Окончание. Начало
Прежде всего, я думаю, должно быть понятно, что говоря «Церковь», мы в данном случае ее человеческую составляющую имеем в виду, которая, собственно, только и может быть предметом «внешнего», социального анализа. Тайна Церкви заключается в том, что лишь сама Церковь Христова, вся церковная полнота, в которой действует Дух Святый, непогрешима и не может служить объектом какой-либо критики, по крайней мере, если рассматривать вопрос, так сказать, изнутри, с позиций самой Церкви. Здесь «полнота» означает именно всю Церковь. Крайне неправильным и вредным является противопоставление одних «частей» Церкви, будь то епископы, священники или миряне, другим ее «частям». «Лаики» и «клирики» - действуют в одной и той же соборной общности, просто внутри нее есть разные иерархические служения. Благодатный соборный организм Церкви на части не делится, и, повторяю, именно он и только он в подлинном смысле непогрешим. Но любая община, любые люди Церкви, иерархи и даже соборы, юрисдикции, любые институции поместной Церкви, по православным понятиям, вполне могут быть погрешимы. Если мыслить непогрешимым, скажем, Архиерейский или даже Поместный собор, это будет своего рода такой православный, «соборный» папизм. В истории Церкви ведь известны случаи, когда спустя какое-то время собор признавали «разбойничьим». С другой стороны, бывали ситуации, когда один, шедший практически против всех, выражал позицию непогрешимой Церкви (например, преподобный Максим Исповедник в его противостоянии ереси монофелитства). Критерий истины в Православии есть то, что богословы называют «принцип рецепции», то есть признание с течением времени истиной того или иного решения иерархии или соборов всей непогрешимой и благодатной церковной полнотой. Через такую рецепцию прошли и решения Семи вселенских соборов и ряда соборов поместных православных Церквей, почему мы и воспринимаем их как абсолютную догматическую истину. Ныне же вышеупомянутый «православный» папизм - есть главная «тема дня». Если, скажем, тот или иной орган церковной власти непогрешим, а владыки устало проголосовали за сложный документ, розданный им за 15 минут до окончания заседания; решение же готовил какой-нибудь менеджер, натасканный спичрайтер или, скорее всего, группа спичрайтеров, а эти последние, сидящие на каких-нибудь должностях в каком-нибудь синодальном отделе (некоторые в сане, другие нет), и есть в собственном смысле церковная бюрократия, то, стало быть, церковная бюрократия непогрешима? Это уже почище католиков будет, у которых, по крайней мере, есть благоговение перед папой как харизматической фигурой...
Эти богословские замечания в нашем сегодняшнем контексте абсолютно необходимы, когда чисто мирские приемы, всякого рода политтехнологии применяются в нашей церковной институции весьма активно. Некоторые борзописцы любят покрикивать: «Это враги Патриарха, «криптораскольники», враги Церкви!» и т.д. Подожди, подожди, в каком смысле враги Церкви? Верность Церкви - есть верность благодатной и непогрешимой церковной полноте, духу и букве Предания, святым отцам, а не отдельным, пусть даже весьма раскрученным и красноречивым политическим фигурам. Иначе это получается уже не Церковь, а какая-то древнеримская клиентела или вообще сицилийская мафия. Верность патрону, крестному отцу, «он изменил клану» (вывод понятен) и т.д. К Церкви Христовой эти милые нравы вовсе не имеют никакого отношения!
Вспоминая наши семинары второй половины 80-х и сравнивая их с теми весьма многочисленными мероприятиями с участием православной общественности, приходских активов и т.д., которые проходят в наше время, можно в очередной раз констатировать, что, не в обиду будь сказано, уровень страшно упал. Но он, собственно, везде упал. В Академии наук проходит заседание. Тема: «Значение каббалы в организации народного хозяйства»(?!). Выступает дама, доктор философских(!) наук и говорит, что Платон изучал каббалу. Лосев не раз в гробу перевернулся... А что уж требовать от простых людей...
Тогда, в конце восьмидесятых, нам казалось, что единственная проблема - это отсутствие внешней свободы. Вот сейчас отпадет гнет навязанной извне государственной идеологии и тогда... Увы, это оказалось большой наивностью!.. Собственно, ничто существенно не изменилось. Просто те люди, которых мы тогда видели, так сказать в сконцентрированном состоянии, когда они собирались вместе на наших семинарах, ныне разбрелись по православным гимназиям, приходам и т.д. Внешние препятствия ныне убраны, но это означает лишь то, что ничто более не мешает скрытым духовным и интеллектуальным силам Церкви выйти на поверхность, реализовать себя. Самих этих сил, как это ни прискорбно, увы, не стало больше...
