«Тут дьявол с Богом борется, а
поле битвы - сердца людей...»
Ф.М.Достоевский
На авторитет Ф.М.Достоевского сегодня ссылаются многие. Его цитируют церковные иерархи и деятели культуры, политики и журналисты, государственные чиновники и бизнесмены. Однако не всегда и не всеми Достоевский понимается и принимается в единстве и полноте его православного мировоззрения, объемлющего все стороны нашей жизни. Происходит это не в силу крайности убеждений писателя, а по той простой причине, что он с присущей ему откровенностью не боялся «сказать правду и зло назвать злом» (10; Т. 21, С. 15), или - по выражению иеромонаха Романа (Матюшина) - взгляды свои высказывал «в упор, слепым в прозренье, недругам в укор» (см.: стих. «Три вида зла»). Время же чаще всего только подтверждало правоту и проницательность великого художника и сердцеведа.
«Век живи - век учись...»
Прежде нашего обращения к изложению некоторых суждений Достоевского и близких ему по духу мыслителей о европейской цивилизации и России, определимся с общим подходом (научной методологией) к раскрытию предложенной на конкурс темы. Герой «Записок из подполья» видит ошибку «непосредственных» людей и «деятелей» в том, что они «ближайшие и второстепенные причины за первоначальные принимают». Сам же впадает в другую крайность: у него «всякая первоначальная причина тотчас же тащит за собою другую, еще первоначальнее, и так далее в бесконечность» (10; Т. 5, С. 108). Подобные уклонения в разные стороны - по замечанию хроникера из романа «Бесы» - «с людьми науки у нас на Руси... сплошь да рядом» случаются (10; Т. 10, С. 8).
При всей важности конкретно-исторических причин образовавшейся между Россией и Западом мировоззренческой пропасти главными безусловно следует признать причины духовные (здесь и далее все выделено мной - А.Т.). Они-то и являются первоначальными причинами всего происходящего, а все прочие причины суть лишь их закономерные следствия, ведущие к по-следствиям и конечным результатам.
По учению Православной Церкви, все формы и разновидности видимой борьбы в истории рода человеческого (в том числе идеологические, информационные войны и т. д.) есть лишь следствие и внешнее выражение иной, малозаметной или вовсе невидимой, духовной брани. Она имеет первостепенное значение в земной жизни человека, ибо, в конечном счете, определяет его вечную участь. Об этом ясно свидетельствуют Священное Писание, творения святых отцов Церкви, богословские исследования и подвижнические наставления. «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских; потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мiроправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 11-12), - призывает апостол Павел всех последователей Христовых. Свт. Лука (Войно-Ясенецкий) в проповеди от 12 августа 1956 года говорит по поводу этих апостольских слов: «И какими слезами оплачем мы тех близ нас, которые ничего не хотят знать об этой борьбе, о духах злобы поднебесных, которые смеются над верой нашей в нечистых духов? Какими слезами оплачем их? Ибо, конечно, для бесов, для самого диавола в высшей степени выгодно, чтобы в них не верили, чтобы никогда о них не думали, чтобы никогда не ощущали близости их. Ибо скрытый, неведомый враг гораздо опаснее врага видимого» [15; С. 39-40]. «Упорное неверие в бытие злых духов есть настоящее беснование, ибо идет наперекор Божественному Откровению; отрицающий злого духа человек уже поглощен дьяволом (1 Петр. 5, 8)» [34; С. 4], - отмечает в своем дневнике за 1898 год св. прав. Иоанн Кронштадтский. Афористически кратко сущность и важность этой борьбы сформулировал Ф.М.Достоевский: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей» [10; Т. 14, С. 100]. Поэтому, обращаясь к рассмотрению мировоззренческих вопросов, не будем упускать из виду, что противостояние мировоззрений и цивилизаций проходит прежде всего через человеческие сердца, а потом уже проявляется в разнообразных внешних формах. Ибо - по слову Спасителя - «из сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство» (Мк. 7; 21-22).
Для того чтобы правильно определить причину и злокачественность болезни, нужно увидеть ее корни, которые узнаются «по плодам» (Мф. 7; 16, 20), а не по скоро увядающим цветам. Следовательно, для правильного понимания смысла исторических событий необходимо рассматривать их не только в процессе развития, а главным образом в эсхатологической перспективе, т. е. выяснять, к чему, в конечном итоге, они направлены, или, как говорили в древности, оценивать их «с точки зрения вечности». Л.А.Тихомиров в своих «Религиозно-философских основах истории» по этому поводу отмечает: «...эсхатология (от гр. esсhatos - последний - А.Т.) выясняет и разумную цель жизни мiра, и последние завершения его судеб» (здесь и далее весь курсив авторский - А.Т.) [30, С. 537]. При этом не следует забывать о непреложности действия Промысла Божьего в мiре. «B том, что существует (и происходит), нет ничего безпорядочного, ничего неопределенного, ничего напрасного, ничего случайного. Не говори: злая случайность или недобрый час. Это слова людей невежественных», - наставляет нас свт. Василий Великий (3; С. 256).
Эсхатологический подход к событиям мiровой истории определяется эсхатологической сущностью самого Христианства. Исторический период между Первым и Вторым Пришествием Христовым обозначен в Священном Писании Нового Завета как последние времена мiра, который «весь... лежит во зле» (1 Ин. 5, 19). «Дети! - обращается св. апостол Иоанн Богослов ко всем христианам, - последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время» (1 Ин. 2, 18). В церковно-славянском тексте Библии эта мысль звучит еще определеннее: «Дети, последняя година есть, И якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша, от сего разумеваем, яко последний час есть». Первая молитва ко Святому Причащению, составленная святителем Василием Великим начинается словами: «Владыко Господи Иисусе Христе Боже наш, Источниче жизни и безсмертия, всея твари видимыя и невидимыя Содетелю, безначального Отца соприсносущный Сыне и собезначальный, премногия ради благости в последния дни в плоть оболкийся, и распныйся, и погребыйся за ны неблагодарныя и злонравныя, и Твоею Кровию обновивый растлевшее грехом естество наше, Сам, Безсмертный Царю, приими и мое грешнаго покаяние...» (см. Последование ко Святому Причащению в Православном молитвослове). В Символе Веры мы, православные христиане, исповедуем веру «во единаго Господа Иисуса Христа... паки грядущаго со славою судити живым и мертвым», чаем «воскресения мертвых, и жизни будущаго века». А в церковном чине «Последования в Неделю Православия» провозглашается: «Отмещущим (отвергающим) безсмертие души, кончину века, суд будущий, и воздаяние вечное за добродетели на небесех, а за грехи осуждение, анафема (трижды)» (4; С. 418).
Высшее и истинное назначение науки (которая - по смыслу самого слова - должна чему-то научать человека, иначе - грош ей цена) состоит в служении делу спасения рода человеческого. Этой сверхзадачей определяется и специфика православного научного подхода к решению всех насущных вопросов нашей жизни, в свете ее проявляется содержательность и ценность самой науки. Младший современник Достоевского - св. прав. Иоанн Кронштадтский так говорит о главной науке, которую следует изучать всем: «Наука наук - побеждать грех, в нас живущий, или действующие в нас страсти; например: великая мудрость - ни на кого и ни за что не сердиться, ни о ком не мыслить зла, хотя бы кто и причинил нам зло, а всеми мерами извинять его; мудрость - презирать корысть, сласти, а любить нестяжание и простоту в пище и питье с всегдашнею умеренностью; мудрость - никому не льстить, но всякому говорить правду безбоязненно; мудрость - не прельщаться красотою лица, но уважать во всяком красивом и некрасивом человеке красоту образа Божия, одинакового у всех; мудрость - любить врагов и не мстить им ни словом, ни мыслию, ни делом; мудрость - не собирать себе богатства, но подавать милостыню бедным, да стяжем себе сокровище неоскудеемо на небесех [Лк. 12, 33]. Увы! мы едва не всякую науку изучили, а науки удаляться греха вовсе не учили и оказываемся часто совершенными невеждами в этой нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые, истинно ученые были святые, истинные ученики истинного Учителя - Христа, а мы все, так называемые ученые, - невежды, и чем ученейшие, тем горшие невежды, потому что не знаем и не делаем единого на потребу, а работаем самолюбию, славолюбию, сластолюбию и корысти» (12; С. 621-622).
Об изучении самой главной - «единой на потребу» (Лк. 10; 42) - науки напоминает нам мудрая русская пословица: «Век живи - век учись, а дураком помрешь». Духовный смысл ее следующий: если мы всю жизнь и силы будем отдавать только мірским наукам и пренебрегать изучением Слова Божия для жительства по евангельским заповедям, то результат будет плачевный - на Страшном Суде мы останемся в дураках, каких бы ученых степеней и званий мы здесь не достигли.
С какой цивилизацией Европа «постоянно ломилась к нам... в гости»
Во время своего первого путешествия по Западной Европе летом 1862 года Ф.М.Достоевский - по его признанию - постоянно размышлял над вопросом: «каким образом на нас в разное время отражалась Европа - и постоянно ломилась к нам с своей цивилизацией в гости, и насколько мы цивилизовались, и сколько именно нас счетом до сих пор отцивилизовалось?» (10; Т. 5, С. 55).
