Минздрав противоречит президенту России. Винотерапия в Ялте – нарушение закона или традиция. Сравнение условий виноделия в России и на Украине. Для чего акционируют Массандру.
О том, что выиграли отечественные виноделы от возвращения в состав Российской Федерации рассказал обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову:
Валентин Филиппов: Олег, здравствуйте.
Олег Царев: Здравствуйте, Валентин.
Меня пригласили в одно популярное крымское телешоу с вопросом «Как вы прокомментируете приватизацию Массандры?». Я отвечаю: «Я готов прокомментировать. Может, моя точка зрения несколько отличается от генеральной линии». В результате меня так и не включили в телепередачу, так что, Валентин, надежда только на Политнавигатор.
Валентин Филиппов: ПолитНавигатор готов предоставить вам площадку для озвучивания Вашей точки зрения.
Олег Царев: Эта тема действительно очень многих волнует. Мне тема виноделия близка. В Верховной Раде Украины я был членом комитета по налоговой политике.
И в свое время, когда делали Налоговый кодекс, министерство финансов вышло с инициативой резко поднять акцизы на виноделие. Ко мне подошли руководители ассоциаций виноделов, говорят: «Олег Анатольевич, только Вы нам сможете помочь». И рассказали о вечной, непрекращающейся войне между водочниками и виноделами – чем больше люди пьют водки, тем меньше пьют вина, и наоборот. И все время идет борьба за рынок.
Ассоциация водочников собрала очень приличные деньги, ее руководитель Черняк обратился в Министерство финансов, в результате министерство выходит с категорическим требованием поднять акцизы на вино, в СМИ проводят кампанию, что на Украине льют шмурдяки – народ травится.
Со всеми переговорили, руководители фракций и спикер были готовы поддерживать эти инициативы. Но реально производство вина – это сельское хозяйство. Это сложный бизнес, низкорентабельный, и сравниться по лоббизму с водочниками совершенно невозможно.
Я переговорил с депутатами моего комитета, они однозначно меня поддержали. Я сходил в агентство, которое пишет «Научно-экспертные выводы», объяснял. Эксперты написали разгромный вывод на законопроект Министерства финансов.
И когда пришёл докладывать зам. министра финансов в наш комитет, я вел это заседание. Я его послушал, потом начал выступать Черняк. Я ему говорю: «Водка «Хортица», судя по вашей налоговой декларации, вообще не платит НДС. Но даже если бы вы работали по нулям по прибыли, у вас есть себестоимость плюс акциз, и, как минимум, с акциза вы должны платить НДС, для того, чтобы продавать хотя бы на нулевой рентабельности. Если бы вы платили, это были бы сотни миллионов долларов. А вы платите ноль и на протяжении не одного года. Поэтому, – говорю, – вы присядьте, а мы попросим налоговую разобраться с вашим налогообложением».
Комитет поддержал меня, потом я переговорил с крымскими депутатами и переговорил с украинскими националистами. Я специально докладывал этот законопроект на украинском языке: «Товаришi, село гине! (пропадает)». Говорю, вспомните – как Чернобыль – так красное вино, а тут мы хотим фактически запретить вино и виноделие на Украине. Меня поддержали руховцы, меня поддержали крымские депутаты, поддержал весь зал.
И, несмотря на мнение руководителей фракций, спикера и правительства о нехватке денег в бюджете, я говорил о том, что в большинстве цивилизованных стран сухое вино считается безакцизным товаром, вообще не клеится акцизная марка, в результате вино вытесняет рынок крепкого алкоголя, и люди пьют вино, и не пьют крепкие напитки, и меньше алкоголизма.
Да и вообще нужно разрешить в санаториях продажу столового вина. Что это такое? У нас всю жизнь в Крыму лечили вином. Говорю – ну почему в санатории Верховной Рады в Нижней Ореанде сухое вино на завтрак, на обед, пожалуйста, приходи – бери, хотя это грубо противоречит действующему законодательству. А обычные украинцы не могут этого себе позволить. И зал меня поддержал.
И те люди, которые всегда были моими политическими противники, и мои однопартийцы потом тоже, и очень много крымчан, они были регионалами, говорили, чтобы сделать как в Европе – убрать акциз с сухого вина, разрешить вино продавать везде, там же, где продается пиво…
Мы первое чтение прошли, и сразу же люди – давайте голосовать во втором чтении после перерыва. Подбегает ко мне в перерыве руководитель ассоциации виноделов и говорит: «Олег Анатольевич, нельзя, нельзя снимать акцизную марку». Я говорю: «Почему? Во всем цивилизованном мире …». «Нельзя, – говорит. – Сколько стоит виноград во время уборки в Чили?». Я отвечаю – 10 центов за килограмм. – «Вот. А в Крыму совсем другие цены. Почем стоит в Испании литр сухого вина в супермаркете, в розницу?». Говорю: «Ну, один доллар или евро». Они говорят: «Мы не сможем конкурировать. Как только мы снимем акцизную марку, мы убираем административные преграды, и на наш рынок поступит столько импортного алкоголя, что мы просто погибнем».
