23 января 1918 года в Нижнем Новгороде были закрыты последние небольшевицкие газеты. В числе неугодных оказался знаменитый «Волгарь» - одна из крупнейших газет Поволжья, основанная в 1875 году. Ее типография досталась рупору РКПб газете «Красное знамя». Драматичной была судьба редактора-издателя «Волгаря» Сергея Ивановича Жукова. Он арестовывался в 1918 и 1926 годах. А в год великого перелома 1930-й попал в застенок ОГПУ всерьез и надолго.
Отец-основатель
У истоков «Волгаря» стоял выходец из Рыбинска Иван Александрович Жуков. Он родился 2 февраля 1827 года в Гжатске, в семье крупного хлеботорговца и казенного поставщика продовольствия. С 12 лет, рано осиротев, будущий пионер поволжской частной прессы трудился в конторе дяди и городского головы Гжатска А.И. Жукова. Потом в пароходствах «Польза», Нептун», «Саваж и Миронов». Занявшись самообразованием, купеческий сын обнаружил склонность к литературе. Его статьи охотно принимали крупные издания - журнал «Отечественные записки», газета «Голос». Но Жукову хотелось воли. Так появились сначала «Рыбинский», а 2 июля 1875 года - «Нижегородский биржевой листок».
Став четыре года спустя ежедневной, газета обзавелась собственной типографией. Жуковский листок был внушителен, временами задирист. Этому способствовал сам редактор, регулярно, на протяжении 17 лет, помещавший в газете передовицы под псевдонимом «Севастьян Микитич». Публицистом-самородком назвала Ивана Жукова столичная газета «Новости дня», откликнувшись на смерть выдающегося деятеля русской прессы, последовавшую 31 августа 1891 года.
Рупор среднего класса
Дело наследовал сын Сергей, дав газете более краткое и звучное имя, «Волгарь». Переименованием новшества не ограничились. Жуков-младший первым из нижегородцев применил наборные машины, построил новое здание типографии на Большой Ямской, провел электрическое освещение.
«Волгарь» стал одной из самых читаемых газет Поволжья с тиражом более 6000 экземпляров. В нем было все: официальный отдел, новости российские, заграничные и местные, фельетоны, театр и музыка, бега и скачки, история и коммерция, политика и судебная хроника, литературная страничка. Время от времени печатались «прибавления». В 1901 году подписчики получили «Ночные известия «Волгаря». А с 1894 года на протяжении пяти лет в навигацию ежедневно издавался «Вечерний листок «Волгаря».
Не чурался Сергей Иванович и общественной жизни, занимаясь - по примеру отца и тестя, хлебопромышленника Н. М. Башкирова - благотворительностью. С 1891 года несколько сроков подряд он состоял гласным Городской думы.
Игра в оппозицию
В 1900-е годы в образованных кругах России была мода на революцию. Поддавались поветрию и газетчики. Даже у солидных, вроде «Волгаря», изданий погоня за тиражом и боязнь прослыть реакционером порой оборачивались популизмом. Описывая кровавый мятеж, вспыхнувший в Сормове и Канавине 12 - 15 декабря 1905 года, газета не скрывала симпатий к террористам. «Революционный боевой элемент в городе,- запальчиво писал его репортер, - то есть, та часть прогрессивных людей, которая резко двинула борьбу за осуществление освободительных реформ на путь вооруженного восстания, отделившись от умеренно-прогрессивных партий и вступив с ними в открытую вражду, по примеру московских революционеров, сделала попытку произвести переворот в Нижнем». Отметим, что уже действовал режим чрезвычайной охраны, введенный и.о. губернатора Константином Фредериксом.
За все это Сергею Жукову доставалось и от консервативных критиков, и властей. Газета «Козьма Минин», орган Георгиевского отдела «Союза русского народа», регулярно высмеивала его за либерализм. Нижегородский кремль не раз выносил постановления о наказании редактора «Волгаря» рублем с возможной заменой штрафа арестом.
По декрету Ленина
Февральский переворот 1917 года «Волгарь» принял восторженно. Но с воцарением большевиков все пошло наперекосяк. Для партии Ленина издатель буржуазной газеты был классовым врагом. И партия не преминула свести с ним счеты.