Следствием приобщения русских к европейской цивилизации стал дух превозношения и презрения к народу: «Пусть все вокруг нас и теперь еще не очень красиво; зато сами мы до того прекрасны, до того цивилизованы, до того европейцы, что даже народу стошнило, на нас глядя. Теперь уж народ нас совсем за иностранцев считает, ни одного слова нашего, ни одной книги нашей, ни одной мысли нашей не понимает, - а ведь это, как хотите, прогресс». Самоуверенность в своем «цивилизаторском призвании» приводила «русских европейцев» к отрицанию основ русской жизни: «почвы нет, народа нет, национальность - это только известная система податей, душа - tabula rasa, вощичек, из которого можно сейчас же вылепить настоящего человека, общечеловека всемирного, гомункула - стоит только приложить плоды европейской цивилизации да прочесть две-три книжки» (10; Т. 5, С.59). Это, в свою очередь, повлекло за собой не только перемену внешнего образа жизни человека, тронутого «развитием и европейской цивилизацией», но и серьезные изменения его психической, нравственной и духовной природы.
В «Записках из подполья» (1864) герой Достоевского, показывая всю нелепость теории «обновления всего рода человеческого посредством системы его собственных выгод» - так называемого «разумного эгоизма», ставит под сомнение тезис: «от цивилизации человек смягчается», т. е. становится более гуманным. Он приходит к заключению: «цивилизация выработывает в человеке только многосторонность ощущений и... решительно ничего больше. А через развитие этой многосторонности человек... дойдет до того, что отыщет в крови наслаждение... самые утонченные кровопроливцы почти сплошь были самые цивилизованные господа, которым все эти разные Атиллы да Стеньки Разины иной раз в подметки не годились...» (10; Т. 5, С. 111-112).
В наши дни респектабельные «цивилизованные» убийцы: изобретатели смертоносных вакцин, абортмахеры в белых халатах и прочие «мудрецы и любители рода человеческого» - находятся под защитой «незаконных» демократических законов.
Замысел романа «Бесы» Достоевский напрямую связывал с «нечаевским делом» - зверским убийством слушателя Петровской земледельческой академии И.И.Иванова пятью членами тайного общества «Народная расправа» 21 ноября 1869 года на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Это преступление в буквальном смысле потрясло писателя. Впечатление усугублялось тем, что глава организации С.Г.Нечаев оказался однофамильцем Достоевского по матери: «...факт показал нам, - писал он A.H.Майкову 9 (21) октября 1870 года, - что болезнь, обуявшая цивилизованных русских, была гораздо сильнее, чем мы сами воображали... Но тут произошло то, о чем свидетельствует евангелист Лука: бесы сидели в человеке, и имя им было легион, и просили Его: повели нам войти в свиней, и Он позволил им. Бесы вошли в стадо свиней, и бросилось всё стадо с крутизны в море, и всё потонуло. Когда же окрестные жители сбежались смотреть совершившееся, то увидели бывшего бесноватого - уже одетого и смыслящего и сидящего у ног Иисусовых... Точь-в-точь случилось так и у нас... Россия выблевала вон эту пакость, которою ее окормили, и, уж конечно, в этих выблеванных мерзавцах не осталось ничего русского... кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую и Бога. Ну, если хотите знать, - вот эта-то и есть тема моего романа. Он называется «Бесы»...» (10; Т. 29, Кн. I, С. 145-146).
В «Дневнике писателя» (февраль, 1877) Достоевский рассказывает о привезенной в Москву вместе с другими славянскими детьми девочке-болгарке, которая «часто падает в обморок... от воспоминания: она сама, своими глазами, видела нынешним летом, как с отца ее сдирали черкесы кожу и - содрали всю». Этот случай - в ряду других многочисленных фактов систематических, чудовищных зверств турок, пользующихся покровительством и поддержкой Западной Европы, - вызывает у Достоевского праведный гнев: «О цивилизация! О Европа, которая столь пострадает в своих интересах, если серьезно запретить туркам сдирать кожу с отцов в глазах их детей! Эти, столь высшие интересы европейской цивилизации, конечно,- торговля, мореплавание, рынки, фабрики,- что же может быть выше в глазах Европы?... да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если, для сохранения ее, необходимо сдирать с людей кожу» (10; Т. 25, с. 41-44).
Немного позднее, указывая «на всю ненормальность и нелепость того, что называем мы нашей великой европейской цивилизацией», Достоевский отметит, что под ее влиянием в современном обществе «...затемнился идеал прекрасного и высокого,...извращается и коверкается понятие о добре и зле,...нормальность безпрерывно сменяется условностью,... простота и естественность гибнут, подавляемые безпрерывно накопляющейся ложью!» [10; Т. 25, С. 201].
Здравое заключение о Европе и о русских европейцах произносит в финале романа «Идиот» Лизавета Прокофьевна Епанчина: «...и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия... помяните мое слово, сами увидите!" (10; Т. 8, С. 510).
Содомская доминанта европейской цивилизация
Либерально настроенным современникам Достоевского некоторые его мнения и «прорицания» представлялись явным «преувеличением» и даже «бредом» - и поэтому воспринимались болезненно. Так, по свидетельству Варвары Васильевны Тимофеевой, в одной из бесед со «знаменитым писателем» в 1873 году ей (тогда 23-летней девице) показалось, что Федор Михайлович (в ту пору редактор журнала «Гражданин») «увлекается», и она пыталась ему возражать:
«Они (либералы - А.Т.), - негодовал Достоевский, - там пишут о нашем народе: «дик и невежествен... не чета европейскому...» Да наш народ - святой в сравнении с тамошним! Наш народ еще никогда не доходил до такого цинизма, как в Италии, например. В Риме, в Неаполе, мне самому на улицах делали гнуснейшие предложения - юноши, почти дети. Отвратительные, противоестественные пороки - и открыто для всех, и это никого не возмущает. А попробовали бы сделать то же у нас! Весь народ осудил бы, потому что для нашего народа тут смертный грех, а там это - в нравах, простая привычка, - и больше ничего. И эту-то «цивилизацию» хотят теперь прививать народу! Да никогда я с этим не соглашусь! До конца моих дней воевать буду с ними, - не уступлю.
- Но ведь не эту же именно цивилизацию хотят перенести к нам, Федор Михайлович! - не вытерпела, помню, вставила я.
- Да непременно все ту же самую! - с ожесточением подхватил он. - Потому что другой никакой и нет... Начинается эта пересадка всегда с рабского подражания, с роскоши, с моды, с разных там наук и искусств, а кончается содомским грехом и всеобщим растлением...» (9; Т. 2, С. 179-180).
Именно эту цивилизацию прививают нам сейчас. Здесь впору еще раз привести вынесенное в эпиграф известное выражение Ф.М.Достоевского, но уже в развернутом контексте. Дмитрий Карамазов в «исповеди горячего сердца», обращаясь к своему целомудренному брату Алеше, с горечью восклицает: «В содоме ли красота? Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, - знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей» [10; Т. 14, С. 100].
Культ «содомской красоты», которая в противоположность Красоте христианской призвана погубить мiръ, насаждается повсеместно. Небывалый на земле со времен Содома и Гоморры расцвет «скотских сладострастных обществ» (10; Т. 10, С. 201) - явный признак того, что современное человечество ожидает участь этих злополучных городов, чему мы все чаще и чаще по местам становимся свидетелями (см. работу протопресвитера Феодора Зисиса «Благотворное и очистительное цунами. Виноват ли Бог в стихийных бедствиях?» Издат. Дом «Святая Гора», Москва, 2005).
Беда наша в том, что мы, возмущаясь открытым насаждением содомского греха, терпимо относимся и даже порой оправдываем его «умеренные» проявления. А начинается это насаждение - по слову Достоевского - всегда с рабского подражания и моды. Одним из факторов, стимулирующих распространение на нашей земле содомской заразы, несомненно, является принятие за норму содомской моды: мужской одежды на женщине. Священное Писание по этому поводу говорит: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок перед Господом Богом твоим всяк делающий сие» (Втор. 22, 5). 62 правило VI Вселенского собора повелевает нарушителей этой заповеди, «аще суть клирики,... извергать из священного чина, аще же миряне, отлучать от общения церковного». Наверное, все-таки у матери, которая и одеждой, и повадками уподобляется мужчине, больше шансов родить ребенка с нетрадиционной ориентацией, чем у той, которая не надевает на себя несвойственную ее природе личину. Уже в материнской утробе ребенок усваивает то душепагубное смешение добра и зла, наглядным выражением которое является стирание различий между полами. Происходит изменение (точнее - извращение) сознания на уровне духовно-эстетическом. Так дело может дойти до того, что женщинам будут нравиться мужчины в юбках - ведь давно уже мужчинам нравятся женщины в брюках...
Распространение такой богопротивной моды несомненно усугубляет одну из главных проблем нашей жизни - проблему отцов и детей. Родители и педагоги все чаще жалуются на непослушание детей. Это непослушание, постепенно переходящее в восстание детей на родителей (Мф. 10; 21), закрепляется в цивилизованном мире законодательно под видом «ювенальной юстиции». Но непослушание детей - прямое следствие непослушания родителей Богу (одним из наглядных примеров такого непослушания и является содомская мода). До тех пор, пока папы и мамы не проявят искреннего желания и стремления исполнять Заповеди Божии, в том числе и «малые» (см.: Лк. 16, 10), - ожидать от детей послушания безрассудно. «Исполни сам на себе прежде, чем других заставлять, - вот в чем - по Достоевскому - вся тайна первого шага» (10; Т. 25, С. 61-63) в деле воспитания.
