Многие читатели РЛ наверняка хорошо знают имя отца Владислава Свешникова. В будущем году исполняется 30 лет его иерейского служения, в течение которых были преследования со стороны советских "органов", удаление из Москвы в тверскую глубинку, возвращение в 1990-х в Москву и активная проповедь и церковно-общественная деятельность, преподавательская работа в Московской духовной семинарии и Свято-Тихоновском богословском институте, выступления на радио "Радонеж", участие в работе патриотических движений. В настоящий момент о. Владислав является настоятелем московского храма Трех Святителей на Кулишках и духовным наставником Союза Православных граждан, принимает участие в деятельности движения С.Ю.Глазьева "За достойную жизнь".
Несколько лет назад издательство "Паломник" выпустило в свет его фундаментальную работу "Основы христианской этики". Новая книга о. Владислава названа "Прикосновение веры". Связь с повествованием Евангелия о кровоточивой, прикасающейся к краю ризы Христовой и получающей исцеление по вере, отчетливо прослеживается в тонких, выверенных проповедях и эссе автора, смиренно представляющего свое слово на суд Божий и читателя в свидетельство собственных прикосновений к правде Божией и бытию Церкви.
Сборник поделен на три части и все три дополняют друг друга, характерно передавая образ самого о. Владислава как пастыря-проповедника, религиозного философа и церковно-общественного деятеля. Часть первая, озаглавленная "Торжество Православия", включает тексты некоторых проповедей за богослужением, в основном, имеющие отношение к великопостной части годового круга. От Прощенного Воскресения к Пасхе и Радонице проходит читатель, получая возможность символически пережить Торжество Православия, восходящего, по апостолу Павлу, "от уничижения к славе". Часть вторая, лаконично означенная именем "Строматы" (с греч. - пестрый лоскутный ковер), более созерцательна и имеет форму отдельных философских зарисовок, примеров мировоззренческой и нравственной рефлексии над конкретными понятиями православного учения и событиями окружающей жизни. Некоторые черты сближают тексты о. Владислава с другими работами из наследия русской религиозной мысли - духовными дневниками Ивана Ильина и о. Александра Ельчанинова. Глубокая укорененность в святоотеческой традиции органически дополняется живыми и меткими размышлениями над происходящим, психологически точными портретами современного человека и мира.
Наконец, третий, заключительный раздел "Христианство и служение" объединяет в себе статьи и доклады о. Владислава Свешникова, часть из которых была прочитана на различных форумах и конференциях, печаталась в церковных периодических изданиях, другие же выходят в свет впервые. Во многих затрагивается тема кризиса национальной жизни и существующих общественных движений. Требование формирования консолидирующей силы, "нового ведущего слоя", в рассмотрении автора тесно переплетается с необходимостью глубокого проникновения в духовное содержание национальной истории и идеалов. Увы, пишет автор, "в современной России такой общественной силы нет, потому что нет здорового общества... Национальное бытие - бессодержательно; мировоззренческое пространство наполнено бессмыслицами - антинародно-либеральными, ветхо-коммунистическими или квазипатриотическими. На всей этой чуши ничего дельного не построить. Одни подделки и подмены. Надо выжидать, одновременно действуя..."
В другом месте о. Владислав предельно конкретно и точно указывает на главный недостаток современных патриотов: "сознание их, как и сознание коммунистов, не только прежних, но и нынешних, насквозь идеологично. В идеологии же всегда содержится сухая, волюнтаристская и тоталитарно хватающая живых людей схема. Народным сознанием руководит, хотя и смутное и часто искаженное, но живое мировоззрение".
Именно последнему - построению целостной и пронизанной духовными интенциями системы взглядов на Божий мир и на себя самого - в максимальной мере способствуют проповеди и публицистика о. Владислава. Круг вопросов, поднимаемых сборником "Прикосновение веры" чрезвычайно широк: от толкований теста Св. Писания до современной психологии и политики; от внутренней аскезы до общественного служения. У читателя порой может даже возникнуть ощущение некоторой спонтанности и мозаичности представленных материалов. Отчасти это так, ибо принцип "прикосновений", положенный в основание книги, сам по себе предполагает большую свободу и широту изложения по сравнению с формальным подходом к систематизации. И, тем не менее, при ближайшем знакомстве становится очевидна духовная связанность и фундаментальность всего состава книги, как наглядное отражение качеств мышления самого автора.