Но, помимо этого, проявились и такие проблемы, о которых раньше мы не имели и представления. Даже если говорить о либералах, экуменистах - тогда это были в принципе вполне достойные люди. Вот Валентин Никитин - тогда был экуменист и сейчас - абсолютно искренний экуменист. Но ведь достойнейший человек! Скажу, может быть для кого-то страшную вещь: мы все были в каком-то смысле «одной крови». Можно было расходиться в мировоззрении - но пресмыкаться перед так называемой «властью» было нельзя! Сейчас же некоторые люди, делающие стремительную карьеру в Церкви, меряются друг перед другом по принципу «мой куратор круче». В наше время таким указывали на дверь, независимо от идеологических предпочтений. Преданность властям предержащим, готовность услужить им во всем (это если сказать мягко) считается среди этой «новой» тусовки особой доблестью. (Полное искажение нормальной системы нравственных принципов). Если куратор дает «бабло», то какая разница, какая у него идеология - вот их главный принцип. Наглость и уверенность, с которой эти люди лезут «наверх», не знают пределов. Произошла кардинальная порча людей (не всех, конечно, но весьма многих), качественное понижение общего уровня «человеческого материала». Глядя на эту реальность, можно, по выражению дражайшей Валентины Борисовны, «приужахнуться» только...
РНЛ: Вы говорите о «фролерах»?
В.С.: «Фролеры» - это характернейший пример, но далеко не единственный. Если, конечно, не придавать этому понятию максимально расширительного значения. Я часто вспоминаю фразу, сказанную одним приятелем несколько по другому поводу, которую я в одной из своих работ вынужденно приписал легенде британской разведки полковнику Лоуренсу Аравийскому: «Я с агентами вопросов не решаю. Предпочитаю иметь дело с их оперативниками». А у тех есть свои кураторы и т.д. Так вот, дело главным образом в кураторах, а не в этих пешках. Хотя, конечно, по степени подлости и беспринципности пешки не знают себе равных. Но ведь властному субъекту достаточно пальцем пошевелить, чтобы их не стало. А они есть и чувствуют себя все более безнаказанно! Причем, что самое печальное: качественно других людей в окружении субъекта просто по пальцам можно пересчитать.
РНЛ: Но, тем не менее, проблема церковного модернизма, о которой Вы и другие наши авторы столько написали - это вполне реальная проблема! И это не вполне то, что Вы говорите сейчас.
В.С.: Да, конечно. Но, во-первых, я сегодня, на правах юбиляра, хочу немного поэпатировать читателя, говоря такие вещи, которые обычно не произносят вслух, а потом все оно как-то тесно связано. Как-то он, этот либерализм и модернизм, как в обществе, так и в Церкви, исторически всегда был с подлостью связан, как о том в свое время и «припечатал» Иван Ильин. Тут в принципе понятно, в чем дело. Либерализм - это ведь в конечном счете проявление того факта, что остывает огонь веры, связь с трансцендентным, вера угасает. Вместо религиозного горения начинается гниение и распад.
Если вернуться к нашей сегодняшней церковной ситуации, то вновь подчеркну: для духовно чутких людей важна даже не та либеральная, необновленческая идеология, вместе с практическими выводами из нее, которая, подобно раковой опухоли, ныне распространяется по телу земной Церкви. Есть, конечно, внешние силы, давно работающие с целью «мутации русского духа», есть вполне искренние сторонники либеральных реформ внутри самой РПЦ, есть поощряющие этот процесс светские чиновники и обслуживающие их интересы товарищи офицеры. Все это так, но все-таки главное, что бросается в глаза как внутренним, так и внешним заинтересованным наблюдателям - это, так сказать, качество человеческого материала. Много уже таких рассказов. Вот, например. Служит некий епископ NN. Все вроде честно делает, старается, хотя службу и сокращает. Ну, работает человек. Однако (свидетельствует рассказчик), отчетливо видно: не молится, глаза пустые, молитвенного настроения никакого. Совершенно четкое ощущение: перед нами просто чиновник, функционер, а не литургисающий епископ.
