Великопостные богослужебные заметки

1. Богослужебный евроремонт «под старину»

Ползучая обновленческая реформация в области богослужения в настоящее время хитро маскируется под благовидный предлог возвращения к древней традиции, т.е. когда в основу передела или реформы полагается древняя и уже отжившая форма или по каким то причинам утраченная традиция. Этот приём носит наименование «модернизм через традицию». Ну, например, давайте снесем Московский Кремль в его нынешнем виде ради благого и святого дела сохранения исторического облика центра Москвы: ведь при Иване Калите Кремль выглядел иначе и совсем не так, как сегодня. Вот и давайте восстановим его в первозданном виде!

А просто перестраивать сейчас уже не получится. У нас ведь уже даже каждый неофит знает про эти фокусы, под которым протаскиваются обновленческие проекты. А потому обновленец сегодня - не окончательный дурачок, он понимает, что нужно мотивировать все-таки свою перестройку в Церкви не только «негативом», т.е. критикой существующих церковных традиций как, якобы, устаревших и не соответствующих поставленным «современным миссионерским задачам». Современный интеллигент, пожалуй, на это и не клюнет, а вот наживку «перестройка Церкви под видом возвращения к традиции» - то есть «позитивный» аргумент скушает, да еще и поблагодарит - почует, что участвует в «святом и благом» деле.

При этом активно применяется лукавый тезис о том, что, мол, исказили многое, да и мы, мол, просто о том запамятовали - тут и раскол старообрядчества припоминается к месту - очень выгодно это нынешним перестройщикам показать и доказать, что не все так спокойно в Багдаде и дурят нас, дурят вот уже не одно столетие. А значит, следует как можно скорее возвращаться к практике Древней Церкви. Однако возврат к «нормам Древней Церкви» и тем самым к отрицанию всей последующей богослужебной практики - это обновленчество и модернизм, и деяние это имеет антицерковный характер. Как верно подметил старейший пастырь Рязанской епархии протоиерей Владимир Правдолюбов «вернуться к первоапостольской практике церковной жизни так же невыполнимо, как невозможно сжать дерево в семя, из которого оно выросло» (http://blagogon.ru/articles/143/)...

И если приглядеться ко всей этой неусыпной обновленческой работе (а сюда приплетается и критика схоластики и «латинского пленения» в русском богословии), то можно чертить готовую карту зодческих действий по возвращению к «древним и утраченным традициям».

Итак, в центре - намоленная древняя обитель с устоявшимися молитвенным подвигом многих поколений наших предков и истинными многовековыми традициями, а вокруг - современные сантехники-обновленцы-перестройщики, горящие желанием Церковь русскую, т.е. Кремль Московский, «перестроить под старину». А для этого «под старину» срочно требуется капитальный евроремонт!

2. Следует ли совершать ли литургию Преждеосвященных Даров обязательно вечером, и можно ли в этом случае до полудня вкушать пищу?

Сейчас в некоторых храмах литургии Преждеосвященных Даров стали совершаться вечером. Якобы «по церковному уставу литургия Преждеосвященных Даров должна совершаться в вечерние часы». Кроме того, духовенство разрешает тем, кто захочет причаститься вечером, вкушать пищу до полудня (12:00 дня). «В наши дни, - говорит один митрополит, - для тех, чья профессиональная деятельность в дни Великого поста не прекращается, столь строгое воздержание невозможно и ненужно. Поэтому, согласно существующей практике, там, где литургия Преждеосвященных Даров совершается вечером, желающие причаститься воздерживаются от пищи в течение нескольких предшествующих часов. Этой практике нужно следовать и нам, желающим участвовать в этой прекрасной службе, которая помогает нести подвиг Великого поста и соединяет нас с Господом».

Рассмотрим, соответствует ли такая практика богослужебному уставу. Также проясним вопрос о воздержании от пищи перед вечерним причащением «в течение нескольких предшествующих часов».

