Насколько мне известно, всё-таки во многих регионах законодатели, мягко
говоря, не в восторге от происходящего, хотя действительно далеко не все
рискуют на сей счёт высказаться публично. Но в любом случае для
законодателя с того момента, как он попал, как говорили раньше, «в
номенклатурную обойму», естественным образом значительно важнее
оказывается возможность оставаться в этой обойме, возможность сохранять
депутатский статус, чем всё остальное. А поскольку решающую роль в этом
деле играет партийный аппарат, то, естественно, законодатели обращают
куда большее внимание на позицию партийного аппарата, чем на какую бы то
ни было иную. Кстати, в советское время возможность переизбрания
депутата тоже сильно зависела от позиции аппарата, но тогда сами
депутаты были люди, как говорили в то время, «от сохи и станка». А также
от кульмана, пишущей машинки, рояля или синхрофазотрона. То есть это
были люди, обладающие какими-то значимыми в обществе профессиями, и они
даже в случае, если не могли продолжить карьеру депутата, просто
возвращались на прежнюю работу и, как правило, ничего плохого от этого
не испытывали. Знаю это, в частности, по нескольким моим родным, в
разное время бывшим депутатами разных уровней.
Сейчас они значительно сильней зависят от своей должности, поскольку
депутаты у нас освобождённые, ничем другим не занимаются. И даже если
депутат имел какую-то пристойную специальность до начала этой работы, он
в значительной мере дисквалифицируется в процессе работы.
Соответственно, для нынешних депутатов возможность оставаться депутатами
гораздо важнее, чем для тогдашних. Это проявляется в разных формах, в
том числе в полном подчинении мнению руководства, каким бы это мнение ни
было.
Я писал о так называемой «пенсионной реформе» ещё тогда, когда по этим
граблям принялись гулять в странах, всё ещё почему-то именующих себя
«развитыми». Когда усиленно продавливали повышение пенсионного возраста в
Германии, во Франции, я написал, что любая попытка повысить пенсионный
возраст означает только одно: человек, занимающийся этим, абсолютно
безграмотен экономически. Ещё в 50-е годы в тех же «развитых странах»
мало-мальски грамотный профессионал мог содержать неработающую жену -
домашнюю хозяйку - и двоих-троих детей. Когда нам говорят о том, что
сейчас на одного пенсионера приходится всего двое работающих и они не
могут его содержать - к какому выводу можно прийти на основании этих
слов? Либо с тех пор резко упала производительность труда, что лично мне
представляется крайне маловероятным, поскольку техника на месте не
стоит, и производительность труда растёт, не взирая даже на многолетние
усилия реформаторов. Либо то, что зарабатывают специалисты, просто
растрачивается не по назначению. Даже если бы, скажем, Абрамович
сохранил своё увлечение яхтами шириной с Чёрное море, но заказывал эти
яхты на отечественных верфях, а не за тридевять земель, этого бы уже
хватило, чтобы обеспечить пенсии, по крайней мере, нескольким тысячам
граждан РФ. Но вся нынешняя деятельность экономического блока
правительства РФ (но и не только РФ, этим многие страдают) опирается на
теории, исходящие из благотворности неограниченной свободы личности безо
всякой оглядки на общество. Для них пенсии - это просто выбрасывание
денег на ветер, ну а наши деньги они естественно считают своими. В этой
среде очень популярно словосочетание «непроцентные расходы». Они их
очень не любят. А любые вложения в человека, и образование, и
здравоохранение, и пенсии - это «непроцентные расходы». Смысл этих
расходов в поддержании цельности и стабильности общества. Да, эти
расходы не идут напрямую в чей-нибудь карман, то не выплаты реформаторам
за красивые глаза и не оплата непосильного труда людей, соучаствовавших
когда-то в расхищении общественного достояния, накопленного
десятилетиями, а по некоторым направлениям и веками. Но без этих
расходов очень скоро произойдёт примерно то, что описано в басне Крылова
«Свинья под дубом», когда эта самая свинья, чтобы докопаться до
желудей, подрывает корни того самого дуба, где эти самые жёлуди растут.
И, соответственно, может очень скоро добиться исчезновение собственного
корма.
