И отиде Иаков от кладязя клятвенного и иде в Харран, и обрете место и успе тамо, зайде бо солнце (Быт.28:10-11).
Как просто и великолепно сказано. Слово «успе» ничего не напоминает вам, читатель? Успение, усопшие, усыпальница... В греческом тексте здесь стоит слово «экимифи», родственное словам «ложиться спать», «засыпать», «умирать». Синодальный перевод - пришел на одно место, и остался там ночевать - просто жалок. Сейчас произойдёт нечто великое, что определит дальнейшую судьбу человеческого рода, а в синодальном переводе говорится об этом так, словно Иаков остановился на туристский привал.
И взя от камения места (того) и положи в возглавие себе, и спа на месте онем. И сон виде (Быт.28:11). Если прежде было сказано о сне Иакова, зачем повторяться? Зачем второй раз говорить о том, что он уснул? В греческом тексте на месте слова «спа» стоит тот же самый глагол «экимифи». (Синодальный перевод: и лег на том месте).
«Никакого повторения нет, - возразит читатель. - Вначале сказано: лёг спать, а потом сказано: уснул».
Да? Но в таком случае как улегшийся Иаков ищет себе камень? Согласитесь, что все нормальные люди прежде готовятся ко сну, а потом уже ложатся. С другой стороны, сказано о захождении солнца. Удобно ли было искать камень в непроглядной темноте южной ночи? Непонятно.
Рассмотрим ещё раз последовательность слов Священного Писания. Сперва сказано: успе (экимифи), потом: взя от камения, потом опять: спа (экимифи). Что это значит? Не видит ли Иаков сон во сне? То есть, уснув, он видит сон, в котором он берёт камень в возглавие себе, засыпает на нём, и видит сон?
Писание знает цену словам и не станет дважды говорить об одном и том же. Первый раз оно говорит об уснувшем на земле человеке, а второй раз - о сне, в котором тот видит себя, засыпающего на камне и видящего сон. Какой? И се, лествица утверждена на земли, еяже глава досязаше до небесе, и Ангели Божии восхождаху и нисхождаху по ней. Господь же утверждашеся на ней и рече: Аз есмь Бог Авраама отца твоего и Бог Исаака, не бойся: земля, идеже ты спиши на ней, тебе дам ю и семени твоему (Быт.28:12,13).
Сон во сне... Только таким предположением можно объяснить последовательность действий Иакова, как они изложены в Священном Писании. Поэтому возникает вопрос: слова Господа «земля, идеже ты спиши на ней, тебе дам ю и семени твоему», к какой земле относятся? К той ли, на которой Иаков покоится телом? Или к той, на которую он восхищен духом и почивает во втором своём сне-откровении?
Мне кажется, что спящий Иаков видит, как он подкладывает себе в изголовье камень, видит, как он засыпает, и видит, как он видит сон, в котором слышит глас: Аз есмь Бог Авраама отца твоего и Бог Исаака, не бойся: земля, идеже ты спиши на ней, тебе дам ю и семени твоему. Выходит, что земля, обещанная Иакову в наследие, это земля виденного им сна - Земля Божьего Небесного Царства.
«Не выдумывайте лишнего, батюшка, - скажет читатель. - Сон у Иакова был один. Иначе откуда бы взялся камень? Откуда, проснувшись утром, он взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его (Быт.28:18)?»
Вы зря не хотите читать по-церковнославянски, читатель. В славянском тексте есть слово, которое опущено в синодальном переводе, и которое подтверждает мою правоту. Это слово «тамо». И воста Иаков заутра, и взя камень, егоже положи тамо в возглавие себе: и постави его в столп, и возлия елей верху его (Быт.28:18).
Тамо? Почему стоит здесь это, как кажется, лишнее слово? Таким же «лишним» является выражение «на ней» в предложении «земля, идеже ты спиши на ней». Зачем эти повторы? Не лучше ли их убрать, как это сделал русский переводчик? Действительно, в русском переводе всё понятно, никакого «тамо» в нём нет. А что значит «тамо»? Тамо это где? На том месте, где спал Иаков? Но без слова «тамо» этот смысл был бы очевиднее. Добавленное же «тамо», наоборот, затемняет этот смысл.
Мне кажется, что словом «тамо» Бытописатель хочет сказать как раз то, что патриарх Иаков положил себе камень в возглавие - во сне. Тамо, значит, в виденном сне-откровении был положен под голову Иаковом камень, на который он, пробудившись, возливает елей. «Елей сей, - говорит преподобный Ефрем Сирин, - излиянный Иаковом на камень, изображал ему тайну сокрытого в нем грядущего Христа». Потому что Христос, означает Помазанник Божий. Значит, чудесный камень, данный патриарху с Неба, изображал тайну имущего явиться во плоти Христа Бога, о чём Сам Христос говорит: что убо писаное сие: камень егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла? (Лк.20:17).
