае эволюционного развития Китайской Империи по японскому образцу угроза широкомасштабной войны с Россией обрела бы вполне реальные очертания. Однако начавшаяся вскоре - уже в октябре 1911 г. - Синьхайская революция и последовавшая за ней многолетняя внутрикитайская «смута» сделали тогда, к счастью для России, такой сценарий развития событий невозможным.
Европейские интриги и конфликты, предшествовавшие началу Первой мировой войны, постепенно отодвинули на задний план опасения по поводу «пробуждения Китая». Тем не менее, В.М.Пуришкевич, которому никак нельзя отказать в политической прозорливости, и далее продолжал актуализировать «восточный» (и особенно «китайский») вопрос на государственном и общественном уровнях, придавая ему принципиальное значение.
Об этом, в частности, свидетельствует организованная им в марте 1913 г. «циркулярная» рассылка «на места» - губернаторам и руководителям многочисленных отделов РНСМА - изданной в Санкт-Петербурге книги известного правого публициста, члена Главной Палаты РНСМА Н.Д.Облеухова (выступавшего под псевдонимом «П.Ухтубужский») под названием «Русский народ в Азии. I) Переселение в Сибирь. II) Жёлтая опасность», с послесловием самого В.М.Пуришкевича.(28)
Препровождая «циркулярно» 14 марта 1913 г. председателям отделов РНСМА два экземпляра «нового издания Союза»,(29) В.М.Пуришкевич писал о том, что Главная Палата предлагает им, «основательно ознакомившись с содержанием этой книги, принять меры к ознакомлению с нею членов Отдела и лиц ему сочувствующих путём доклада на общем собрании членов Союза». «Каковой доклад, - уточнялось далее, - должен быть сделан либо Вами, как руководителем Союза, либо другим подходящим, толковым лицом по Вашему усмотрению.
Отнюдь не бряцая на словах оружием и не призывая к войне, необходимо, однако, заблаговременно подготовлять народные массы, к неизбежному в грядущем. Необходимо внедрять в них сознание наших государственных задач на Дальнем Востоке, дабы революционным и левым слоям общества трудно было бы в глазах народа исказить истинный смысл и настоящее значение тех событий, которые уже разворачиваются и будут ещё шире разворачиваться в наших Азиатских владениях.
Главная Палата рас[с]читывает на Ваш патриотизм, ум и такт при исполнении предстоящей Вам деликатной и ответственной задачи».(30)
В датированном двумя днями ранее - 12 марта 1913 г. - обращении В.М.Пуришкевича на имя Казанского губернатора, с приложением книги и «циркуляра» председателям отделов РНСМА,(31) содержалась покорнейшая просьба «не отказать Отделам Союза в разрешении прочтения докладов с означенной целью, ибо нужно предвидеть события и не дать возможности в момент их возникновения русскому народу стоять в стороне от них и не понимать истинного смысла и значения, чего хотят антигосударственные элементы в России».(32) Всё это в лишний раз подчёркивает то, насколько серьёзно В.М.Пуришкевич был озабочен данными проблемами, пытаясь довести их до сознания народных масс.
Датированное 20 января 1913 г. послесловие В.М.Пуришкевича к книге П.Ухтубужского (Н.Д.Облеухова), в которым он повторил ряд положений своей лекции «Проснувшийся Китай как угроза русскому переселенческому движению», было проникнуто своего рода «тревожным оптимизмом», что обуславливалось, на мой взгляд, с одной стороны, безграничной верой в русский народ, а с другой - опасениями по поводу подрыва национальных интересов и малой осведомлённости о тех угрозах, которые несёт России процесс усиления азиатских государств.
«Китай, - писал В.М.Пуришкевич, - для нас, русских, не может быть страшен, и грядущее несомненное военное столкновение наше с Китаем, толкаемым на нас Европой и Японией, будет для России победоносным, закрепит нашу мощь на Дальнем Востоке, но для этого мы должны проникнуться все, от барина до последнего бедняка крестьянина, пониманием цели этого столкновения и наших задач в Азии. Для этого мы должны сознавать своё тесное единство с нашими братьями по плоти и по крови, перекочевавшими на вечные времена в далёкую Сибирь. Для этого, для достижения победы, которая обеспечит нам на целые столетия мир, благоденствие и военную мощь в Азии, мы, в момент столкновения, должны видеть в этом русское национальное дело, должны проникнуться сознанием своей патриотической задачи, должны быть все единомысленны, подобно тому, как единомыслила вся Россия в войну 1878 года за славянское освобождение, когда правительство русское и русский народ были движимы одним чувством и одною мыслию и сообща победили. Только при таких условиях можем мы рас[с]читывать на торжество русского оружия, а посему не будем закрывать глаза на то, что творится сейчас у нас, в нашей русской Азии, не будем верить злонамеренной лжи, распускаемой левой прессой и революционными кругами России о «правительственных авантюрах» наших на Дальнем Востоке, а возьмёмся, по силе разумения нашего, знакомиться сами с положением дела русского переселения в Азии, с тем, что сделали там мы, русские люди, что сулит нам, для нашего государственного роста наш Дальний Восток, что грозит нам там опасностью и как нужно бороться с нею, дабы она не обратилась в русское народное бедствие».(33)
Остаётся только признать, что и по прошествии более ста лет призывы В.М.Пуришкевича к русскому народу не только не утратили, но и в значительной мере приумножили свою актуальность и злободневность.