От страницы к странице, от раздела к разделу разворачивается масштабный практический образ Православия, церковных понятий и идеалов в их динамическом соотношении с реальностью современного мира и человека. Это можно назвать особым родом катехизиса и методологией введения в ценности православной традиции - не схоластических, где параграф за параграфом излагаются догматы, библейские сюжеты и содержание богослужений, но живо воспринятых христианскими совестью и сознанием и взаимосвязанных в общее целое церковного бытия, миссии спасения и служения в мире. Такой метод одновременно конкретен и убедителен, он, невзирая на некоторый субъективизм трактовок, взывает к опытному воспроизведению читателем уже в собственной жизни. Строгость же мысли, лаконизм главных определений, умение о. Владислава удачно избегать общих мест и возможных уклонений в мечтательность или самооправдания делают прочтение книги серьезной и напряженной работой, а не "благочестиво-приятным досугом".
Слог автора хлесток, слово - решительно и без обиняков. Максимально самокритично разобраться в себе, назвать вещи своими именами значит для о. Владислава половину дела, необходимый залог противоборства греху, недопущения ошибок. Неслучайно, завершающий итог сборнику подводит развернутая, можно даже сказать, программная работа под названием "Цель жизни" - назначение всей книги можно увидеть в том, чтобы вывести читателя к точке максимально заостренной совестной восприимчивости и выбора цели в соответствии с ним. Сама постановка вопроса о цели для православной духовной литературы является необычной и важной. Чаще говорится о "смысле жизни" или о "норме жизни", но "цель жизни" вбирает и то, и другое, представляя собой установку на деятельную и вдохновенную переработку практического материала. "Построить свою жизнь так, чтобы в ней уже здесь, на земле, начал действовать Божественный дар бессмертия. Это прозрение Божественного бытия и есть начинающееся знание Бога. Если оно начинается невоображательным образом, и если создаются все условия, необходимые для такого познавания, оно становится бесконечным, ибо беспределен Сам Бог".
Своеобразен жанр произведений о. Владислава, включенных в сборник. За исключением проповедей из первой части "Торжество Православия", принадлежащих несомненно к образцам традиционной православной гомилетики, два другие раздела весьма необычны и несут на себе несомненный отпечаток русской религиозной и современной экзистенциальной философской мысли; они по-хорошему публицистичны и полемичны, как полемично по существу само современное сознание, определяющее себя посредством множества "за" и "против" в отношении массы разноречивых окружающих явлений. Однако, мудрость и опытность человека старшего поколения надежно оберегают автора от общей раздробленности, впадения в неуместные частности и волюнтаристских оценок. Личная позиция о. Владислава диалектична: он ценит жизнь в ее идеальной основе и в то же самое время не испытывает нужды в искусственно сглаженной, идеализированной картине, не идет мимо проблемных сторон и вопросов, в т.ч. и касающихся неустройств современной церковной жизни.
Вероятно, в силу этого свойства, статьи о. Владислава Свешникова за прошедшие годы по значению своему нередко превосходили рамки обыкновенной публицистики, но представляли своего рода сжатые манифесты по вопросам единства Церкви (деятельность московских либеральных священников Г.Кочеткова и Г.Чистякова), церковно-государственных отношений ("Психология "неосергианства""), движения противников ИНН и др.
И все-таки идейные несогласия, критика и позиционная борьба не увлекают автора, а только представляют предмет его человеческого и пастырского переживания, чувства глубокой ответственности за людей Церкви и происходящее в ней. Предначертанными перед духовным взором при любых обстоятельствах остаются примеры Евангелия и образы святости.
"Блажен тот, - пишет о. Владислав во введении к новой книге, - кто во время земной жизни Спасителя, почуяв своим духом Его животворящую силу, дерзнул прикоснуться хотя бы к краю риз Его в надежде ощутить на себе спасающий ток этой силы; блажен: ибо по его вере животворящая сила Христова даровала ему спасительную жизнь.
Блажен и тот, кто жизненно пребывая в животворящем теле Церкви, глава которой - Христос, смиренно осмеливался касаться духом своей несовершенной, но несомненной веры сокровенных Таин Божественной жизни, и токи Божественной благодати вводили его в мирное творческое лоно вечнующих вдохновений.
Дерзаем и мы, по прямому повелению Христову, не остаться в стороне от этих желанных касаний, и, может быть, предметы, до которых достанет прикосновение нашей немощной веры - в ее интуитивных прозрениях, в рассуждениях верующего ума, в сверхчувственных созерцаниях, - откроют свои подлинные смыслы, порою ясные, а порою потаенные..."
