Можно носить офицерские погоны, но не быть офицером, можно быть
офицером, но не быть командиром. Услышал недавно фразу от одного с
высоким самомнением: мне предлагали стать командиром, но я отказался -
дескать, буду идти по жизни, как волк-одиночка. И человек даже не
понимает, насколько противоестественно звучат такие слова: если в тебе
есть потенциал командира, то это как крест, потому что главное отличие
командира - в готовности нести ответственность за других. И когда ты
готов к этому - тебе не нужно ждать, что тебе что-то предложат: ты
будешь командиром и без должности.
Именно таких людей я и искал,
создавая подразделение. Мы же ведь не знали друг друга, и приходилось
доверяться интуиции, которая не всегда оказывалась права, но к счастью -
в большинстве случаев. На что ты смотришь в таких ситуациях? Ты
смотришь на то, как на человека смотрят другие, которыми человек будет
потенциально командовать. И если ты видишь в глазах людей готовность
идти за этим человеком - это первый и главный признак. Все остальное
приложится: и знающих помощников можно подобрать, и опеку штаба
установить, и личную поддержку оказывать, пока человек не станет на
ноги.....
Но у каждого есть свой потолок. Чем больше
подразделение - тем больше кусок линии фронта, за который оно отвечает, -
это прежде всего. Тем больше хозяйство, тем больше приданых средств,
тем больше забот и трудностей. Кто-то готов повести за собой взвод в
атаку, но никогда не будет заниматься бытовухой, не станет учиться
новому, постигая военное ремесло. Будет героем и примером, но не будет
батей. Иван Балакай таким батей стал.
Не имея никакого военного
образования и опыта, он на все отвечал: как скажете, Александр
Сергеевич. Был из тех, кто от службы не бегал, а на дружбу не
напрашивался, но из многих, кто может и хотел бы быть назначенным,
именно ему и хотелось "сказать", потому что за его доброй улыбкой и
спокойным, всегда чуть веселым голосом чувствовалась та тихая сила,
которая способна сплотить вокруг себя людей и свернуть горы, когда
потребуется. И так и было.
Он стал командиром, и встречаясь с
ним, приходилось только удивляться, насколько для него это естественно.
Раньше он был простым человеком, разве что охоту любил - это и делало
его самую малость более военным, чем многих других. Но пришло время - и
потенциал проявил себя. Быть комбатом в условиях войны - непростая
штука. Не один десяток километров фронта, да ещё приказы на переброску
на другой участок, где начинай все сначала: не каждый такое потянет. Но
Ваня, - как это сейчас символично звучит, - тянул любую задачу.
Но
бывает, когда момент требует не совещания в штабе, а мгновенного
решения, от которого зависит, сохранишь ли ты в себе то, за что миришься
с собой самим. Тогда не важна численность твоих подчиненных, звание на
твоих погонах, умение говорить командным голосом - тогда важно будет
только одно: встать и пойти. И когда ваниных парней накрыло на позиции, и
кого-то сразу, а кто-то ещё был жив, - Ваня не стал строить резерв по
ранжиру и сверять, сколько между ним и теми, кто остался под огнём, есть
промежуточных начальников - пошёл сам, взяв с собой только самых
близких.
А ещё час назад он собирался доделать дела и поехать на день рождения к внуку, - но не случилось.
Так
бывает, что лицо остаётся нетронутым, и его в гробу не нужно прятать.
Ванино лицо было почти таким же, как и при жизни, ну а все остальное -
это уже не так важно. От других, бывает, и полведра не соберёшь. Земля
принимает все. А в памяти он навсегда такой же, как на этой фотографии, и
жаль, Иван, что жизнь так устроена, что оттуда в увольнение не
отпускают - посидели бы, выпили...
_1.jpg)