Повышение пенсионного возраста имеет характер системный. Это системный
удар не только по пожилым людям. Это удар по производству реальных
товаров в связи с ухудшением общей ситуации. Это неминуемое снижение
зарплат. Повышение пенсионного возраста - это, в первую очередь, сильный
удар по рынку труда. То есть в стране станет значительно больше людей,
вынужденных работать, как говорится, «за еду», то есть не имеющих
возможности что-то накапливать. Между тем реформаторы постоянно кричат,
что «основа долгосрочных вложений в хозяйство - это именно накопления
граждан». Соответственно, это и удар и по накоплениям, по долгосрочным
проектам любого рода. Это и подрыв возможности профессионального
обучения. В условиях увеличения срока ухода на пенсию вырастет число
квалифицированных работников на данный момент. И, естественно, возрастёт
нежелание брать на работу молодых, что через несколько лет обернётся
фактически отсутствием людей с приличной квалификацией. Но так далеко
вперёд реформаторы не заглядывают. Они исходят из того, что им всё
равно. В самом худшем для них случае через 6 лет предстоит смена личного
состава правительства. А значит, к тому времени, когда скажутся
катастрофические последствия реформы, они уже смогут пересесть в
какие-то иные кресла.
Можно ли сказать, что если многие наши регионы выполняют приказ Старой
площади и Краснопресненской набережной, то либералы в правительстве
руководствуются приказом коллективного «вашингтонского консенсуса»?
В целом с этим нельзя не согласиться. Действительно, в число требований
так называемого «вашингтонского консенсуса», предъявляемых МВФ и
Всемирным банком тем странам, которым они предоставляют кредиты, входит,
помимо прочего, и повышение пенсионного возраста. Замечу, правда, что
наша страна уже давно не берёт отравленные кредиты и поэтому совершенно
не обязана исполнять эти требования. Причём я, при всей моей нелюбви ко
многим предложениям Кудрина, очень ему благодарен, что он в своё время
добился первоочередного погашения этих ядовитых кредитов и, таким
образом, вывел нашу страну из-под обязанности исполнять «вашингтонский
консенсус». Хотя сам он, кстати, не понял того, что страна уже может не
подчиняться западным окрикам. И я думаю, что тут речь уже не о прямом
давлении, а об индоктринации, то есть обучении вере. Все эти люди,
насколько я могу судить, совершенно искренне верят в то, что требования
«вашингтонского консенсуса» - это лучшее, что есть на свете, и их
необходимо исполнять в собственных интересах нашей страны. Что они,
собственно, и делают. Причём эта индоктринация очень застарелая. Ещё в
90-е годы, когда страна действительно не могла обойтись без внешних
кредитов, естественным образом из аппарата правительства вытеснили всех,
кто понимал пагубность «вашингтонского консенсуса» и не желал его
исполнять. Теперь там не только на уровне министров, но в аппарате
правительства просто нет таких людей. И даже если кто-то с такими
взглядами извне попадёт в правительство, он просто не сможет там
работать, поскольку коллеги его элементарно не поймут. И эта
индоктринация, на мой взгляд, куда опаснее даже прямого приказа. Потому
что вы можете понимать, что приказ пагубный и искать какие-то способы
его неисполнения, но если совершенно искренне верите в то, что вам
предложили сделать нечто хорошее и не умеете соотносить реальность с
этим вероучением, то последствия будут совершенно катастрофическими. Что
мы, собственно, сейчас и наблюдаем.
Последнее. У общества, для которого вопрос повышения пенсионного
возраста в наших условиях - это даже не вопрос кармана, а вопрос
буквально жизни и смерти, остаётся ли ещё шанс повлиять на власть? Можно
ли её, наконец, испугать?
Похоже, этих людей можно испугать, но довольно трудно, поскольку все они
надеются ещё и на то, что президент своим авторитетом всё и всех
прикроет. Собственно, они и перед выборами рассказывали, что президенту
нужен высокий рейтинг исключительно для проведения «непопулярных
решений». То есть они и тогда прекрасно сознавали, что предлагаемые ими
решения непопулярны. Я, конечно, очень огорчён тем, что партия,
написавшая на своих знамёнах один единственный лозунг - «Господин
назначил меня любимой женой» - под этим лозунгом побеждает и, пользуясь
этим, проводит решения, прямо противоположные потребностям страны и
народа, противоречащие даже представлениям самого президента о том, что
хорошо и что плохо. Но боюсь, что в таких условиях без хорошо
организованного массового мирного протеста ничего хорошего не случится.
Подчёркиваю: протест должен быть мирным, просто потому что любые силовые
акции будут использованы только для компрометации лозунгов, под
которыми протестные акции проводятся. Такая компрометация - достаточно
стандартная технология,. Как шутят в подобных случаях в интернете,
«дважды два четыре хоть для Путина, хоть для Трампа, хоть для Гитлера».
На самом деле, конечно же, речь может идти о совершенно здравых мыслях,
но сам факт насилия будет использован для того, чтобы эти мысли
скомпрометировать. Поэтому надо учиться мирному, но хорошо
организованному протесту. В нашей стране ещё в имперские времена был
накоплен серьёзный опыт таких протестов.