Пожелаем же духовному слову о. Владислава Свешникова и впредь пребывать с нами во всех характерных тревогах и радостях православных в России, при содействии Божием и дальше служить делу церковного русского возрождения.
Несколько лет назад издательство "Паломник" выпустило в свет его фундаментальную работу "Основы христианской этики". Новая книга о. Владислава названа "Прикосновение веры". Связь с повествованием Евангелия о кровоточивой, прикасающейся к краю ризы Христовой и получающей исцеление по вере, отчетливо прослеживается в тонких, выверенных проповедях и эссе автора, смиренно представляющего свое слово на суд Божий и читателя в свидетельство собственных прикосновений к правде Божией и бытию Церкви.
Сборник поделен на три части и все три дополняют друг друга, характерно передавая образ самого о. Владислава как пастыря-проповедника, религиозного философа и церковно-общественного деятеля. Часть первая, озаглавленная "Торжество Православия", включает тексты некоторых проповедей за богослужением, в основном, имеющие отношение к великопостной части годового круга. От Прощенного Воскресения к Пасхе и Радонице проходит читатель, получая возможность символически пережить Торжество Православия, восходящего, по апостолу Павлу, "от уничижения к славе". Часть вторая, лаконично означенная именем "Строматы" (с греч. - пестрый лоскутный ковер), более созерцательна и имеет форму отдельных философских зарисовок, примеров мировоззренческой и нравственной рефлексии над конкретными понятиями православного учения и событиями окружающей жизни. Некоторые черты сближают тексты о. Владислава с другими работами из наследия русской религиозной мысли - духовными дневниками Ивана Ильина и о. Александра Ельчанинова. Глубокая укорененность в святоотеческой традиции органически дополняется живыми и меткими размышлениями над происходящим, психологически точными портретами современного человека и мира.
Наконец, третий, заключительный раздел "Христианство и служение" объединяет в себе статьи и доклады о. Владислава Свешникова, часть из которых была прочитана на различных форумах и конференциях, печаталась в церковных периодических изданиях, другие же выходят в свет впервые. Во многих затрагивается тема кризиса национальной жизни и существующих общественных движений. Требование формирования консолидирующей силы, "нового ведущего слоя", в рассмотрении автора тесно переплетается с необходимостью глубокого проникновения в духовное содержание национальной истории и идеалов. Увы, пишет автор, "в современной России такой общественной силы нет, потому что нет здорового общества... Национальное бытие - бессодержательно; мировоззренческое пространство наполнено бессмыслицами - антинародно-либеральными, ветхо-коммунистическими или квазипатриотическими. На всей этой чуши ничего дельного не построить. Одни подделки и подмены. Надо выжидать, одновременно действуя..."
В другом месте о. Владислав предельно конкретно и точно указывает на главный недостаток современных патриотов: "сознание их, как и сознание коммунистов, не только прежних, но и нынешних, насквозь идеологично. В идеологии же всегда содержится сухая, волюнтаристская и тоталитарно хватающая живых людей схема. Народным сознанием руководит, хотя и смутное и часто искаженное, но живое мировоззрение".
Именно последнему - построению целостной и пронизанной духовными интенциями системы взглядов на Божий мир и на себя самого - в максимальной мере способствуют проповеди и публицистика о. Владислава. Круг вопросов, поднимаемых сборником "Прикосновение веры" чрезвычайно широк: от толкований теста Св. Писания до современной психологии и политики; от внутренней аскезы до общественного служения. У читателя порой может даже возникнуть ощущение некоторой спонтанности и мозаичности представленных материалов. Отчасти это так, ибо принцип "прикосновений", положенный в основание книги, сам по себе предполагает большую свободу и широту изложения по сравнению с формальным подходом к систематизации. И, тем не менее, при ближайшем знакомстве становится очевидна духовная связанность и фундаментальность всего состава книги, как наглядное отражение качеств мышления самого автора.
