Доктор Десницкий предпринял попытку изгнания диавола из Священного Писания

- А дьявола тоже нет? - вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.

- И дьявола...

- Не противоречь! - одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.

- Нету никакого дьявола! - растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, - вот наказание! Перестаньте вы психовать.

Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.

- Ну, уж это положительно интересно, - трясясь от хохота проговорил профессор, - что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!

(М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита)

В «Журнале Московской Патриархии» № 1 за 2012 год опубликована статья доктора филологических наук А.С. Десницкого «Праведный Иов и современный катехизис (личный опыт перевода библейской книги)».

В современной жизни Православной Церкви у некоторых священнослужителей наблюдается заметная обновленческая тенденция отказа от традиционного чтения Слова Божия на церковнославянском языке и перевода богослужения на новые языки - русский, украинский и др. В этой связи опыт Андрея Десницкого, который «с 1994 г. работает в Институте востоковедения РАН, параллельно сотрудничая с Российским библейским обществом и Институтом перевода Библии» [с. 79], представляется особенно показательным.

Автор нового перевода Книги Иова также «занимался преподаванием в ряде богословских учебных заведений» [с. 79], в частности, в Свято-Филаретовском институте, возглавляемом священником Георгием Кочетковым.

Каково же качество и духовное содержание новой версии перевода древней библейской книги? Для того чтобы судить об этом, достаточно ознакомиться со следующим признанием доктора Десницкого:

«Еще одно знаковое слово - еврейское «сатан», которое означает «враг, неприятель». От него происходит и сатана, именно его использует и синодальный перевод во 2-й главе Иова. Но дух, которого мы видим там, не вполне похож на наши вполне устоявшиеся представления о враге рода человеческого. Этот дух вместе с «сынами Божьими» является пред Богом, беседует с Ним и спрашивает Его позволения прежде, чем что-либо с Иовом сделать. Действительно ли в книге упомянут диавол, враг рода человеческого, или это некий другой дух? Точно неизвестно. Это, в конце концов, поэтический текст, а не догматический трактат, от него трудно ожидать отточенности богословских формулировок. Поэтому С.С. Аверинцев выбрал для перевода слово «Противоречащий», а я - слово «Враг», то и другое пишется с большой буквы как имя собственное. Таким образом, читатель может сам решить, видеть ли в этом духе диавола или нет» [с. 77].

Более помрачительных слов от переводчика Священного Писания трудно вообразить. Древнееврейское слово «сатан» (справа налево: самех, тет, нун) - может быть, единственное из всех понятий, которое не требует перевода и трактовки. Оно абсолютно ясно. Согласно синодальному переводу оно означает «сатана», в церковнославянском - «диавол».

В Великую Среду, когда Церковь воспоминает предательство Иуды, на вечерне звучит следующая паремия из Книги Иова: Бысть яко день сей, и приидоша Ангели Божии предстати пред Господем, и диавол прииде посреде их предстати пред Господем. И рече Господь диаволу: Откуду ты грядеши? Тогда рече диавол пред Господем...(Иов. 2,1-2).

В дальнейшем тексте паремии слово «диавол» встречается неоднократно. Случайно ли этот текст включен в богослужение Великого Четвертка? Очевидно, что нет. В этот день воспоминается следующий евангельский эпизод: Вниде же сатана во Иуду нарицаемаго Искариот, суща от числа обоюнадесяте. И шед глагола архиереом и воеводам, како Его предаст им (Лк. 22,3-4). В синодальном переводе: И вошел сатана в Иуду...

Книга Иова является одной из немногих в Библии, в которой подробно повествуется о сатане. Андрей Десницкий своим переводом вычеркнул из Библии одно из главных упоминаний о диаволе, «изгнал» его со страниц Священного Писания. По его невразумительным словам, библейский сатана «не вполне похож на наши вполне устоявшиеся представления о враге рода человеческого». Чьи «наши»? И неужели, если чьи-то «вполне устоявшиеся представления» не соответствуют Священному Писанию, то этот кто-то вправе перекраивать Слово Божие по своему вкусу и по своему извращенному уму?

Десницкого смущает, что в Книге Иова диавол «является пред Богом». Но и в Евангелии повествуется, что когда Господь был в пустыне, диавол приступал к Нему: И приступль к Нему искуситель рече: аще Сын еси Божий, рцы, да камение сие хлебы будут (Мф. 4,3).

Десницкому кажется странным, что в Книге Иова диавол у Бога «спрашивает Его позволения». Но подобный эпизод описан в Евангелии, когда Христос исцелил Гадаринского бесноватого: И молиша Его вси беси, глаголющее: посли ны во свиния, да в ня внидем. И повеле им абие Иисус (Мк. 5,12-13).

Таким образом, все смущения автора совершенно беспочвенны.

Фраза Десницкого «Действительно ли в книге упомянут диавол, враг рода человеческого, или это некий другой дух?» - весьма созвучна похожему вопросу: Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в Раю? (Быт. 3,1).

На свой лукавый вопрос автор столь же лукаво отвечает: «Точно неизвестно»...

Может быть вовсе не сатана вошел в Иуду Искариотского, а «некий другой дух»?.. Человеку, взявшемуся за перевод Библии, именно на этот вопрос следует иметь вполне определенный догматически правильный и канонически выверенный ответ. Иначе сам перевод Библии неизбежно окажется не богодухновенным, а вдохновленным тем самым духом, которого горе-переводчик пожелал не называть, но представил читателю как «некий другой дух».

Андрей Десницкий удивительно созвучен персонажу булгаковского романа Ивану Бездомному, слова которого (обращенные к самому диаволу!) приведены в эпиграфе: «Нету никакого дьявола!» Переводчик, несомненно, выполняет волю диавола, вычеркивая имя лукавого из библейского текста.

Прелесть и хула содержится в следующем пассаже Десницкого: «Это, в конце концов, поэтический текст, а не догматический трактат, от него трудно ожидать отточенности богословских формулировок». И это автор пишет про библейскую Книгу Иова!!!

Можно подумать, что, упраздняя из библейского текста слово «сатана», Десницкий предлагает более «отточенную богословскую формулировку». К сожалению, это вовсе не так.

Вероятно, не случайно д-р Десницкий (вопреки православной традиции и нормам современного русского языка) пишет слово «враг», обозначающее диавола, «с большой буквы как имя собственное». Получается так, что никакого сатаны нет, но его присутствие в тексте есть, причем величается он с заглавной буквы.

Заключение, которое делает новый переводчик библейского текста, вызывает у здравомыслящего читателя недоумение: «Таким образом, читатель может сам решить, видеть ли в этом духе диавола или нет».

Каким же образом непосвященный читатель сможет увидеть диавола там, где хитрый переводчик его предусмотрительно спрятал?

Нужен ли Церкви такой перевод Библии, который предоставляет читателю самому решать, - о диаволе или о ком-то другом повествует Священный текст? Может ли быть благословлен такой текст? Можно ли рекомендовать его для чтения благочестивым людям? Не должен ли он быть запрещен для использования в церковном богослужении?

И, наконец, почему реклама этого богомерзкого и хульного перевода без приличествующих комментариев помещена в «Журнале Московской Патриархии»?

Сайт «Благодатный Огонь»

http://www.blagogon.ru/digest/291/