Игорь Евгеньевич Алексеев, кандидат исторических наук (г. Казань)
Сноски:
(1) См.: Алексеев И. «Ах ты, воля, моя воля»! (Посещение в июле 1911 г. иеромонахом Илиодором /С.М.Труфановым/ и его сторонниками Казани...)// Русская народная линия [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: - http://ruskline.ru/analitika/2013/11/14/ah_ty_volya_moya_volya/
(2) Иванов А.А. Владимир Пуришкевич: Опыт биографии правого политика (1870 - 1920)/ Науч. ред. И.В. Алексеева. - Москва - Санкт-Петербург: Альянс-Архео, 2011. - С.с. 181 - 182.
(3) I. Заседание Гл. Палаты 20-го ноября// Деятельность Союза имени Михаила Архангела/ Прямой Путь. - 1910. - Декабрь (31 декабря). - С. 525.
(4) Там же. - С. 526.
(5) Колычев М. Поездка члена Государственной Думы В.М.Пуришкевича по Поволжью// Прямой Путь. - 1911. - Октябрь. - С. 21.
(6) См.: Там же. - С. 22.
(7) Там же. - С. 24.
(8) Там же.
(9) См.: Гастролирующий Пуришкевич// Камско-Волжская Речь. - 1911. - N 117 (29 мая). - С. 5.
(10) Лекция В.М.Пуришкевича// Казанская хроника/ Казанский Телеграф. - 1911. - N 5441 (5 июня) - «2-ой лист к N 5441». - С. 5.
(11) Там же.
(12) См.: Алексеев И.Е. Русское национальное движение в Казанской губернии и Татарстане: конец XIX - начало XXI веков (опыт словаря). - Казань: Издательство «Мастер Лайн», 2004. - С.с. 89 - 91, 163 - 164.
(13) См., например: Взвейтесь, «соколы», орлами! (Из истории «Казанского Общества Русской Монархической Молодёжи» и «Гимнастического Общества «Сокол» в г. Казани»)// Алексеев И.Е. На страже Империи/ Выпуск IV: Статьи и документы по истории черносотенства, русского национализма, дворянства, политического сыска и белого движения. - Казань: ООО «Багира», 2011. - С.с. 237 - 304.
(14) См.: Пожертвование// Казанская хроника/ Казанский Телеграф. - 1911. - N 5442 (7 июня). - С. 4.
(15) См.: Лекция Пуришкевича// Камско-Волжская Речь. - 1911. - N 123 (7 июня). - С. 5.
(16) Любопытно, что незадолго до этого - в апрельском номере за 1911 г. журнала «Прямой Путь» - под общим заголовком «Люди чести. Лучшие русские профессора», помимо прочих, были помещены фотографии профессоров ИКУ В.Ф.Залеского и К.С.Мережковского. (См.: Студенческий Отдел// Прямой Путь. - 1911. - Апрель /30 апреля/. - С.с. 1083, 1101.)
(17) Лекция В.М.Пуришкевича// Казанская хроника/ Казанский Телеграф. - 1911. - N 5442 (7 июня). - С. 4.
(18) Лекция Пуришкевича// Камско-Волжская Речь. - 1911. - N 123 (7 июня). - С. 5.
(19) См.: Там же.
(20) См., например: Старший брат министра (Материалы к биографии Николая Дмитриевича Сазонова /1858 - 1913/)// Алексеев И.Е. На страже Империи/ Выпуск III: Статьи и документы по истории черносотенства, русского национализма, дворянства, политического сыска и белого движения. - Казань: ООО «Астория», 2009. - С.с. 164 - 192.
(21) О выбытии же Н.Д.Сазонова из Казани «Казанский Телеграф» сообщил 12 июня 2011 г. (См.: Казанская хроника// Казанский Телеграф. - 1911. - N 5447 /12 июня/. - С. 4.; Хроника// Камско-Волжская Речь. - 1911. - N 121 /4 июня/. - С. 3.)
(22) Лекция Пуришкевича// Камско-Волжская Речь. - 1911. - N 123 (7 июня). - С. 5.
(23) Там же.
(24) Там же.
(25) Письма в редакцию// Казанский Телеграф. - 1911. - N 5444 (9 июня). - С. 3.
(26) См.: Проснувшийся Китай, как угроза русскому переселенческому движению. (Публичная лекция, прочитанная членом Государственной Думы В.М.Пуришкевичем в зале Дворянского Собрания 5 июня)// Казанский Телеграф. - 1911. - N 5442 (7 июня). - С. 4.; - N 5443 (8 июня). - С. 3.; - N 5444 (9 июня). - С. 3.; - N 5445 (10 июня). - С. 3.
(27) Иванов А.А. Указ. соч. - С.с. 181 - 182.
(28) См.: Ухтубужский П. Русский народ в Азии. I) Переселение в Сибирь. II) Жёлтая опасность/ С послесловием В.М.Пуришкевича. - Санкт-Петербург: Типография Товарищества «Свет», 1913. - 99 с.
(29) За N 373 от 14 марта 1913 г. - И.А.
(30) Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. 1. Оп. 5. Д. 1284. Л. 242.
(31) За N 372 от 12 марта 1913 г. - И.А.
