5 апреля в белградском Культурном центре «Русский Дом» прошла презентация книги «Резня в Сребренице» профессора Эдварда Хермана.
Соавторами книги стала группа авторов по происхождением из англосаксонского языкового пространства. Их объединил поиск истины в этой неблагодарной теме. Неблагодарной, поскольку «Сребреница», увы, более не предмет научных дискуссий - но некий догматизированный символ. Символ «сербской жестокости».
А переть против рожна догматизированной картины реальности непросто.
Впервые столкнулся с этой темой более тридцати лет назад, когда, когда прибыл в Западный Берлин и плодотворно работал в прекрасной библиотеке Свободного Университета (Frei Universität). Прекрасно помню немалое удивление, связанное с тем, что 6 апреля 1981 года ни одна из немецких газет ни полслова не упомянула о варварской бомбардировке Белграда, которое произошло 6 апреля 1941. Это открытие настолько обескуражило меня, что я решил внимательнее заняться изучением этого феномена. В моих книгах - сейчас опубликовано уже три тома «Берлинских записок» - большое место уделено именно этому.
Почему это так задело меня тогда?
Дело в том, что немецкая пресса не забыла, например, отметить 14 мая 1940 года - бомбардировку Роттердама, во время которой погибло около тысячи человек.
26 апреля немецкие газеты напомнили о Гернике (1937 г.). Четыреста погибших. Все мы помним о них по картине Пабло Пикассо.
14 ноября 1940 г. Ковентри. Шестьсот погибших.
Поставим логический вопрос: «На основе каких именно критериев одни события остаются в сознании, другие - оттуда изглаживаются? Почему Герника, Роттердам и Ковентри входят во все энциклопедии мира, а бомбардировка, скажем, Белграда нигде не упоминается? Ведь в Белграде погибло почти в десять раз больше людей, чем в Гернике, Роттердаме и Ковентри вместе взятых».
Почему (возвратимся к предмету сегодняшнего разговора) именно Сребреница преподносится в качестве «ужаснейшего геноцида в послевоенной Европе»? Есть и другие места, где пострадало никак не меньше людей, однако, о них никто ничего не упоминает.
Нет-нет, СМИ в англосаксонских странах вспоминают о бомбардировках Дрездена, Хиросимы и Нагасаки. Признают, что там погибло значительно больше людей, чем в Ковентри или Роттердаме, но сами эти преступления оправдывают обычно тем, что немцы и японцы «первые начали».
И вот, заинтересовавшись, продолжаю исследование. Исследую крупнейшие Энциклопедии Запада - от Ларуса и Брокгауза вплоть до Американской энциклопедии и Энциклопедии Британики. Везде много места посвящено, скажем Орадуру и Лидице.
Напомним. Чешские патриоты совершили покушение на на шефа нацистской полиции в Чехии Рейнхарда Гейдриха. Немецкие власти решили совершить месть, которая, согласно Брокгаузу, «тронули сердца всего мира».
Орадур. В Брокгаузе читаем следующее: «10 июня 1944, в два пополудни, военнослужащие 2 танковой дивизии СС «Рейх» ворвались в село Орадур-сюр-Глан сожгли его и перебили 642 жителя. Лишь 36 жителям удалось спастись».
После Второй Мировой многие девочки по всему миру были названы Лидицами, и это название получили множество улиц и даже несколько населенных пунктов в нескольких странах: в Мексике, США, Бразилии, Панаме.
В этом нет ничего плохого. Невинные жертвы не должны забываться.
Но остается привкус горечи.
Почему нигде не вспоминается Кралево, Крагуевац, Козара, Калаврита? Почему забыта Ленинградская блокада? Число жертв среди сербов, греков и русских на много порядков превышает число погибших во Франции или Чехии.
Но почему Козара и Ленинград не «трогают сердца людей всего мира»?!
Неужели бывают жертвы второго сорта?
В России были сотни Лидице и Орадуров, но об этом молчат западные энциклопедии.
Никто не вспоминает сербское село Дракуличи: 2300 человек зарезано 7 февраля 1942 года. Резню свершили хорваты. Организаторы известны: доверенное лицо Павелича Виктор Гутич и римокатолический священник Баня-Луки Николай Билигорович. А среди погибших было пятьсот школьников.
Польский папа Войтыла, во время посещения Баня луки не нашел времени посетить то место, где во имя римокатолической церкви было совершено преступление. Вместо этого, польский папа посетил римокатолический монастырь Петричевац, сожженный сербами. Сожженный на основании того, что именно братия этого монастыря «прославилась вдохновением» усташей на резню. Капеллан фра Мирослав Майсторович-Филиппович принимал участие в убийстве сербов в Дракуличах, Шарговцах и Мотыках. Когда 7 февраля 1942 нужно было подвигнуть усташей на резню сербских школьников, именно он первым зарезал семилетнего мальчика Джуру Гламочанина. При этом он «ободрил» усташей возгласом:
«Это во имя Бога! Я первый приму грех на свою душу, а вас разрешаю ото всех грехов!»
Хатынь не вспоминают на западе.
Несколько лет назад мне довелось посетить мемориальный комплекс Хатыни.
Нет нужды напоминать русскому читателю о трагедии этой деревни.
Хочется добавить о том, что из 9200 населённых пунктов, разрушенных и сожжённых гитлеровцами в Белоруссии во время Великой Отечественной войны, свыше 5 295 нацисты и их пособники уничтожили вместе со всем или с частью населения в период карательных операций.
Пособниками гитлеровцев, как правило, были латыши, а также эсэсовцы из числа предателей-великороссов и украинских националистов.
Но не стоит отчаиваться.
На Западе достаточно честных и храбрых людей, у которых хватает отваги восставать против катка дезинформации. Один из таких исследователей - Михаэль Шнайдер, автор книги «Das Unternehmen Barbarossa - Die verdrängte Erblast von 1941 und die Folgen für das deutsch-sowjetische Verhältnis».
Человек, смеющий выступать против догматизированной картины прошлого, немедленно воспринимается в сознании подавляющего большинства собеседников в качестве чудака-оригинала, у которого «не все дома», ибо он озабочен «теорией заговора».
И все-таки, нужно отдать должное пока еще не отмененному принципу minority report, «особому мнению».
Если вы прогуглите слово «Сребреница», и выйдете на немецкую версию Википедии, то помимо догматизированной пропаганды, можно будет найти несколько предложений, которые сводятся к том, что «есть и такие, которые отрицают истину о резне в Сребренице».
Перечисляются пять исследователей, публично заявляющих о несогласии с мифологизированной трактовкой трагедии Сребреницы.
Среди этих пяти - фамилия автора текста, представленного Вашему вниманию.
Несмотря на то, что нас пытаются встроить в один смысловой ряд с теми, кто «полностью отрицает Освенцим», мы вовсе не отрицаем Сребреницы, но пытаемся предложить заинтересованному читателю встроить трагическое событие в общий контекст.
И хотя наши технические возможности несопоставимы с армией борзописцев, бомбардирующих нас полуправдой и ложью, это не снимает с нас обязанности нести свою вахту до конца.
Публикуется в сокращении. Перевод Павла Тихомирова