Конечно, эти функционеры всегда были, но как-то вот теперь они активно полезли наверх. А настоящих молитвенников, подвижников стараются задвинуть подальше. Как только где-нибудь начинает возгорать этот самый огонь веры, пусть слабенько тлеть, церковная бюрократия делает все, чтобы его загасить! Примеры у всех на слуху, да сейчас не в них и дело. Впрочем, последний вспомним - недавние пожары. Казалось бы, такая возможность возжечь этот огонь веры! Даже неверующие, нецерковные люди заговорили о гневе Божием. Наложить трехдневный пост, призвать к покаянию, напомнить о грехах. Так нет же - все действия церковной бюрократии были мотивированы лишь одним - успокоить этих православных, загасить их ревность, их религиозное горение. Два главных (после Патриарха) церковных функционера высказались в том плане, что, дескать, далеко не всегда гнев Божий связан с природными катаклизмами, спокойней, ребята, не надо нагнетать... И ведь никто из них не задумался над страшной символикой ситуации: угасает огонь веры - возгорает катастрофический пожар, прообраз адского пламени, о котором официально «назначенные» богословы призывают поменьше думать, чтобы побольше «радоваться» всем прелестям земной жизни.
Дорасскажу про того епископа, уж больно красноречивый символ с его мысленной оговоркой. В конце службы произносит проповедь и заканчивает пожеланием, чтобы, «по милости Божией, не покидало вас благоденствие материальное (народ в шоке, все напряженно молчат, пауза затягивается)... и духовное». За обедом (виноват, за трапезой) минут двадцать изучает меню.
Вот что главное: все шире по ключевым постам в иерархии расползаются функционеры, «менеджеры», все бездуховнее наша общая церковная атмосфера, все больше в ней какой-то поверхностной суеты и все меньше молитвенности.
РНЛ: Ну уж это преувеличение, не все так плохо! Но если даже в какой-то степени, отчасти Вы и правы, то в чем причина-то, помимо «духа времени»?
В.С.: Конечно, не все так плохо! Более того: искренне верующих, духовных людей гораздо, несоизмеримо больше. Но не они, к сожалению, сегодня «делают погоду» в РПЦ! Один геолог предложил интересное сравнение. Вот есть руда, порода: камень с вкраплениями металла. Этих вкраплений может быть 30%, но соединены они при этом могут быть так, что порода электропроводима, ток по ней проходит. И их может быть 70%, но ток по этой породе не пойдет, потому что эти вкрапления металла не соединены в непрерывную цепь. И 30% камня определяют одно из основных свойств породы. Так и в нашей Церкви. Консервативное церковное большинство, полное веры, ревностное, не определяет лицо системы. В этом есть и наша собственная вина. Слишком мы пассивны, слишком патерналистское у нас сознание, слишком боимся активного действия.
В начале 90-х годов РПЦ имела самые блестящие позиции в нашем обществе. Но «сработала» наша главная беда: разобщенность епископата и народа. Большинство епископов увлеклись элитными играми, встраиванием во «власть». Оно и понятно, после стольких лет унижений, когда местный уполномоченный по делам религий, если ему твое личико не понравилось, мог много лет подряд живьем есть, а ему за это еще и орден полагался... Все же реальное церковное возрождение, ставшее фактом в 90-е годы - дело рук энтузиастов, которые самоотверженно трудились, не получая за это никакой награды или получая сущие гроши, по-евангельски, по-христиански ожидая лишь награды на Небесах. И при всем своем энтузиазме - сколько они выдержали непонимания, настоящего хамства со стороны церковных «верхов»! Порой сопротивление этих последних живому церковному деланию было куда сильнее, чем со стороны светских властей! (Свидетельствую во многом на основании собственного опыта, подробности позволю себе опустить). Заметьте: я отнюдь не только мирян имею в виду, но и многих священников. Часть этих энтузиастов ныне отошла от активной церковной жизни, а некоторые сломались и вовсе ушли из Церкви...
В итоге к нынешнему моменту и сформировалось эта в целом весьма консервативная, но крайне пассивная и «агрессивно-послушная» церковная масса. «Мы сидим в нашем отстроенном «вот этими руками» приходе-оазисе, и вы нас не трогайте. А «политикой» интересоваться нас батюшка не благословляет». И даже наиболее «пассионарная» часть церковного народа сейчас испытывает сильнейшую усталость. В 90-е годы был духовный подъем, выразившийся, например, в борьбе за канонизацию Святых Царственных Мучеников. Сейчас же господствует общая усталость, подспудное разочарование в этой, земной церковной жизни вкупе со стремительно нарастающими эсхатологическими ожиданиями.
