1 марта 1933 года в Горьком началась паспортизация населения. За три месяца было выдано 230 496 паспортных книжек. За бортом остались тысячи законопослушных граждан второго сорта - кулаков, лишенцев и других СЧЭ - социально-чуждых элементов.
Решетов и другие
Кампании предшествовало Постановление ЦИК и Совнаркома СССР от 27 декабря 1932 года об установлении единой паспортной системы и обязательной прописке, подписанное М.И. Калининым, В.М. Молотовым и А.С. Енукидзе. С той поры паспорт стал единственным документом, удостоверяющим личность. Однако получили его далеко не все.
Да и сама паспортизация растянулась на пятилетку. Поначалу она затронула лишь Москву и Ленинград с прилегающими стокилометровыми зонами. Но затем распространилась на другие территории, прежде всего крупные промышленные центры и приграничные полосы.
Весной 1933 года дошла очередь до города Горького. Бремя выдачи паспортов легло на управление рабоче-крестьянской милиции (УРКМ), входившее в структуру госбезопасности во главе с полномочным представителем ОГПУ по Горьковскому краю И.Ф. Решетовым.
Паспортизация проводилась в трудное время. Миновала свой пик сплошная коллективизация, сопровождавшаяся массовым лишением имущества (раскулачиванием), высылкой многих тысяч крестьянских семей на поселение, заключением неугодных в исправительно-трудовые лагеря и расстрелами. Весной 1931 года по директиве ЦК ВКП(б) и по решению тройки по раскулачиванию во главе с секретарем крайкома партии А.Я. Столяром в Казахстан и Синегорский район Вятского округа было сослано 510 семей зажиточных крестьян и еще 1300 семей (или 6658 чел.) ждали высылки [1]. Ропот и недовольство жестко подавлялись. В 1931-1932 гг. через тройки краевого ОГПУ прошло свыше 3403 человек [2].
С карточкой и без
В обиход давно уже вошел ярлык «лишенец». Так именовали граждан - имущих крестьян, торговцев, священников, чиновников и полицейских царского времени, лишенных избирательных прав согласно Конституций РСФСР и СССР 1918 и 1925 гг. [3]
Политическое лишенство влекло за собой поражение во многих социальных и экономических правах, включая право на продуктовую карточку. Систему жесткого нормирования в СССР ввели в 1929 году, хотя в Нижнем Новгороде нормирование хлеба практиковали уже летом 1928 г. [4]. Затем карточка стала единственной легальной возможностью покупки как хлеба и иных продуктов питания, так и промтоваров.
По данным ученого-правоведа А.В. Белякова, число лишенцев в Нижегородском крае в начале 1930-х гг. превышало 65 тысяч [5]. Лишенцами становились не только взрослые, но и дети.
В тех условиях и грянула выдача паспортных книжек. Обладать ими стремились все. Паспорт давал вид на жительство в городе и свободу передвижения, открывал двери в бюро найма на работу. Без паспорта человек становился изгоем.
Население Горького насчитывало 300 000 жителей в возрасте от 16 лет. Два месяца кипела работа в паспортных пунктах четырех его районов - Свердловского, Канавинского, Сормовского и Автозаводского. Чтобы получить документ, требовалось множество справок. Милиция и ОГПУ фильтровали их на предмет выявления компрометирующего материала. Вся личная жизнь, все прошлое человека рассматривались, словно, сквозь лупу, вездесущими органами. На заметку и в разработку брали не только лиц с судимостью, но и так называемых кулаков, священнослужителей, прочих СЧЭ.
Бегом от ГПУ
Благодаря паспортизации все эти категории выявляли и удаляли, куда следует. Кого за 101-й километр, а кого и в исправительно-трудовой лагерь. К концу кампании начальник краевой милиции Генрих Эймонтов докладывал наверх, что примерно 9000 человек выбыли из пределов Горького, получив отказ в выдаче паспорта. Столько же покинуло город, не дожидаясь отказа. И еще 243 человека «было изъято для удаления в принудительном порядке на этапные пункты». Отмечены случаи группового бегства с предприятий без оформления расчета. Всего же органами собрано компрометирующего материала на 19 848 социально-чуждых и уголовных лиц [6].
Заметим, что по терминологии того времени уголовник - это не обязательно мошенник, вор или убийца. В ту категорию зачисляли и разного рода нарушителей режима, например, самовольно покинувших место ссылки или поселения. Из-за жестокой классовой политики грань между политикой и уголовщиной размывалась.
Дискриминация, сопровождавшая выдачу, рушила благополучие многих. Классовость била даже по членам партии и ВЛКСМ, если выяснялось их чуждое происхождение. В паспортах отказывали детям лишенцев. В ходе кампании из-за отказа в паспорте зафиксировано три случая самоубийства и столько же попыток суицида [7].
Битва за паспорт
В мае 1933 года на стол секретарю крайкома ВКП(б) Андрею Жданову легла секретная докладная, составленная главой УРКМ Эймонтовым и секретарем Масленниковым. В ней приводились красноречивые цифры и факты. Выдано паспортных книжек по городу - 230 496, отказано в выдаче - 10 689 и почти столько же покинуло город, не дожидаясь отказа. Наиболее засоренным СЧЭ признавался Горьковский автозавод, где набралось 806 отказников и 1728 сомнительных, получивших лишь временное удостоверение. Еще 3689 лиц уклонились от учета, ударившись в бега. Кулаки-лишенцы уезжали семьями, например, в Вятку. Многие, стремясь получить паспорт, скрывали подлинную биографию. В Свердловском районе рабочий С.Ф. Патушин утаил, что он кулак-лишенец, и представил справку, что был бедняком. На паспортном пункте N 12 по Успенскому съезду Ф.Д. Терехину отказано в паспорте как подрядчику. Случались попытки дачи взяток за справку или паспорт, и нередко они оборачивались арестом взяткодателя [8].
Агенты доносят
А по линии ОГПУ трудилась агентурная сеть, выявляя случаи незаконного получения документа. К маю 1933 года 214 выданных классово-чуждым паспортов было отобрано. Так, изъяли паспорт у жительницы Копосова Аны Заикиной как раскулаченной в 1930 г. и покинувшей место ссылки.
Фиксировались и случаи явного выражения недовольства. «У народа два пути, - комментировал паспортизацию техник Автогорстроя Зорин - один в колхоз, другой в колонию». «За границей нет такого насилия над людьми», - вторил ему служащий завода N 21 Беляев. Еще категоричней выразилась домохозяйка из Гордеевки Аграфена Громова: «Лица, стоящие у власти - голыши и безграмотные, не то что при царе, теперь вся власть - бандиты» [9].
В целом выдача паспортов снизила преступность и даже отчасти разрешила продовольственный кризис в городах, искусственно сокращая их население. Но пресловутый классовый принцип превратил паспортизацию в очередную репрессивную акцию, ломавшую судьбы десятков тысяч нижегородцев.
Источники
1. ГОПАНО. Ф. 2. Оп.1. Д. 778. Л. 176.
2. Ивницкий Н.А. Судьба раскулаченых. Электронный ресурс.
3. История Советской Конституции (в документах ) 1917-1956 гг. М., 1957.
4. ГОПАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5731. Л. 51-53.
5. А.В. Беляков. Лишенцы в истории Нижегородско-Горьковского края (монография).
6. ГОПАНО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1791.
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
1. То ли еще будет...