Мятеж в Богородском. Крах мифа о диктатуре пролетариата

Случившееся 95 лет назад в селе Богородском Павловского уезда Нижегородской губернии до сих пор живо в памяти местных жителей. Богородское издавна было центром кожевенной промышленности, к 1917 году там сосредоточилось свыше десятка крупных заводов и сотни мелких кустарных предприятий, общая численность рабочих достигала 10 000, а население перевалило за 25 000 человек. Хронику той трагедии запечатлели десятки статей, но они порождают больше вопросов, чем ясности.

 

 

Языком документа

 

Объемистое дело Нижегородского губернского революционного трибунала - Центральный архив Нижегородской области, фонд 1678, опись 5, ед. хр. 52а - позволяет воссоздать канву событий. Процесс над мятежниками, проходивший в Нижнем Новгороде 2 - 7 декабря 1918 года, стал лишь завершением, слабым эхом жестоких и бессудных репрессий, обрушившихся на богородчан, в основном молодежь, по горячим следам, в мае. Позади массовые аресты и расстрелы, подлинный масштаб которых и сегодня, почти век спустя после трагедии, засекречен. В Нижний Новгород доставили только часть рабочих-контрреволюционеров. На скамью трибунала села половина из них. Что было с остальными?

 

Взрыв

 

24 мая размеренную жизнь Богородского, центра кожевенной промышленности, нарушил фабричный гудок. Масса рабочих кожевенных заводов, принадлежащих А.В. Александрову с сыновьями, Дэну, Каждану-Лапуку, Д.А. Лосеву, Русинову, И.В. Хохлову и другим владельцам, вышла протестовать против хлебной монополии и голода. Многотысячное шествие двинулось к дому Рязанова, где размещался комитет партии большевиков. Изначально намерения протестующих были вполне мирные. Это уже потом, в ходе шествия, во многом спровоцированные самими богородскими комиссарами, отдельные горячие головы прибегли к насилию. Скорее, то насилие было ответным, ибо привычка новых властителей к вседозволенности и безнаказанности хорошо известна.

 

Обман большевиков

 

Чтобы понять случившееся, коротко о ситуации в стране и губернии. В России крепнет партийная диктатура. Соблазнив народные низы обещаниями всего и сразу - мира, хлеба, рабочего контроля - большевики смогли лишь разрушить существующий порядок. Как и ожидалось, ломка привела к хаосу. Сепаратный мир с немцами, за который заплачено позором, хлебом и золотым запасом страны, вызвал гражданскую войну. Наступали разруха и голод. Ленин и компания борются с ней по-своему. Издан декрет о продовольственной диктатуре, поставивший торговлю хлебом вне закона и объявивший несогласных врагами народа. Еще вчера шумящие всюду базары опустели. Здесь и там вспыхнули забастовки, партия лишалась своей опоры - пролетариата. Даже Сормово, по адресу которого расточалось (и расточается) столько похвал за мнимую ультрареволюционность, пришло в брожение. В апреле на выборах Совдепа большинство голосов достались умеренным социалистам - социал-демократам (меньшевикам) и социал-революционерам. Не стало и Богородское исключением. Люди роптали на большевиков, часто инородцев, на конфискации продуктов, на произвол. В середине мая на перевыборах Богородского Совета коммунисты также потерпели фиаско. Был сформирован новый Совдеп, во главе которого встал 25-летний социалист Григорий Капралов. Но фракция большевиков во главе с латышом Альбертом Юргенсом, удерживая бразды правления силой, не думала подчиниться.

 

Гибель комиссаров

И грянул взрыв. За неделю до событий опустели базары, не стало хлеба. Склады кожевенных заводов затоварились, из-за общего паралича экономической жизни продать продукцию было невозможно. Возникли задержки зарплаты, но обвинять заводчиков было бесполезно, рабочие понимали, кто истинный виновник разрухи.