«Католичество - антихрист, блудница...»
Характерно, что свое проницательное заключение о содомской направленности европейской цивилизации Достоевский сделал на основании впечатлений от посещения Италии - родины католицизма.
В подготовительных материалах к роману «Бесы» писатель ставит один «настоятельный вопрос» о совместимости цивилизации и христианства и указывает на прямую зависимость христианской нравственности от чистоты вероучения: «...можно ли веровать, быв цивилизованным, т. е. европейцем? - т. е. веровать безусловно в божественность Сына Божия Иисуса Христа? (ибо вся вера только в этом и состоит)» - «На этот вопрос цивилизация отвечает фактами, что нет, нельзя (Ренан), и тем, что общество не удержало чистого понимания Христа (католичество - антихрист, блудница, а лютеранство - молоканство)... Если так, то можно ли существовать обществу без веры (наукой, например, - Герцен). Нравственные основания даются Откровением. Уничтожьте в вере одно что-нибудь - и нравственное основание христианства рухнет всё, ибо всё связано» (10; Т. 11, С. 178). Общее состояние европейской жизни Достоевский напрямую связывал с отступничеством Рима от Истины. «Всё несчастие Европы, всё, всё безо всяких исключений произошло оттого, что с Римскою церковью потеряли Христа, а потом решили, что и без Христа обойдутся» (10; Т. 29, Кн. I, С. 146) - утверждал он в письме к A.H.Майкову от 9 (21) октября 1870 года.
Восточная война[1] убедительно показала, какому «богу» служит Европа. Недавно переведенный из Омского острога на поселение в Семипалатинск, Достоевский так отозвался «На европейские события в 1854 году»:
С неверными на Церковь воевать,
То подвиг темный, грешный и бесславный!
Христианин за турка на Христа!
Христианин - защитник Магомета!
Позор на вас, отступники Креста,
Гасители Божественного света! (10; Т. 2, С. 405)
Как грозное знамение приближающейся развязки мiровой истории была воспринята Восточная война в духовном центре Православной России XIX века - Козельской Введенской Оптиной пустыни: «Предсказание старцев наших о том, что дух растленного Запада, дух антихриста вскоре ополчится на твердыни российские, чтобы сокрушить в них препону его победоносного шествия по лицу мiра, видимо исполняется... Кому в мiре доведомо, что война эта ведется не Европой против России, а «тайной беззакония» (см.: 2 Фес. 2, 7) против Православия, падшим Денницей против Креста Господня? Времена созревают, наливается колос блаженной нивы Господней, поспешают и плевелы дать семя по роду своему: близится жатва!» [20, Т. 3, С. 180, 188). Достоевский также отметил антихристианский характер этой генеральной репетиции будущих мiровых войн (см.:18; С. 122):
Смотрите все - Он распят и поныне,
И вновь течет Его святая кровь!
Но где же жид, Христа распявший ныне,
Продавший вновь Предвечную Любовь? (10; Т. 2, С. 405)
В 1863 году Достоевский в «Ответе редакции "Времени" на нападение "Московских ведомостей"» (точнее - на статью сотрудника газеты К.А.Петерсона) так описывал воздействие европейско-католической цивилизации на Польшу и польский народ: «Европейская цивилизация, которая есть плод Европы и, в сущности, на своем месте в Европе, - в Польше (может быть, именно потому, что поляки славяне) развила антинародный, антигражданственный, антихристианский дух. Она развила у них преимущественно католицизм, иезуитизм и аристократизм... Мало того: нигде, может быть, католицизм не получал такой степени прозелитизма, как в Польше. Что же вы пишете: "Разве не ложь говорить, что поляки, с целью распространить цивилизацию, завладели Украйной и Москвой"? А то как же? Неужели вы этого не понимали до сих пор? У них вся цивилизация обратилась в католицизм, а мало ли они жгли да кожи сдирали с русских за католицизм? Мало ли они донимали нас, плевали на нас как на хлопов и за людей нас не считали? Из-за чего это было, как вы думаете? Именно из католической пропаганды, из ярости уловлять прозелитов, из ярости ополячить и окатоличить...» (10; Т. 20, С. 99-100). Показательно, что это говорит русский писатель, отец которого родился в семье униатского священника, принадлежавшего к древнему шляхетскому мелкопоместному роду (см.: Волоцкой М.В. Хроника рода Достоевского. М., 1933).
Развернутая критика латинской ереси впервые была дана Достоевским в романе «Идиот» (1868) устами главного героя - князя Мышкина, пораженного известием о переходе своего благодетеля Павлищева в католицизм: «Нехристианская вера... католичество римское даже хуже самого атеизма... Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идет дальше: он искаженного Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного! Он антихриста проповедует... Римский католицизм верует, что без всемирной государственной власти церковь не устоит на земле... По-моему, римский католицизм даже и не вера, а решительно продолжение Западной Римской империи, и в нем всё подчинено этой мысли, начиная с веры. Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть. И это не учение антихристово?! Как же было не выйти от них атеизму? Атеизм от них вышел, из самого римского католичества! Атеизм прежде всего с них самих начался: могли ли они веровать себе сами? Он укрепился из отвращения к ним; он порождение их лжи и бессилия духовного!» (10; Т. 8, С. 450-451).
Свое законченное выражение тема измены Христу и принятия католической церковью всех трех дьяволовых искушений найдет в «Братьях Карамазовых» (см. поэму «Великий инквизитор»).
Достоевский о законе счастья
В подготовительных материалах к «Преступлению и наказанию» Достоевский особо выделил запись:
«ИДЕЯ РОМАНА
1 ПРАВОСЛАВНОЕ ВОЗЗРЕНИЕ, В ЧЕМ ЕСТЬ ПРАВОСЛАВИЕ
Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное сознание, чувствуемое житейским процессом, - есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страдания.
Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием» (10; Т. 7, С. 154-155).
В статье «Влас» («Дневник писателя», 1873), посвященной не столько разбору одноименного стихотворения Н.А.Некрасова (1855), сколько исследованию русского национального характера, Достоевский указывал, что «... самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашнего и неутолимого, везде и во всем. Этою жаждою страдания он, кажется, заражен искони веков. Страдальческая струя проходит через всю его историю, не от внешних только несчастий и бедствий, а бьет ключом из самого сердца народного. У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно. Никогда, даже в самые торжественные минуты его истории, не имеет он гордого и торжествующего вида, а лишь умиленный до страдания вид; он воздыхает и относит славу свою к милости Господа» (10; Т. 21, С. 36).
Обличители «жестокого таланта» Достоевского упускали из виду, что страдание для него было важно не само по себе - «просто любил травить овцу волком» (21; С. 63), - а как единственно возможный путь к достижению счастья. Святитель Тихон Задонский, сочинения которого послужили основой жития старца Зосимы, его «бесед и поучений» (32; С.301-302), - писал об опасности не выстраданного счастья: «Как счастье возносит, так беда смиряет и в познание себя приводит человека» (5; С. 228).
В последнем романе Достоевского бес, посещающий Ивана Карамазова, тезисно излагает ему полную программу сатаны под видом учения о «новом человеке», устраивающем свою жизнь на «новых началах». Сатана начнет с того, что разрушит «в человечестве идею о Боге» и внушит человеку мысль, что «он смертен весь, без воскресения». Отказавшись от Бога и безсмертия, «люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастия и радости в одном только здешнем мире». Следующее за этим дьяволовым «совокуплением» - «все позволено» (если «нет Бога») испепелит человеческую личность в похоти и пороках (10; Т. 15, С. 83). Действительно, согласно «философии счастья» только в «здешнем мире», земная жизнь человека очень коротка и быстротечна, и если за гробом нет ни воздаяния за добродетели и за грехи, ни будущей вечной жизни, то не все ли равно, как себя вести здесь - бери, сколько можешь, и пользуйся: «станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15, 32). Большинство преступлений и беззаконий, совершающихся в міре, распространение алкоголизма, наркомании, проституции, содомии и т. п. - прямое следствие этой душепагубной «философии». Логическую правильность этой причинно-следственной связи подтверждает и статистика. Если в начале XX века в Российской Империи (так называемой «тюрьме народов») показатель преступности был 77 человек на 100 000 населения (см.: Посев. 1983. N 6. С. 54), то при торжестве демо(но)кратии в конце XX века этот показатель был уже более 500 человек на 100 000 (см.: Первый и Последний. 2004. N 3. С. 45). Реальный опыт жизни многих поколений наглядно показывает: «Человеческая жизнь без веры есть опасная авантюра, которая должна кончиться катастрофой. Человек без Бога не может быть вполне человечным, он опускается и разлагается» [23; С. 183]. По слову поэта: «Не одного сгубили сласти,/ Но мир не может без услад. / И птицей пойманное счастье / Счастливого низводит в ад» (26; С. 139 ).
Достоевский в своих произведениях подводит нас к истинному - христианскому - постижению счастья. «Чисто» земного счастья вообще не может быть, ибо то «счастье», которое «сегодня» есть, а «завтра» его нет, - это не счастье, а несчастье. Показателен в этом смысле финал «Преступления и наказания». Одержимого бесовской гордыней Раскольникова воскресила любовь и преданность Сони Мармеладовой, последовавшей за ним на каторгу. Впереди их ожидает «безконечное счастье», т. е. вечное блаженство: «...он знал, какою «безконечною любовью искупит он теперь все ее страдания» (10; Т. 6, С. 421-422). Так - по Достоевскому - Бог («немудрых Наказатель») наказывает преступника, если тот готов принять и понести это наказание.
