Правовое государство и христианство

На «Русской народной линии» опубликована статья Евгения Чернышева «Правовое общество - это уклонение от Христа», суть которой сводится к тезису о том, что правовое устройство государства подразумевает диктатуру человеческого закона, отрицающего Закон Божий.

Автор объясняет неприятие концепции правового государства тем, что право - явление архаичное, в крайнем случае - ветхозаветное и противопоставляет праву евангельские и в целом, новозаветные принципы. Однако упускается из вида то обстоятельство, о котором свидетельствует вся история права. А именно: право становится наиболее развитым, а государство правовым именно в эпоху Римской империи, и, следовательно, в эпоху христианства.

Право и христианство во многом существуют и развиваются как две самостоятельной части единого целого - Империи, которая ассоциируется с порядком, с формой бытия. Знаменитая формула Империи, выраженная св. благ. императором Юстинианом звучит: «единое государство, единая вера, единый закон» послужила грандиозным толчком в развитии правовой культуры, кодификации, и в целом концепции правового государства. Крупнейший византинист, историк А.А.Васильев так охарактеризовал правовую политику императора: «гигантское законодательное творение VI века имеет всемирное непреходящее значение. Свод законов Юстиниана сохранил нам римское право, вписавшее существенные принципы того права, которое управляет современными нам обществами».

Римская правовая империя и христианство, совпадающие даже хронологически по периоду основания, приходят на смену нормам и институтам архаичного общества. В архаичном обществе нет правопорядка, потому что там нет Империи, но есть хаос, насилие и демократия (безначалие). Христианская же цивилизация - это цивилизация права.

В рождественской стихире говорится «Августу eдиноначальствующу на земли, многоначалие человеков преста: и Тебе вочеловечшуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися. под eдинем царством мирским гради быша, И во eдино владычество Божества языцы вероваша», означающей, что когда Август стал единовластным на земле, прекратилось многовластие среди людей; и с вочеловечением Христа от Девы Марии идольское многобожие упразднилось. Одному мирскому царству подчинились страны, и в единое владычество Божества уверовали все племена и народы. Переписаны были народы по указу Кесаря. Когда родился Христос, в Империи царили мир и благоденствие (что указывало на идеальную цель права).

Один из идеологов Империи Данте Алигьери в трактате «Монархия» указывал, что империя Римская рождается из источника благочестия и связана именно с Рождеством Спасителя, и, следовательно, власть ее - власть права. Он говорит, что если Римская империя существовала не по праву, Христос, родившись, совершил бы несправедливость, но Христос, как свидетельствует летописец его Лука, соизволил родиться от Девы Марии в дни, когда было обнародовано повеление римской власти, дабы при этой исключительной переписи рода человеческого Сын Божий, став человеком, был записан как человек; а это и значило соблюсти правовое установление.

В дальнейшем, в тексте Нового Завета мы встречает фразу Спасителя «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Евангелие от Матфея 5:17).

То есть, у Христа ни в чем нет противостояния правопорядку, ни государственному, ни религиозному.

Апостол Павел в период своей проповеди также показал высокий уровень своего правосознания. Он точно знает все права и преимущества своего статуса римского гражданина, это хорошо заметно при чтении Деяний. И он не только не отказывался от права, но, напротив, очень умело им пользовался, предотвращая с его помощью опасность, угрожавшую его проповеди и его личной неприкосновенности, и не упуская даже случая подчеркнуть, что он пользуется не только правами, но и преимуществами.

«Темничный страж объявил Павлу: воеводы прислали отпустить вас: итак, выйдите теперь и идите с миром. Но Павел сказал им: нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? Нет, пусть придут и сами выведут нас. Городские служители пересказали сии слова воеводам, и те испугались, услышав, что это Римские граждане. И, пришедши, извинились перед ними и, выведши, просили удалиться из города» (Деян. 16:36-39).

«Когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда? Услышав это, сотник подошел и донес тысяченачальнику, говоря: смотри, что ты хочешь делать? Этот человек Римский гражданин. Тогда тысяченачальник, подошедши к нему, сказал: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. Тысяченачальник ответствовал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем» (Деян. 22:25-28).

Апостол не пропускал без протеста и процессуальные нарушения. Первосвященнику Анании он сказал: «ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня» (Деян. 23:3). Он затеял спор о подсудности, отвел иудейский суд как недопустимый и требовал суда Кесарева: «я стою перед судом Кесаревым, где мне и следует быть судиму. Требую суда Кесарева» (Деян. 25:10, 11).

Что касается критикуемого сегодня положения «разрешено всё, что не запрещено законом», то следует отметить, что подобная конструкция не умаляет ценность права как такового. Ведь здесь критерием является закон, иными словами - то, что запрещено законом - не разрешено. Никто не мешает расширить в законе перечень того, что запрещено. Также необходимо помнить еще один современный ограничительный общеправовой принцип нормативной регуляции: «свобода человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека», который прямо связан с христианским правилом «итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Евангелие от Матфея 7:12).

Этот перечень можно продолжить, но и названные примеры достаточно демонстрируют связи права и христианства, что говорит о необходимости более трезвого подхода к правопониманию, основанного в том числе на апостольской традиции.