И я выхожу на трибуну во втором чтении и говорю: «Знаете, ну давайте уж так сильно не рубить с плеча. Все-таки правительство предлагает…. У меня есть предложение. Давайте вместо того, чтобы поднять акцизы, снизим их раз в 10. И все: «Давайте! Давайте!».
И мы делаем акциз в одну десятую от стоимости акцизной марки, которая наклеивалась на бутылку вина. И проголосовали. И разрешили продажу алкоголя без лицензии. Разрешили отпуск и продажу в санаториях. Это все было в моем законопроекте, который фактически тогда спас виноделие и дал ему вторую жизнь на Украине.
Валентин Филиппов: А вот вторая жизнь в России? Я вот заметил, на самом деле, ещё в 2014-м году вино достаточно свободно продавалось. Стояли какие-то будки фирменные от той же Массандры. И там на разлив это вино … и туристы были довольны, и выгодно было.
Олег Царев: Когда Владимир Владимирович в первый раз приехал в Крым и ему задали вопрос крымчане, он на камеру сказал – надо разрешить винотерапию. Надо разрешить продажу вина в санаториях, потому что это было в Украине, и это правильно. Со времен царя лечили в Крыму вином и действительно было лечение, лейб-доктор, царский доктор Боткин лечил. Была виноградная диета месячная. Можно было принимать только сухое вино и виноград. И каждый день нужно было проходить по Боткинской тропе.
И ранние стадии туберкулеза проходили. К сожалению, Владимир Владимирович сказал, но ничего не делалось. Я обзвонил знакомых депутатов Государственной Думы Российской Федерации, у меня очень много друзей, обзвонил крымских депутатов. Они подняли этот вопрос в Государственной Думе. Минздрав им ответил: «Да, мы слышали, что Владимир Владимирович об этом говорил, но мы считаем, что это неверно».
Валентин Филиппов: То есть, Минздрав сказал, что Владимир Владимирович сказал неверно.
Олег Царев: Да. То есть «мы – Минздрав – категорически возражаем». После этого я попросил сенаторов из Совета Федерации, они подняли ещё раз этот вопрос, вызвали министерство здравоохранения, ничего не получилось, Минздрав стоял жестко на своих позициях. Поэтому с приходом Российской Федерации винотерапия в Крыму запрещена, вне закона.
Валентин Филиппов: То есть, оказывается, когда я «лечился», заходя в санаторий – это я нарушал законодательство.
Олег Царев: Вот. А в Украине с того времени я курировал виноделов. Я следил за тем, чтобы все изменения, которые мы проголосовали, попадали в Налоговый кодекс. Менялись правительства, менялось законодательство, мы, тем не менее, оставляли льготный режим для виноделов.
И тогда я много раз слышал о Массандре. Я никогда до референдума не встречался с Бойко Николаем Константиновичем, директором Массандры. Но все виноделы, с которыми я общался … и с ассоциацией виноделов … все говорили о том, что это легендарная личность, герой Украины. Массандра – очень прибыльное предприятие.
Бойко добился того, что предприятие платит все налоги. Платят гигантские налоги, и при этом сумасшедшая прибыль, и Массандра гремела на всех выставках. Во многом благодаря генеральному директору Бойко предприятие не разворовали.
Насколько я следил в СМИ, Бойко Николай Константинович после присоединения к России был лишен звания героя Украины решением Совета Национальной Безопасности, поскольку он горячо приветствовал приход референдума и, возможно, даже каким-то образом участвовал в крымских событиях.
Встретился я с ним где-то уже в 2017-м году. Встретился – такой, знаете, высокий крепкий старик лет 70. У него ладонь шире моей, крепкое рукопожатие. Он как живая реклама – пейте вино, и будете здоровы.
К сожалению, в жизни у него после референдума не все было хорошо. Как он рассказал, произошла удивительная вещь, каким-то образом Массандру включили в состав предприятий, входящих в управление делами президента. Хотя где президент – а где производство алкоголя? И его пригласили, и сказали, что надо отдать поле, которое находилось рядом, по-моему, если я ничего не путаю, рядом с «Мрией». Герман Греф хотел расширять «Мрию», коттеджи расширять, свою зону отдыха.
И он говорит: «Ну, я, естественно, отказал. Понимаешь, Олег, вот я 30 лет занимаюсь виноделием, у нас, (если я правильно запомнил его слова) 20 000 га земли. Каждая сотка земли от 10 000 до 50 000 долларов минимум, потому что зачастую прямо на берегу моря находятся эти поля. У Массандры основная специализация на сладких крепких винах. И благодаря уникальному расположению, благодаря солнцу, морю, получалось большое количество сахара в винограде, и мы умудрялись делать удивительные сладкие вина … фирменная бутылка могла продаваться на аукционе и за 50 000 долларов, и выше, потому что вот такое уникальное место, и нигде на земном шаре таких мест нет».