Близок был к Достоевскому в понимании человеческого счастья и А.П.Чехов. Один из его героев (см. рассказ «Пари», 1889 г.) ради двух миллионов согласился просидеть 15 лет в добровольном заключении. Накануне своего освобождения он написал банкиру (и в его лице - всем міролюбцам) следующее послание: «Пятнадцать лет я внимательно изучал земную жизнь... Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь принимаете вы за правду и безобразие за красоту. Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь обстоятельств на яблонях и апельсинных деревьях вместо плодов вдруг выросли лягушки и ящерицы или розы стали издавать запах вспотевшей лошади; так я удивляюсь вам, променявшим небо на землю. Я не хочу понимать вас. Чтоб показать вам на деле презрение к тому, чем живете вы, я отказываюсь от двух миллионов, о которых я когда-то мечтал, как о рае, и которые теперь презираю. Чтобы лишить себя права на них, я выйду отсюда за пять часов до условленного срока и таким образом нарушу договор...» (35; Т. 6, С. 256-257). Образная аналогия автора в рассказе проста: все земные радости и наслаждения по сравнению с тем, «что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9) в Царствии Небесном - не более как «запах вспотевшей лошади» по сравнению с ароматом роз.
Самую, пожалуй, распространенную версию счастья в современном мире в предельно сжатой формуле выразил лермонтовский «герой нашего времени»: «... что такое счастие? Насыщенная гордость» (14; Т. 2, С. 540). Эта дьявольская подмена истинного счастья, данного нам Богом в Заповедях Блаженства (Мф. 5, 3-12), все сильнее порабощает сердца и души отступающего от Него человечества.
Главное несчастье цивилизованной Европы заключается в том, что она утратила правильное христианское представление о любви и счастье.
Что делать, чтобы избежать несчастья (погибели)
Еще в «Записках из подполья», полемически направленных против романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?», Достоевский напомнил русскому обществу, что прежде всякого дела необходимо выяснить, следует ли его делать вообще, ибо «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16, 26). Даже «нужные» и «добрые», по видимости, дела, совершаемые во «славу человеческую», которую люди «возлюбили больше..., нежели славу Божию» (Иоан. 12, 43), не принесут им «никакой пользы» (1 Кор. 13, 3).
К сожалению, с такого рода «деланием», вдохновляемым все тем же духом превозношения, сейчас можно встретиться не только в патриотической среде, но и в церковной ограде (или около нее). Приведем примеры без конкретных ссылок. Нередко нас призывают гордиться храмами и духовными учебными заведениями, тем, что мы православные и русские, вместо того, чтобы - по примеру свт. Иоанна Златоуста - научиться благодарить Бога за всё, или прислушаться к совету Н.В.Гоголя: «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы русский» (6; С. 202). В православной гимназии (при известном монастыре) собираются готовить «интеллектуальную элиту» для государства; с широким размахом проводятся патриотические акции под девизом «Помню и горжусь!» с раздачей георгиевских ленточек; в казачьей присяге произносятся слова: «Клянусь гордо носить...» и т. д. и т. п. За всеми этими словами и делами слышится горьковский афоризм: «Человек - это звучит гордо!» По слову святителя Филарета Московского: «В наше время мы много хвалимся, и не довольно каемся. А время советует меньше хвалиться и больше молиться» [28; С. 35]. И всем сердцем внимать призыву Спасителя: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душáм вашим» (Мф. 11, 29).
Согласно святоотеческому толкованию, «гордость есть мать пороков, от которой и диавол сделался диаволом, не быв прежде таковым» (5; С. 387). В Библии слово «гордость» употребляется более сотни раз - и ни разу в положительном значении и контексте. Для правильного различения добра и зла существует единственно верный духовный критерий: в основании добра лежит смирение, а в истоках зла - гордость в различных ее проявлениях. «Разве есть благородная гордость? Ее нет, а есть одна только гордость бесовская» (22; С. 110), - напоминает нам преподобный Моисей Оптинский.
Около 3-х тысячелетий тому назад Господь Бог в предельно простой форме через Израильского царя Соломона изрек один из важнейших духовных законов жизни: «Погибели предшествует гордость, и падению - надменность» (Притч. 16, 18).[2] Вся история мира (видимого и невидимого) свидетельствует о его непреложности: от погибельного падения высшего ангела Люцифера до гаршинской «лягушки-путешественницы»[3]. Но при всей своей предельной простоте этот духовный закон оказался очень ТРУДНЫМ ДЛЯ УРАЗУМЕНИЯ. Прп. Марк Подвижник (Vв.) дал нам для его усвоения простой практический совет: «Когда заметишь, что помысл обещает тебе человеческую славу, знай наверняка, что он готовит тебе посрамление» (см.: «Добротолюбие», Т. 1, «Двести глав о духовном законе» святого Марка Подвижника, гл. 90). Но, к сожалению, мы его постоянно забываем.
Только те из русских писателей, которые стремились жить и судить о происходящем не по стихиям окружающего мира, а по разуму Церкви, хорошо понимали исключительную важность этого закона не только для жизни каждого человека, но и для общества, народа, государства и человечества в целом.
Духовный вождь славянофилов А.С.Хомяков так предостерегал Россию и русский народ от безумной - по слову прп. Иоанна Лествичника - гордости:
"Гордись! - тебе льстецы сказали: -
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Пределов нет твоим владеньям,
И, прихотей твоих раба,
Внимает гордым повеленьям
Тебе покорная судьба.
Красны степей твоих уборы,
И горы в небо уперлись,
И как моря твои озера..."
Отметим по ходу чтения, что льстецы не только льстят, но и непомерно лгут («полмира взявшая мечом!», «пределов нет твоим владеньям» и т. п.). Неслучайно в церковно-славянском словаре: «лесть», «льщение», «ложь», «обман» - слова-синонимы. Поэтому и ответ Хомякова на всякую лесть, питающую гордыню человеческую, однозначен:
Не верь, не слушай, не гордись!
Несмотря ни на какие красоты родной земли, природные богатства, державную и военную мощь:
Всей этой силой, этой славой,
Всем этим прахом не гордись!
Потому что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» ( см.: Притч. 3, 34; Иак. 4, 6; 1 Пет. 5, 5):
Бесплоден всякой дух гордыни,
Неверно злато, сталь хрупка,
Но крепок ясный мир святыни,
Сильна молящихся рука!
И вот за то, что ты смиренна,
Что в чувстве детской простоты,
В молчаньи сердца сокровенна,
Глагол Творца прияла ты, -
Тебе Он дал свое призванье,
Тебе Он светлый дал удел:
Хранить для мира достоянье
Высоких жертв и чистых дел...»
«России» (1839) (33; С. 180-181).
Н.В.Гоголь в заключительной главе «Выбранных мест из переписки с друзьями» (1847) - «Светлое Воскресение» выделил два основных вида гордости. «Первый вид ее - гордость чистотой своей. Обрадовавшись тому, что стало во многом лучше своих предков, человечество нынешнего века влюбилось в чистоту и красоту свою. Никто не стыдился хвастаться публично душевной красотой своей и считать себя лучшим других... Все разом и вдруг им позабыто: позабыто, что, может быть, затем именно окружили его презренные и подлые люди, чтобы, взглянувши на них, взглянул он на себя и поискал бы в себе того же самого, чего так испугался в других... Но все позабыто человеком девятнадцатого века, и отталкивает он от себя брата, как богач отталкивает покрытого гноем нищего от великолепного крыльца своего...
Есть другой вид гордости, еще сильнейший первого, - гордость ума. Никогда еще не возрастала она до такой силы, как в девятнадцатом веке. Она слышится в самой боязни каждого прослыть дураком. Все вынесет человек века: вынесет названье плута, подлеца; какое хочешь дай ему названье, он снесет его - и только не снесет названье дурака... Ум его для него - святыня. Из-за малейшей насмешки над умом своим он готов сию же минуту поставить своего брата на благородное расстоянье и посадить, не дрогнувши, ему пулю в лоб. Ничему и ни во что он не верит; только верит в один ум свой... И тень христианского смиренья не может к нему прикоснуться из-за гордыни ума... Уже образовались целые партии, друг друга не видевшие, никаких личных сношений еще не имевшие - и уже друг друга ненавидящие... уже одна чистая злоба воцарилась наместо ума» (6; С 307-309).
Достоевский в «Записках из подполья» вскрывает ущербность «чистого» разума, показывает всю неразумность рационализма: «Вы хвалитесь сознанием, но вы только колеблетесь, потому что хоть ум у вас и работает, но сердце ваше развратом помрачено, а без чистого сердца - полного, правильного сознания не будет» (10; Т. 5, С. 122). Призыв Достоевского в его речи Пушкине (1880) прозвучал в русском обществе как слово, сказанное по «народному разуму» и «народной вере и правде»: «Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость» [10; Т. 26, С. 139]. Вот то самое главное дело, которое нужно выполнить прежде всякого другого дела, чтобы избежать погибели.
Кто же всевает в душу православного русского человека плевелы гордости? Спаситель в притче о плевелах на этот вопрос отвечает: «Враг, посеявший их, есть диавол» (Мф. 13; 39).