(32) См.: НА РТ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 1284. Л. 241.
(33) Пуришкевич В. Послесловие// Ухтубужский П. Указ. соч. - С.с. 97 - 98.
Проснувшийся Китай как угроза русскому переселенческому движению
Мм[илостивые] Гг[осудари]! Мне приходится начать мой доклад со старой истины, которая, к глубочайшему прискорбию нашему, лишний раз подтвердилась в столь горько оплакиваемую нами русско-японскую войну. Истина эта гласит, что победоносными бывают войны, народу понятные, т[о] е[сть] только те войны, которые являются как бы громовым отзвуком стихийного народного движения, которые проникнуты народным духом, мощью этого духа созданы и согреты... Русско-японская война, летопись которой теперь спокойно перешла в область мировой истории, с самого начала и до конца именно была чужда народному духу, народному пониманию. Она явилась делом рук русского правительства, которое, благодаря крупным дипломатическим ошибкам, преувеличенному представлению о силе русского оружия и безмятежному игнорированию успехов Японии в военном деле, дало коварному врагу себя застать врасплох... Россия потерпела поражение...
Не будем больше бередить наши не зажившие ещё раны, не будем разбираться в этой огромной исторической ошибке. Факт несомненный, что Россия забыла о Востоке, проспала события, надвигающиеся с Востока, о Востоке помнило лишь правительство, но недостаточно оценило и учло грозящую нам опасность вплоть до того момента, когда оттуда, с Востока, грянул первый удар грома. Оно не сумело вовремя раскрыть глаза русскому народу на надвигающуюся грозу с Востока и, таким образом, привлечь народные массы к сознанию необходимости дать отпор врагу, воодушевить эти народные массы на борьбу с востоком. Война с Японией - повторяю - велась правительством. А войны, ведомые одним правительством, не могут быть успешными...
Теперь, казалось бы, нам остаётся только использовать в полной мере горький урок, ниспосланный судьбою, предохранить себя на будущее время от повторения такого же, а ещё вернее, горшего урока. Увы! Обозревая события, последовавшие в России со времени портсмутского мира, касаясь всего того, что в наши дни творится, приходится думать, что мы, русские, мало научены прошлым, что мы продолжаем забывать о Востоке. Мы всё так же безмятежно спим и не видим такой ясной истины, что из Азии нас хотят выгнать и что там, откуда нас хотят выгнать, мы у себя дома, а, стало быть, нашим насущнейшим интересам, нашим историческим заветам, полученным от предков-завоевателей, грозит непосредственная опасность...
Я вполне понимаю, когда такою «забывчивостью» страдают представители quasi-русской интеллигенции, представители жидов и прочих инородцев, враждебно, с ненавистью относящихся к судьбам России. Я понимаю, когда глава ка-декской партии Милюков, вкупе с жидами и прочими врагами России, старается изо всех сил отвлечь внимание России от грозы с Востока, уверяя, что этой грозы на самом деле не существует. Как известно из газет, г[осподин] Милюков в последнее время разъезжал по России и внушал своей аудитории идеи пассифизма. Он уже прочёл в Астрахани и Екатеринославе лекцию на тему: «Вооружённый мир и ограничение вооружений». Не трудно догадаться, не заглядывая даже в содержание милюковской лекции, к каким конечным выводам приходит ка-декский вождь. С его стороны вполне естественно проповедовать пассифизм, делать призыв к разоружению именно в то время, когда Восток, весь в грозовых тучах, вот-вот разразится громами и молниями. Милюков, как и все враги России, рад приложить свою руку к этому предательскому, изменническому делу...
Но чем больше стараются враги России её погубить, тем большая ответственность лежит на нас, русских людях, раскрыть глаза русскому народу на грозящую нашей Родине опасность, призвать всех русских людей на защиту того, что нам передано нашими предками-завоевателями, на защиту нашей дорогой Родины, её славы и мощи...
Я сказал, что лекции господина Милюкова - особенно в настоящий момент - акт государственной измены. Милюков призывает нас присоединить свой голос в пользу мира и всеобщего разоружения. Но разве этот мир, по симптомам настоящего времени, мыслим даже? Разве другие народы мечтают о разоружении? Не растут ли с каждым днём, с чисто стихийною силою, армии и флоты Англии, Германии, Японии, Австрии и других держав? Не тратят ли эти державы всё больше и больше на дело военное и морское? Чтобы ответить на эти вопросы, не нужно далеко ходить. Достаточно развернуть любой номер любой газеты, и известия об огромных материальных жертвах, несомых народами на алтарь бога войны, о крайнем обременении населения налогами на вооружение, о страстном соревновании между отдельными державами в скорости и качестве вооружений, глядят с каждого газетного столбца. И вот, в этот-то момент лихорадочного, в высшей степени напряжённого труда по вооружению наций, нам, русским людям, проповедуют господа Милюковы идею пассифизма, космополитизма. В каком положении очутились бы мы среди других держав, вооружённых с ног до головы, если бы мы, по рецепту Милюковых, перестали вооружаться, ослабляли бы себя, убивали в себе дух нации? К счастью для нас, призыв Милюкова настолько, очевидно, бессмыслен и нелеп, что его не стоит особенно старательно опровергать. Мы знаем, что нужно общее желание всех держав «разоружиться», а не одной какой-нибудь державы (если бы даже и нашлась такая наивная «держава»), нужна прочная уверенность в добросовестном исполнении всеми «мирных обязательств», тогда только можно «мечтать» о всеобщем мире. Иначе клик «Горе побеждённым!» будет вечно раздаваться грозным memento mori над головами тех наций и народов, которые бы вздумали следовать призыву «разоружаться» - и всякий, кто посмел бы делать этот призыв нам, русским, будет справедливо заклеймён именем государственного изменника.
