Духовная автобиография
Продолжение
Как же я пришел к вере? Вращаясь в кругу одесских диссидентов, с которыми меня познакомил вышеупомянутый И.М.Гольденберг, я имел возможность пользоваться самиздатовской библиотекой, которая у них имелась. Среди ряда антисоветских бестселлеров мне попалась книга Николая Бердяева «Миросозерцание Достоевского». Эта книга произвела настоящий переворот в моей душе. Ведь, как уже упоминалось, основной атеистический аргумент, который я использовал в спорах со своей верующей тетей Евдокией, и который затмевал мой ум, состоял в следующем: если Бог всемогущ, то почему же Он не заставит людей верить в Него? Однако, учением о свободе человека, которое приводил Н.Бердяев, этот аргумент полностью посекался. Позднее я понял, что здравое зерно в этом учении, собственно, принадлежит не Бердяеву, а Православной Церкви. Что же касается самого этого философа, то ему в этом учении принадлежат, в основном, разные перегибы. Но тогда я этого еще не знал, сильно увлекаясь бердяевской философией и вначале с упоением читая все те его произведения, которые попадали мне в руки, чтобы впоследствии... полностью в нем разочароваться.
Но процесс обращения к вере в моей душе уже начался. Бердяев в «Миросозерцании Достоевского» все время ссылался на те или иные сочинения этого великого русского писателя, у которого я почти ничего до этого не читал, поэтому начал читать и Ф.М.Достоевского, у которого потом перечитал почти все. И это произвело на меня гораздо большее впечатление и принесло большую пользу моей душе, чем Бердяев. Но сам Достоевский в своих книгах часто ссылался на Евангелие. Меня это заинтересовало, я приобрел на одном из рынков Одессы, где можно было купить почти все, Новый Завет и начал читать его. Помню, что незадолго до этого как раз прочитал какой-то опус Гегеля на евангельскую тему. Этот немецкий философ в антихристианском духе своего времени написал, так сказать, стерилизованный вариант евангельских событий, тщательно и скрупулезно исключив из них все чудеса Христовы. И когда я взял в руки оригинал Нового Завета, о котором имел в тот момент крайне смутное представление, то еще подумал: если там такое же «безчудесное действо», как у Гегеля, то верить в это я не буду. Однако обилие чудес Христовых в настоящем Новом Завете поразило меня настолько, что с этого момента я стал верующим человеком.
Что же я испытал вначале, перейдя от неверия к вере, от атеизма в христианство, или, что дала мне вера? Я испытал необычайно радостное чувство, о котором Господь в Евангелии говорит так: «Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мф.13,44-46). И что же здесь удивительного! Уже одно то, что Христос избавил меня от вышеупомянутого атеистического кошмара, утверждающего, что я рано или поздно, но обязательно и навсегда превращусь после смерти в ничто, перейду в полное небытие, - уже одно это было поводом для величайшей радости! Но ведь христианство содержит еще много других, весьма отрадных для человека истин, недаром его основная Книга называется Евангелие, что в переводе означает - благая весть. Православие учит нас в чем смысл жизни человека и какая ее цель, оно дает правильное направление нравственным устремлениям человеческой души и, вообще, дает правильные, премудрые и утешительные ответы на все те сокровенные ее вопросы, которые она задает себе в течение жизни. Это свойство Православия, которым не обладает никакая другая религия, в богословии называется внутренним универсализмом христианства. И, опытно испытав на себе его действие, я был тем человеком, о котором само Евангелие говорит так: «Сидящий во тьме (кромешной атеизма), увидел свет великий, и сидящим в (атеистической) стране и тени смертной (которая из этого атеистического учения следовала и проистекала) воссиял свет» (ср.Мф.4,16). Поэтому неудивительно, что сразу же после своего обращения ко Христу я, как уже и сказал, испытал необычайно радостное чувство.