И вышли протестовать. Здание Совета оказалось пустым, и шествие направилось к районному комитету РКП(б). Его обитатели - глава комячейки Юргенс, комиссар Бренцис, казначей Совдепа Сушников, а еще Комиссаров, Левданский, Кудашевич - оказались в западне. Из толпы неслось: «Хлеба давай!». Из осажденного парткома грянули выстрелы. Стрелял будто бы Альберт Юргенс. Говорили, что в ход был пущен и пулемет, но это не доказано. Сраженный пулей, убит демонстрант Шапошников. Начался штурм. Проникшие в дом захватили склад с винтовками, доставленными недавно из Нижнего, и оружие тотчас разошлось по рукам. А с церковных колоколен уже звучал набат. Толпа росла, как снежный ком. Партком подожгли. Юргенса выволокли на улицу. Как и почему он был убит, неясно, свидетельства, рисующие картину зверской расправы, односторонне. Возможно, именно он стрелял из пулемета. В стычках погибли еще три большевика - Бренцис, Кашин и Сушников, из рабочих - Шаров.

Новый Совет

В случившемся, как и водится у большевиков, стали искать заговор. зачинщиками контрреволюционного выступления были объявлены руководители нового Совета, владельцы заводов, исполнителями - подонки и уголовники. В трибунале выступил «правозащитник» Сибиряков. И он нарисовал совсем иную картину. Григорий Капралов и Афанасий Сурков, по его словам, не только не были организаторами беспорядков, но и стремились всеми силами к водворению порядка. Де-факто власть большевистской фракции прекратила существование. Ее лидеры частично перебиты, остальные попрятались. И Капралов, собравший на экстренное заседание членом «нового Совета», принимает меры к локализации и прекращению беспорядков. Создается охрана, во главе ее упрашивают встать прапорщика военного времени Емельянова. Тот формирует отряд из 25-40 человек. Во избежание самосудов производится задержание и изоляция ряда советских работников. Заметим: никаких расправ, расстрелов! Берется под охрану телефонная станция, связь с Нижним и Павловом прерывается в надежде разрешить конфликт самостоятельно, а главное, - чтобы те же горячие головы не смогли перекинуть его на соседние волости, где недовольство достигло не меньшей концентрации. Защитник Сибиряков сделал вывод: действия нового Совета носили разумный и во многом полезный характер.

Ночной расстрел

Между тем, попытка подавить мятеж местными силами потерпела крах, отряд, высланный из Павлова, разоружен. Вновь, как и в десятках подобных эксцессов, ширившихся по всей губернии в ответ на грабежи и насилия новой власти, положение спас Нижний Новгород. По приказу губернского комиссара по военным делам И.Л. Когана и председателя губернской чека Я.З. Воробьева в мятежное село направлен новый отряд, многочисленный и с пулеметами. Высадившись с парохода на пристани Дуденево, каратели вошли в Богородское. Сопротивления, ввиду явного превосходства, не оказывалось. Для возвращения советской власти образован временный ревком. Ночью прошли обыски и конфискации. Арестовано свыше 100 человек. На имущих богородчан наложена контрибуция в один миллион рублей. Дознание вел член коллегии губернского военного комиссариата Михаил Хомутов. На третий день в Богородское прибыл второй губернский военный комиссар Борис Израилевич Краевский. На похоронах он произнес пламенную речь. В ту же ночь без суда казнили, по официальным данным, 9 или 10 человек (по версии богородского журналиста и краеведа Н.А. Пчелина, опирающейся на показания современников событий, расстреляно было гораздо больше). Остальных отправили в Нижний.

Именем партии

Пока следственная комиссия Губревтрибунала вела следствие, подозреваемые томились в 1-й губернской тюрьме. Через семь месяцев они предстали перед судом: председатель - А.В. Анохин, члены - Бибишев, Пухов, Баллод, Вестерман, Солдатов, Красовский. Главным обвинителем выступил Борис Селиверстов, более известный под кличкой «Моряк». Обвиняемые молоды, Александру Канакову всего 18 лет, Сергею Лукину -19, Михаилу Мигунову - 21, Николаю Таланину - 23... Но приговор жесток. Четверым - расстрел, еще четырнадцати, что в бегах и объявлены в розыск, расстрел заочно. (Никандра Головастикова, к примеру, казнят в Нижгубчека в мае 1921 года). Вместе с десятком подвергнутых бессудной расправе в ночь с 26 на 27 мая получается 28 расстрельных приговоров! Другим дали от 5 до 20 лет особо тяжких принудительных работ. Правозащитник утверждал в трибунале, что следствие не установило имен преступников. И призвал оправдать подсудимых ввиду отсутствия состава преступления. Но власть не нуждалась в правосудии. Оно могло обнаружить и невиновных, в том числе и среди расстрелянных 26 мая без суда и следствия. Истинных виновников убийств и насилий могло оказаться три, пять, десять. Но никак не 100! Ясно, что и Чека, и трибунал карали прежде всего за другое - за открытый массовый протест. В Богородском состоялась репетиция множества будущих расправ, будь то курмышская бойня 1918 года или новочеркасский расстрел 1962-го.