Есть ещё, кроме г[осподина] Милюкова, «доброжелатели» России, которые продолжают нас уверять в том, в чём некогда было уверено русское правительство, - именно, в отсутствии «грозы с Востока». Так, например, и другой «вождь» - вождь октябристов, г[осподин] Гучков, - совершив поездку по Дальнему Востоку, высказался в оптимистическом тоне относительно опасности новой войны на востоке - в ближайшем будущем, по крайней мере. Гучков не отрицает факта, что Восток пробуждается, что реформа во всех областях государственного устройства и быта Китая следуют одна за другою очень быстрым темпом, но - тем не менее, - по мнению г[осподина] Гучкова, «непосредственной опасности для России пока не существует».
К сожалению, я не имею данные сказать с уверенностью, что оптимистический взгляд Гучкова основан на поверхностном наблюдении, и что жизнь, действительная жизнь Востока говорит другое. Об этих фактических данных сообщу вам, господа, подробно...
Китай проснулся... Это факт совершившийся, непреложный, засвидетельствованный в последние годы многими вдумчивыми исследователями и наблюдателями всех европейских национальностей. И сейчас в Китае идёт глухое брожение наряду с колоссальной внутреннею работою - верные предвестники сильного подъёма национального духа, а засим и... того грома, который мы услышим не позднее, как через 4 - 5 лет, когда огромная Поднебесная Империя, с 450-миллионным населением, почувствует себя достаточно сильною, чтобы сосчитаться с «белою расою» за все перенесенные обиды и унижения. Китайское правительство превосходно учитывает это брожение и приподнятое настроение народных масс, сдерживает твёрдою рукою до поры, до времени взрыв национального чувства - гнева и жажды мести, - с тем, чтобы использовать в должной мере эти чувства, когда горючего и взрывчатого матерьяла накопится нужное количество. В этом отношении политика китайского правительства ведётся с примерною последовательностью и неуклонностью. Она ясна даже для постороннего глаза.
В зависимости опять-таки от настроения народных масс, работа правительства носит двоякий характер. С одной стороны, оно деятельно трудится над усовершенствованием всех отраслей государственного управления, проводя нужные реформы по известной планомерной системе и, что наиболее характерно, во всём согласно с теми определёнными обещаниями, которые даны населению с высоты престола, от лица принца-регента Чун, - личности положительно гениальной, во многих чертах схожей с Великим Русским Преобразователем, Императором Петром Великим, - о нём, впрочем, речь впереди... С другой стороны, то же правительство чрезвычайно искусно и осторожно подливает, т[ак] ск[азать], масло в огонь, пропитывая народную гущу чувством уязвленного национального самолюбия и горечью понесённых обид...
Я говорил выше, что эта политика совершенно ясна даже для постороннего глаза. Да, это так. И известия в европейских газетах, идущие из Китая, каждый день приносят нам наглядные подтверждения. Что читаем мы в газетах? Прежде всего, само правительство китайское усиленно внушает народным массам идею - предстоящего раздела Китая между иностранными державами, - в случае если национальный дух китайцев не воспрянет и народ не пожелает придти на помощь правительству в деле создания мощи и славы Империи, в деле проведения в жизнь намеченных и осуществляемых им реформ, жертвами материальными и нравственными. Легко себе представить можно, на какую благодарную почву падают эти семена, бия народные массы по самому больному месту. Одним из наиболее осязательных результатов муссирования этой идеи явилось образование общества под названием «Союз спасения народа», задачи и цели которого очень близко напоминают наш «Союз русского народа», - общества, которое пользуется не только доверием, но и поддержкой китайского правительства. Соразмерно с успехами этой пропаганды, правительство принимает необходимые меры к тому, чтобы взрыв народного негодования не последовал раньше, т[ак] ск[азать], положенного времени. И опять-таки правительство и в этом отношении действует совершенно открыто, не утаивая от народонаселения именно этой побудительной причины, требующей пока терпения и сдержанности. Оно решительно и твёрдо заявляет, что всякий, кто ослушается этого требования, кто захочет делать активные выступления против врага или будет подбивать других своих соотечественников на эти выступления теперь, когда государство к борьбе ещё недостаточно подготовлено, почитается государственным преступником, и как таковой, будет наказываться по всей строгости закона...
В этом отношении косвенное, хотя и очень заметное, содействие китайскому правительству оказывает Япония, которая систематически, исподволь науськивает и направляет китайцев именно на нас, русских, внушая китайцам мысль, что самым худшим врагом Китая является Россия. С первого взгляда может показаться несколько странным положение, что японцы, вчерашние победители китайцев, к которым последние, естественно, должны питать чувство злобы и жажду мести за нанесённое им поражение, сегодня являются в роли ближайших советчиков китайцев, что их советам верят китайцы и следуют. К глубочайшему нашему сожалению, этот факт, несмотря на его ненормальность с нашей точки зрения, белой расы, существует. Объяснение ему мы можем найти в некоторых психологических особенностях народов жёлтой расы и в положении, которое вкратце формируется так:
- Расовая ненависть значительно сильнее племенной ненависти...