Но все это продолжалось недолго. Весьма скоро я явственно начал предчувствовать, что после своего обращения попал в «плохую историю». Первым побуждением для такого предчувствия были мои первоначальные и крайне неудачные попытки начать духовную жизнь и спасти свою душу путем нравственного делания. Мне казалось, что я все делаю правильно и по Евангелию, пытаясь путем делания добродетелей достичь нравственного совершенства, безгрешности и, вытекающего отсюда, спасения души. «Ведь именно к этому призывает Евангелие, и именно этому учит», - думал я и периодически пытался начать новую, безгрешную жизнь - обычно с понедельника. Утром этого дня я говорил себе: «Теперь буду жить без греха, от которого буду воздерживаться, а буду творить только добро», - но обычно уже к субботе (в крайнем случае, к воскресенью) снова впадал во тьму кромешную самых злейших грехов. Постоянное повторение этих грехопадений привело меня к мысли, что здесь действует какая-то закономерность, какой-то закон, - мысль совершенно правильная, но, в свою очередь, ведущая к ложному и чрезвычайно соблазнительному мнению, что спасение для меня невозможно, ибо любая попытка спастись обязательно приведет меня, согласно этому закону, к падению и погибели. Мнение, повторяю, ложное, но весьма и весьма соблазнительное. Мне казалось, что я хочу спасти свою душу, а Бог этого не хочет, из-за чего Он специально подвергает меня соблазнам и грехопадениям. После каждого из которых я из-за этого ложного мнения, внушающего мне отчаяние в собственном спасении, не приносил покаяние, а, наоборот, роптал на Бога и хулил Его за то, что Он, якобы, не хочет моего спасения и мешает мне спастись.
Такое состояние человека после его обращения из атеизма в православие можно назвать антипокаянием. Оно возникает из-за действия целого ряда факторов, о которых я скажу лишь вкратце, т.к. это отдельная тема для специального аскетического исследования. Так, во всяком случае, совершенно очевидно, что все эти мои крайне наивные и беспомощные попытки начать духовное делание и послужить спасению своей души, на самом деле ничего общего с этим не имели. Желание спасти душу было, и было очень сильным, но никаких дел, ведущих к этому, я, как сейчас понимаю, на самом деле не предпринимал. Хотя бы потому, что ничего подобного делать не умел. Сама постановка задачи, мол, «с понедельника, с 9 часов утра начну вести безгрешную жизнь», уже это одно - абсолютно ложно и навеяно мне бесом (в наше время бесы учат нас не только грехам, но и, главным образом, «добродетелям»). Человек не может в один момент по собственной воле изменить себя и стать безгрешным хотя бы потому, что в нем живут страсти. Полностью неверно, поэтому, и мое первоначальное мнение, что стоит мне узнать, в чем добро (узнать нравственный закон Христов) и захотеть его делать, и уже только поэтому я смогу перестать творить грехи и совершать одни только добродетели. На самом деле, как говорит апостол Павел, в падшем человеке помимо его ума и воли, понимающих в чем добро и желающих оного, еще действует и закон греховный, постоянно склоняющий человека ко греху: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим.7,15-23). Последнее, т.е. что в членах моих действует закон греховный, я опытно понял, как и написал об этом выше, из-за своих постоянно повторяющихся грехопадений. Но какой вывод делает из этого апостол Павел? Он спрашивает: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» - и тут же дает ответ, - «Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим.7,24-25). Павел, будучи апостолом Церкви Христовой, в Нем и в ней имел и получал силу бороться с этим законом греховным и побеждать его, достигая безгрешности, бесстрастия и святости. А я в то время, о котором пишу, даже не был простым членом Православной Церкви, не принимал ее Таинства, откуда же я мог получить благодатную силу для борьбы с грехом и совершения добродетели? Поэтому естественно все время и падал на этом духовном пути Но ничего этого я тогда не понимал, абсолютно ошибочно считая, что Бог меня оставил, что Он не хочет моего спасения, из-за чего много плакал. Слезы эти были злые, но какая-то частичка тех слез все же была печалью по тому приточному доброму Отцу, Который, еще издалека увидев Своего блудного сына, «сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (ср.Лк.15,20). Где же этот добрый Отец, - думал я, - ведь я такой же блудный сын, пришедший и еще стоящий далече. Почему же Отец не принимает и меня в свои любвеобильные объятия?
На самом деле, как сейчас понимаю, благой Отец Небесный и тогда меня не оставил, но сразу же по моем обращении невидимо послал Своего Ангела, который, по благодати Божией, начал учить меня действительному пути спасения. Ведь никто сразу не примет в царский дворец бомжа, всю свою жизнь прожившего на свалке, даже если бы и он, и царь весьма желали сего. Не примет хотя бы потому, что от бомжа сильно воняет. Но добрый царь пошлет своего слугу с благовонным мылом, чтобы он сначала помог несчастному жителю атеистической свалки хорошо отмыться в бане и стать чистым. И для последнего это обстоятельство не должно быть источником душевных терзаний, но он должен понимать свое недостоинство. Господь наш Иисус Христос даже не хотел смотреть на святую великомученицу Екатерину до ее крещения, несмотря на все ее природные таланты, дарования и необычайную телесную красоту. Я ли больше св.Екатерины?!!! Поэтому и мне надо было смиренно научиться совершать нечто, но не крещение, как этой святой великомученице, поскольку я, в отличие от нее, был крещен еще в детстве. Мне надо было научиться совершать покаяние, которое есть, по словам святых отцов, возобновление Крещения. Надо было научиться этому великому Таинству вместо моего антипокаяния. Вот этому-то и вообще всему пути спасения в современном мире благодатью Святаго Духа начал учить меня Ангел Божий.
