Две отечественные

На протяжении XX века России дважды - в 1914 и 1941 годах - пришлось противостоять агрессии стран германского блока. «Дранг нах остен» кайзера Вильгельма II во многом схож с походом «против большевизма» фюрера Адольфа Гитлера. Однако в том и в другом случае за идеологическим флером скрывалось хищное стремление поживиться за счет восточных территорий и наших богатейших ресурсов.

Несмотря на усилия официальных советских историков противопоставить обе «германские» войны, общего в них было гораздо больше, чем различий. Ярлык «империалистическая» применительно к войне 1914 - 1918 гг. был пущен в оборот политическими ультра-радикалами вроде Ленина и утвердился уже задним числом усилиями официальных пропагандистов и историков - для политического и морального оправдания той позорной роли, которую революционеры всех мастей, и прежде всего большевики, сыграли в разрушении России ради захвата власти. В народе ту войну называли «германской», а в образованных и официальных кругах и прессе - «Второй Отечественной» и «Великой Отечественной».

Уж если разбирать вопрос о подлинном патриотизме, морально-политическом сплочении народов России в той и другой войне, то, как это ни прискорбно для советских пропагандистов их нынешних последователей, сравнение окажется не в пользу СССР. Патриотический подъем, который испытало население Российской империи, был очевиден, особенно в первый период войны. Не было у граждан великой страны той растерянности и страха перед неизвестностью, которые в значительной мере овладели в 1941 году массами советских людей. Главное же, Россия в 1914-1917 гг. не знала такого явления, как коллаборационизм.

В СССР в ходе германской агрессии произошел раскол населения, и значительная его часть перешла на сторону внешнего врага, ибо считала его «меньшим злом», а то и вовсе связывала с такой позицией свое социальное освобождение. Причина ясна - отчуждение и враждебность, толкнувши наших соотечественников на сотрудничество с захватчиками, были во многих случаях изломанные жизни, отчаяние безысходность, порожденные свирепым большевистским террором, безжалостной коллективизацией, зачастую антинародной политикой в национальной и культурной сферах. Надежды коллаборационистов на то, что Гитлер освободит их и поможет создать новое справедливое государство, были, как мы теперь знаем, иллюзиями. Но факт остается фактом - в 1941 году в народной толще не было единства, а «советский» патриотизм отнюдь не был всеобъемлющ и повсеместен.

Как пишет кандидат исторических наук И. Ермолов в недавно вышедшей книге «Три года без Сталина»: В истории всех предыдущих войн, которые довелось претерпеть нашему государству, добровольное сотрудничество с врагом или не отмечено вовсе, или имело единичные проявления. Несмотря на тяжкое материальное положение некоторой части населения Российской империи в период монархии, российское общество было более монолитным. Будучи спаяно православной религией, верой в монарха как помазанника Божия, население России было далеко от того, чтобы искать какие-либо иные идеалы. Ввиду всеобъемлющего влияния православия враждебные народы были для населения России прежде всего иноверцами. После 1917 г. произошел идейный раскол. Якобы имевшее место накануне Великой Отечественной войны единство советского народа рухнуло...».

Но не смотря на указанные различия, та и другая война имели, в сущности, общий характер. В обоих случаях русские солдаты сражались и умирали, во-первых, за Отечество, поскольку инициатором войны, агрессором выступил противник, во-вторых, - за освобождение братских славянских и вообще европейских народов от порабощения. В том и другом случае мы воевали в коалиции с государствами, стремившимися противодействовать германской экспансии. В 1914 году это был «Тройственный союз» Великобритании, Франции и России, к которому примкнул потом целый ряд стран от Японии до США. В 1941 году - коалиция почти в том же составе, за исключением Японии. Все очень похоже. Символична даже симметрия цифр - 1914 и 1941.