В силу этого-то положения Китай, например, ежегодно отправляет 7000 своих юношей для завершения образования не в европейские страны: Англию, Францию, Германию и т. д., а всё в ту же соседку-островитянку Японию, которая так недавно нанесла Китаю ряд тяжких поражений. И, конечно, не требует никаких доказательств другое положение, что Япония, имея в своих руках такой крупный шанс, как воспитание лучшего, отборнейшего китайского юношества, выпускает их от себя в достаточной мере «подготовленными» к пропаганде проводимых ею идей в Азии: о панмонголизме, об образовании азиатской федерации государств с боевым лозунгом: «Азия для азиатов!», а - главное - воспитанных ею в чувствах страшной злобы и ненависти против русских, против России, вырвавшей у Японии плоды победы над китайцами, не заплатившей ей ни копейки военной контрибуции в вознаграждение за те колоссальные материальные жертвы, которые понесло японское население в русско-японскую войну. Со стороны Японии - повторяю - месть России является чувством вполне понятным и естественным. Натравив же Китай на Россию, бросить на Россию волну китайцев, нафанатизированных, обозлённых до последней степени, - один лишь из вернейших и практичнейших способов свести счёты с ненавистной Россиею, новая война с которой для японцев, для массы японского населения, крайне обременённого налогами, является пока физически невозможною. И Япония усердно, систематически следуя своей обычной тактике: «все средства хороши, которые ведут к цели», исподтишка, руками самых авторитетных своих деятелей, готовит нам удар, который, дай Бог, чтобы мы сумели и захотели предотвратить!..
Нужно ли говорить о том, что ненависть китайцев именно к нам, русским, уже в достаточной мере подогрета, что она существует? Каждый день в последнее время мы привыкли читать в газетах о случаях явно вызывающего образа действий, когда-то мирно настроенных в отношении нас китайцев. Последние столкновения нашей дипломатии с китайским правительством дали много осязательных, реальных доказательств того, что китайские народные массы уже «дерзают» против русских, не страшатся более силы русской. Печальный результат нашей войны с Японией - «маленькою» Япониею - разрушил представление китайцев о «непобедимости» русских войск, о мощи России. Отсюда - отсутствие прежнего, почти суеверного страха перед Россией, а засим и соблазнительная мысль:
- Если такая маленькая держава, как Япония, благодаря достигнутым успехам в общей культуре и в военном деле, побила Россию, то что может сделать с Россиею проснувшийся Китай с 450-миллионным населением, когда он, осуществит необходимые реформы, станет на ноги? Жёлтый дракон раскроет свою пасть и изгонит ненавистных русских из пределов Азии! Сыны поднебесной империи, задыхающиеся от безземелия и нищеты, получат новые плодородные земли, которые предназначены им, а не русским...
А тем временем пропаганда ненависти против России ближайшего соседа Китая, граничащего с ним на протяжении 9,100 вёрст, продолжает делать своё дело, проникая всё глубже и глубже в гущу народную...
Успехи этой пропаганды именно среди широких народных масс свидетельствуются, между прочим, одной характерной легендою, которая ходит по Китаю из уст в уста и которую случайно услышал и записал наш русский офицер недавно со слов простого рабочего-китайца. Позволю себе привести её здесь, почти текстуально:
«В большой долине, окружённой высокими горами, вершины которых несли ледники и горели золотом при восходе и заходе солнца, раскинулся маленький посёлок с кумирней около шумящего ключа...
Вокруг росли тутовые деревья, на которых с незапамятных времен разводили шелковичных червей, а по горам вились розы, взлелеянные солнцем, смело распускали свои палевые и тёмно-красные лепестки, наполняя ароматом всю долину...
Шумящий ключ легко вертел колесо, соединённое посредством вала с другим зубчатым колесом, зубцы которого при повороте прикасались к натянутым струнам, заставляя их звучать...
Шум ключа, смешиваясь со звуком струн, создавал какую-то мягкую музыку, которая далеко разносилась по долине...
Долина славилась музыкою и мудрецом-китайцем, жившим около самой кумирни. По вьющейся между горами тропинке постоянно двигались люди, направляясь к седому мудрецу...
Больных он лечил, спрашивающим совета мудро советовал и от времени до времени, наблюдая за звёздным небом, записывал в толстую книгу свои мысли и предсказания.
Одно предсказание его гласит»...
«Горе народу моему, ибо приближается к нашей великой стене белое дерево (* Под белым деревом подразумевается берёза, русская берёза, своеобразная символизация русской силы...).
С северо-запада надвигается оно и всё ближе и ближе раскидывает свои семена, крепче и крепче уходят его огромные корни в землю, и ни бури, ни дожди обильные, ни жары наши не убьют его...
Ветер поднимает пыль, поднимает и семена его, и хотя бы до вершины гор выстроили мы стену, всё равно семена белого дерева падут на нашу тучную землю, и покроется она белым деревом.
За деревом придут белые люди, которые отнимут много-много земли у моего народа и заставят его работать на его же земле, но не свободным, а рабом...
