Ситуация в Нагорном Карабахе и вокруг него продолжает драматически меняться, при этом неизменным остается ее статус как главной геополитической проблемы если не мира, то Евразии здесь и сейчас.
На относительно небольшом гористом участке земли зримо и незримо сплетаются чуть ли не все интриги и противоречия региональных и мировых держав.
Несколько дней назад я опубликовал статью «Карабах: генеральная репетиция большой войны?», в которой постарался вкратце дать свое видение проблемы.
Тезисно:
- Атака на Карабах – результат сочетания реваншистских настроений Алиева-младшего и амбиций Эрдогана по созданию если не традиционной империи, то зоны преимущественных интересов от Крыма до Северной Африки.
- Эксперты пытаются рассмотреть роль и место США в происходящем. Небезосновательно – как известно, у американцев есть внутренние дела во всех уголках света. Но говорить о неких абстрактных «США» сейчас не совсем корректно – демократы и республиканцы находятся в состоянии холодной гражданской войны, и по внешнеполитическим вопросам их мнения тоже часто противоположны.
- В последние четыре десятилетия так повелось, что республиканцы чаще занимали скорее протурецкую позицию,демократы же – проармянскую и критичную к Турции, а опосредованно – и к Азербайжану (во многом благодаря мощным усилиям армянского лобби). Конечно, эта очень условная и упрощенная закономерность имела множество нюансов и исключений. Одним из таких исключений с самого начала обещал быть Трамп – хотя бы потому, что он вообще обещал ломать любые закономерности.
- В итоге, опять же не без нюансов, так и случилось – отношения Вашингтона и Анкары достигли не сказать низшей, но очень низкой точки.
- Когда к власти в Армении пришел Пашинян, порой чуть несколько преувеличенно, но и не беспочвенно считавшийся человеком, близким к соросовским структурам, и не совсем внятно высказывавшийся по карабахской проблеме, сложилось впечатление о нем как об инструменте американской элиты по урегулированию армяно-азербайджанских противоречий в «кэмп-дэвидском» русле.
То есть – обе стороны по итогам урегулирования становятся/остаются благодарными союзниками США, при этом уступки и издержки становятся преимущественным уделом одной из них (Армении; сейчас примерно по такому же сценарию идет сербско-косовский «мирный процесс»). «Американские элиты» следовало понимать именно двухпартийно, ведь советником Трампа по национальной безопасности как раз накануне армянской «революции достоинства» стал Джон Болтон, известный своей протурецко-проазербайджанской позицией и твердой уверенностью в необходимости карабахского урегулирования за армянский счет.
- В итоге Болтон перегнул палку – посетив Ереван, он грубо и откровенно призывал хозяев к «сдаче» Карабаха, отказу от союза с Россией, присоединению к санкциям против Ирана и покупке американского оружия вместо российского. Седоусого «ястреба» в сентябре 2019-го уволили как раз накануне очередного ухудшения американо-турецких отношений (хотя и его отношения с Эрдоганом не были безоблачными). Сей факт, как и появившиеся трещины в отношениях между Пашиняном и соросовскими структурами (из последнего – лично Сорос остался недоволен пашиняновским поздравительным посланием Лукашенко после белорусских выборов), намекал на возможность взаимопонимания Пашиняна и конкретно трамповской части элиты и дипломатического корпуса уже не на почве уступок Азербайджану, а наоборот.Тем более общественное мнение Армении заставило ее премьера занять едва ли не более «ястребиную» позицию, чем у предшественников.
- Но это взаимопонимание оказалось явно недостаточным, и после очередного пограничного обострения в июле Пашинян начал обратный дрейфв сторону «многовекторности» и даже ее скорее пророссийской версии. Буквально накануне сентябрьской эскалации он заявил: «Россия – союзник, США и ЕС – партнеры».