Само по себе служение Преждеосвященной литургии в вечернее время может быть оправдано только одним: усилением аскетического делания во время Великого поста, что полностью соответствует смыслу прохождения великопостного поприща, немыслимого без усиления аскезы, как то пост и молитва. Причастник, согласно сложившейся евхаристической практике и каноническим нормам (29 прав. VI Вселенского Собора, 50 и 58 прав. Кафагенского Собора), воздерживается от принятия пищи и пития с полуночи. Когда же ему предлагается воздерживаться от пищи перед вечерним причащением «в течение нескольких предшествующих часов», то естественное для великопостного времени усиление аскетического делания (евхаристический пост) обращается в свою противоположность: до полудня можно успеть не только позавтракать, но и пообедать. В итоге мы получаем пародию на подвиг Великого поста и профанацию аскетического воздержания.

Истинно великопостный, подвижнический и аскетический подход для желающих причаститься за вечерней Преждеосвященной литургией должен заключаться в следующем: от желающего причаститься вечером требуется воздерживаться с полуночи от вкушения еды и питья, как это и соответствует традиции Церкви и канонам для обычной литургии.

Ни в коем случае не следует «догматизировать» время совершения литургии Преждеосвященных Даров: она может совершаться как вечером, в 18:00, так и утром, как это уже много десятилетий практикуется в большинстве московских храмов. Можно, например, в среду совершать Преждеосвященную литургию вечером, а в пятницу - утром. И это будет самым мудрым пастырским решением. Такую практику можно, слава Богу, сейчас встретить в некоторых православных обителях и ее следует всячески поддерживать и распространять.

А вот церковные реформаторы, опять-таки под видом «модернизации через возвращение к традиции» (см. выше), как раз догматизируют время: совершать Преждеосвященную литургию можно и нужно только вечером и никак иначе!

Но ведь Бог наш не связан временем, Он живёт в вечном настоящем. Поэтому и Церковь Его не очень следит за точностью во времени.

Совершение литургии Преждеосвященных Даров было в свое время перенесено на более раннее время исключительно по причине церковной икономии, ибо трудно было причастникам не вкушать совершенно никакой пищи и не пить воды с полуночи до вечера следующего дня.

Если уж строго рассмотреть уставной тезис, согласно которому «по церковному уставу литургия Преждеосвященных Даров должна совершаться в вечерние часы», то мы придем к выводу, что строго говоря служение Преждеосвященной литургии в вечернее время противоречит указанию Типикона.

В Типиконе однозначно указывается, что литургия Преждеосвященных Даров должна во всяком случае заканчиваться до наступления вечера, ибо в девятом часу (после 3-х часов пополудни) уже должно начинаться Великое повечерие (см.: понедельник 1-й седмицы Четыредесятницы. Великий канон начинается «О часе девятом»).

В 1968 году Священный Синод постановил:

«1. Благословить в храмах Московского Патриархата совершение вечером Божественной литургии Преждеосвященных Даров там, где правящий архиерей сочтет это полезным;

2. При совершении Божественной литургии Преждеосвященных Даров в вечерние часы воздержание для причащающихся от принятия пищи и пития должно быть не менее шести часов; однако, воздержание перед причащением с полуночи до начала данных суток весьма похвально, и его могут держаться имеющие физическую крепость».

Скажем ещё раз: ничего страшного в самой практике совершать Преждеосвященную литургию вечером нет. Об этом говорится и в «Известии учительном»: «Время служения литургии есть, по древнему церковному обычаю, третий час дня, но также может и раньше и позже начинаться и совершаться Божественная литургия, если будет такая необходимость; только не прежде рассвета дня, тем более, после полудня (ночные литургии на Рождество и Пасху являются исключениями, специально оговоренными Уставом. - Н.К.). Кто так начинает и совершает литургию - согрешит. Но есть в Церкви особые урочные дни, в которые подобает совершать литургию после полудня, тем более, когда литургия совершается вместе с вечерней, например: Преждеосвященные литургии, литургия в Великую субботу, литургии в навечерия Рождества Христова и Богоявления и в день Пятидесятницы».

В решении Синода 1968 года непонятно только одно: откуда появился временной промежуток воздержания от пищи в 6 часов? Например, в ночь на Пасху перед началом полунощницы (23:30) читаются Деяния апостолов: именно в это время в древности братия в трапезной храма под чтение Деяний вкушала последний раз постную пищу перед Пасхальным богослужением. Получается меньше шести часов!