Вскоре после своего воцарения большевики позакрывали правые газеты «Голос нижегородца» и «Нижний Новгород». Их издавал бывший редактор рупора патриотов-черносотенцев «Козьмы Минина» Григорий Николаевич Васильев. Под раздачу попал консервативный еженедельник «Народная мысль» А.Н. Балягина. Потом настал черед и левой прессы. 23 января «Загремели» эсоровское «Дело народа», меньшевистская «Жизнь». В тот же день приказал долго жить и «Волгарь».
24 января орган нижегородского Совдепа, «Рабоче-крестьянский нижегородский листок», напечатал постановление исполкома Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов: «1) Ввиду непримиримой позиции в отношении Советов меньшевистской газеты «Жизнь» и эсеровской «Народ» издание этих газет приостановить. 2) Ввиду неподчинения редакции газеты «Волгарь» декрету Совета народных комиссаров о монополии объявлений, издание газеты приостановить. Типография г. Жукова конфискована».
На другой день прошло общее собрание союза работников печатного дела. Рабочие типографии «Волгаря» потребовали выпуска газеты под новой редакцией. Но все было напрасно. Сам Сергей Жуков вскоре был арестован губернской ЧК за невзнос революционного налога и посажен в тюрьму. Затем для него началась нелегкая жизнь с клеймом бывшего капиталиста и лишенца.
Из архивных узилищ
Сергей Жуков был вновь арестован 31 октября 1930 года на основании ордера полномочного представительства ОГПУ по Нижегородскому краю. У меня в руках архивно-следственное дело № 2025 по обвинению граждан Вихорева Б.А., Полянского П.Н., Полянского И.Н., Пожехина Н.И. и Жукова С.И. по статье 58 - антисоветская агитация.
Из материалов дела следует, что в день ареста на квартире Сергея Жукова по ул. Максима Горького, 47 сотрудником ОГПУ Волковым был произведен обыск, после чего подозреваемого взяли под стражу. При обыске изъято писем и открыток 24, фотокарточек 4, две записные книжки, один серебряный и два бронзовых жетона. Никакой белогвардейской литературы, не говоря уж о браунинге или динамите.
Первый допрос был снят на следующий день практикантом особого отдела Смоленцевым. Арестант показал, что родился в селе Васильевском Рыбинского уезда Ярославской губернии, возраст 60 лет, из мещан, беспартийный. До революции редактировал газету, затем служил в советских учреждениях. Арестовывался один раз, в 1926 году, но через четыре дня был отпущен.
На очных ставках со следователем Сергей Иванович более подробно описал свою прежнюю жизнь. Мол, вскоре после закрытия частных газет в Нижнем Новгороде, последовавшего в январе 1918 года, перехал в Москву. Там трудился регистратором в управлении Народного банка РСФСР, а после болезни, вызванной истощением, - в кустарно-сбытовой кооперации.
Голод не тетка
В 1921 году Сергей Жуков покинул столицу и вернулся в Нижний. В провинции и прокормиться легче, да и места обжитые, авось удастся затаиться, выжить. Работал начала в Губпродкоме, Хлебопродукте и Госпосреднике. Затем статистиком-экономистом ярмарочного комитета: Нижегородская ярмарка вновь зашумела в 1922-м, хоть и не в прежних масштабах.
В 1927 году он уже корректор в Нижполиграфе, но через два года уволен в связи с лишением избирательных прав. Позднее устроился в Губплан, последняя до репрессии должность - статистик-экономист Нижкапстроя - организации, строившей, в частности, первый мост через Оку.
Чтобы понять суть, отметим, что в конце двадцатых-начале тридцатых годов в Советской России наблюдался очередной пик классового террора. Ломка крестьянской жизни - коллективизация - сопровождалась гонениями на интеллигенцию как хранительницу традиционной национальной культуры. Жертвами только одного из состряпанных ОГПУ дел - «Академического» - стали около 150 русских историков, архивистов, археологов, включая такие фигуры, как С.Ф. Платонов, Е.В. Тарле, Ю.В. Готье. Репрессиям подверглись краеведы, искусствоведы, антропологи. Кампании по разгрому музеев сменялись гонениями на филологов-русистов, параллельно фабриковались дела против литераторов есенинского круга, объявленных идеологами кулачества и т.д.