В том, что камень был дан патриарху с Неба, нет ничего удивительно для тех, кто читает и помнит Жития святых. Так, небесный перстень на руку был дан святой великомученице Екатерине. Так, чудесный крест, свитый из виноградных лоз, был дан святой равноапостольной Нине. Преподобному Иоанну Кукузелю была дарована Богородицею златица. И множество других примеров вхождения духовного мира в земной мiр можно привести. Поэтому нет ничего удивительного в том, что камень патриарху Иакову был дан свыше.
Повествование о видении Иакова завершается словами: И положил Иаков обет, сказав: если [Господь] Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, - то этот камень, который я поставил памятником, будет [у меня] домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть.
Это первый из отмеченных в Библии обетов, но не он нас сейчас интересует. Нас интересуют слова патриарха: этот камень, который я поставил памятником, будет [у меня] домом Божиим. Как понять выражение: камень будет домом? Может ли камень быть домом? Домом может быть постройка из камней, потому что в ней можно жить. Домом может быть земля, потому и нарёк (Иаков) имя месту тому Вефиль, т.е. дом Божий. Но как отдельный камень может быть домом?
Выражение камень сей, его же поставих в столп, будет ми (именно «ми», т.е. мне, а не «у меня», как говорит синодальный переводчик, - Г.С.) дом Божий трудно понять, если не допустить предложенного нами небесного происхождения сего камня. Но именно потому, что камень был дан патриарху с Неба, он сказал, что камень этот будет ми дом Божий.
Здесь уместно вспомнить слова пророка Исаии: Сего ради тако глаголет Господь: се, Аз полагаю во основание Сиону камень многоценен, избран, краеуголен, честен, во основание ему, и веруяй в онь не постыдится (Ис.28:16). Верующий в камень не постыдится? «Что ты говоришь? - воскликнул бы Златоуст. - Как можно верить в камень?» Конечно, перед нами образная речь пророка. Веровать подобает не в камень, а в то, чему он является образом, т.е. в Богочеловека Иисуса Христа. Но этот образ («камень - Христос») наполняется самым буквальным содержанием, если допустить предложенное нами понимание происшедшего с патриархом Иаковом события, а именно, что камень сей - с Неба. Если камень с Неба, значит он является домом Божиим в самом прямом смысле.
Читаем далее данное место Библии. Если сказано, что Иаков засыпал дважды, значит, должно быть сказано, что он дважды просыпался. И точно, в 16-ом стихе сказано: и восста Иаков от сна своего, а в 18-ом вновь сказано: И восста Иаков заутра. Первое пробуждение это пробуждение от сна-откровения, а второе пробуждение - от сна телесного. Слова же, стоящие между этими стихами, следующие: и рече: яко есть Господь на месте сем, аз же не ведех. И убояся и рече: яко страшно место сие: несть сие, но дом Божий, и сия врата Небесная.
Если следовать цепочке наших рассуждений, то эти слова были сказаны патриархом до телесного пробуждения. Следовательно, Иаков называет домом Божиим место, виденное им во сне-откровении. Причём, делает это, ещё не восстав от сна телесного. Посмотрим, какие слова стоят в греческом переводе? В 16-ом стихе «эксигерфи», а в 18-ом «анэсти». Весьма многозначительно, что окончательное пробуждение Иакова названо именно этим словом. Т.е. тот сон, который назван в церковно-славянском переводе «успением», закончился духовным воскресением обновлённого Богооткровением патриарха. Иаков анэсти? Алифос анэсти!
Однако и о третьем восстании патриарха можно прочесть далее. И встал Иаков и пошел в землю сынов востока (Быт.29:1). Это синодальный перевод, который упрощает понимание. Но Священное Писание требует не упрощения, а глубины погружения. И восстав Иаков на нозе, иде в землю восточную. Это церковно-славянский текст.
И восстав Иаков на нозе.... Можно подумать, что всё предыдущее время он ходил на четвереньках и только в третье своё «восстание» встал на ноги? А почему нет? Почему нельзя предположить, что смиренный патриарх после того, что с ним свершилось ночью, от избытка благоговения и страха, сделал всё перечисленное выше, ползая по земле на коленках? Собрал вокруг Небесного камня земные камни, возлил на них елей, принёс обет Богу - всё это он сделал на коленках, а потом уже встал на ноги.
Подтверждением этой догадки могут служить семь земных поклонов Иакова, совершённых им перед братом Исавом. А сам пошел пред ними и поклонился до земли семь раз, подходя к брату своему (Быт.33:3). Неужели боровшийся с Богом семикратно кланяется брату? Неужели избранник Божий после данных ему свыше чудесных обетований (см.Быт.28:15 и 32:28) кланяется кому-то в ноги? О, великое смирение великого патриарха! И если перед братом он делает семь земных поклонов, то перед Богом после ночного откровения в Вефиле, как он должен был кланяться? Одним сплошным поклоном - хождением на коленях.
Употреблённое в Быт.29:1 греческое слово «эксарас» (восстав) имеет также значения: «возвышать», «делать могущественным». Что ж, по смирению и награда. Как жениху обручальное кольцо, так необыкновенный камень был дан патриарху с Неба в знак его духовного союза со Христом Богом и в уверение неложности обещания о наследии Иаковом земли, с которой и был этот камень взят. Имя же этой земле - Небесное Царство.