Так что евхаристический пост в 6 часов воздержания от пищи со временем может превратиться в 3, и даже в 1 час, как это практикуется у католиков перед причащением на мессе.

Вывод отсюда только один: перефразируя решение Синода 1968 года, следует со всей ответственностью заявить, что воздержание перед причащением с полуночи не только весьма похвально но иканонически необходимо.

3. Надо ли служить утреню непременно с утра?

Призывая служить утреню обязательно утром, ревнители т.н. «литургического возрождения» ссылаются, как правило, на мнимую утрату реального смысла времени, если утреня служится с вечера: на ектении произносится прошение «исполним утреннюю молитву нашу», тогда как за окном - вечер, а протодьякон Кураев голосит о чём-то утреннем.

Но, руководствуясь этой точкой зрения, служить утреню просто перед литургией будет также неправильно: возглас «Слава Тебе, показавшему нам Свет» перед славословием должен, согласно Уставу, совпадать с восходом солнца. А это соблюдать практически невозможно.

В Греции утреня служится с утра, однако утреня эта изрядно искорёжена и скукожена: сразу после Великого славословия даётся возглас на начало литургии (у греков в отличие от нашей Церкви другой устав - Константинопольский).

То ли дело у нас в России! Утреню с вечера можно служить не спеша, читая положенные две кафизмы, не сокращая канон (да хоть на 14 - пожалуйста!), полностью пропевая все стихиры... Что практически неисполнимо и утомительно, когда утреня служится с утра.

Да и в Типиконе есть примеры, когда совершение утрени предписывается однозначно совершать вечером: утреня четверга и субботы 5-й седмицы Великого поста должна начинаться в 22:00 («в 4-й час нощи»), а утреня Великого Пятка - в 20:00 («во 2-й час нощи»).

Утреня вечером - это правильно и с пастырской точки зрения: утром в будний день, посетив литургию в храме, можно не опасаться опоздать на работу, в офис или в институт.

Для нас важнее содержание, а не время совершения богослужения. Иначе мы уподобимся фарисеям, взваливавшим на людей бремена неудобоносимые.

Всё в нашем богослужении, каким мы его имеем на сей день, прекрасно служит делу нашего спасения. А если кому-то мешает спасаться слово «живот» вместо «жизнь», или утреня, совершаемая с вечера, то тут требуется вмешательства более опытного духовника: для таких людей абсолютно закрыта духовная составляющая богослужения, которую они пытаются компенсировать буквой - «возвратом к древним формам и традициям», что само по себе абсурд. Невозможно взрослого человека заставить втиснуться в его детскую одежду.

Говорят об «утрате реального смысла времени», когда утреня служится вечером. Но ведь и часы соответствуют строго определённому времени! Тогда давайте будем и здесь последовательны, читать их в положенное время суток и посмотрим, к чему мы в результате приходим.

Часы имеют своё строго установленное время их совершения в храме. Час 1-й соответствует 7:00 утра и он должен читаться после утрени. Следовательно, в этом случае утреня должна начинаться самое позднее в 5 утра (и это при том, что в Москве метро открывается в 5:30!). А дальше, по окончании литургии, верующие, духовенство и весь причт храма сего должны дожидаться положенного времени прочтения часов (соответственно, в 10:00 и в 13:00)? Или читать часы, как и полагается перед литургией, нарушая тем самым «соответствие реального и литургического времени»? Чтобы выйти из подобной трудноразрешимой дилеммы времени и пространства, наиболее ревностные реформаторы решают этот вопрос радикально: просто не читают в своих храмах часы.

Это в будние дни. А что мы будем наблюдать под воскресение? Если накануне - всенощная, то утром, в 7:00 - 1-й час, далее - литургия.