Мученики за Христа Фома Данилов и Евгений Родионов как «всецелое изображение народа русского»
В январском выпуске «Дневника писателя» за 1877 год Достоевский напомнил читателям о «мученической смерти унтер-офицера 2-го Туркестанского стрелкового батальона Фомы Данилова, захваченного в плен кипчаками и варварски умерщвленного ими после многочисленных и утонченнейших истязаний, 21 ноября (на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы - А.Т.) 1875 года, в Маргелане, за то, что не хотел перейти к ним в службу и в магометанство».
Для Достоевского «этот темный безвестный» солдат - эмблема «всей нашей народной России, подлинный образ ее,... той самой России, в которой циники и премудрые наши отрицают теперь великий дух и всякую возможность подъема и проявления великой мысли и великого чувства». Он дорог сердцу писателя как «всецелое изображение народа русского»: «пусть он груб, и безобразен, и грешен, и неприметен, но приди его срок и начнись дело всеобщей всенародной правды, и вас изумит та степень свободы духа, которую проявит он перед гнетом материализма, страстей, денежной и имущественной похоти и даже перед страхом самой жесточайшей мученической смерти».
Достоевский утверждает «аксиому», что нравственная сила народа определяется не той степенью «безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться», а той высотой духа, «на которую он может подняться, когда придет тому срок». Потому что «безобразие есть несчастье временное,... а дар великодушия есть дар вечный...» (10; Т. 25, С. 14-15).
Фома Данилов как «один из самых обыкновенных и неприметных экземпляров народа русского», быть может, «в свое время не прочь был погулять, выпить,... даже не очень молился, хотя, конечно, Бога всегда помнил». И когда пришел его «срок», принял жесточайшие муки и умер, удивив истязателей» (10; Т. 25, с. 12-16). День памяти воина-мученика Фомы Данилова - 23 ноября (6 декабря) - в день памяти святого благоверного великого князя Александра Невского (см.: http://samara.orthodoxy.ru/Smi/Npg/068_13.html).
И вот спустя ровно 100 лет после выхода в свет выпуска «Дневника писателя» Достоевского с проникновенно-пророческим словом о подвиге простого русского солдата, оставленного «без внимания и удивления» нашей европействующей интеллигенцией, на Русской Земле (село Чибирлей, Кузнецкий район, Пензенская область) появляется на белый свет 23 мая 1977 года будущий воин-мученик Евгений Родионов. 23 мая 1996 года после 100 дней плена и жестоких пыток, Евгению Родионову и его сослуживцам было предложено снять нательный крест и принять ислам. После отказа Андрея Трусова, Игоря Яковлева и Александра Железнова расстреляли, а ещё живому Евгению Родионову отрезали голову.
Священник Тимофей Сельский отметил по этому поводу: «Трудно служить своему Отечеству, во главе которого стоят его предатели. Но все же именно это служение способно вдруг совершить в человеке удивительное нравственное преображение. Несколько таких примеров дала чеченская война, когда пленные русские ребята отказывались принять ислам и становились мучениками за Христа, хотя в мирной жизни, кажется, особо не усердствовали к Церкви... И вот - предварили нас во Царствии Божием со всеми нашими познаниями в области экклезиологии. Что возвело их сразу на высоту святости? - Конечно, особая благодать Божия, поданная в ответ не на что-то духовное, а на чисто душевное - на русскую верность долгу, на усердие человека служивого, который не стремится спрятаться в частную жизнь» (27; С. 216-217).
Достоевский о грядущем антихристе
Современную западную цивилизацию следовало бы называть не «постхристианской», а более точно - антихристианской (т.е. антихристовой), ибо таковой она - по своей очевидной духовно-нравственной деградации - в сущности и является. Нам, православным христианам, хорошо известны слова Основателя Христианства: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ея» (Мф. 16, 18), несмотря на видимое в мире оскудение веры (Лк. 18, 8) и любви, «по причине умножения беззакония» (Мф. 24, 12). Христианству не может быть и не будет конца. Отступившая от Бога цивилизация пытается жить без Христа, но она не может жить после Христа. В этом и заключается ее трагедия.
После смерти первой жены (15 апреля 1864 г.) Достоевский в горестном просветлении с присущей ему способностью пропускать важнейшие вопросы жизни через свое сердце записывает в дневнике: «Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?.. Антихристы ошибаются, опровергая христианство следующим главным пунктом опровержения: 1) «Отчего же христианство не царит на земле, если оно истинно; отчего же человек до сих пор страдает, а не делается братом друг другу?»
Да очень понятно почему: потому что это идеал будущей, окончательной жизни человека, а на земле человек в состоянии переходном... Сам Христос проповедовал Свое учение только как идеал, Сам предрек, что до конца мира будет борьба и развитие (учение о мече),... потому что на земле жизнь развивающаяся, а там бытие, полное синтетически, вечно наслаждающееся и наполненное, для которого, стало быть, «времени больше не будет» (10; Т. 20, С. 172-175).
В статье «Одна из современных фальшей» («Дневник писателя», 1873) Достоевский выводит «аксиому»: «Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов... Европа, по крайней мере в высших представителях своей мысли, отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе». Результаты эти - по предсказанию писателя - самыми удивительными покажутся тем, кто сейчас с таким упорством строит «царство» антихриста - «новый мировой порядок», - тогда, когда всё построенное ими «здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено» (10; Т. 21; 133).
К этому же времени (1873 г.) относится и не сбывшееся еще пока пророчество Достоевского, записанное все той же В.В.Тимофеевой: «Они (либералы - А.Т.) и не подозревают, что скоро конец всему... всем ихним «прогрессам» и болтовне! Им и не чудится, что ведь антихрист-то уж родился... и идет! <...> Идет к нам антихрист! Идет! И конец миру близко, - ближе, чем думают!» (9; Т. 2, С. 180-181). И если сам антихрист тогда еще не родился, то уже родился в 1870 году его «предтеча» - будущий вождь «мирового пролетариата», который впервые за всю историю Русского Государства поставит своей целью искоренение Православия во всех его пределах.
+ + +
Первый (январский) выпуск «Дневника писателя» за 1877 год открывается статьей, в которой Достоевский указывает на «три идеи», встающие перед миром: католическую («осужденную»), протестантскую («протестующую» против первой) и славянскую («нарождающуюся»). Здесь же он упоминает о «самых скудных и самых "жидовствующих"« умах, «которым ни до чего кроме себя дела нет» (10; Т. 25, С. 6). Но уже в мартовском выпуске «Дневника писателя» Достоевский говорит «о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мір, вместо "неудавшегося" христианства...». В «Записной тетради» Достоевского 1876-1877 гг. имеются многократные замечания: «Две России - биржевая-жидовская и христианская» [10; Т. 24, С. 269, 273, 275, 281, 284, 285]. «Жидовская идея» в понимании Достоевского - это «...матерьялизм, слепая, плотоядная жажда личного матерьяльного обеспечения, жажда личного накопления денег всеми средствами - вот все, что признано за высшую цель, за разумное, за свободу, вместо христианской идеи спасения лишь посредством теснейшего нравственного и братского единения людей» [10; Т. 25, С. 85]. Господство «жидовской идеи» на Западе Достоевский считал уже свершившимся фактом: «Подумаешь, не они царят в Европе, не они управляют там биржами хотя бы только, а, стало быть, и политикой, внутренними делами, нравственностью государств» (10; Т. 25, С. 77).
На последнем году жизни Достоевский в своей «Записной тетради» делает записи, имеющие ключевое значение для понимания процессов, происходящих в мире: « Жидовство как факт всего мира. Католичество, уступающее жидовству»; «Жид. Бисмарки, Биконсфильды, французская революция и Гамбетта и т. д. - все это, как сила, один только мираж, и чем дальше, тем больше. Господин и им, и всему, и Европе один только жид и его банк. И вот услышим: вдруг он скажет veto и Бисмарк отлетит как скошенная былинка. Жид и банк господин теперь всему: и Европе, и просвещению, и социализму. Социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет христианство и разрушит ее цивилизацию. И когда останется лишь одно безначалие, тут жид и станет во главе всего. Ибо, проповедуя социализм, он останется меж собой в единении, а когда погибнет все богатство Европы, останется банк жида. Антихрист придет и станет на безначалии» [10; Т. 27, С. 48, 59].
Опасность распространения «жидовской идеи» в православной России была для Достоевского также отнюдь не мифической. В письме к Н.Е.Грищенко от 28 февраля 1878 года он отмечал: «...у нас здесь в литературе уже множество изданий, газет и журналов издается на жидовские деньги жидами (которых прибывает в литературу всё больше и больше), и только редакторы, нанятые жидами, подписывают газету или журнал русскими именами - вот и всё в них русского. Я думаю, что это только еще начало, но что жиды захватят гораздо еще больший круг действий в литературе; а уже до жизни, до явлений текущей действительности я не касаюсь: жид распространяется с ужасающею быстротою. А ведь жид и его кагал - это всё равно, что заговор против русских!» (10; Т. 30, кн. 1, С. 8).
Отвергая упреки в свой адрес в предвзятом отношении к евреям, Достоевский в мартовском выпуске «Дневника писателя» за 1877 год поместил цикл статей по «еврейскому вопросу». Там он между прочим пишет: «Мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если бы то не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они сравняться с собой в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем?» (10; Т. 25, 80).