Оборонительный характер первой войны с германским блоком очевиден. Именно немцы и австро-венгры вели себя перед 1914 годом наиболее агрессивно, стремясь нарушить европейское равновесие. Именно германский посол граф Пурталес вручил 19 июля 1914 года главе российского МИД ноту об объявлении войны, поскольку, мол, Россия ведет военные приготовления и тем угрожает Австро-Венгрии, уже совершившей агрессию против Сербии. Большую часть времени боевые действия велись на российской территории. Хотя немцы и не доходили до Москвы, им удалось оккупировать многие губернии на северо-западе и западе страны. В силу всех этих причин война и получила название Второй Отечественной. А порой ее называли и Великой Отечественной.

И эти названия, и многое другое оказалось весьма кстати, когда «тевтонская орда» вновь обрушилась на нашу Родину. Точно так же, как и слова из патриотического гимна «Вставай, страна огромная», созданного еще в 1916 году учителем из Рыбинска Александром Боде и получившего громкое звучание при участии поэта-песенника Лебедева-Кумача и композитора Александрова 25 лет спустя.

Очевидно, что в Великую Отечественную войну широко нам помог самый разнообразный опыт первой германской. И на полях сражений, и в военной промышленности, и в пропаганде, и в организации помощи раненым.

Масштабная эвакуация заводов в 1914 году во многом напоминала такой же период 2-й Отечественной. Вынужденное отступление Российской армии из Варшавской губернии и части Прибалтики весной-летом 1915 г. потребовало перебазирования оттуда множества объектов, имевших важное военное и экономическое значение. Только из Риги было вывезено вглубь империи 30 000 вагонов разных грузов, а количество эвакуированных из Рижского района предприятий составило 395. В Нижний Новгород эвакуировали заводы «Фельзер», «Новая Этна» и др., а также Варшавский политехнический институт. Из-под Петрограда в Растяпино (ныне Дзержинск) был вывезен Охтенский завод взрывчатых веществ - ныне казенный завод имени Я.М. Свердлова. Трудовой героизм в тылу был и в 1914 году. Да и лозунги типа «Все для фронта, все для победы!» звучали тогда не менее настойчиво, как имели место и массовые подписки на военные займы, и сбор населением и Церковью средств и вещей для фронтовиков.

Мы хорошо знаем, какой вклад в Победу над германским фашизмом внесли советские артисты. Блистательная Клавдия Шульженко со своим джаз-ансамблем была любимицей красноармейцев. На фронте выступали Аркадий Райкин, Леонид Утесов, а Лидия Русланова пела даже на ступенях павшего рейхстага. Но и на фронтах I мировой войны было то же самое. «Курский соловей» Надежда Плевицкая давала концерты на передовой. Огромной популярностью у бойцов пользовались выступления куплетистов С. Сокольского и Ю. Убейко, певцов А. Вертинского, Е. Виттинга, С. Садовникова и Д. Богемского, артиста цирка В. Лазаренко. Телевидения и радио еще не было, и большое значение в деле военной пропаганды и патриотического воспитания приобрели грампластинки. Песни «Подвиг Риммы Ивановой», «Георгиевский кавалер», «Гусары-усачи» расходились на ура. Фирмы грамзаписи откликались на все военные события, а их новинки напоминали сводки с фронтов. Страна верила в победу и в свою армию.

Кто автор «Священной войны»?

24 июня 1941 года в «Известиях» и «Красной звезде» был напечатано стихотворение, тотчас ставшее знаменем - «Вставай страна огромная!» Под ним стояла подпись - Василий Лебедев-Кумач. И лишь намного позднее выяснилось, что сочинил крылатые строки другой человек. И произошло это намного раньше, в I Мировую войну. В то время в Рыбинской мужской гимназии преподавал литературу, русский и древние языки Александр Адольфович Боде. Наблюдая, как маршируют по улицам волжского города и отправляются на фронт новобранцы и ополченцы, следя за сводками с театров военных действий, испытывая, как и большинство соотечественников, сильные патриотические чувства, скромный учитель и написал в мае 1916 года: «Вставай, страна огромная, вставйя на смертный бой, с германской силой темною, с тевтонскою ордой...». Стихи были положены на музыку, и Александр Боде сам исполнил песню в местном театре под овации публики.