Много крови моего народа прольют белые люди, и этою кровью пропитается вся наша земля, и эта кровь будет вопиять к небесам об отомщении...
Но настанет час возмездия. Упитанная кровью земля принесёт богатую жатву. Народ мой проснётся, и справедливый, священный гнев его падет на головы дерзких пришельцев. Опять кровь потечёт ручьями на наши поля и нивы, но теперь это будет кровь не моего народа, а ненавистных белых людей. Их кровь утучнит нашу жатву. Белое дерево будет вырублено по всей земле нашей, белые люди будут уничтожены. А те, что останутся в живых, убегут от нас в страхе. И народ мой воспрянет, страна процветёт, всё кругом - и поля, и нивы, и горы, и долины, и города, и селения - возликует»...
Вот какова, м.м[илостивые] г.г[осудари], эта ходячая легенда, передаваемая из уст в уста среди народных масс Китая. И что она близка и понятна китайскому народу, это видно хотя бы из рассказа того же офицера, который записал легенду со слов простого рабочего-китайца. Он повествует, между прочим, что будучи поражён содержанием самой легенды, не обратил сразу внимания на выражение лица китайца. Когда же взгляд его случайно упал на это лицо, то он увидел перед собою нечто еще более знаменательное, чем сама легенда. Китаец, точно преобразился. Из глаз его лились слёзы, но весь он полон был жажды мести, перекосившееся лицо его говорило без слов о том, сколько дикой злобы накопилось в его душе против... белого дерева и белых людей...
Этот случайный эпизод, конечно, один из многих подобных, а может быть, существуют ещё более яркие, но и он в достаточной мере характеризует настроение народных масс Китая по отношению к нам, русским, в данное время и лишний раз указывает, какую благодарную восприимчивую почву имеют в лице народных масс Китая китайское правительство и ближайшие «советчики»-японцы, искусно возбуждая уязвлённое национальное самолюбие китайцев и всё время напоминая им о прошлых обидах, предсказывая ещё большие унижения и бедствия в будущем...
____________
Переходя к колонизаторской деятельности русского правительства в Сибири, Приамурье, Забайкалье, Приморской области и, вообще, на Дальнем Востоке, талантливый лектор столь же подробно и обстоятельно ознакомил аудиторию с историей русского переселенческого движения, начиная с того времени, когда правительство, в силу соображений высшего государственного порядка, ставило известные препоны этому движению и вплоть до последних дней, когда, наоборот, правительство всячески облегчает переселение, даёт полную свободу переселенческой волне, которая неудержимо, стихийно ширится с каждым днём. Путём точных цифровых данных, взятых из отчётов переселенческого управления, В[ладимир] М[итрофанович] указал аудитории, что рост переселенческого движения свидетельствует явно о том, что Азиатская Россия и Дальний Восток роковым образом вступают в эру новой жизни и что поэтому ближайшими задачами русского правительства является создание благоприятных условий для переселенцев, для прочной их оседлости в этом крае, которому предстоит завидная участь, если... только вместе с колонизационными и культурными мероприятиями правительство наше примет своевременные меры к отражению удара с Востока...
Что правительство учитывает назревающие события на Востоке и готовится к ним самым серьёзным образом, это сейчас ни для кого не тайна. Поездки на Дальний Восток председателя Совета министров П.А.Столыпина вместе с главноуправляющим землеустройством и земледелием А.В.Кривошеиным, военного министра В.А.Сухомлинова и др[угих], несомненно, предприняты были не только в целях ознакомления с положением переселенцев, с многосложными и разнообразными нуждами переселения, а также сибирских и дальневосточных городов, но и с целью составить надлежащее представление о многих вопросах стратегического свойства.
Стало быть, грозный призрак удара с Востока - не плод напуганной фантазии, а нечто вполне реальное и осязательное, к чему нужно готовиться всеми силами и всей России - т[о] е[сть] не только русскому правительству, но и всем нам, истинным сынам своей родины.
«С крайним прискорбием, - заканчивает В[ладимир] М[итрофанович] первую часть лекции, - я должен здесь же, попутно отметить великий грех перед родиной Государственной Думы, которая долго тормозила одну из самых насущных потребностей в военном деле, в деле защиты России от грядущих событий - воссоздание нашего военного флота, потерпевшего колоссальный урон в русско-японскую войну. Как вам, гг[оспода], известно, Государственная Дума, упорно требуя коренных реформ в морском ведомстве, перемены личного состава и всей системы хозяйственного управления в морском министерстве, столь же упорно отказывала в новых ассигнованиях на воссоздание военного флота. Это, конечно, была одна из грубейших и непростительнейших ошибок Госуд[арственной] Думы, за которую русский народ не помянет её добрым словом. Ибо вполне возможным представлялось одновременно настаивать на требовании самого подробного и тщательного раскрытия злоупотреблений в ведомстве, на привлечении к ответственности всех виновных в злоупотреблениях и промахах, не взирая ни на какие чины и отличия, и вместе с тем не затягивать дела первейшей государственной важности, не терять зря времени, которого в нашем распоряжении так мало...
Но - благодарение Богу - эта «линия» странного упрямства Думы благополучно миновала, и строительство военного флота сейчас идёт усиленным темпом. Будем надеяться, что правительству удастся нагнать потерянное время, но будем также продолжать свою работу - бить в набат, кричать громким голосом о грядущей опасности с Востока, дабы нас не застала вторично врасплох, дабы нам не стыдно было перед потомством, что мы преступным небрежением к нашим сыновним обязанностям отдали родину на поражение хитрому и жестокому врагу.