Как быть дальше? Или мы служим литургию сразу после прочтения 1-го часа, т.е. в 7:10, или ждем до 10:00, когда по смыслу полагается чтение 3-го часа, и только по его прочтении - служится литургия? Если служим литургию в 7:10, то она окончится в 9:00. Через час, т.е. в 10:00 будет прочитан 3-й час, а ещё через три часа, т.е. в 13:00 - 6-й час. Естественно, в пустом храме. Да и чтение 3-го и 6-го часа послелитургии - это нарушение последования суточного круга богослужения и равнозначно тому, как если Херувимскую песнь и Великий вход совершать после запричастного стиха, или после отпуста.

Так что давайте будем служить и впредь утреню, особенно в составе Всенощной, с вечера, не обращая внимания на возражения со стороны всевозможных «улучшателей» и реформаторов с миссионерской направленностью.

И давайте дорожить нашей русской богослужебной традицией. Не будем ломать то, что прекрасно служит делу нашего спасения. А наше традиционное богослужение с утреней вечером, с намоленным церковнославянским языком никаких препятствий в деле нашего спасения не представляет.

4. «Креативное православие»: реформы ради реформ

Когда предлагаются какие-либо «усовершенствования» в церковном богослужении, возникает недоумение - зачем это надо? Ведь кто ходит регулярно в храм - того полностью устраивает установившийся порядок службы, ее намоленный веками церковнославянский язык, ее традиции. А если подстраивать наше богослужение ради недавно появившихся в храме неофитов, или ради случайно зашедших прохожих - то это будет равносильно тому, как если бы ради пришедших в дом гостей выгнать из дома постоянных его обитателей.

Существуют опасения, что для приведения нашего православного богослужения в соответствие новым евростандартам, потребуется трансмутация традиционного церковного сознания православных верующих. А для этого ныне взращивается новое поколение как священнослужителей, так и прихожан, оторванных полностью от древних традиций Русской Православной Церкви. Они-то и будут пролагать нам светлый путь в европравославие, а именно - активно предлагать пересмотр сложившихся на протяжении столетий богослужебных традиций Русской Церкви как «устаревших» и не соответствующих нынешней либеральной доктрине «модернизации» всех общественно-политических и экономических структур. Мол, тысяча лет было плохо, так давайте в Церкви кое-что улучшим в либеральном духе и переделаем под образ жизни современного, модернизирующегося на глазах человека, жаждущего и в Церкви Христовой настоящего «драйва», чтобы всем в православных храмах от этого миссионерско-либерального «драйва» было очень и очень комфортно и «без напрягу». Да и посты, как атавизм средневековья, давайте пересмотрим в сторону облегчения.

И как только будем служить по-русски и никто не будет требовать поститься и исповедоваться перед причащением - так сразу народ в храмы и повалит! Но верят ли сами церковные либералы и апологеты «креативного православия» в эти прекраснодушные розовые миссионерские затеи? Скорее всего - нет.

Призывы к реформированию традиционного православного богослужения (якобы в миссионерских целях) свидетельствуют только об одном: об отсутствии подлинной веры в Бога у нынешних миссионеров-реформаторов (а возможно и определенные антихристианские цели). Никого, никогда и никакими человеческими силами обратить ко Христу невозможно: «Никтоже может приити ко Мне, аще не будет ему дано от Отца Моего», - говорит Господь. Об этом же замечательно сказал архимандрит Рафаил (Карелин): «Если Бог не призвал, то и ухищрения не помогут».

Забывают почему-то, что служба в храме - это не лекция, обращённая к нам, а наше молитвенное обращение к Богу. По словам протоиерея Валентина Свенцицкого, «в вопросах веры не так важен рассудок, как вся совокупность душевных сил, уразумевающих эти истины, так и в молитве важен вовсе не дословный перевод и знание каждого слова, а полнота и совершенство формы языковой, вмещающей целокупное содержание».

В нашем намоленном веками церковнославянском богослужении, в русской литургической практике важен прежде всего духовный опыт подвижников благочестия, молитвенный подвиг наших благочестивых предков, а не рассудочно-рациональное требование понятности всего и вся.

Поэтому наш долг - бережно хранить эту драгоценную жемчужину Православной Церкви и церковного Предания: литургические традиции Русской Церкви и церковнославянское богослужение, которое уже более тысячи лет просвещает русский православный мiр и души верующих.

Благодатный Огонь