На международной духовно-медицинской конференции, посвященной святителю Луке (г. Симферополь, 2004г.), архимандрит Нектарий (Антонопулос) закончил свой доклад «Евангельская любовь - движущая сила жизни» описанием следующей картины: «В Израильской земле, по которой ступал Сам Господь, происходит нечто странное. На севере страны находится сравнительно небольшое озеро - Тивериада, Галилейское море, как оно именуется в Евангелии. В этом озере много рыбы. Там ловили рыбу ученики Христа, и там Христос призвал их к апостольскому служению. На юге страны находится другое, большее по размеру озеро - Мёртвое море. Оно называется мёртвым, так как в нем нет жизни. Два этих озера соединяет река Иордан. Истекает Иордан из Тивериады, а впадает в Мёртвое море. Маленькое Тивериадское озеро уже на протяжении веков непрестанно отдает свои воды и пребывает живым. Мёртвое же море на протяжении веков через Иордан берет воды Тивериады и остается мертвым» (19; С. 272). Картина эта, служащая естественной иллюстрацией и к евангельской притче о богаче и Лазаре, и к словам Достоевского: «В Европе выгода - у нас жертва» (10; Т. 24, С. 286) - весьма наглядно отображает природу любви и противоположного ей начала. Но что имел в виду архимандрит Нектарий, говоря о странности происходящего в Израильской земле? Вероятнее всего, ту духовную слепоту иудеев, которые, имея у себя перед глазами такую поучительную живую притчу-картину, так за всю свою многовековую историю ничему и не научились.
Сегодня они продолжают упрямо идти и вести за собой потерявшее духовные ориентиры «цивилизованное» человечество к выбору самой невыгодной из всех существующих в мире «выгод»: продаже своего первородства за «чечевичную похлебку» от антихриста. «Отступлением от Христа, - предупреждает нас свт. Игнатий (Брянчанинов), - человечество приготовится к принятию антихриста, примет его в духе своем. В самом настроении человеческого духа возникнет требование, приглашение антихриста, сочувствие ему, как в состоянии сильного недуга возникает жажда к убийственному напитку. Произносится приглашение! Раздается призывный голос в обществе человеческом, выражающей настоятельную потребность в гении из гениев, который возвел бы вещественное развитие и преуспевание на высшую степень, водворил на земле то благоденствие, при котором рай и небо делаются для человека излишними. Антихрист - будет логичным, справедливым, естественным последствием общего нравственного и духовного направления человеков» [11; Т. 4, С. 382].
В чем - по Достоевскому - состоит «закон крови» на земле
В романе «Преступление и наказание» «идейный» убийца Раскольников разделял всех «людей на два разряда: «низший» - «материал, служащий единственно для зарождения себе подобных», и «высший» - «собственно на людей» - «законодателей и установителей человечества», ведущих мiр к «цели» [10; Т. 6, С. 199-201], сущность которой проясняется в «Бесах» (1872). Там некий кабинетный теоретик Шигалев выдвигает следующую «систему устройства мiра». Все человечество делится «на две неравные части»: «Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем и будут работать» [10; Т. 10, С. 312]. Для достижения «цели» людям «высшего» разряда - «особенным» - разрешается «по совести» проливать кровь.
В «Братьях Карамазовых» есть эпизод, существенно дополняющий теорию и практику Раскольникова. В беседе с Алешей Лиза Хохлакова задает ему неожиданный вопрос:
«Алеша, правда ли, что жиды на Пасху детей крадут и режут?
- Не знаю.
- Вот у меня одна книга, я читала про какой-то где-то суд, и что жид четырехлетнему мальчику сначала все пальчики обрезал на обеих ручках, а потом распял на стене, прибил гвоздями и распял, а потом на суде сказал, что мальчик умер скоро, чрез четыре часа. Эка скоро! Говорит: стонал, все стонал, а тот стоял и на него любовался. Это хорошо!
- Хорошо?
- Хорошо. Я иногда думаю, что это я сама распяла. Он висит и стонет, а я сяду против него и буду ананасный компот есть. Я очень люблю ананасный компот. Вы любите?
Алеша молчал и смотрел на нее. Бледно-желтое лицо ее вдруг исказилось, глаза загорелись.
- Знаете, я про жида этого как прочла, то всю ночь так и тряслась в слезах. Воображаю, как ребеночек кричит и стонет (ведь четырехлетние мальчики понимают), а у меня все эта мысль про компот не отстает. Утром я послала письмо к одному человеку, чтобы непременно пришел ко мне. Он пришел, а я ему вдруг рассказала про мальчика и про компот, все рассказала, все, и сказала, что «это хорошо». Он вдруг засмеялся и сказал, что это в самом деле хорошо» (10; Т. 15, С. 24).
Это свидетельство могло бы показаться «бредом» болящей девицы, если бы не факты конкретных ритуальных преступлений, многим хорошо известные. Например, приведенные в работе В.И.Даля «Записка о ритуальных убийствах» (полное название: «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их. Напечатано по приказанию г. Министра Внутренних Дел. 1844» - см. переиздание в сборнике «Кровь в верованиях и суевериях человечества». СПб.: «София», 1995, тираж 10 тыс. экз.).
В этом году 12 (25) марта исполняется ровно 100 лет со дня мученической кончины блаженного отрока Андрея Ющинского. Не так давно свет увидела книга «Убиение Андрея Киевского, Дело Бейлиса - «смотр сил». Стенографический отчет Киевского судебного процесса» (М.: Русская идея, 2006). Приведем выдержки из «Речи прокурора» - Оскара Юрьевича Виппера, обрусевшего немца, товарища прокурора С.-Петербургской Судебной Палаты, направленного Министерством Юстиции в Киев в качестве государственного обвинителя на процессе по делу Бейлиса.
Вот ее начало: «Настоящее дело, как вы сами видите, дело неслыханное, дело небывалое, как небывало-неслыханно то злодеяние, которое составляет содержание настоящего дела... Мы еще недавно пережили тяжелую эпоху революции, эпоху, отмеченную кровью. Кровь лилась в России повсюду, убивали должностных лиц, бросали бомбы как в должностных лиц, так и в других, - истребляли народ... Но даже на этом кровавом фоне той эпохи, которую мы только что пережили, убийство Андрюши Ющинского выделяется каким-то особенным кровавым, ужасным пятном. В самом деле, среди бела дня в большом древнем русском городе... вдруг хватают ни в чем неповинного мальчика, доброго... никому не сделавшего никакого зла, и этого мальчика подвергают невероятным мучениям, невероятным истязаниям, его закалывают, как жертву, источают из него кровь. И, наконец, наглумившись над его телом... бросают в пещеру... При одном воспоминании об этом злодеянии холодеет сердце. Безжалостность, жестокость настолько велика, что... спокойно к этому относиться мы ни в коем случае не сможем. И я понимал бы, если бы это дело назвали мiровым именно с точки зрения такого утонченного зверства, этих утонченных мучений, которым подвергли несчастного Андрюшу... Весь мiр, не только христианский, но весь мiр, который верит в Бога, должен был бы содрогнуться...
Но мiр занят своими делами... и для мiра Андрюша Ющинский чужой, забытый... Для мiра гораздо важнее Бейлис и то обвинение, которое предъявляется к Бейлису. Мiровым процессом он делается потому, что на скамье подсудимых сидит Бейлис и мы имеем смелость с точки зрения общественной обвинять его и его соучастников в том, что они из побуждений изуверства совершили это злодеяние. И стоило привлечь на скамью подсудимых Бейлиса, как весь мiр заволновался и настоящее дело приобрело характер дела мiрового» (31; С. 446-447).
Завершается речь прокурора призывом к почитанию памяти убиенного отрока: «Мне почему-то кажется, что Андрюша Ющинский, погибший и умерщвленный столь безчеловечно... представляет из себя ту жертву, о которой России и русским людям нужно помнить ежедневно... Среди русских людей есть много благородных и выдающихся во всех отношениях, но иногда приходится замечать отсутствие той твердости, того мужества и присутствие того страха, который заставляет их иногда смягчать свои сердца и относиться очень снисходительно к тем лицам, которые совершают преступления. В настоящее время Киев украшается... памятником Петру Аркадьевичу Столыпину (5(18) сентября этого года исполняется 100 лет со дня его мученической кончины от руки иудея Д.Г.Богрова - А.Т.)... И этот памятник... должен, прежде всего, неукоснительно напоминать о том мужестве и безстрашии, с которым этот человек в течение нескольких лет стоял на страже закона и на страже России, исполняя свой долг и, наконец, своей кровью запечатлел этот долг. Вот это мужество, это безстрашие и должно иногда руководить нами в наших деяниях и, что бы ни сказало общество, как бы оно ни отнеслось к тому или иному приговору, который вы вынесете, для вас, конечно, несть ни эллин, ни иудей, но не должно быть и страха иудейского и вы должны произнести только тот приговор, который вам подскажет ваша совесть...
Пусть это имя Бейлиса никогда не заслонит у русского человека имени Андрюши Ющинского. Два года тому назад он был никому неведом, теперь имя его у всех на устах, это имя мученика, имя дорогое для русского человека и к этой могиле мученика, я не сомневаюсь, будут притекать русские люди и будут молиться над его страданиями...[4] А вам я могу пожелать только одного, - чтобы в вашем суде помог вам Бог» (31; С. 495).