Но широкого распространения его творение в то время не получило: видимо, сказывались удаленность Рыбинска от столиц и некоторая усталость общества от войны. В 1937-м, за год с небольшим до своей кончины, автор «Священной войны», почувствовав приближение новой схватки с «тевтонской силой темною», послал текст песни поэту В. И. Лебедеву-Кумачу, ибо считал того патриотом. Вдруг пригодится! Ответа не получил. А через день после нападения Гитлера на СССР слова «пусть ярость благородная...» были растиражированы в миллионах листовок, газет, книг, зазвучали по радио. Лебедев-Кумач лишь слегка советизировал первоначальный текст, поменяв несколько слов и как бы наперед зная о «насильниках, грабителях, мучителях людей».

Имя подлинного автора официально никогда не упоминалось, и понятно почему. Контекст «империалистической» войны, в которую родился гениальный текст, как и отчество автора, были неприемлемы. В 1970-е годы восстановить справедливость пыталась дочь Боде Зинаида, написавшая письмо сыну А. В. Александрова. Но, увы... И лишь в эпоху гласности правда стала достоянием общества. Впрочем, авторство А. А. Боде продолжало оспариваться как родственниками Лебедева-Кумача, так и рядом журналистов.

Деньги и война

Любая война является серьезным испытанием для экономики стран-участниц. Она сопровождается милитаризацией промышленности, нарушением торговли, потерями территорий с их пашнями, заводами, населением, дезорганизацией денежного обращения.

Резко падают доходы государственного бюджета и возрастают военные расходы. Образуется громадный бюджетный дефицит, покрываемый в том числе и дополнительной эмиссией бумажных денег. Финансовая система впадает в острый кризис.

Так было и в первую мировую войну, и во вторую. Правительства и Российской империи, и СССР столкнулись, по сути, с одними и теми же вызовами. И их действия также были во многом похожими. Впрочем, были и некоторые различия, обусловленные не вполне идентичными историческими и экономическими условиями.

Россия к 1914 году имела устойчивые финансы. В обращении находился рубль, обеспеченный золотом. Это была одна из самых твердых валют в мире. Но в самом начале войны Госбанк объявил о прекращении размена кредитных билетов на золото. Так, впрочем, поступили во всей Европе. Мобилизация, снабжение огромной армии потребовали колоссальных затрат. Действуя вполне грамотно, власть покрывала растущий дефицит бюджета не только эмиссией, но и дополнительными налогами и займами. За три года войны выпуск бумажных денег увеличился в 6 раз. Рубль тем не менее на 40 процентов обеспечивался золотым запасом империи и золотом за границей. Миллионы граждан подписывались на 5,5-процентный военный заем, помогая своей стране. Всего было выпущено 7 займов. Обесценение рубля привело к полному изъятию из обращения золотых, серебряных и даже медных монет. Они оказались в кубышках. Возник дефицит разменной монеты, и для борьбы с ним печатали бумажные знаки и деньги-марки с портретами монархов. На занятой врагом территории, которая была относительно невелика, наряду с царскими обращались немецкие «ост-рубли» и оккупационные марки.

Вторая мировая также вызвала всеобщую инфляцию. В СССР колоссальные военные расходы покрывались с помощью военных займов. Облигации номиналом от 10 до 1000 рублей выпускались 4 раза. Отпуска работникам в войну не полагались, а отпускные перечислялись на именные вклады в сберкассах. Помогал и печатный станок. Эмиссия бумажных денег в СССР выросла в 4 раза, реальная покупательная способность рубля резко упала. Государство сохранило твердые розничные цены на продукты, но оборот розничной торговли снизился на 2/3. Деньги - бумажные червонцы разных лет выпуска, казначейские билеты образца 1938 года, разменная монета, чеканка которой не прекратилась и в войну, - служили в основном для отоваривания карточек. На колхозном рынке цены были в десятки раз выше государственных. Победа позволила быстро нормализовать и экономику, и финансы. В 1947 году была проведена денежная реформа, в обращение поступили казначейские и банковские билеты нового образца. Но это - отдельная тема.