На дне?

«Дамы и господа! Мы горим!», - говорят, этот чей-то отчаянный крик возвестил об известной трагедии в пермском ночном клубе. Клуба не жалко; жалко погибших и пострадавших людей. И ещё тревожно из-за того, что вся наша современная действительность, как спотыкающаяся «хромая лошадь» - загнанная и готовая вот-вот окончательно оступиться и свалится в тартарары. Думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибните (Лк. 13:2-3). Сегодня эти предостерегающие слова Спасителя становятся особенно актуальными.

Падающие самолёты, взрывающиеся электростанции, поезда, сходящие с рельс, - всё это почти привычный фон российской жизни начала XXI века. Казалось бы, за что такие напасти... Есть за что, тем более, если учесть, что раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много (Лк. 12:47). Россия времён патриарха Никона, сознававшая себя духовным центром мира, Третьим Римом, Святой Русью - именно в стремлении к святости видела о себе волю Божью. Трудно говорить о её исполнении теперь, когда налицо странное государственное образование, главный национальный праздник которого - Новый Год... Какого-нибудь тигра, лошади или крокодила... Большинству населения, дебилизированному современными масс-медиа, вообще не до высоких смыслов. И поэтому происшедшая в России в последние годы нравственная деградация, потеря ей культурной идентичности - могут иметь необратимый характер.

Между тем есть люди, в том числе и среди власть предержащих, которые эту опасность осознают. Есть понимание, что уже сейчас Россия состоит из множества ничем между собой не связанных «россий»: страны молодых и страны старых, бедных и богатых, москвичей и не москвичей, образованных и не очень... Возможно, чувство самосохранения диктует необходимость их «склеивания». И для выполнения этой задачи, казалось бы, хороши все средства - если не футбол, то Православие... Но именно тут кроется главная подмена. Никаких других целей, кроме спасения душ в жизнь вечную, Церковь Христова перед собой не ставит и ставить не должна. Это противно самой её природе, осуществлению Царства, которое «не от мира сего».

То, чего не понимают правители нынешние, в своё время прекрасно понимал патриарх Никон. Как раз подчинению земного небесному, а не наоборот, был посвящён его проект «Новый Иерусалим». И если это была утопия, то только в земном, «посюстороннем» измерении. То, что часто трактуется как проявление непомерных амбиций, было на самом деле попыткой материализации лучших чаяний и черт русского народа: тоски по иному лучшему граду, равнодушия к суетным земным благам, неутолимой жажды правды, широты сердца, стремящегося обнять весь мир и всех назвать своими братьями. Не случайно любимая обитель патриарха Никона объединяла в себе интернациональное братство, а в главном её храме было предусмотрено место не только для русского, но и для прочих православных патриархов. Опальный патриарх был служителем идеи, а не подчинял её себе, пытаясь использовать в своих личных интересах. В том числе и поэтому обвинение его в гордости - стандартный штамп, выработанный в XIX веке во многом в угоду старообрядцам, абсолютно необоснован. Гордый человек не может совершать прижизненные и посмертные чудеса, пользоваться беззаветной любовью окружающих, оставить, наконец, нетленные мощи. К тому же, осуждённый на том же соборе, что и старообрядцы, он не мог быть их гонителем. Ревнители ненавидели его из-за непонимания: ему не могли простить того, что главным приоритетом жизни, в том числе и государственной, он ставил Бога.

Сегодня, когда «грянул гром», в России снова пробуют креститься, но делают это как-то неловко... Слева направо... Снова проект «Новый Иерусалим»... Но уже в интерпретации нередко нецерковных, а то и вовсе неверующих людей. Создаётся впечатление, что начали строить, не вполне понимая, чего, собственно, построить хотят. Возможно, намерения благие - заполнить идеологический вакуум, но вряд ли они осуществимы, если изначально цели путаются со средствами. Мир, даже в лице избранных своих представителей, не осознал, и, наверное, уже вряд ли когда-нибудь осознает собственную самонедостаточность. Что говорить о прочих, у которых главные духовные авторитеты, в лучшем случае, Дед Мороз и Снегурочка...

Тем не менее, люди спасаются. Как всегда, «малым стадом». И сокровенно, а иногда, как недавно убиенный священник Даниил Сысоев, явно. Кстати, при жизни его не любили как «левые», так и «правые». Первые за твёрдость, бескомпромиссность веры, вторые - за, якобы, антипатриотичность. Отец Даниил любил повторять, между прочим, то же, что и патриарх Никон: за гробом России нет, Царство Небесное границ не знает. И не извинялся перед миром, подобно некоторым другим миссионерам, из-за того, что мы ещё не совсем такие, какими бы он нас хотел видеть.

Духовная жизнь, да и просто жизнь всякого нормального человека, требует цельности, она не терпит глумливых интонаций и идиотского хохота. Невозможно дебилизировать людей телевидением и одновременно твердить о каком-то духовном возрождении. Если так дело пойдёт и дальше, то некого будет и возрождать, а в подзабытой дилемме по Достоевскому - кто я: бог или «свинья естественная», выбор окажется практически предрешённым - известные малосимпатичные животные от корыта с отрубями глаза к небу не поднимают уже в силу своих физиологических особенностей. Начавшийся однажды процесс расцерковления, развиваясь, приводит к «расчеловечиванию» общества.

В последние полтора столетия разного рода разделения стали в России идеологическим стандартом. Но всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся в себе, падёт (Лк. 11:17). Не устоит он и тогда, когда не хватает политической и иной воли определиться в своих окончательных целях и задачах. Примечательно, что в недавнем четырёхчасовом общении с народом на повторяющийся вопрос: куда мы движемся, российский премьер-министр так и не дал вразумительного ответа. И не удивительно. В стране в принципе отсутствует стратегия развития. Даже в материальном. Её и не может быть, пока доминирует новая, так называемая, элита, - крайне вороватая человеческая субстанция, кажется, ничего, кроме отвращения, не вызывающая. Для того чтобы это чувство не трансформировалось в реальную угрозу, с подачи этой публики и осуществляется легализация греха и массовое отупление населения. Потребительский гедонизм, по умолчанию приобретающий статус неофициальной идеологии, процессу национального саморазрушения придаёт катастрофический характер. Третий Рим, в отличие от Первого и Второго уходит в небытие, фактически не состоявшись.

Положение меняет к лучшему, парадоксально, - катастрофичность истории и то, что остаётся неизменным - Церковь. Её попытка в середине XVII века кардинально повлиять на общественную и государственную жизнь закончилась, как известно, неудачей. Патриарха Никона не поняли, и это непонимание привело, в конечном итоге, к церковному расколу. В мире, по определению «лежащем во зле» (1Ин. 5:19), по-другому быть и не могло. Мир не захотел быть христоцентричным и если не гонит Церковь, то, презирая ее, пытается в своих целях использовать. Он - при смерти, и уже давно вступил в предапокалиптический период своей истории. Но Церковь, если не спасает народы и государства, всегда спасает каждого отдельного человека (если, конечно, он сам того захочет). Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её (Мф. 16:18), - благодаря Воскресению Христову история не может быть пессимистичной, даже несмотря на свою окончательную катастрофичность.

Она имеет своё завершение, своё «дно». Вопрос заключается лишь в том: на нём ли мы уже находимся?

И.о. благочинного Воскресенского Новоиерусалимского ставропигиального мужского монастыря игумен Даниил (Гридченко)