РНЛ: Но нас уверяют, что это все маргиналы, «чукотская пещера», а настоящая Церковь, Церковь будущего - это те сорок тысяч успешной молодежи, которые пришли «поддержать нашего Патриарха» в День славянской письменности и культуры...
В.С.: Ну, в эту виртуальную реальность, по-моему, верят только сами «фролеры», которые ее и создали... Участники шествия бросали свои флажки и плакаты, едва дойдя до места. Большинство из них - это были просто люди, мобилизованные из вузов и предприятий по разнарядке от префектур. «Картинка» - хорошая вещь, но не настолько, чтобы с ее помощью управлять духовной реальностью Церкви. Ею все же Дух Святый управляет.
РНЛ: Ну и каковы, по-вашему, перспективы?
В.С.: Прежде всего нужно бы подытожить, так сказать, основной тренд. А он весьма тревожен. Это прежде всего настоящий вал этого экуменического безумия. Затем, литургическая реформа, внедряемая явочным порядком, «неофициально». Профанация пастырской практики, навязываемая через активно поддерживаемых «сверху» клириков, таких, как о.о. Кочетков, Мещеринов, Кураев, Митрофанов, вообще вся эта необновленческая группировка, сидящая в Питерской Академии. Про «миссионэрство» я вообще уже не говорю, оскомину набило. При все большем понижении уровня духовности это непрестанное упование на то, что с помощью каких-то приемов, всякими ловкими словесами можно массы людей приводить к Церкви... Неважно, кто ты сам - троеженец или вообще «нетрадиционной» ориентации, главное - прием, прием. «Европравославие», пиар-миссия... При этом. Мы публикуем связные богословские тексты, содержащие аргументы. Наверно, их читают и читают внимательно. Но никакого ответа на том же уровне не следует. Разве что «фролеры» не забывают периодически обливать грязью, не брезгуя самой пошлой и примитивной клеветой... Один до того договорился, что я - филокатолик, сторонник учения о «filioque». Это потому что в определенном контексте сослался на Лефевра. Логика железная. Хоть бы полюбопытствовал, что я писал о католиках еще в начале 2000-х годов! (См.: «Духовная жизнь и папская ересь») Думаю, что никакого серьезного ответа и не последует. «Собака лает, караван идет». Отсюда ясно, что наши оппоненты все прекрасно понимают и действуют вполне сознательно. Они считают, что раз власть при них, то и дискуссия неуместна.
Сейчас глухое недовольство стремительно нарастает не только среди рядовых священников и мирян, но и среди епископата. Другое дело, что наши владыки, как настоящие византийцы, так просто не покажут этого, тем более, что печальный опыт Диомида у всех на слуху. Ясно, что нынешний «status quo» сохранится ненадолго. Все больше церковных людей, причем, занимающих в Церкви разное иерархическое положение, уверенно говорят: «Оставаться в одной Церкви с экуменистами, богохульниками и неообновленцами мы не будем».
РНЛ: Так что же это значит, - раскол?!
В.С.: К моей великой скорби, таково настроение церковно-консервативного большинства. (Если, конечно, не принимать во внимание тех церковных «благомыслов», кто, по-страусиному пряча голову в песок, не хочет замечать существующих проблем и колоссальным усилием воли буквально принуждает себя верить в то, что начальство всегда и во всем право). Впрочем, есть и другая позиция, которая ближе всего и к моей собственной. С какой стати мы-то должны уходить в какой-то раскол? Пусть уходят модернисты и неообновленцы! Как только начнутся совместные служения с еретиками-католиками, а к этому все идет, в некоторых местах это уже «экспериментально»-неофициально началось, то те, кто станет в них участвовать, автоматически окажутся вне полноты вселенского Православия, а мы, те, кто в них участвовать откажется, останемся в Церкви. Хотя, конечно, понятно, что «прессовать» всех будут просто по-черному... Так что в общем я, честно говоря, не понимаю, зачем нам дергаться. Надо предоставить действовать воле Божией, слушать эту волю, внимать ей.
РНЛ: Можно ли предотвратить негативное развитие событий?
