Переименование российской милиции в полицию дает повод обратиться к историческим корням - вспомнить о стражах порядка Российской империи. Автор настоящей статьи изучил немало формулярных списков о службе чинов нижегородской полиции начала XX века. И пришел к однозначному выводу: в подавляющем большинстве своем то были люди долга и чести, профессионалы высокого класса. Участь после злополучного 1917 года многих служащих Нижегородского городского и уездных полицейских управлений, равно как и губернского жандармского управления, трагична. Судьба некоторых - неизвестна. Наш рассказ о последнем нижегородском полицмейстере, подполковнике Льве Григорьевиче Цицерошине.
Осенью 1916 года в полицейском управлении Нижнего Новгорода произошла смена власти. Годом раньше был перемещен по службе на юг империи нижегородский губернатор Виктор Михайлович Борзенко. Теперь туда же направил стопы и его сослуживец полицмейстер А.В. Богородский. Образовавшийся вакуум требовал срочного кадрового решения.
Новый нижегородский губернатор Алексей Гирс в телеграмме на имя министра МВД от 14 октября 1916 года сообщал: «Статский советник Богородский назначен начальником Сочинского округа Черноморской губернии. Прошу назначить на вакантную должность ревельского полицмейстера подполковника Цицерошина». Последнему давалась наилучшая служебная характеристика. «Подполковника Цицерошина, - уверял автор телеграммы, - я лично знаю с 1906 года по прежней службе эстляндским вице-губернатором как отличного начальника полиции и человека безупречных нравственных качеств».
Что же именно побудило действительного статского советника и камергера Двора А.Ф. Гирса так настойчиво добиваться назначения бывшего сослуживца? Вряд ли соображения приватного характера. Время было неспокойное, и любой начальник губернии предпочитал иметь в качестве начальника полиции не удобного в общении, а профессионально пригодного и надежного человека.
Формулярный список о службе кандидата в полицмейстеры, который автор отыскал в архиве, полностью удовлетворял таким критериям. Лев Григорьевич Цицерошин родился 17 февраля 1870 года в Херсонской губернии. В деревеньке Подмогиловой Александрийского уезда, где было родовое поместье Цицерошиных, он в месте с братьями унаследовал 200 десятин земли. Воспитывался дворянский отпрыск в Елисаветградской военной прогимназии. Затем учился в Одесском пехотном училище, откуда и был выпущен в 1888 году в чине подпрапорщика в 132 Бендерский полк.
Служил Цицерошин легко и толково. В 1889-м он уже подпоручик Виндавского резервного полка, четыре года спустя - поручик. Дисциплинированностью, степенью овладения ратным искусством молодой офицер был примером для остальных. Регулярно получал призы в состязаниях по стрельбе. Время от времени ездил в командировки - то для обучения ратников ополчения, то, как сказано в послужном списке, для содействия гражданским властям при усмирении революционных беспорядков. Так было, например, в 1905 году в Либаве - во исполнение настойчивых просьб курляндского губернатора.
Но в подвергавшейся террористической атаке империи армия использовалась лишь в крайних случаях. Основаня тяжесть в охране правопорядка лежала на жандармерии и полиции. Те, понятно, нуждались в смелых и умелых офицерах. И не удивительно, что в июле 1906 года армейского капитана Льва Цицерошина высочайшим приказом по военному ведомству перевели в МВД с зачислением по армейской пехоте. И 27 мая 1907 года распоряжением эстляндского губернатора он был назначен полицмейстером столицы губернии Ревеля (ныне Таллин).
Служебные обязанности главы полицейского управления всегда сложны и многоплановы. Но в тот перид защитникам покоя и безопасности граждан и государства в целом было особенно нелегко. После революционного катаклизма 1905 года страна приходила в себя. Но забастовки и вооруженные мятежи сменились террористическими актами. Эсеровские, анархистские, социал-демократические боевики устраивали грабежи почтово-телеграфных контор и инкассаторских карет, бросали бомбы в представителй власти. Помимо борьбы с обычной уголовщиной, полицейским приходилось напрягать все силы, чтобы предотвращать покушения и теракты. И Цицерошин проявил себя в этом деле достойно. В его личном деле немало благодарностей за верную и эффективную службу.
Образцовыми сочло начальство меры безопасности, предпринятые полицией Ревеля в ходе визита в Эстляндию императора Николая Второго 27 мая 1907 года. Еще две благодарности Цицерошину- за безупречный порядок во время двух торжественных церемоний с участием царя - закладки и открытия памятника Петру Iв Ревеле. Соответственно, 27 июня 1909 года и 28 сентября 1910-го. Монумент был установлен в связи с 200-летним юбилеем присоединения Прибалтийского края к России.
Служба Льва Григорьевича была замечена и оценена. В 1909 году он получает чин подполковника, год спустя - орден Святой Анны II степени.
