Сегодня спор об образе будущего России, идентичности и путях развития страны ведут политологи, историки, публицисты. «Культура» попросила Валерия Расторгуева, профессора философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, рассказать о том, как и ради чего ведется эта важнейшая полемика.
культура: Удается ли современным интеллектуалам сформулировать образ будущего России? Каков он, на Ваш взгляд?
Расторгуев: Дети не боятся заглядывать в будущее: они не знают,
что такое «утопия». Это словечко специально изобретено взрослыми
и осторожными людьми и используется как бирка: «Вход запрещен». Начнем
с того, что образ будущего - всегда утопия или антиутопия, прогноз,
который создается для того, чтобы все поняли, какую цену они заплатят за
сделанные ошибки при выборе курса. Генеральный конструктор Евросоюза
Рихард Куденхове-Калерги, который замыслил это надгосударственное
образование еще после Первой мировой войны, чтобы не допустить Второй,
истребительной, писал в своей книге «Пан-Европа» в 1923 году, что
построение ЕС все назовут утопией и будут правы. И действительно, если
проект поддерживают сотни тысяч людей, он останется лишь на бумаге. Но
если число сторонников увеличится до десятка миллионов, он превратится
в стратегию, причем осуществимую. Когда же проект объединит сотни
миллионов европейцев, то станет реальностью. Так и случилось.
Для нас сегодня важно не потерять Россию, которая еще недавно была на грани утраты суверенитета. А все хорошо знают, что такое государство без независимости: вспомните, во что превратилась та же Украина с утопической псевдоисторией о цивилизации древних укров. Сейчас нужны не только продуктивные идеи, но и стратегии, объединяющие весь народ, большие идеи-императивы. С этим действительно туго.
культура: Какие интересные события в философском сообществе были заметны в прошедшем году?
Расторгуев: Во многом 2017-й был запрограммирован возвращением
революции. А философское сообщество - такие же люди, как и все
остальные, но склонные разве что чуть больше прочих поговорить.
И наговорились за год мы всласть. По итогам скажу, что революции
объединяют, но только участников бесчисленных, посвященных им
конференций, которые вместе сидят, дружно едят на перерывах и банкетах,
по привычке никогда и ни в чем не соглашаясь с коллегами. У каждого
хорошего профессора должна быть своя революция! Никто и никогда не лишит
нас этой привилегии.
Революция, как бы ее ни старались переназвать или переиначить, вернулась к нам на этот раз, по счастью, лишь столетней датой-бабушкой. Но и в таком виде она навела шороху по всей планете, затмила собой или подчинила себе почти все прочие события, парализовала волю публичных политиков, которые думали только о том, как пережить роковой семнадцатый. Даже массмедиа и «деятели искусства» поджали хвосты и всячески отвлекали публику от главных вопросов, которые поставила революция в России. А как иначе, если не провокацией, можно назвать, к примеру, блестяще организованный скандал с пресловутой «Матильдой», который на несколько месяцев вытеснил из сознания левых и правых саму способность к критическому мышлению? Уже в начале 2018 года, перечитывая хронику, активные участники дискуссий и потасовок сами удивятся, какая пустышка объединила их. Такую же роль сыграли и прочие «демоны», которые столкнулись в двух одинаково лживых версиях истории революции. Вот вам и еще несколько недель отвлечения от серьезных проблем, а времени «на подумать» и не осталось, все вышло. Так, кажется, и пережили революцию, а до следующего столетнего юбилея, глядишь, и помиримся.
Если же говорить о значимых для меня событиях, то в этом году вышли две мои книги: в издательстве «Юрайт» авторский курс «Философия политики. Методология политического планирования» и в издательстве Института наследия «Патриотизм и русская цивилизационная идентичность в современном мире». Последняя книга написана в соавторстве с доктором наук Татьяной Беспаловой.
культура: Вы уже много лет проводите Панаринские чтения. В чем актуальность наследия Александра Панарина?
Расторгуев: По сути, Александр Сергеевич был основателем нового
направления науки - методологии политического и геополитического
прогнозирования, а также оригинального направления в современной
политологии, для которого характерен четко прописанный цивилизационный
подход, учитывающий историческую, культурную и конфессиональную
специфику России, что было ценно в период становления отечественной
политологии и выбора курса нашей страны. Об актуальности наследия
Панарина лучше всех сказал Святейший патриарх Кирилл. Панарин писал, что
идентичность русских людей скреплял православный идеал священного
царства, основанный на высшей правде и жертвенном служении вере.
культура: Какие вызовы стоят сегодня перед нашей цивилизацией?
Расторгуев: Все те же, ничего нового: быть или не быть...
Бесконечные испытания на прочность нас закалили - сколько их было
в русской истории. И войн на уничтожение, и блокад. К слову, основатель
теории локальных цивилизаций великий русский мыслитель Николай Яковлевич
Данилевский сравнивал нашу культуру с орехом, скорлупою которого служит
государство, а ядром - сама уникальная цивилизации. Чем крепче
скорлупа, тем надежнее содержимое - идентичность. Он очень доходчиво
объяснил причину, казалось бы, нелогичной ненависти ко всему русскому,
которая так выпукло проявляется в «европеизме» некоторых наших
«западников», в том числе и тех, кто совершенно искренне полагает, что
попытки ослабить государство и даже разоружить его предпринимаются
исключительно в интересах ее граждан и народов. «К чему заботиться
о скорлупе, не заключающей в себе здорового ядра, - писал
Данилевский, - к чему стараться о придании большей и большей твердости
этой скорлупе?.. Если внешнее влияние благотворно, то не лучше ли, не
сообразнее ли с целью широко открыть ему пути, - расшатать связь,
сплачивающую массу, дать простор действовать чуждым, посторонним
элементам высшего порядка, вошедшим, по счастью, кое-где в состав этой
массы?.. Не скорее ли проникнется европеизмом, очеловечится вся Русь,
когда ее окраины примут европейский склад, благо в них есть уже
европейские дрожжи, которые - только не мешайте им - скоро приведут
эти окраины в благодетельное брожение». Поэтому русские «либералы» или,
как называл их Панарин, «нигилистические отщепенцы» и называют любое
проявление русской самобытности не иначе, как «русским фашизмом». И им
это сходит с рук. Вот в чем скрыта внутренняя угроза - в предательстве
«новых узких», начисто лишенных элементарного уважения к нашей истории
и святыням.
культура: Есть ли у нас историческое право говорить об особом пути России, ее миссии?
Расторгуев: Конечно. Принципиально важен вопрос о выборе пути,
по которому пойдет наша страна, то есть о стратегии долгосрочного
развития. Прежде у нас была коммунистическая идеология, а сейчас -
буржуазная, точнее, неолиберальная. А если быть откровенным, то речь
идет об особо опасной ее разновидности - о радикальном рыночном
фундаментализме. Именно так определил навязанный нам строй
небезызвестный Джордж Сорос. По его мнению (а он знает, о чем говорит),
рыночный фундаментализм, который господствует на планете и навязан
России, разрушает последние остатки либеральных свобод, представляя
большую угрозу, чем коммунистическая идеология.
Теперь несколько слов о главном - о миссии России. Известна она уже тысячу лет: сбережение на огромных пространствах - географических, этнокультурных и языковых - истинной веры и цивилизации, которая не отвергает, а сберегает все народы, конфессии и языки, доверившие России свою судьбу и безопасность.
Беседовала Татьяна Медведева