В.С.: Прежде всего, давайте договоримся о терминах. Что значит «негативное»? Сам Господь говорит, что пшеница и плевелы до поры до времени должны расти вместе. А вот когда станет ясно, кто есть кто, Сам Хозяин соберет свою жатву. Так что в нашей христианской перспективе это в целом нормальный процесс. Христос не обещал нам земного счастья и процветания («благоденствия материального»), как не обещал Он и того, что все или подавляющее большинство станут Его учениками. Господь говорит совсем другое: Не бойся, мало стадо (Лк. 12, 32); Охлаждение любви в людях Он связывает с тем временем, когда Евангелие Царствия будет проповедано по всей вселенной (Мф. 24, 12-14). Но если говорить с позиций, так сказать, философии истории, то предотвратить раскол, который весьма реален, в той или иной форме, может только один человек - Патриарх Кирилл. Но для этого ему нужно как можно быстрее отмежеваться от реформаторов, модернистов, неообновленцев и, главное - от всего этого безумного экуменизма, заморозить на неопределенный срок все экуменические контакты, специальным патриаршим указом приостановить всякие реформы и встать на сторону церковно-консервативного большинства. Тогда он сможет стать самым великим Патриархом в новейшей истории нашей Церкви. Насколько это реально? Будем молиться, чтобы это произошло. Ну и, конечно, архиереи должны сказать свое веское слово, вслух заявить о своей консервативной позиции. Дай Бог, чтобы у нас, как у сербов, нашелся свой владыка Артемий.
РНЛ: Что ж, будем считать все вышесказанное, так сказать, свежим комментарием к вашей вышедшей весной этого года и уже достаточно нашумевшей книге «Как разрушают Церковь». Сейчас Вы, насколько нам известно, подготовили новую книгу. О чем она, это продолжение тех же тем?
В.С.: Ну, я бы сказал, не вполне. То есть, конечно, какие-то общие точки есть. Но ее тема - вовсе не церковный модернизм. Само название - «Христианство. Цивилизация. Современность» говорит о том, что здесь тема более масштабная, глобальная. Кроме того, по жанру это не вполне публицистика. Понимаете, хотя публицистика главным образом и принесла мне какую-то известность, я все же рассматриваю это как какой-то зигзаг своей творческой биографии, пусть даже и необходимый. Я всегда хотел быть респектабельным исследователем, а не скандально известным публицистом. Кто же виноват в том, что наша сегодняшняя реальность располагает больше к информационным войнам, нежели к спокойным академическим исследованиям?! В этой, последней книге я собрал наиболее фундаментальные работы.
Впрочем, жанр жанром, но сама ситуация исторического перелома, кардинальной смены эпох, не побоюсь этого слова, всей культурно-цивилизационной матрицы не располагает к уж слишком спокойному академизму. Ключевая глава называется «Христианская цивилизация: новый перелом?» То, что так называемая «современная цивилизация» кончилась, кончилась эпоха, определяемая постпросвещенческой идеологией прогрессизма и светского, секулярно-либерального гуманизма - это ясно ныне для всех мыслящих людей, в том числе и для ведущих мыслителей современного Запада. С этим согласятся либерал Валлерстайн и консерватор Бьюкенен. Только наши российские либералы могут все еще всерьез спорить о «судьбе либерализма». Ну, это отдельная такая порода людей, что о них говорить...
В чем же истоки того, что называют «кризисом современной цивилизации» и что в итоге привело к ее смерти, к ее концу? Развитие христианской цивилизации с определенного момента пошло по ложному пути, когда произошел отрыв от аутентичного опыта Традиции, прежде всего духовного, и отсутствие этого опыта начали замещать богословским рационализмом, в результате чего отрыв человека от Бога проник во все сферы жизни. Сейчас настал такой момент, когда на столь привычный для нас мир, мир секулярного модерна следует посмотреть по-новому, понять его как тупиковый путь в развитии цивилизации, как что-то очень странное, уродливое и «неправильное». Вся западная цивилизация, захватившая в итоге и Россию - это не единственно возможный путь развития, а плод «прелести» и ереси, результат духовного срыва, произошедшего на заре так называемого Ренессанса. Всей блестящей эпопее этой цивилизации, основанной на принципе антропоцентризма, самодовлеющей ценности человека в его отрыве от Бога - настал конец, и постмодернизм - есть закономерный вывод из этой трагической реальности. Выход же видится в возвращении к тем ресурсам внутри христианской традиции, которые в свое время оказались отвергнуты и не использованы историческим «мейнстримом». На место антропоцентризма и секулярного гуманизма должны придти православно-исихастская идея и практика обóжения, синергии, реального соработничества в повседневной жизни и в истории Бога и человека. Христианская цивилизация имеет будущее, и вовсе не стоит увлекаться апокалипсическими настроениями! Но такая «перезагрузка» потребует отказа от слишком многого, от самых глубинных основ столь привычного нам окружающего мира. У России, вопреки всему, есть такой потенциал! Вот примерно этому, всему этому комплексу проблем и посвящена книга.