Весьма показательна реакция на «дело Бейлиса» нашей либеральной интеллигенции. Здесь у нее вышел несомненный прогресс по сравнению с героем романа Достоевского «Идиот». Лукьян Тимофеевич Лебедев «вздумал адвокатством заниматься», но при этом «взялся защищать: не старуху, которая его умоляла, просила и которую подлец ростовщик ограбил, пятьсот рублей у ней, всё ее достояние, себе присвоил, а этого же самого ростовщика, Зайдлера какого-то, жида, за то, что пятьдесят рублей обещал ему дать...» (10; Т. 8, С. 161). Так и либералы-гуманисты (среди которых многие известные писатели и государственные деятели) бросились защищать не безжалостно умученного отрока, а его убийц и их покровителей (см.: 31; С. 686-691).[5] Такое предательское поведение большей части «образованного» общества стало для врагов России сигналом: «верхи» для революции «созрели». За ритуальным убийством отрока Андрея Ющинского последовали ритуальные убийства Г.Е.Распутина и Царской Семьи (см.: Миронова Т. Л. Из-под лжи. Государь Николай II. Григорий Распутин. - СПб., 2005; Мультатули П.В. Свидетельство о Христе до смерти... Екатеринбургское злодеяние: новое расследование. - М., 2006), множество других ведомых и неведомых нам преступлений, совершенных служителями антихриста на свою же погибель. По слову Спасителя: «Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле... Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей» (Мф. 23; 35-36). В «Записной тетради» Достоевского последнего года жизни выведен следующий «закон крови»:
«Кровь. «Только то и крепко, где (незачеркнутый вариант: подо что - А.Т.) кровь протечет». Только забыли негодяи, что крепко-то оказывается не у тех, которые кровь прольют, а у тех, чью кровь прольют. Вот он - закон крови на земле»(10; Т. 27, С. 46).
На таком некрепком ритуальном «фундамента» возводится здание антихристовой цивилизации. Поэтому не стоит нам - православным христианам - строить мосты над пропастью: они обрушатся и мы упадем в ту же яму, в которую слепые (иудеи) ведут слепых («цивилизованное» человечество). Яма эта - по объяснению святых отцов - преисподняя, геенна огненная, откуда после падения выбраться почти уже невозможно (только по молитвам живых). Но не поздно ли будет тогда о нас молиться?
Достоевский как духовный наследник святителя Марка Эфесского
Для своего времени Ф.М.Достоевский был духовным последователем святителя Марка Эфесского не только как исповедник Православия («Верь до конца, хотя бы даже и случилось так, что все бы на земле совратились, а ты лишь единый верен остался...» (10; Т. 14, С. 291) и обличитель католицизма, но и как общественный деятель. В этом смысле понятны его горестные укоры в адрес Н.Я.Данилевского. В уже выше цитированном письме к A.H.Майкову от 9 (21) октября 1870 года Достоевский сокрушается: «... Ну, представьте же Вы себе теперь, дорогой мой, что даже в таких высоких русских людях, как, например, автор «России и Европы», я не встретил этой мысли о России, то есть об исключительно православном назначении ее для человечества. А коли так - то действительно еще рано спрашивать от нас самостоятельности» (10; Т. 29, Кн. 1, С. 147). И позднее, в «Записной тетради 1875-1876 гг.», замечает: «Н.Данилевский, написав правильную книгу «Россия и Европа», уехал наслаждаться ботаникой, вместо того чтоб стать бойцом за правду. Славянофилы в Москве исчезли» (10; Т. 24, С. 113).
В статье «Русское решение вопроса» («Дневник писателя» за 1877 год) Достоевский обращается к тем, кто любит Россию не только на словах: «Но пуще всего не запугивайте себя сами, не говорите: "Один в поле не воин" и проч. Всякий, кто искренно захотел истины, тот уже страшно силен. Не подражайте тоже некоторым фразерам, которые говорят поминутно...: "Не дают ничего делать, связывают руки, вселяют в душу отчаяние и разочарование!"... Всё это фразеры и герои поэм дурного тона, рисующиеся собою лентяи. Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра. Истинный делатель, вступив на путь, сразу увидит перед собою столько дела, что не станет жаловаться, что ему не дают делать, а непременно отыщет и успеет хоть что-нибудь сделать» (10; Т. 25, С. 62). При этом Достоевский дает конкретные советы «истинным делателям»: «...в сущности и не надо даже раздавать непременно имения, - ибо всякая непременность тут, в деле любви, похожа будет на мундир, на рубрику, на букву. Убеждение, что исполнил букву, ведет только к гордости, к формалистике и к лености... Напротив, если чувствуете, что будете полезны всем как ученый, идите в университет и оставьте себе на то средства. Не раздача имения обязательна и не надеванье зипуна: всё это лишь буква и формальность; обязательна и важна лишь решимость ваша делать всё ради деятельной любви... Будьте только искренни и простодушны; это лучше всякого "опрощения"... У нас одно изучение России сколько времени возьмет, потому что ведь у нас лишь редчайший человек знает нашу Россию» (10; Т. 25, С. 61-62).
В этом обращении Достоевский предостерегает нас и от болезни, которая, по наблюдению К.С.Аксакова, поражает современное общество. В своей работе «Русское воззрение» на вопрос: «... в чем же главный недостаток современного человека, в чем общая основная причина грустного его состояния?» - он дал по-евангельски простой и глубокий ответ: «В том, что исчезла искренность, и ложь, как ржавчина, проникла душу». Такое внешне малозаметное отступление от Бога в итоге приводит к потере смысла всей жизни человека, внутренне вступившего в соединение с «отцом лжи» (Ин. 8, 44): «К чему все эти богатства и удобства, если потеряет душу человек, одно, что дает всему цену? К чему, например, книгопечатание, если потерян разум? Современное человечество в подобном положении» (2; С. 239-240). Выйти из такого жалкого положения и призывает Достоевский русского человека: «Русский и православный - слова-синонимы; русский без Православия - дрянь, а не человек» (...) «Но ежели русский скажет вам, что он не любит свою Родину, - не верьте ему: он не русский» (29; С. 190).
Заключение
И.С.Аксаков в статье «Христианство и современный прогресс» дает последнему такую оценку: «...прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода - деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет (уже совлекает с себя) и образ человеческий, и возревнует об образе зверином» (27; С. 395).
Общие очертания мировоззренческой пропасти, которая уже разделяет и в свой срок - после Второго Пришествия Христова и Страшного Суда - окончательно разделит человечество, видны из Евангельской притчи о богаче и Лазаре (см.: Лк. 16, 19-31).
В последнее время в общественном сознании происходят заметные перемены. С одной стороны, демократический плюрализм (продолжающий марксистскую традицию извращения Истины на более высоком профессиональном уровне) начал уступать место православно-христианскому взгляду на явления окружающей жизни. С другой - постоянно и повсеместно нас приучают выбирать не между добром и злом, правдой и ложью, а между меньшим и большим злом, скрытой и откровенной ложью. Впоследствии такие выборы показывают, что так называемое «меньшее» зло, прикрытое ложью, становится большим...
Через СМИ на государственном уровне назойливо и целенаправленно формируется общественное мнение: глобализации, евроинтеграции, экуменизму, болонскому процессу и т. п. - альтернативы нет! В православном понимании это означает: нет альтернативы пути в преисподнюю? - Наш ответ таков: для бесов, богоборцев-христоненавистников и антихриста, может быть, и нет, а для нас, православных христиан, есть - это путь в Царство Небесное.
По мере приближения мiровой истории к своему неизбежному концу вопрос о дальнейшем движении России приобретает особую остроту. Для русского человека начала III тысячелетия старый спор славянофилов и западников становится очевидным выбором между жизнью и смертью, определяющем в земном пространстве его вечную участь.
Существует немало пророчеств о восстановлении в последние времена мiра Русского Православного Царства и Божьего покровительства верным в эпоху гонений антихристовых (см.: «Россия перед Вторым Пришествием»). Укажем только на некоторые библейские. В III Книге Ездры - «ветхозаветном Апокалипсисе» - имеется предсказание о «Помазаннике, сохраненном Всевышним к концу» времен (12, 32). А в Апокалипсисе св. апостола Иоанна Богослова - поразительное обетование верным, данное Богом Ангелу Филадельфийской (братолюбивой) Церкви: «... ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут, - вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтоб испытать живущих на земле» (Откр. 3, 8-10). Там же есть и таинственное упоминание о «стане святых и городе возлюбленном» (Откр. 20, 8), сопротивляющихся антихристу до Второго Пришествия Христова.
Но обетования Божии исполнятся только при условии сохранения верности Богу. «Если не будет покаяния у русского народа, конец мiра близок», - предупреждал нас св. прав. Иоанн Кронштадтский более ста лет назад. Тем не менее, при любом исходе, спасение России - как и всего рода человеческого - совершилось. Из нашего - увы! - не совсем «прекрасного далека» православный поэт иеромонах Роман (Александр Матюшин) так отвечает на известный гоголевский вопрос:
Россия-Русь! Куда б ты не неслась
Оборванной, поруганной, убогой, -
Ты не погибнешь! Ты уже спаслась,
Имея столько праведных у Бога! [25; С. 36]
Для нас же вопрос пока остается открытым: захотим мы спастись или нет? Если мы с Божьей помощью научимся к каждому своему слову, поступку (труднее всего - помыслу) прилагать ясный и определенный критерий Христовой Истины, основанной на целомудрии, смирении и правильной любви (см.: 1 Кор. 13, 1-8) и следовать Ей всей своей жизнью, - все бесовские усилия запутать нас, сбить с пути спасения, смутить наши души и утопить их в смрадном болоте греха - все эти козни диавольские останутся тщетными. Тогда, по слову апостола Павла, никто и ничто не сможет «отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 39).
