Событие с ложными
скриншотами Минобороны продемонстрировало хорошую форму и здоровье
российского гражданского общества, а также не худшее состояние обратной
связи между обществом и государством.
Скандал с фейковыми иллюстрациями, опубликованными российским Министерством обороны, и дальнейшим опровержением актуализировал массу проблем в общественной дискуссии: от попытки понять, как такое вообще могло случиться, до оценки ущерба, нанесенного России этим «автоголом» в рамках ведущейся информационной войны.
Однако у произошедшего есть еще один аспект, который, пожалуй, можно считать тем самым лимонадом из доставшихся крайне кислых лимонов.
Более того, возможно, значимость и долговременный эффект этого аспекта может поспорить с воспринимаемыми как главные в данной ситуации внешнеполитическими следствиями скандала.
Речь идет о том, что событие с ложными скриншотами продемонстрировало хорошую форму и здоровье российского гражданского общества, а также не худшее состояние обратной связи между обществом и государством.
Более того, учитывая, что речь идет о столь традиционно закрытой, информационно неповоротливой и консервативной структуре, как Министерство обороны, то те несколько часов, которые понадобились военному ведомству на то, чтобы его шестеренки закрутились в правильном направлении и выдали адекватную внешнюю реакцию на произошедшее, можно считать реально неплохим достижением.
Тем не менее главной в случившемся была именно общественная реакция, причем вне зависимости от политических убеждений людей.
Более того, именно громкая и искренне разочарованная и взбешенная реакция условных лоялистов и патриотов в формате «это что за позорище?» является ярким свидетельством важных и очень здоровых процессов, происходящих в общественно-политической жизни страны.
Мы живем в эпоху схлопывания демократии, причем ритм в этих процессах задают именно старые западные демократии, которые многие десятилетия демонстрировали стандарты в данной сфере для всего мира.
Это проявляется во всем - в наступлении государства на приватность, анонимность и частную сферу, в официальном выводе за рамки прав и свобод человека и традиционных правовых процедур целых слоев людей (в частности, подозреваемых в терроризме), в ограничении свободы слова.
Последние годы мир стал свидетелем того, как западные государства открыто пренебрегают волеизъявлением своих граждан, а отдельные государственные руководители прямо называют референдумы оружием диктаторов.
А еще есть ложь, ставшая насколько обыденной, что общество на нее не реагирует. После избрания Трампа президентом США подсчет взаимных фейков стал популярным орудием внутриполитической борьбы, но существа происходящего это так и не изменило.
Фальшивые снимки от Министерства обороны вызвали просто землетрясение в российском обществе (во всяком случае, в политически активной его части). При этом мы знаем, что Пентагон на подобном ловили неоднократно, и это не провоцировало никакой бурной реакции внутри американского общества.
Несколько дней назад премьер-министр Великобритании Тереза Мэй в своем выступлении в парламенте выдала откровенную (и разоблаченную) ложь, приписав России взлом компьютерной сети Бундестага.
Правда, после пробирки Колина Пауэлла это действительно выглядит мелочью. Но ведь и пресловутая пробирка не вызвала никаких потрясений внутри американской системы.
Можно обсуждать причины такого положения вещей. Однако куда важнее сам факт, что подобные ситуации (как и пресловутая история с «распятым мальчиком») становятся значимыми темами внутрироссийской повестки.
А это, в свою очередь, заставляет государство слышать и реагировать на негативные и возмущенные сигналы, посылаемые обществом.
По сути, получается, что западные лидеры могут позволить себе нести любую «пургу» (во всяком случае, по внешнеполитическим вопросам), поскольку их общество не реагирует даже на самые вопиющие случаи лжи и фальшивок.
В России же общество держит руку на пульсе и оперативно реагирует, благодаря все тем же современным технологиям, тем самым работая сразу на две важных цели.
Во-первых, заставляет государство держать себя «в тонусе», в результате чего Москва куда реже попадает впросак и в подобные позорные ситуации.
А во-вторых, фактически способствует укреплению гражданского общества, усилению обратной связи между ним и государством и, как следствие, развитию демократических институтов в России.
На ранних этапах развития интернета и в первые годы работы социальных сетей человечество смотрело на них сквозь розовые очки, полагая, что они дадут миру новый уровень свободы и демократии. Реальность оказалась прямо противоположной. Современные технологии обеспечивают новый уровень контроля (в том числе государственного) над людьми и манипулирования ими.
Однако выясняется, что и из этих лимонов вполне выжимается лимонад.