Вторая, заключительная часть лекции посвящена была обозрению внутренней жизни современного Китая - вернее, той колоссальной работы, которая сейчас буквально клокочет в недрах Поднебесной Империи в связи с коренной ломкою старинного уклада жизни и с радикальными реформами, затрагивающими все области государственного управления, народного быта и хозяйства.
По обилию фактического матерьяла, совершенно свежего, не появлявшегося доселе в общей печати, по богатству и разнообразию сведений относительно деятельности, конечных задач и целей многочисленных политических партий, вновь и вновь нарождающихся в Китае, - об отдельных, наиболее выдающихся, государственных и общественных деятелях Китая, - о событиях, разыгрывающихся за толстыми, непроницаемыми стенами дворца богдыхана, событиях, преисполненных то глубокого драматизма, то чрезвычайной важности для будущности огромной, 450-миллионной Империи, - о том, наконец, что до сих пор выполнено и осуществлено из предначертанных преобразований, и что будет осуществлено из предначертанных преобразований, и что будет осуществлено в период времени до 1916 года, когда Китай рассчитывает быть готовым для сведения старых счётов с «белыми людьми» - эта часть лекции талантливого лектора положительно заслуживает эпитета: блестящая. С необыкновенною простотою, общедоступностью, т[ак] ск[азать], формы изложения, В.М.Пуришкевич счастливо сочетает занимательность рассказа в течение нескольких часов подряд, умеет «держать интерес на должной степени приподнятости» и в то же время заставляет слушателя проникаться невольным уважением к своей осведомлённости в практикуемом предмете, к большой начитанности и завидной памяти, свободно сохраняющей десятки дат, «многозначных» чисел, самых варварских имён. Прибавьте к этому искусное жонглирование т[ак] н[азываемыми] вводными эпизодами, острыми словечками и проч[им] орудием ораторского арсенала, и вы будете иметь довольно точное представление об ораторском таланте уважаемого депутата.
Само собою разумеется, что передача содержания такой речи «без купюр» немыслима в ежедневной газете: для этого пришлось бы выпустить несколько очередных номеров лишь с... речью талантливого лектора. А кроме того, едва ли, без содействия стенографии даже самая завидная память пересказчика могла бы совладать с этой массой дат, цифр, собственных имён, которыми лектор щеголяет перед аудиториею... Вот почему мне приходится ограничиться передачею лишь самой сущности второй части лекции В.М.Пуришкевича, её основных тезисов и заключений...
Сущность эта сводится к следующему. В современном Китае, проснувшемся и устрояющемся по-новому, народились и продолжают нарождаться всевозможные политические партии, союзы, группы и т.д. Многие из этих партий занимают явно оппозиционное положение в отношении китайского правительства, оспаривают одна у другой т[ак] н[азываемую] популярность среди широких слоёв населения, «передовитость» и «радикализм» своих идей и принципов, жизнедеятельность и продуктивность труда, конечное торжество проводимых взглядов и господство. При нынешних условиях жизни этой огромной империи упомянутое выше обилие и разнообразие политических партий - явление, конечно, вполне нормальное, не требующее пояснений. Но между китайскими политическими партиями и европейскими таковыми же - а, в частности, нашими российскими - наблюдается существенное коренное различие. Тогда как европейские и российские «политические партии», в ожесточённой борьбе между собою, сплошь да рядом забывают о своих конечных целях и задачах, об альфе и омеге своего бытия, которые у всех народов мира именуются: благо родины, сводят эту борьбу на степень унизительной, позорной грызни из-за ущемлённого самолюбия «лидеров» и «видных членов» - китайские политические партии ни на минуту не упускают этих конечных целей и задач из вида, ими, можно сказать, существуют, согреты, дышат. «Благо родины! Величие и мощь родины! Всё для родины!» - этот лозунг является общим для всех политических партий Китая, он их объединяет и, как естественное последствие этого, делает их труд продуктивным. Различия существуют лишь в оттенках программы деятельности, в самых способах и приёмах, которые проповедуются политическими партиями и союзами, в целях скорейшего и легчайшего осуществления конечного идеала - воссоздания Китая, великого и мощного, - и каждая партия выискивает эти способы и приёмы, рекомендует их вниманию своего правительства или настойчиво требует от последнего их принятия...
Жестоко ошибся бы тот, кто, увидев эти многочисленные партии в Китае и их ожесточённую борьбу подчас между собою, решил бы:
- А, мол, то же происходит, что и у нас в России! Тысячи «политиков» и «политиканов», а очень мало действительных добросовестных тружеников...
В Китае все партии, прежде и после всего, трудятся над одним делом - воссозданием величия и мощи горячо любимой родины. Трудятся упорно, систематически и, в соответствии со своим национальным духом, очень практически... Но в Китае нет - к счастью китайцев и к нашему прискорбию - таких партий, для которых слово «родина» было бы пустым звуком, которые радовались бы горестям и неудачам родины, которые ненавидели бы свою родину! В Китае, короче говоря, нет пока жидов и жидовствующих!...