Не знаю, насколько он прав, я был и в Новой Зеландии, и в Австралии, и в Мексике, и мне кажется, что есть очень много разных мест с уникальным видом климата, но он считал так.
«Понимаешь, – говорил, – был Ющенко, был Янукович. Не было такого президента, чтобы ко мне не приезжали и не просили отдать какое-нибудь поле и говорили, что это же всего лишь одно поле. Но если бы я отдал хоть одно, это бы все покатилось».
В результате старика уволили, коллектив некоторое время выходил с протестами, на него открыто два уголовных дела. Предприятие, по-моему, стало не таким прибыльным, как оно было при Бойко, и сейчас проходит его акционирование. Но акционирование – это значит, что оно уйдет в частные руки.
Валентин Филиппов: Не, ну не обязательно. Оно может быть акционерным обществом, но контрольный пакет может оставаться в управлении делами президента.
Олег Царев: Скажем так, после того, как оно становится акционерным обществом, то дальше уже оно считается приватизированным, оно уже де-юре считается частным. И де-юре частным, и де-факто, потому что теперь можно продать любой пакет.
Мне Николай Константинович очень симпатичен, потому что это такой вот человек-глыба, человек-эпоха, ушел человек – ушла эпоха. Но, с другой стороны, как человек, который каким-то образом имел к отношение к виноделию, хочу сказать, что сейчас открыто очень много частных виноградников, завезены очень хорошие новые сорта, и виноград и сухое вино из этого винограда получается очень неплохое. Сорта винограда не менялись со времен Голицына, в этом есть свои плюсы и свои минусы.
В России другое законодательство, здесь все очень четко, жестко регламентировано: это нельзя, это нельзя, на это надо получить разрешение.
Валентин Филиппов: Да, но при этом Греф может сказать: «Дайте мне этот участок земли».
Олег Царев: И нельзя отказать.
Валентин Филиппов: Ну, почему нельзя?
Олег Царев: Можно. Вот Бойко отказал.
Но я к тому, что последний закон о виноделии здесь принят просто уникальный. Если мы на Украине пошли тогда путем кардинального снижения акциза, то здесь акциз на вина не снизили, он достаточно высокий, но здесь государство полностью компенсирует предприятиям, возвращает им этот акциз.
Валентин Филиппов: Ого!
Олег Царев: Де-юре Россия выполняет все требования ВТО. То есть, для зарубежных поставщиков такие же условия, как для российских. Но путем прямой дотации создает для своих виноделов льготные условия. В политике как в жизни – не бывает чисто белого и чисто черного…
Валентин Филиппов: Ну да.
Олег Царев: Ну а что касается Бойко, то я бы хотел, конечно, чтоб его вернули, закрыли уголовные дела, поскольку, когда я с ним встречался в 2017-ом году, его к себе пригласили молдавские виноделы, и он там делал Массандру без Массандры – делал неплохие молдавские вина, меня угощал.
Валентин Филиппов: Ну, а что вот сейчас происходит, что это будет? Вот сейчас акционируют они Массандру, и что? То есть, все это из-за участка земли, как пишут в интернете, или мы что-то путаем?
Олег Царев: Насколько я понимаю, земли у Массандры уже гораздо меньше, чем было когда-то при Украине. В интернете пишут разные цифры. Поскольку я сам не видел все эти документы, то озвучивать их не буду.
Валентин Филиппов: А по слухам, эта земли уходит под застройку, или же это частные виноградники появляются? Ну, какие-то предприятия-дочки?
Олег Царев: Мне сложно об этом говорить. Но виноделие в России развивается по-другому, и виноделы чувствуют себя в России комфортно.
Забавная ситуация получилась с виноделами. Когда начался майдан, они, как практически весь средний бизнес, поддержали майдан. Я не знаю ни одного владельца винзавода, который бы не поддержал тогда майдан.
Валентин Филиппов: Водочные заводы себя повели по-другому?
Олег Царев: Не знаю, не знаю. Хортица там чувствует себя очень хорошо. Черняк был тоже среди тех, кто поддержал майдан.
Они помогали, они привозили продукты на майдан, они участвовали, митинговали, ходили с флагами. У некоторых винзаводы на территории Украины, а у некоторых оказались в Крыму. И вот те, у кого оказались в Крыму сейчас не могут нарадоваться. Потому что рынок большой …
Валентин Филиппов: То есть, они ходили на майдан, но теперь у них заводы в Крыму, и им хорошо?
Олег Царев: Дотации от государства серьезные, на посадку винограда и возврат акциза, и все остальное. Бизнес развивается гораздо сильнее и активнее, чем это было при Украине.
Валентин Филиппов: И, согласитесь, если бы не майдан, на который они вышли, этого бы всего у них не было.
Олег Царев: Этого бы всего у них не было.
Валентин Филиппов: Они выиграли. Ну, хорошо. Я так чуть-чуть стал понимать, что с вином происходит, я больше водкой интересуюсь, но вы меня переубедили. Я буду пробовать интересоваться вином.