В то же время в Москве арестовали сына бывшего редактора «Волгаря», приват-доцента 1-го МГУ Бориса Сергеевича Жукова. «Об аресте сына, - скажет на допросе герой нашего рассказа, - я узнал от Горбачева, заведующего секцией крайплана, ездившего в Москву». Незадолго до этого сын побывал за границей на всеевропейском конгрессе археологов, где был докладчиком. Естественно, в этом увидели криминал.
Исчез бесследно
Отца привлекли к дознанию в качестве обвиняемого 13 ноября. В постановлении говорилось: «Жуков Сергей Иванович изобличается в том, что будучи идеологическим ненавистником существующего советского строя, в целях подрыва и ослабления советской власти входил в состав контрреволюционной группировки, члены которой были тесно связаны между собой и на протяжении ряда лет вели злостную антисоветскую агитацию».
Обвиняемый виновным себя не признал и заявил, что никаких политических разговоров не вел, а к власти относится вполне сочувственно. Уполномоченному Жулидову, 25 ноября посетившему камеру № 7 в изоляторе ОГПУ на улице Воробьева, было заявлена просьба об ускорении разбора дела, поскольку, мол, оно связано только с арестом сына и поэтому является недоразумением. В заявлении Жуков написал: «Горжусь своим сыном».
Тем не менее, ему и четырем товарищам по несчастью предъявили официальное обвинение в совершении преступления по разным пунктам пресловутой 58 статьи. Обвинительное заключение подписали уполномоченный особого отдела Головкин, помначотдела Плейн.
А 13 марта 1931 особое совещание при коллегии ОГПУ, рассмотрев дело № 107072 по обвинению пяти человек, приговорило Бориса Вихирева к заключению к концлагерь сроком на 3 года; Павла и Ивана Полянских и Николая Пожехина - к ссылке в Северный край на 3 года. Сергей Жуков из под стражи освобождался, но лишался права проживания в 17 городах и краях также на 3 года, с прикреплением к определенному месту жительства. Какому - в деле отсутствовало.
В 1958 года прокурор Горьковской области Михайлов внес протест по делу Вихарева-братьев Полянских-Пожехина-Жукова. Определением областного суда они были реабилитированы, причем, Вихарев - посмертно. Что стало с Сергеем Жуковым? Наши обращения в официальные инстанции, включая архив УФСБ, оказались безрезультатными. Вопрос о дальнейшей судьбе редактора «Волгаря» пока открыт.
Погиб, но где?
В судьбе сына, выдающегося российского ученого-археолога, больше ясности. Борис Сергеевич Жуков родился в Нижнем Новгороде 1 декабря 1892 г. Окончил физмат Московского университета и после 1918 г. заведовал там кафедрой антропологии. Совершил ряд научных экспедиций по изучению каменного и бронзового века, в том числе в Нижегородскую губернию (Сейма, Балахна, Большое Козино, Ветлуга). Трудился в ведущих музеях страны. По оценке А.А. Формозова, «к концу 1920-х годов Жуков оказался одной из центральных фигур в русской науке о древностях». В это время ВКП(б) и школа историков-марксистов повели кампанию за слом всей системы музейно-краеведческой работы в стране. Ученых обвиняли во вредительстве, начались репрессии. В 1930 году Борис Сергеевич был арестован и 23 августа 1931 года осужден коллегией ОГПУ по статье 58-11, 22 УК РСФСР. Три года лагерей отбывал в Сиблаге в Кемеровской области. В отношении смерти есть разночтения. Органы - большие мастера напускать туман. В деле имеются данные о досрочном освобождении 29 мая 1934 г. Другие источники называют датой смерти 29.5.1933 г., место - концлагерь на Алтае. Выходит, освободили из лагеря и сослали? Есть свидетельство родственника П.Н Башкирова, рассказавшего, что Жуков-младший после лагеря приехал в Нижний и там якобы и умер. Этот вопрос также требует выяснения.
Станислав Смирнов, журналист, Нижний Новгород
На снимке: Сергей Иванович Жуков. Фото из архива автора