И здесь перед исследователем стоит сложная, комплексная задача. Необходимо рассмотреть как духовные истоки пресловутого «кризиса» (точнее - переживаемой нами цивилизационной катастрофы), для чего необходим, естественно, прежде всего, богословский инструментарий, так и культурные, политические, экономические последствия. В методологическом смысле это означает насущную необходимость того, что в науке называется системным анализом и междисциплинарным подходом. Замкнутость отдельных гуманитарных дисциплин, непроходимые границы между ними - это, если можно так выразиться, архаика эпохи модерна.
РНЛ: Кто оказал или оказывает влияние на Ваше творчество?
В.С.: Если говорить об исследователях, повлиявших на меня в решающей степени, то, конечно, в первую очередь это уже упомянутый Алексей Федорович Лосев. Здесь, во-первых, следует говорить об общем стиле мысли, о пройденной в свое время диалектической школе. Но дело не только в этом. Я пытаюсь подробно разрабатывать некоторые из его идей, брошенные как бы вскользь, между делом в ранние годы. А кроме него, на становление идей, излагаемых в этой книге, сильно повлияли два человека, настолько разные, что можно лишь удивляться. Ну, один из них - это недавно почивший наш известный историк и культуролог Владимир Леонидович Махнач. Я не прямой его ученик, но о том, что связано в моей жизни с Махначом, можно отдельную работу писать. Ему я обязан некоторыми идеями историко-культурологического плана. Но это, в общем, не удивительно. Махнач - наш человек, православный мыслитель. Что же касается второго, то это куда более странно, многие удивляются. Это набравший сегодня такую медийную популярность Сергей Ервандович Кургинян. (Я член его клуба с 1998 года, то есть как раз с момента выхода моей первой книги - «Время Церкви»). Для него этот самый модерн и идея прогресса - религия просто, а Православие, если сказать мягко, ему достаточно чуждо. Но здесь, в связи с личностью Сергея Ервандовича и его «влиянием» на меня мне все чаще вспоминается один эпизод из «Войны и мира» Толстого. Там старый князь Болконский говорит сыну, князю Андрею примерно так: «Иной и правильные вещи говорит, а скучно - мочи нет, спать хочется, а этот (указывая на Пьера Безухова), хотя и врет, а разжигает меня, старика». Лучше классика не скажешь. Спать хочется порой от абсолютно правильных и благонамеренных речей наших дорогих патриотов (сам бы подписался под каждым словом), а Кургинян, произносящий порой самые ужасные и невозможные для традиционного православного сознания вещи, все время побуждает мою мысль активно работать. Так что можно сказать, что некоторые ключевые главы моей книги написаны в постоянной внутренней полемике с ним.
РНЛ: Помимо книг Вы часто выступаете в СМИ по разным актуальным темам. Помимо «Русской народной линии» где еще были Ваши публикации?