- Учитывая, что Байден относится к Эрдогану еще хуже, чем Трамп, причемнеприязнь имеет идеологический оттенок, можно говорить о новом консенсусе демократов и республиканцев по текущей ситуации в Карабахе. Обе группы за то, чтобы Турция измотала себя в очередной авантюре и ухудшила свою международную репутацию, обе за то, чтобы потрепать и Пашиняна (республиканцы потому что чужой, демократы потому что свой, но неверный, и для обеих партий он излишне «многовекторный»), обе за то, чтобы Россия при любом ходе и исходе конфликта быстро или чуть замедленно потеряла остатки влияния на Кавказе.
- Соответственно, России, и так уже это влияние под руководством глубоко антинациональной «элиты» почти утерявшей ивынужденной лавировать между Арменией как союзником и Азербайджаном как партнером (да и Турция, как известно, «партнер», недавно фактически отказавшийся от российского газа), может лишь уповать на «чуть замедленно». То есть на нынешний сценарий без переноса боевых действий на территорию «большой» Армении и открытого включения в дело Турции. В противном случае придется выбирать уже между капитуляцией и войной.
Ни одно из этих соображений силы не утратило. Но постоянно появляются новые вводные, вроде совместного заявления Путина, Трампа и Макрона, конкретизации позиции Ирана или – неожиданно – введения Саудовской Аравией эмбарго на турецкие товары.
Попробуем разобраться в новой сумме данных.
Иран, явно ужесточивший свою позиции с просто тревожного нейтралитета до нейтралитета,отчетливо недружелюбного азербайджанско-турецкому альянсу, в общем-то ведет себя так, как и можно было изначально предполагать. Он – давний стратегический партнер Армении, и сей факт столь же давно вызывает отторжение у геополитических оппонентов ИРИ.
Еще в 1992-м, когда взаимодействие только-только зарождалось, известный эксперт и бывший высокопоставленный сотрудник ГосДепа США Пол Гобл опубликовал план армяно-азербайджанского размена территориями, который лишил бы Иран и Армению сухопутной границы, создал бы связность между Турцией и Азербайджаном, снял бы лишние препятствия на пути выгодных Западу среднеазиатско-каспийско-кавказско-европейских энергетических коридоров.
Турция на тот момент благожелательно рассматривалась американской администрацией Буща-старшего как претендент на роль регионального «вахтера». Впрочем, в октябре того же 1992-го Конгресс США, в первую очередь благодаря усилиям демократов и персонально небезызвестного Д.Керри, принял «поправку 907» о запрете на оказание помощи Азербайджану.
Но сейчас, думается, карабахская бойня касается Ирана не только как регионального игрока.
Вспомним первые числа бурного 2020-го. А стартовал он, напомню, с убийствами американцами генерала Сулеймани. Много говорилось о том, что покойный досаждал Вашингтону своей кипучей ближневосточной деятельностью, а последней каплей стало его якобы участие в подготовке атак толпы на американское посольство в Багдаде.
Меньше и как-то вполголоса обсуждали его ключевую роль в укреплении сотрудничества между Тегераном и Пекином, особенно сотрудничества теневого.
В июле же, как раз незадолго до предыдущего армяно-азербайджанского обострения, стало известно о подготовке Китаем и Ираном документа под названием «Комплексный план сотрудничества». Документ этот предполагает такую степень экономического, инфраструктурно-логистического, топливно-энергетического, да и военного сотрудничества, что Иран фактически приобретает относительно Китая статус, схожий с азербайджанским относительно Турции.
Заговорили даже о «колонизации» исламской республики Поднебесной, причем в такого рода оценках сошлись живущий в США сын шаха Резы Пехлеви (тут все логично)…и бывший иранский президент Ахмадинежад.
Несмотря на то, что Байден считается более приемлемым для Китая кандидатом в президенты, стратегически можно наблюдать консенсус между демократами и республиканцами по поводу укрощения главного мирового конкурента;разногласие лишь в том, какими методами и в интересах чьего политического проекта укрощать.
Поэтому неудивительно, что аналогичный консенсус есть и в отношении Турции, на радость большинству сегментов американской элиты поджигающей приграничье Ирана и показывающей себя агрессором. Ущерб и иранцам, и туркам, и китайцам. И, кстати, китайско-турецкому сотрудничеству тоже – недаром несколько месяцев назад американский Институт Ближнего Востока опубликовал доклад, согласно которому влияние Китая на Турцию после пандемии COVID-19 должно возрасти.