Первым делом он (сам бы я до этого вряд ли бы догадался) вложил мне мысль, что не так страшны мои грехопадения, как страшно это состояние хульного антипокаяния после них. Поэтому и я начал в первую очередь бороться именно с этим последним, по благодати Божией постепенно его побеждая, искореняя и заменяя настоящим покаянием. Вследствие такой внутренней борьбы мои приступы хульного беснования после каждого грехопадения стали заканчиваться вначале лишь умственным пониманием, что виноват в них все-таки я, а не Господь; а затем это умственное понимание начало перерастать в душевное чувство. Если бы этого не было, то я давно бы отпал от Христа и вернулся бы в самый ярый атеизм и противление Богу после одного из таких приступов антипокаянного беснования, во время которых бес всегда понуждал меня именно к такому ярому и яростному отпадению от Бога, Который, якобы (по лживому учению беса, кое он мне тогда все время навевал), не хочет моего спасения, но, якобы, желает моей погибели. Это типичнейшее проявление того, что в одной из своих прошлых работ («Кризис русского патриотизма») я назвал Иовым комплексом, т.е. противопоставление правде Божией правды человеческой. Ведь что может быть выше той правды человеческой, что он желает спасти свою душу! Когда же человеку кажется, как в моем случае, что этому мешает правда Божия, между этими двумя правдами происходит страшная битва, и если в ней «победит» первая, человеческая правда, то человек духовно погибнет. Как сказала об этом одна современная нам преподобная: «Человек идет к Богу, и Бог идет к человеку; и так они друг к другу идут, а друг друга не найдут».Чего, собственно, и добивается современный бес, ныне действующий крайне нагло и зачастую сам склоняющий колеблющегося неверующего к принятию какой-то христианской веры и учащий его в ней «добродетели» с тем, чтобы затем вышеописанным образом, т.е. через Иов комплекс окончательно погубить (подобно абортированным младенцам) этого не успевшего духовно родиться неофита, к тому же чрез сие создав в его душе устойчивый иммунитет к христианству. В данном случае последнее в глазах беса выглядит «болезнью», а ложное обращение неофита ко Христу является «прививкой» от этой «болезни», отчего и появляются в наше время люди, подобные известному Невзорову: вроде был когда-то на вид благочестивым православным, а затем стал ярым противником и хулителем Христа. Думаю, все из-за того же вышеописанного или подобного ему действия бесовского.
Миссионеры всех мастей (я имею в виду не только православных) где вы?! Учитываете ли вы в своей деятельности этот крайне опасный духовный феномен или наивно считаете, что любая ваша проповедь, приведшая к обращению в веру (какую?!) из атеизма каких-то людей - это уже, само по себе, и в любом случае, - благо? Если вы так думаете, то похожи на духовных кукушек, которые подкидывают свои не успевшие духовно проклюнуться яйца в гнезда... крокодилов. Впрочем, думаю, что эти рассуждения какого-то «попика» вас вряд ли смутят и заставят задуматься. Поэтому выслушайте, что говорит по этому поводу Господь наш Иисус Христос: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф.23,15). Как видим, и согласно Евангелию не всякое миссионерство уже само по себе есть благо; согласно слову Господа есть и «миссионерство», ведущее к погибели человеческих душ.