Если мы примем во внимание эту особенность «платформ» китайских политических партий, объединённых и одухотворённых одним общим стимулом, то нам станет до некоторой степени понятною поистине лихорадочная деятельность государственной машины во всех отраслях внутреннего устроения и быстрые, реальные успехи этой деятельности. Китай уже неузнаваем. Целый ряд реформ первенствующего значения, затронувших финансы, торговлю и промышленность, земледелие и землеустройство, местное самоуправление, железнодорожное строительство, военное и морское дело и пр[очее], и пр[очее], уже либо осуществлён, либо осуществляется. И в проведении всех этих реформ, как было упомянуто уже выше, замечается стройная, последовательная и глубокообдуманная планомерность, - всюду и везде чувствуется железная рука гениального кормчего принца-регента Чун. Это личность безусловно историческая, во всех отношениях замечательная. Он, как и наш Великий Преобразователь, не привык останавливаться ни перед какими препятствиями на пути к достижению намеченных целей и реформ. Самые сильные и влиятельные сановники Китая смещаются им с быстротою умопомрачительной, раз только они осмелятся идти против его начинаний. Из массы эпизодов, которые рассказываются и переходят из уст в уста по всему Китаю, которыми характеризуется необыкновенная сила, энергия и мудрость этого замечательного человека, некоторые заслуживают быть отмеченными. Так, рассказывают, например, что принц-регент Чун является энтузиастическим приверженцем реорганизации китайской армии по германскому образцу. В этом отношении противником его выступил популярнейший в Китае Ю-ан-ши-кай, которому, как известно, принадлежит главная инициатива в этом первейшей важности деле и которым понесён уже гигантский труд по реорганизации китайской армии. Несколько десятков тысяч войска, обученного и вооружённого по последнему слову военной науки, войска, конечно, фанатически преданного своему вождю, служат, т[ак] ск[азать], наглядным показателем огромного труда Ю-ан-ши-кая. Нечего и говорить, что вступать в борьбу с таким сильным человеком, как Ю-ан-ши-кай, да ещё в настоящее время, когда во всём Китае идёт глухое брожение, дело не малого риска. Однако принц-регент Чун не поколебался сместить Ю-ан-ши-кая, выполнил это с молниеносною быстротою - и, что всего характернее, последовало всё сие из-за принципиального разногласия с Ю-ан-ши-каем, который являлся столь же убеждённым сторонником реорганизации китайской армии, но по японскому образцу... Кончилось тем, что в одну непрекрасную ночь Ю-ан-ши-кай получил лаконической приказ богдыхана уйти в отставку и объяснить самому мотив этого ухода на покой - «болят, мол, ноги». Когда же Ю-ан-ши-кай, по традиционному обычаю «смещаемых» китайских высших сановников, обратился с просьбою о заступничестве к иностранным послам при дворе богдыхана, то принц Чун в самой категорической форме дал понять «заступникам», что «протекция» их бесполезна:
- Я мог бы с вами, господа, ещё рассуждать об Ю-ан-ши-кае, - галантно пояснил он представителям европейских держав в Пекине, если бы его предполагалось только отставить. Но о свершившемся факте разговора быть не может. Что сделано, то сделано...
А самому Ю-ан-ши-каю в тот же день дано было «дополнительное» внушение, чтобы он убирался восвояси, пока у него болят «только ноги»:
- А то может заболеть у него голова, и тогда ему же самому хуже будет...
Или вот ещё случай. Когда принц-регент узнал от представителей партии «объединённых оппозиционных партий», что они находят темп проводимых реформ недостаточно быстрым, принц Чун им молвил кратко:
- Я ничего не имел бы против ускорения некоторых реформ, если бы ваш совет явился несколько раньше. Но так как он последовал позже, чем мною намечен и оповещён населению план проведения реформ, то я лишён возможности вашим советом воспользоваться. А если бы я это сделал, то народ составил бы себе совершенно нежелательное представление, что я уступил вашей силе. Поэтому всё будет так, как сказал я. Вам предоставляется аккуратно следить за тем, выполняются ли мои обещания в точности с тем, что оповещено мною народу...
Так вот, в каких железных руках находится управление современным Китаем. Факт, не подлежащий сомнению, что этот железный человек выполнит все свои обещания, и к 1916 году - году завершения всех реформ - мы очутимся лицом к лицу с врагом, превосходящим нас численностью в миллионах, превосходно вооружённым и обученным, располагающим удобными путями сообщений (они и сейчас уже превосходны, как, например, тройная колея у Мукдена), фанатически настроенным и ненавидящим нас сверх всякой меры, с усовершенствованным, наконец, благодаря японскому добрососедскому содействию, шпионажем, шпионажем, о котором европейские народы, «белые люди», не имеют ещё надлежащего понятия...
И эта многомиллионная масса стихийно обрушится на нас, задавит и сметёт нас, если мы все, как один человек, не предпримем героических мер против надвигающейся на нас грозы, если мы заблаговременно к ней не подготовимся...
(Проснувшийся Китай, как угроза русскому переселенческому движению. (Публичная лекция, прочитанная членом Государственной Думы В.М.Пуришкевичем в зале Дворянского Собрания 5 июня)// Казанский Телеграф. - 1911. - N 5442 (7 июня). - С. 4.; - N 5443 (8 июня). - С. 3.; - N 5444 (9 июня). - С. 3.; - N 5445 (10 июня). - С. 3.)