Про ирано-турецкие отношения, которые в ряде аспектов достигли уровня, позволявшего иным наблюдателям расценивать их как «ось», даже говорить не приходится.
Кстати, именно в районе «оси» Анкара-Тегеран следует искать ответ на вопрос о внезапном саудовском эмбарго на турецкие товары, совпавшем с кавказскими боевыми действиями.
Это при том, что Саудовская Аравия, как и Пакистан, в знак солидарности с Турцией и Азербайджаном не признает Армению! Но Пакистан в эти дни поддержал Алиева с Эрдоганом, а саудовцы – нет. Это, конечно, не знак благосклонности Ирану. Наоборот, это месть Турции за то, что она слишком сблизилась с Ираном, и клин, вбиваемый между пусть не союзниками, но во многом единомышленниками.
Кстати, нестандартные саудовские жесты в отношении Турции имели место и раньше. Например, полтора года назад в ереванской газете «Аравот» появилась информация о готовности королевства финансово помочь принятию Конгрессом США резолюции о геноциде армян.
Это сочли местью Эр-Рияда за турецкую позицию по убийству журналиста Джамаля Хашогги на территории саудовского консульства в Стамбуле. А несколько дней назад влиятельнейшая арабская международная газета Asharq Al-Awsat, прямо связанная с саудовской правящей династией, опубликовала статью «Кто оживил безумие в Нагорном Карабахе» с критикой Анкары и вот такими интересными пассажами:
«Нагорный Карабах — это регион на азербайджанской территории, и большинство его жителей составляют армяне, чьи права были попраны Османской империей до поражения в Первой мировой войне. Турки устроили геноцид армян, но отрицают это, несмотря на доказательства и признание исторического факта многими странами».
Нужно ли говорить, что и сближение Израиля с монархиями Персидского залива не лишено связи с анализируемым нами сюжетом? Вернее – мозаикой сюжетов.
К слову, позиция Израиля сама по себе тоже весьма занятна.
Еще в 1990-х сформировался стратегический альянс израильтян с азербайджанцами, направленный на создание противовеса партнерству Армении и Ирана. Данный альянс пережил даже резкое ухудшение отношений Израиля с другим азербайджанским союзником, Турцией, произошедшее десять лет назад.
Сближал два государства и упорный отказ Тель-Авива (автор считает столицей Израиля именно его) от признания геноцида армян – дескать, настоящий геноцид в мировой истории был лишь один, и это, понятно, холокост.
С некоторых пор ситуация вроде бы стала меняться. Все громче в израильском обществе и политическом классе стали раздаваться голоса о циничности и неприемлемости подхода «лишь один геноцид в истории».
Израиль с Арменией договорились о повышении уровня дипломатических отношений до обмена посольствами, что, кстати, вызвало неудовольствие Ирана. К тому же еще на несколько отметок просели израильско-турецкие отношения – и ввиду средиземноморского энергетического противоборства, где Израиль вместе с Грецией и Кипром входит в противостоящую туркам коалицию, и по причине резко отрицательного отношения Анкары к примирению Израиля с монархиями Залива.
Казалось, все эти факторы вполне могут повлиять на восприятие еврейским государством карабахского конфликта.
Что же на деле? Израильский официоз отказывается внятно комментировать военные действия.
При этом – секрет Полишинеля – военные поставки Азербайджану продолжились идаже интенсифицировались, из-за чего только что отправленный в Израиль армянский посол был отозван домой «для консультаций». Открыто поддерживают режим Алиева многие влиятельные израильские политики, например, Авигдор Либерман.
Зато не преподнесла сенсации и почти полностью приняла сторону Армении (точнее, сторону «анти-Турции») Франция.
Брюссельские евробюрократические структуры явно, но более-менее сдержанно недовольны Анкарой – и Пашинян пытается разжечь это недовольство сильнее, декларируя, что «если турок не остановить в Карабахе, они окажутся под стенами Вены» (напоминание о том, как они реально оказались у стен австрийской столицы в 1683 г.).