Но вернусь к описанию своей судьбы. Как я уже сказал, в моей душе под влиянием «Иова комплекса» шла борьба правды Божией с моей человеческой правдой, но происходило это на очень низком духовном уровне. Если реальный, библейский Иов был действительно весьма добродетельным человеком, отчего мог иметь мнение о своей праведности, то я никаких добродетелей не имел. Как сейчас понимаю, на самом деле мое «делание добродетели» с понедельника заканчивалось грехопадением не в субботу или воскресенье, оно даже не начиналось еще и в понедельник, ибо и тогда я творил множество грехов, просто не замечая их, ибо находился в состоянии гордости, которая ослепляла мои душевные очи. Вот Господь по действию Своего премудрого, всеблагого и всемогущего Промысла и попускал мне впадать в грубые грехопадения, чтобы я увидел свою греховность. Ибо, как сказал святой священномученик Петр Александрийский, здравие души начинается тогда, когда она начинает видеть свои грехи, как песок морской. Дело в том, что и гордость и, скажем, блуд - это одинаково смертные грехи. Но гордость для неопытного делателя часто невидима, а такой грубый грех, как блуд, - трудно (хотя в наше время и это бывает) не заметить. Поэтому Господь часто попускает гордому впадать, например, в блуд, чтобы чрез такой грубый грех он увидел свою, вначале невидимую для него из-за гордости, греховность, положив, таким образом, по словам сщмч.Петра, начало здравию души. Нечто подобное происходило и со мной, чего я тогда по своей дремучей духовной глупости не понимал, думая, что погибаю, а на самом деле Господь таким премудрым путем вел меня к познанию моей собственной греховности и проистекающему отсюда началу здравия души. Вот почему я и говорю, что Иов комплекс для меня и подобных мне проходит на очень низком уровне - у Иова из-за его великих добродетелей, а у меня и у подобных мне из-за нашей, повторяю, дремучей духовной глупости и крайней неискусности в духовной брани. В чем и состоит дополнительная опасность: ведь мы же не великие Иовы, чтобы терпеть такие тяжелые искушения и соблазны!
Но Господь меня сохранил. Не зная и не понимая тогда того, что написал сейчас, я, однако, терпел эти искушения, всего лишь не отпадая окончательно от Христа; я, как мне тогда казалось, терпел Господа, хотя на самом деле это Он долготерпел мои грехи, беснования и хулы, совершаемые мною особенно в процессе вышеупомянутого антипокаяния. И все же со мною все равно по милости Божией случилось то, о чем пророк и псалмопевец царь Давид сказал так: «Терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою: И возведе мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя: И вложи во уста моя песнь нову, пение Богу нашему. Узрят мнози и убоятся, и уповают на Господа» (Пс.39,2-4). Господь чрез Своего Ангела начал учить меня искусству невидимой, аскетической брани. В начале ее бесы по своему действию казались мне абсолютно невидимыми и неуязвимыми монстрами, из тьмы мгновенно возникающими и также мгновенно в ней исчезающими. Мои грехопадения происходили, казалось, бессистемно: то из-за одного бесовского действия, то из-за другого, но... однажды я по благодати Божией и совету Ангела Хранителя приметил, что какое-то из этих действий повторяется. Ведь бес хотя и существо умное (падший ангел), но, как и всякая тварь, - ограниченное. Его злокозненные хитрости, хотя и обширны, но не бесконечны. Следовательно, также по благодати и ангельскому совету, рассуждал я, можно анализировать, исследовать эти его хитрости и действия с целью противостояния им. Это было правильное решение, ставшее для меня лейтмотивом изучения, по заповеди Христовой, этой мудрости или хитрости змия (ср.Мф.10,16), который есть диавол и сатана (Откр.12,9). Изучения с целью противостояния ей как для меня лично, так и для других, которые захотят научиться этой аскетической мудрости ведения невидимой брани, чем, собственно, мы и занимаемся в рамках данной серии статей.
Интересно, что в свете этого уже иначе выглядит мое первоначальное после обращения ко Христу предчувствие, что я попал в «плохую историю». Верю, что оно было от Бога, ибо плохая история - это наше, последнее время, близкое к пришествию антихриста и концу света. Вследствие чего аскетическое искусство в это последнее время имеет крайне специфический характер, а сама аскеза чрезвычайно трудна в делании. Подтверждением этому тезису служат мои постоянные грехопадения, которые за много веков до нас провидел некий великий преподобный старец. Он в видении узрел глубочайшую, очень мрачную и темную яму, на дне которой находились подвижники. Они пытались подняться по почти отвесным стенам этой ямы к выходу из нее, но срывались с них, падали, снова карабкались, снова падая и т.д.... Тому старцу было сказано, что так будет с подвижниками последнего времени, но очевидно, что это и чисто моя ситуация. Вот вам и плохая история последнего (нашего?!) времени! Интересно и то, что уже тогда я на заре своей христианской юности по благодати Божией и совету Ангела понял, что для познания этой крайне специфической современной науки аскезы мне надо знать и аскетическое учение святых отцов, и те новые хитрости, которые диавол изобрел для нашего времени. Я это понял, но сие дело вначале казалось мне совершенно безнадежным, поскольку я тогда ни из того, ни из другого абсолютно ничего не знал и не понимал. Однако, как ни странно, опять же по благодати Божией не впал от этого в отчаяние и нерадение, но продолжал искать эту мудрость. И Господь, видя это устремление моей души, постепенно (на это ушла вся последующая жизнь и еще уходит) дал мне средства такого посильного для меня познания ее.
(Продолжение следует)