От страницы к странице, от раздела к разделу разворачивается масштабный практический образ Православия, церковных понятий и идеалов в их динамическом соотношении с реальностью современного мира и человека. Это можно назвать особым родом катехизиса и методологией введения в ценности православной традиции - не схоластических, где параграф за параграфом излагаются догматы, библейские сюжеты и содержание богослужений, но живо воспринятых христианскими совестью и сознанием и взаимосвязанных в общее целое церковного бытия, миссии спасения и служения в мире. Такой метод одновременно конкретен и убедителен, он, невзирая на некоторый субъективизм трактовок, взывает к опытному воспроизведению читателем уже в собственной жизни. Строгость же мысли, лаконизм главных определений, умение о. Владислава удачно избегать общих мест и возможных уклонений в мечтательность или самооправдания делают прочтение книги серьезной и напряженной работой, а не "благочестиво-приятным досугом".
Слог автора хлесток, слово - решительно и без обиняков. Максимально самокритично разобраться в себе, назвать вещи своими именами значит для о. Владислава половину дела, необходимый залог противоборства греху, недопущения ошибок. Неслучайно, завершающий итог сборнику подводит развернутая, можно даже сказать, программная работа под названием "Цель жизни" - назначение всей книги можно увидеть в том, чтобы вывести читателя к точке максимально заостренной совестной восприимчивости и выбора цели в соответствии с ним. Сама постановка вопроса о цели для православной духовной литературы является необычной и важной. Чаще говорится о "смысле жизни" или о "норме жизни", но "цель жизни" вбирает и то, и другое, представляя собой установку на деятельную и вдохновенную переработку практического материала. "Построить свою жизнь так, чтобы в ней уже здесь, на земле, начал действовать Божественный дар бессмертия. Это прозрение Божественного бытия и есть начинающееся знание Бога. Если оно начинается невоображательным образом, и если создаются все условия, необходимые для такого познавания, оно становится бесконечным, ибо беспределен Сам Бог".
Своеобразен жанр произведений о. Владислава, включенных в сборник. За исключением проповедей из первой части "Торжество Православия", принадлежащих несомненно к образцам традиционной православной гомилетики, два другие раздела весьма необычны и несут на себе несомненный отпечаток русской религиозной и современной экзистенциальной философской мысли; они по-хорошему публицистичны и полемичны, как полемично по существу само современное сознание, определяющее себя посредством множества "за" и "против" в отношении массы разноречивых окружающих явлений. Однако, мудрость и опытность человека старшего поколения надежно оберегают автора от общей раздробленности, впадения в неуместные частности и волюнтаристских оценок. Личная позиция о. Владислава диалектична: он ценит жизнь в ее идеальной основе и в то же самое время не испытывает нужды в искусственно сглаженной, идеализированной картине, не идет мимо проблемных сторон и вопросов, в т.ч. и касающихся неустройств современной церковной жизни.
Вероятно, в силу этого свойства, статьи о. Владислава Свешникова за прошедшие годы по значению своему нередко превосходили рамки обыкновенной публицистики, но представляли своего рода сжатые манифесты по вопросам единства Церкви (деятельность московских либеральных священников Г.Кочеткова и Г.Чистякова), церковно-государственных отношений ("Психология "неосергианства""), движения противников ИНН и др.
И все-таки идейные несогласия, критика и позиционная борьба не увлекают автора, а только представляют предмет его человеческого и пастырского переживания, чувства глубокой ответственности за людей Церкви и происходящее в ней. Предначертанными перед духовным взором при любых обстоятельствах остаются примеры Евангелия и образы святости.
"Блажен тот, - пишет о. Владислав во введении к новой книге, - кто во время земной жизни Спасителя, почуяв своим духом Его животворящую силу, дерзнул прикоснуться хотя бы к краю риз Его в надежде ощутить на себе спасающий ток этой силы; блажен: ибо по его вере животворящая сила Христова даровала ему спасительную жизнь.
Блажен и тот, кто жизненно пребывая в животворящем теле Церкви, глава которой - Христос, смиренно осмеливался касаться духом своей несовершенной, но несомненной веры сокровенных Таин Божественной жизни, и токи Божественной благодати вводили его в мирное творческое лоно вечнующих вдохновений.
Дерзаем и мы, по прямому повелению Христову, не остаться в стороне от этих желанных касаний, и, может быть, предметы, до которых достанет прикосновение нашей немощной веры - в ее интуитивных прозрениях, в рассуждениях верующего ума, в сверхчувственных созерцаниях, - откроют свои подлинные смыслы, порою ясные, а порою потаенные..."
Пожелаем же духовному слову о. Владислава Свешникова и впредь пребывать с нами во всех характерных тревогах и радостях православных в России, при содействии Божием и дальше служить делу церковного русского возрождения.