Зато Эммануэль Макрон, не чуждый наполеоновских амбиций, считающий турецкого лидера конкурентом на персональном уровне и вступивший с ним в конфронтацию на средиземноморско-ближневосточном участке, уже сейчас фактически заявил « иду на вы». Отсюда и заявление французского президента о доказанном участии в боях исламистов из Турции, и совместное заявление с Трампом и Путиным.
К нему в итоге присоединилась и Ангела Меркель, наладившая хрупкий контакт с Эрдоганом и пытавшаяся парить над схваткой.
Это заявление уже сочли примером то ли конструктивной совместной дипломатии в общем и целом конкурирующих держав, то ли вообще зачатком некоей антитурецкой коалиции.
Ваш покорный слуга, замечу, еще в 2016 г. допускал возможность смычки ЕС, США и РФ в деле укрощения Эрдогана. Но сейчас перед нами чуть другое.Даже не полноценная совместная дипломатическая кампания. Перед нами лишь соприкосновение Вашингтона, Парижа и Москвы даже не в одном вопросе, а в одной из точек траектории вопроса. Францию и в первую очередь США устроит как быстрое примирение сторон (Эрдоган уронит свой авторитет и укоротит амбиции, важные плюсы для США - ирано-турецкие отношения в любом случае понесут урон, Тегерану и оппозиционным группам внутри иранской элиты будут посланы неочевидные обывателю, но считываемые адресатами сигналы, Россия успеет лишний раз показать свою уязвимость), так и затягивание конфликта (обескровливание Эрдогана, масса поводов обложить его санкциями, критическое расхождение Турции с Ираном, дополнительная и желанная американцами проблематизация всех иранских проектов, окончательное репутационное уязвление России).
Для России же примирение – не минимум, а максимум мечтаний, сохранение конфликта на сегодняшнем уровне – лучшее из зол, его развитие – ночной кошмар.
Нет, Карабах все равно не главная мировая проблема. Однако в мире-2020, где одновременно с суровыми коронавирусными барьерами достигла пика взаимосвязь разных проблем и событий между собой, он на какое-то время стал очень важным, более важным, чем раньше, звеном.
Совместное обращение Путина, Трампа и Макрона тому иллюстрация. И оно же, вместе с другими загогулинами сюжета, иллюстрация не геополитической шахматной игры и не игры на нескольких досках одновременно – а сеанса с несколькими сдвинутыми вплотную досками, где игроки, противоположные во всем, подыгрывают друг другу в одной конкретной партии, а почти во всем единомышленники оказываются по разные стороны. Возможно, сравнение с какой-либо из карточных игр тут более уместно.
- «Главы государств и правительств Евросоюза призывают Турцию прекратить вмешиваться в конфликт в Нагорном Карабахе и начать играть конструктивную роль в деэскалации ситуации. Об этом заявил глава Евросовета Шарль Мишель на пресс-конференции в пятницу по итогам первого дня саммита ЕС в Брюсселе».
- В понедельник было объявлено об уходе со своего поста главы Дагестана Владимира Васильева. Слухи пророчили такое развитие событий и раньше, да и неблагополучный Дагестан – регион, где серьезных кадровых изменений можно ждать чуть ли не в любой момент. Но симптоматично, что громкая новость пришла из республики, граничащей с Азербайджаном, именно сейчас.
Вдвойне симптоматичным выглядит выбор нового временного исполняющего обязанности главы республики.
Сергей Меликов – опытнейший силовик, служивший в МВД, Нацгвардии и прошедший Первую чеченскую кампанию. По национальности он – лезгин. Лезгины же, как известно, живут не только в Дагестане, но и в Азербайджане, где являются крупнейшим по численности национальным меньшинством. При этом к азербайджанцам у них, прямо скажем, весьма сложное отношение. Так, до сих пор не забыта произошедшая в начале 2010-х передача нескольких приграничных лезгинских сел Дагестана под юрисдикцию Баку (хотя основные претензии тут нужно предъявлять российской власти).
Станислав Смагин