Александр Дмитриевич Терлецкий, кандидат филологических наук, доцент Таврического национального университета им. В.И.Вернадского (Симферополь)
Примечания:
[1] Восточная война (1853 - 1856) была развязана против России - Третьего Рима - ровно через 400 лет после падения Константинополя - Второго Рима. Так Западная Европа и Турция символически «отметили» сокрушение Православной Византии. Совсем недавно тот же антихристианский мир «отметил» 150-летие Восточной войны «цветными» революциями в православных землях: 2003 год - «розовой» в Грузии, 2004 - «оранжевой» на Украине, а в 2006 году военные корабли НАТО оказались у берегов Крыма, но пока - слава Богу - ненадолго... Н.Я.Данилевский в своей знаменитой книге «Россия и Европа» (1868), говоря о ненависти к нам Европы, между прочим, проницательно заметил: «Как же в самом деле было не ненавидеть Россию, грозную защитницу и охранительницу здравых начал общественности и порядка, - этому сброду демократов и революционеров всех цветов?» [7; С. 297].
[2] Этот закон-предостережение был дан иудеям в пору расцвета Израильского царства, когда «весу в золоте, которое приходило к Соломону в один год, было шестьсот шестьдесят шесть талантов золота» (2 Пар. 9, 13), - тогда соблазн превозношения был очень велик. И так как в будущем иудеи не только не смогли его преодолеть, но еще более утвердились в своей племенной гордыне, число «шестьсот шестьдесят шесть» стало для них символом их финансового могущества и господства над всем миром - «числом зверя»-антихриста (Откр. 13, 18).
[3] Из одноименной сказки-притчи - последнего произведения русского писателя В.М.Гаршина, послужившего натурщиком для образа Царевича Иоанна на печально известной картине И.Е.Репина и впоследствии покончившего жизнь самоубийством (см. работу С.Фомина ««Картина крови», или как Илья Репин Царевича Ивана убивал» // Русский Вестник, 2007, N 14-15).
[4] Молитва святому Андрею Киевскому: «О блаженне мучениче Андрее, граду Киеву похвало пресветлая, всему народу Русскому яко мерило совести некое страданием твоим явивыйся! Приими усердное моление наше, над гробом твоим приносимое. Аще и потщашася убийцы твоя имя твое забвению предати, аще и исповедавших подвиг твой вскоре умертвиша, аще и все страдание твое оболгаша и оклеветаша люте, но воистину слово в похвалу тебе приносимое не вяжется ни кровию, ни страхом иудейским, ни чарами демонскими. Ты бо таковыя муки подъял еси, яковые и помыслити недоумеем. Темже немолчно подвиг твой со иными отроки и младенцы по образу страсти Христовы закланными исповедуем и покаяние о нечувствии нашем и отец наших приносим. Подаждь же нам, страстотерпче блаженне, от страха вражия избавление и ко страждущим от рук христоборцев участие теплое, да не паки рекут кровоядцы в сердцах своих: презреша галилеяне убиеннаго отрока своего, и се свободны есмы убивати и мучити их. Ни, святче, да не пребудем во злобах сих, ниже да порадуются о нас сии беси видимии, но подаждь нам избавление от всех козней их и братий их невидимых. Даруй нам во истинней вере стояние и Церкви нашей укрепление и возращение, младенцы сохрани, юныя уцеломудри, возрастныя же пристыждением твоим вразуми, да вси купно с тобою достигнем пристанища вечнаго, и Венцедавца твоего, о Немже страдал еси, прославим купно со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь». (31; С. 812).
[5] Обращение в защиту Бейлиса «К русскому обществу. По поводу кровавого навета на евреев» подписали следующие лица: К.К.Арсеньев, В.Г.Короленко, М.Горький, Леонид Андреев, чл. Гос. Сов. М.М.Ковалевский, чл. Гос. Сов. А.Васильев, чл. Гос. Сов. Н.Загоскин, чл. Гос. Сов. И.Озеров, чл. Гос. Сов. Д.Гримм, чл. Гос. Сов. М.Стахович, гр. Ив. Ив. Толстой, Григ. Градовский, Д.Мережковский, З.Гиппиус, Вяч. Иванов, Е.Чириков, Д.Философов, А.Федоров, Федор Соллогуб, А. Потресов, гр. Алексей Толстой, Валент. Сперанский, С.Сергеев-Ценский, Александр Блок, Александр Бенуа, К.Арабажин, акад. В.Вернадский, акад. А. Фаминцын, Ив.Петрункевич, Н.Анненский, Н.В.Мокиевский, Н.А.Русанов, В.Семевский, А.М. Редько, Ф.Д.Крюков, А.Петрищев, А.В.Пешехонов, С.Я.Елпатьевский, А.И.Иванчин-Писарев, В.А.Плансон, Н.Н.Шнитников, В.И. Добровольский, проф. А.А.Пиленко, Ф. Батюшков, Л.Ф.Пантелеев, А.П.Философова, А.Н.Калмыкова, А.С.Милюкова, С. Пантелеева, К. Баранцевич, М.Славинский, И.Жилкин, В.Муйжель, М.Арцибашев, В. Лодыженский, Ник. Олигер, Д.Линев, Скиталец (Петров), быв. проректор Спб. университета проф. по кафедре истории церкви И.Д.Андреев, проф. А.Жижиленко, проф. М.Туган-Барановский, проф. Эрвин Гримм, проф. Л.Петражицкий, проф. П.Чубинский, проф. И.А.Покровский, проф. И.А.Бодуэн-де-Куртенэ, проф. С.Салазкин, проф. В.В.Святловский, Д.В.Стасов, Ф.И.Родичев, проф. М.Ростовцев, В.Д.Набоков, акад. Д.Овсяннико-Куликовский, В.Д. Кузьмин-Караваев, Петр Струве, проф. Н.И. Кареев, проф. Ф.Зелинский, проф. Ив. Гревс, В.Водовозов, П.Милюков, Н.В.Некрасов, В.Яковенко, П.Стебницкий, Г.Фальборг, Н.И.Фалеев (далее см.: 31; С. 686-691).
Список использованной литературы:
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. - М., 1993.
2. Аксаков К.С. Государство и народ. - М., 2009.
3. Алипий, архимандрит, Исайя, архимандрит. Догматическое богословие. Курс лекций. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994.
4. Анафема. История и ХХ век. Сост. П. Паламарчук. - М., 1998.
5. Великие мысли, кратко реченные. Более 4000 изречений святых отцов и учителей Церкви. - СПб., 2003.
6. Гоголь Н.В. Нужно любить Россию. О вере и Государстве Российском. - СПб., 2007.
7. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991.
8. Добротолюбие. В 5-ти томах. - Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1992.
9. Достоевский Ф.М. в воспоминаниях современников. В 2-х т. Т. 2. - М., 1990.
10. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30-и томах. - Л., 1971-1990.
11. Игнатий (Брянчанинов), святитель. Собр. соч. в 7 т. - Переиздание Мгарского монастыря Полтавской епархии, 2001.
12. Иоанн Кронштадтский, святой и праведный. Моя жизнь во Христе. - Переиздание Мгарского монастыря Полтавской епархии, 2003.
13. Кровь в верованиях и суевериях человечества. Сборник. - СПб., 1995.
14. Лермонтов М.Ю. Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. - М., 1990.
15. Лука (Войно-Ясенецкий), святитель. О борьбе с духами злобы поднебесной // Голос святого целителя. - Сергиев Посад, 2004.- С. 39-50.
16. Миронова Т. Л. Из-под лжи. Государь Николай II. Григорий Распутин. - СПб., 2005.
17. Мультатули П.В. Свидетельство о Христе до смерти... Екатеринбургское злодеяние: новое расследование. - М., 2006.
18. Назаров М. В. Вождю Третьего Рима. - М., 2004.
19. Нектарий (Антонопулос), архимандрит. Евангельская любовь - движущая сила жизни // Материалы Международной духовно-медицинской конференции, посвященной святителю Луке, архиепископу Симферопольскому и Крымскому. - Издательство Симферопольской и Крымской епархии 2005 г.
20. Нилус С.А. Полн. собр. соч. В 6-ти тт. - М., 2005-2006.
21. О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли. - М., 1990.
22. Оптинский Цветник. Изречения преподобных старцев оптинских. - М., 2009.
23. Православие и искусство. Опыт библиографического исследования. - М., 1994.
24. Преподобного отца аввы Иоанна. Лествица. - СПб., 1995.
25. Роман (Матюшин), иеромонах. Внимая Божьему веленью. - Минск, 1998.
26. Роман (Матюшин), иеромонах. Одинокий путь. - Минск, 2009.
27. Святая Русь. Исторический календарь-альманах 2000/2001. - М., 2000.
28. Сборник мыслей и изречений Митрополита Московского Филарета. - Саратов, 1996.
29. Селезнев Ю.Н. Достоевский. - М., 1985.
30. Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. - М., 1998.
31. Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса - «смотр сил». Стенографический отчет Киевского судебного процесса. - М., 2006.
32. Флоровский Георгий, протоиерей. Пути Русского Богословия. - Вильнюс, 1991.
33. Хомяков А.С. Стихотворения. - М., 2005.
34. Христианское учение о злых духах. - М., 1990.
35. Чехов А.П. Собр. соч. В 12-ти томах. - М., 1960-1964.