На счету полицмейстера немало успешных акций и по противодействию преступности уголовной. В 1913 году Цицерошин получил бгодарность за «лично принятые меры к розыску и задержанию чинами ревельского сыскного отделения опасного преступника». К тому времени некто Градецкий совершил ряд злодеяний. Однажды при задержании от его пули погиб городовой Болундзь. Кто знает, сколько еще натворил бы рецидивист, не встань на его пути опытнейший полицмейстер Ревеля.
Когда 19 июля 1914 года Германский рейх объявил войну России, Льва Цицерошина тотчас зачислили в состав гарнизона Ревельской морской крепости императора Петра Великого. Призыв а армию, объявленный накануне, требовал и от него много сил. За труды по содействию мобилизации офицера награждили светло-бронзовой медалью. А в октябре 1915 года полицмейстер был удостен высочайшей «сердечной благодарности» за образцовый порядок во время пребывания царя и наследника в Ревеле.
С таким послужным списком и прибыл 46-летний Цицерошин к новому месту службы. Назначение в Нижний Новгород последовало 1 ноября 1916 года.
Времени на то, чтобы по-настоящему обжить служебный кабинет в двхэтажном из красного кирпича здании полицейского управления на Варварке, 12, было немного. Но полицмейстер освоился быстро. Предшественники - Александр Богородский, Андрей Комендантов, Валериан Ушаков, Дмитрий Чарнолуский - подняли дело охраны правопорядка в городе и на ярмарке на должный уровень. Повезло полицмейстеру и с сотрудниками. Помощники полицмейстера Федор Рождественский и Николай Маколин, столоначальник Борис Мамыкин, регистратор Николай Орловский были опытны и исполнительны. Под стать им и становые приставы обеих Кремлевских, Рождественской и Макарьевской частей города: Кирилл Заруба, Михаил Шидловский, Игнатий Иванов, Николай Казанский. Штат нижегородских полицейских был в то время на удивление маленьким. В 1910 году он насчитывал всего 266 человек. Кроме полицмейстера, приставов и их помощников службу несли 28 околоточных надзирателей, 43 полицейских стражника и 173 городовых. Но какой был при этом порядок!
Все стало рушиться после событий, неожиданно грянувших в Петрограде 28 февраля 1917 года. Там произошли беспорядки среди чинов гарнизона, захват власти временным комитетом Государственной думы, после чего последовало отречение царя.
В Нижнем во всем копировали столичный переворот. Стихийно образовавшийся гНижегородский губернский исполнительный комитет под председательством городского головы Дмитрия Сироткина отдал приках о роспуске жандармерии и полиции, аресте всех прежних руководителей, включая губернатора и вице-губернатора, начальника жандармского управления Ивана Мазурина, его помощника Владимира Стрекаловского, многих становых приставов города и уездов. А вот преступники, как политические таки и уголовные, вышли на волю. Парадокс!
Взяли под стражу и Лва Цицерошина. Долгие недели пришлось сидеть ему в 1-м корпусе тюрьмы на Арзамасском шоссе. Для поиска улик создали следственную комиссию. Ее состав сообщил «Нижегородский листок»: «за председателя - Биткер, секретарь - Любецкий, член - Шрейдер». Улик не нашли. Телеграммы с запросами шли в Ревель, местным революционным властям. Но оттуда пришли самые лестные зарактеристики бывшего полицмейстера: честен, неподкупен, компетентен. Пришлось освобождать.
А тем временем в городе и уездах распоясалась уголовщина. И не удивительно. Для охраны порядко взамен опытных полицейских набрали милиционеров из студентов Варшавского политехникума и вообще кого попало. Во главе поставили начальника 671-й дружины ополчения Е. Ф. Степанова, мало смыслившего в делах розыска, других неопытных офицеров. Скоро властям полетел рапорт: «Преступность прогрессивно усиливется. В день совершается до 15 и более преступлений, среди них весьма серьезные, как убийства, грабежи и очень крупные кражи». Рукводство милиции умоляло вернуть на службу изгнанных полицейских. Этому всячески противился Совет рабочих и солдатских депутатов. А полицмейстер в это время сидел в тюрьме.
Последний обнаруженный нами в архиве документ о Цицерошине датирован 23 сентября 1917 года. Он гласил: «МВД временного правительства. Нижегородскому губернскому комиссару. Главное управление по делам милиции увеломляет. Что по сообщению Главного штаба от 16.9.1917 за № 162134 приказом по армейской пехоте исполняющий должность нижегородского полицмейстера подполковник Цицерошин переведен в резервную часть при штабе Одесского военного округа».
Что было потом, мы не знаем. Привела ли судьба Льва Цицерошина в стан Белого движения, как это случилось, по некторым данным, с его предшествнеником Богородским. Или он сгинул в пучине красного террора, как жандармский полковник Иван Мазурин и многие чины нижегородской полиции. Возможно, Цицерошину повезло (как, скажем, бывшим начальнику охранного отделения Владимиру Стрекаловскому или начальнику ГЖУ Константину Глобачеву) и он мирно доживал свои дни где-нибудь в Таллине, Париже, Каире или Нью-Йорке, тоскуя по Родине и мечтая увидеть ее снова. Бог даст, история откроет нам и эту тайну.