 

Назовем поименно

 

Абрамычев Павел. Расстрелян 26.5.1918 г.

Александров Никл. Мих. Расстрел с заменой на 10 лет.

Балакин Алексей.

Балуев Василий. Расстрел заочно.

Власов Николай Иванович. Осужден на 15 лет.

Галибин Иван Николаевич. Был под стражей 7 мес.

Галин Алексей. Расстрел заочно.

Головастиков Никандр Михайлович. Расстрел заочно, казнен 25.5.1921.

Груничев Иван Никол. Был под стражей 7 мес.

Грязнов. Расстрелян 26.5.1918

Дурков Герасим. Расстрелян 26.5.1918

Емельянов, бывший прапорщик. Расстрелян 26.5.1918

Ермаков Николай Никандр. Осужден на 20 лет.

Жуленков А.Ф.

Калякин Иван Александрович. Осужден на 5 лет

Канаков Алексей Степанович, г. Горбатов, дали 15 лет, повторно в 1937 г. - 10 лет.

Капралов Григорий Михайлович. Расстрел с заменой на 20 лет.

Кобяков В.И. Расстрелян 26.5.1918

Кононов-Кабатов Иван. Расстрел заочно.

Краев Михаил. Расстрел заочно.

Кукин Иван. Расстрел заочно.

Кутянин Андрей Васильевич. Осужден.

Кутянин Иван Алексеевич. Осужден.

Кутянин Никандр Алексеевич. Осужден.

Кушлин Андрей В. (д. Демидово). Осужден на 5 лет

Лосев Алексей Иван. Расстрел заочно.

Лосев Василий Алексеевич. Осужден на 15 лет

Лосев Павел Васильевич. Осужден на 5 лет

Лукин Сергей Владимирович. Осужден на 5 лет, повторно в 1937 г. - 10 лет.

Мартюхин Василий М.

Мигунов Михаил Алексеевич. Расстрел заочно.

Нюричев.

Раков И.В.

Русинов.

Савостьянов Василий К.

Санкин Михаил Иванович. Осужден.

Санкин Николай Михайлович. Расстрел заочно.

Сигрианский Михаил Феофан, протоиерей. Расстрелян.

Стешов Иван Васильевич. Был под стражей 7 мес.

Страхов Ив. Вас., д. Высоково. Расстрел с заменой на 20 лет.

Сургутов Михаил. Расстрел заочно.

Сурков Афанасий Иванович. Расстрел с заменой на 20 лет.

Суханов.

Таланин Николай Николаевич. Осужден, в 1937 г. - повторно, 10 лет.

Тюлин Федор Иванович. Осужден на 20 лет

Хохлов-Сурихин И.Н.

Царев Сергей (д. Краснокалиновка). На 20 лет

Чернов А.М.

Чистяков Алексей Степанович. Был под стражей 7 мес.

Чумаков Федор Константинович.

Шленков-Мерлинов И.В.

Шмаков Алексей Иванович. Расстрелян 26.5.1918

Шоричев Василий. Расстрел заочно.

Щебетков Иван Иван. Расстрелян 26.5.1918

 

Примечание. В недавно рассекреченном докладе Нижгубчека за сентябрь 1918 г. сообщается о расстреле в порядке красного террора 24 представителей «буржуазии». В их числе богородчане:

 

Желтов Анатолий Федорович, сын владельца кожзавода

Пасхин

Санкин Иван Михайлович

Стешов, торговец

Челышев, торговец

Шмаков Алексей Иванович.