В.С.: Знаете, в моей творческой жизни, как я заметил, бывают отдельные периоды, когда доминирует какой-то ресурс. Когда-то была «Независимая газета» времен Третьякова с приложением «НГ-религии». Потом наступила эпоха «Радонежа». Были публикации в «Новом мире», в «Православной беседе», в целом ряде других изданий. Про ЖМП и «Выбор» уже упоминал. За последнее время как-то вдруг неожиданно сложились очень теплые и деловые отношения с газетой «Завтра». Кстати, воцерковление Александра Проханова и других сотрудников редакции - «на совести» двух «православных сталинистов». Сначала был отец Димитрий Дудко, а теперь вот - отец Петр (Кучер). Такой вот зигзаг судьбы. (К вопросу о миссии). Где-то с середины 2000-х годов очень тесно сотрудничаю с журналом «Москва». Здесь не могу не помянуть самым добрым словом Капитолину Кокшеневу, которой, собственно, и обязан тем, что ныне стал одним из ведущих авторов журнала. Личность удивительно пассионарная, запас энергии, выражаясь словами «Ареопагитик», просто преизбычествует. Это я прилепил ей дружескую кличку «амазонка русского патриотизма». Бог ты мой, как же ненавидят ее всякого рода Гельманы и Сванидзе за ее критические статьи! Назвать их смелыми - значит ничего не сказать. Капитолина всегда просто бьется за своих авторов, у нее удивительное восприятие дружбы, чувства локтя. Раньше активно выступал на «Народном радио» и на радио «Радонеж». Но первое сейчас закрылось, а на втором стали бояться выпускать. Мы же «миссиофобы», под подозрением...
РНЛ: Ну а как складываются, так сказать, внешние, житейские обстоятельства жизни? То, что Вы абсолютно, по природе своей не карьерный человек, уже понятно, но всему же есть разумный предел...
В.С.: После Издательского отдела я достаточно долго с небольшими перерывами проработал в Отделе религиозного образования и катехизации, занимался там издательской деятельностью, но в итоге понял: работа в синодальных учреждениях - абсолютно контрпродуктивна и очень вредна для здоровья. А уж в нынешних обстоятельствах... Церковь - место спасения, а не профессиональной карьеры. Ничего хорошего от смешения этих двух вещей, как правило, не выходит. После этого работаю только в светских организациях.
В последнее время некоторые друзья, которые достаточно глубоко вникли в мои работы, посвященные нашей церковной ситуации, прежде всего в книгу «Как разрушают Церковь», в личных беседах прямо говорят, что они опасаются просто за мою безопасность. Причем, это люди, прошедшие огонь, воду и медные трубы, с богатой биографией, хорошо знающие нашу реальность. Думаю, это все же преувеличение. Хотя, впрочем, как говорится, медицинский факт заключается в том, что кое-кто, обладающий неплохими возможностями, оказался настолько мелочно обидчивым и мстительным (при всех своих глобальных претензиях), что очень ловко выдавливает меня вот уже со второго места работы. Все очень чисто делается, не подкопаешься. Выходят на руководителя организации через таких людей, которым очень трудно отказать, по-тихому выкручивают руки. Криминала никакого. Впрочем, по сравнению с тем, что делали в нашей стране с разного рода инакомыслящими еще лет двадцать назад, это, можно считать, просто райские условия. Мы еще помним время, когда неугодных просто убивали. Так что Бога гневить не приходится. Принимая во внимание неизжитые традиции нашей страны, где власть имущие просто как огня боятся свободного слова, можно сказать, нормальная игра.
РНЛ: И что намерены делать дальше? Может, пора на покой?
В.С.: А вы за прессой следите. Может, и узнаете что интересное...
В заключение хотел бы выразить самую сердечную благодарность всем друзьям и просто хорошим мыслящим людям, сказавшим столь теплые и столь лестные слова в мой адрес в день юбилея. Честно говоря, не ожидал, что моя скромная по масштабам деятельность будет столь высоко оценена. Признание православного народа - высшая награда! Иногда мне кажется, что та неприкрытая и весьма агрессивная ненависть, та низость и подлость, с которой нас атакуют, есть просто проявление их бессилия. Знаете, весьма часто бывает так, что когда мы уже изнемогаем под тяжестью разных искушений и начинаем роптать, тут-то и видится впереди свет. И оказывается виден и понятен в отношении нас Божий Промысел. Всем нам предстоят очень непростые годы. Но Господь не посылает испытаний сильнее тех, что мы можем вынести. Отец Кирилл Павлов, помнится, говорил (где-то я приводил уже эту фразу): «Вот ты сидишь у себя в келье, смотришь в окно, глядь - а там антихрист. А ты перекрести его и продолжай молиться и делать свое дело. Глядь - и нет антихриста». Лучше старца не скажешь.
РНЛ: Благодарим Вас, уважаемый Владимир Петрович, за интервью. Позвольте от имени редакции «Русской народной линии» еще раз пожелать Вам доброго здоровья и сил для дальнейших трудов. Надеемся, что Вы еще порадуете нас новыми статьями и книгами. Дай Бог Вам многая и благая лета.
